Глава 22. | Характер.
Истинный характер человека сказывается в мелочах, когда он перестает следить за собою.
(с) Артуру Шопенгауэру
11:02
Я покинула класс русского и литературы и наши дороги с Борей разошлись.
Он, пока позволяет время, сдрыснул за школу, дабы выкурить очередную сигарету. А я, не теряя времени, зашагала к кабинету сто тридцать два — он же кабинет географии.
Шагая вдоль шумного, как мне казалось, коридора, я упивалась любимой музыкой, что играла у меня в беспроводных наушниках, попутно подмечая на себе пренебрежительные взгляды со стороны сверстников.
Да и что уж говорить — даже учителя смотрели на меня косо.
Я желала отгородиться от нежелательного внимания, поэтому, потупившись, я попыталась игнорировать назойливые, мерзкие глаза, что даже правды не знают.
Внезапно мимо меня промчался рослый парень.
Шлейф стойких духов простирался за светловолосым, и казалось, приятное благоухание надолго задержится в длинном коридоре, но нет — на его смену пришел цветочно-пряный аромат, что изошел из шатена, что мчался следом. Он нечаянно задел меня плечом, а затем, обронив спешное «прости» — скрылся в шумной толпе.
Я взглянула ему вслед, а проходящая мимо Марина подгадала момент и подставила мне подлую подножку. Я споткнулась и, потеряв равновесие, повалилась на серый, пошарпанный линолеум.
Учебник по литературе, что я держала в руках — выпал, а затем проскользил по гладкой поверхности, как шайба на льду. В то же направление улетели и черные наушники. Теперь мое внимание было направленно не на музыку, а на противный гогот.
— Смотри под ноги! — Крикнула Марина. — Швабра.
Она с особой ненавистью пнула мои наушники, и песня, доносящаяся из них — затихла.
Я охватила колким взглядом сначала шатенку, а после старые наушники. Я пододвинулась и с замиранием сердца осмотрела хрупкое устройство. Пара мгновений и я поняла, что ебанная мразь их сломала!
Автор.
Вещи — они рано или поздно ломаются. Как и люди. И да — я сейчас говорю не про кости. Улыбка.
Мы ломаемся внутренне.
Какое-то тревожное событие ломает чертоги разума, вынуждая носителя изменится. И, в отличие от вещей или другого, забытого хлама — нас нельзя заменить.
Конечно, если вы считаете, что способны починить «негодного» человека, пожалуйста: замените сломанные детали или пересоберите его как конструктор.
Я совру — если скажу, что у вас не получится. Нет! Взмах руками. Вы можете стать исключением, изменив внешнюю оболочку. Но, к сожалению, лишь внешнюю. Ибо сломанный разум — не исправен.
Вы можете закрыть глаза на внутреннюю проблему. Заглушать её — музыкой, алкоголем, косяком или другой дрянью, но правда такова, что заглушить ≠ исправить. И, как бы это сейчас безнадежно не прозвучало, но в такой ситуации остается лишь смириться.
Я знаю о чём говорю — ведь в тот день Алиса именно так и поступила. Она смирилась с проблемой на которую всегда закрывала глаза. И нет — этой проблемой не была Марина. Она стала лишь причиной её возобновления.
Как говорят психологи — всё тянется с детства. Поэтому предлагаю в него вернутся.
16 августа 2013
Тогда — на дворе, стояла невыносимая жара.
Бродячие кошки прятались под старые машины, высовывая изо рта шершавые, иссохшие языки.
Кто-то из детворы бегал с воздушными змеями, а кто-то играл в «светофор»
Последние, за которыми наблюдала Алиса, между раундами спорили о том, кто вынесет из дома бутылку с водой, поскольку каждый боялся того, что родители загонят и больше не выпустят.
Шестилетняя Алиса была не прочь вынести воду, вот только они с ней не общались.
У нее не было друзей.
Совсем.
Но, в тот день, она ошибочно посчитала, что у неё они наконец появились. И ими оказалась маленькая компания состоящая из трех девочек: Алёны, Камиллы и Насти.
Они подъехали к Алисе на дорогих роликах и предложили покататься. Дитё, чье общение заканчивалось на плюшевых игрушках — естественно согласилось.
Прежде, рыжей уже доводилось катать на роликах. Она нацепила розовые коньки, что одолжила ей Камилла, и молниеносно встала на ноги.
Девочки начали играть «наперегонки» и каждый раз, Алиса была победителем.
Камилла и Настя хвалили её и даже, в какой-то степени, восхищались.
Восхищались они,
но не Алёна.
Алёна начала завидовать Алисе и, можно сказать, ревновать её к своим подругам. Этот конфликт можно было решить спокойно. Но они были детьми. А дети часто совершают опрометчивые поступки.
Алёна одурманилась злобой и, в очередной гонке, она намеренно сбила Алису с ног. Они обе упали. Вот только Алёна — на колени, содрав себе кожу, а Алиса — на левое предплечье, сломав себе руку.
Темникова сидела на раскаленном асфальте, виновато склонив голову и захлебываясь слезами. Ей было больно. Но было еще больнее слушать ложные обвинения и детские оскорбления со стороны подруг, которые появились у неё часом ранее.
Да — вы все правильно поняли. Девочки встали на сторону Алёны. Они потребовали обратно ролики — Алиса согласилась, а затем, переведя дух, она вернулась домой. Но даже там она не услышала слова поддержки.
Мать волновали лишь порванные шорты, а отец был заядлым игроманом. Матч оказался важнее детского, истерического вопля и он просто приказал дочери заткнуться.
В этой семье она была просто обузой.
Родители не любили её, поскольку родилась она по залёту.
Об этой горькой правде Алиса узнала от матери, чей едкий язык был развязан полусладким вином. На тот момент ей только исполнилось десять лет.
Со слов матери: она вообще не хотела иметь детей. Но Людмила — бабушка Алисы, всё же настояла на том, чтобы девочку оставили: Мол аборт — это грех, а она — подарок Божий.
И, как вы уже успели понять — Темникова выросла не только в тотальном контроле и бесконечном цикле нравоучений, но и в пренебрежении со стороны родителей.
Они никогда её не слышали.
Никогда.
Равнодушие со стороны близких стало главной причиной её внутренней поломки.
О «ИРЛ» — импульсивном расстройстве личности, Алиса узнала в четырнадцать лет.
Импульсивное расстройство личности характеризуется — эмоциональной неуравновешенностью, импульсивностью, низким самоконтролем, повышенной склонностью к агрессивным вспышкам.
Последняя вспышка, что проявилась в драке с матерью, привела её к Валерию Викторовичу — психиатру с огромным стажем. Пройдя десятки консультаций, мужчина выписал девушке таблетки, что приглушают эмоции.
Вынужденно подсев на «полезные конфетки» — как говорила она, Алиса лишилась самого важного в жизни.
А именно
Чувств.
Валерий уверял, что апатия лишь побочный эффект от продолжительного применения медикаментов и настоял временно приостановить их потребление.
Как следствие — спустя год эмоции вернулись. Но с накопительным эффектом, что были продемонстрированы на всеми известном ролике из Севастопольской школы, после которого рыжую и выгнали.
И вот мы вернулись к началу.
В тот день, столкнувшись с очередной не справедливостью, Алиса не стала терпеть, ведь ...
Алиса.
«Почему, сука, мы должны сдерживаться? А?»
Я взглянула Марине в след.
«Какого чёрта мы терпим? Какого чёрта мы должны переживать за такую дрянь как она? За такую мерзкую, лицемерную шлюху, что всегда остается безнаказанной. Это, блять, глупо!»
Мое сердцебиение застучало с новой частотой.
«Держу пари, что она даже не знает, что такое возмездие. Так может продемонстрируем? А? Сорвем с неё розовые очки и обнажим реальный мир!»
Внезапно я чувствую небольшую тяжесть в левом плече. Я оглядываюсь и обнаруживаю полного одноклассника — он же Паша Игнатов. Один из немногих, чья персона мне особо запомнилась. А все из-за его незаслуженно-оскорбительной клички «Толстый»
— Долго еще собираешь на полу сидеть? — Он подал мне руку. — А то смотрят все.
Я осмотрелась. Удостоверившись в правоте его слов, я самостоятельно встаю на ноги. Я отряхиваюсь, смотрю на Пашу и произношу чуждым мне голосом:
— Пусть смотрят! Им не привыкать. Они же любят смотреть на то, как измываются над слабыми.
От услышанного сверстники изменились в лице. Теперь им было не смешно.
«Ты только посмотри на них! Видишь, что с людьми делает правда? А?»
Игнатов вздохнул и, вернув мне учебник, обратил на себя внимание Локона, что вышел из математического класса.
— Вы только посмотрите! — С издевкой воскликнул он. — Толстый пытается шлюшку склеить. Растёшь малыш!
Из толпы раздалось звонкое присвистывание.
— Заткнись, Локон. — Сквозь зубы процедил Паша.
Всеволод подступил к Толстому.
— Да ладно, те!
Он дружески закинул руку Паше на плечо и его голос стал тише.
— Слушай, звезда моя ... Если хочешь нормально расслабиться, то сходи в стрип-бар. Зачем тебе она? М? В ней же хер знает сколько побывало.
— Слышь, лобковый волос, хайло закрой! — Рявкнула я. — Прежде чем ко мне в трусы лезть, сначала за своим микрочелом уследи. Ага?
Школьники восхищенно взвыли, а Локонов оглянувшись, изменился в лице, ибо понял, что слитое видео с его перепихоном дошло и до меня.
— Да нормальный он! Просто холодно было ...
— То есть, ты даже не собираешь отрицать то, что ты дешевая шлюха? — Раздался высокомерный голос Марины из конца заполненного коридора.
«Опа! Шавка голос подала!»
Ровесники расступились, и кудрявая лениво зашагала.
— А перед кем мне оправдывать? — Я усмехнулась — Перед тобой? Перед шваброй, что унизила меня, потому что тебе Кислов не дал? Или перед ним ...
Я указала пальцем на белобрысого.
— Перед Петросяном, который пытается самоутвердиться, за счет того, что хуёк меньше ногтя оказался?
Я охватила взглядом сначала Марину, а после Локона.
— Да вы отбросы, что жизнью обижены!
— У-у-у ... — Приглушенно пустилось по толпе.
Лицо Марины исказила надменная гримаса, и она медленно начала подступать.
— Знаешь, Темникова, любая, чистая девушка будет оскорблена тем, что её назвали шлюхой. — Она остановилась. — Но смотря на тебя ...
— Твой «тейк» в этой ситуации идет на хер! — Прикрикнула я. — И вот тебе два аргумента. Первый ...
Я начала слоняться вокруг девушки.
— Как мы все знаем, первая стадия алкоголизма, это когда человек, зависящий от алкоголя, утверждает, что он не алкаш и может в любой момент бросить. Тоже самое, можно сказать, происходит и со шлюхами. — Прожестикулировала я. — Шлюха будет оскорблена, если её назовут шлюхой.
Я переглянулась с Мариной.
— Улавливаешь связь?
Она промолчала.
— Возможно. — Кивнув, предположила я. — Ладно, опустим эту тему со шлюхами. В твоей жизни я копаться не хочу.
Столпотворение восторженно взвыла, а Резникова оглянулась и скрестила руку у себя на груди.
— Перейдем лучше ко второму аргументу. Это будет вопрос!
В коридоре воцарилась предвкушающая тишина.
— И так ... барабанная дробь.
Я зажмурилась, изображая указательным пальцами барабанные палочки.
— БУМ! — Я сделала рывок и остановилась напротив кудрявой.
— Ответь мне Резникова ... — Мой голос снова стал прежним. — Почему я должна оправдываться перед человеком, что распустил обо мне слух? М?
Толпа зашепталась.
— Ты избила меня в туалете. — Я толкнула её в плечо. — Ты отстригла мне волосы.
Я снова её толкнула.
— Макнула меня головой в унитаз! И в заключении, ты сделала что?
Я подставила руку к проколотому уху, желая услышать ответ. Но его не последовало.
— Правильно! — Я осклабилась. — Ты слила видео в сеть! Распространила его и, прикидываясь дурочкой, слух пустила мол — заслуженно это!
Я отступила и оглядела толпу зевак.
— Но заслуженно ли?
Школьники переглянулись. Я охватила Марину взглядом и, усмехнувшись, заключила:
— Нет!
Я повернулась к ней спиной, отступила и мой голос стал тише:
— И самое забавно в этом всё то, что Марина ... — Я вытянула руку, указывая на кудрявую пальцем. — Сама это прекрасно понимает. Ведь, а что я сделала? Парня увела?
Вопрос был задан риторически и я, не дожидаясь ответа, продолжила:
— Нет! Я просто оказалась не в то время и не в том месте.
На этом неоднозначном фрагменте я могла бы закончить свой и без того длинный монолог, поскольку, рассказав правду, я уличила Марину в бесстыдном обмане и грязной клевете.
Но мне было недостаточно.