Бумажная принцесса

На следующее утро я выхожу из дома и обнаруживаю Чонгука, который стоит, опираясь на пикап Тэхёна. На нем кроссовки, длинные спортивные шорты, майка с разрезами по бокам - подонки, как он, не имеют права выглядеть так сексуально. Бейсболка надвинута на глаза.
Я оглядываюсь, но черного лимузина нигде не видно.
- Где Иль Сон ?
- Ты собираешься в пекарню?
- А ты собираешься сжечь ее дотла, чтобы я, работая там, не позорила имя Чонов?
Он раздраженно фыркает.
Я фыркаю в ответ.
- Ну так что? - бубнит Чонгук.
Я хмуро гляжу на него.
- Да, я собираюсь на работу.
- У меня тренировка, так что, если тебя нужно подвезти, залезай в машину, иначе придется идти пешком.
Парень открывает пассажирскую дверь и топает к месту водителя.
Я вновь озираюсь в поисках Иль Сона. Где он, черт его подери?
Когда Чонгук заводит мотор, я все-таки сажусь с ним рядом. За двадцать минут ему вряд ли удастся серьезно обидеть меня.
- Пристегивайся! - рявкает он.
- Я только что села. Подожди, сейчас. - Я поднимаю глаза к потолку и прошу Господа дать мне немного терпения. Машина не трогается с места до тех пор, пока я надежно не пристегнута. - У тебя что-то типа мужского ПМС или ты круглые сутки в дерьмовом настроении?
Чонгук не отвечает.
Ненавижу себя за это, но не могу перестать пялиться на него. Разглядывать его лицо, как у кинозвезды, идеальной формы ухо, выглядывающее из-под темных волос. У всех Чонов темные волосы, но разных оттенков. У Чонгука они скорее каштановые.
Если смотреть на его профиль, то на носу можно заметить маленькую горбинку - интересно, кто из братьев сломал ему нос?
Нет, совсем несправедливо, что этот парень такой сексуальный. К тому же, все в его облике так и кричит: «Плохой парень!», и это делает его еще более притягательным. Похоже, мне нравятся плохие парни.
Стоп, о чем это я, черт возьми, думаю? Мне не нравятся плохие парни, и уж тем более Чонгук. Большего козла я не встречала в...
- Почему ты на меня пялишься? - раздраженно спрашивает он.
Я отталкиваю от себя все сумасбродные мысли и парирую:
- А что, нельзя?
- Я тебе нравлюсь, да? - подначивает Гук.
- Нет, просто хочу запомнить, как выглядит придурок в профиль. Ну, знаешь, если вдруг на уроке рисования меня попросят его изобразить, будет от чего отталкиваться, - весело отвечаю я.
Он издает какое-то мычание, подозрительно похожее на сдерживаемый смешок. Впервые за все время я перестаю нервничать в его присутствии.
Оставшаяся часть поездки проходит быстро, даже слишком быстро. Когда в поле зрения появляется пекарня, я даже чувствую что-то, похожее на разочарование. Бред какой-то, потому что мне не нравится этот парень.
- Ты будешь возить меня каждое утро или сегодня просто исключение? - спрашиваю я, когда Чонгук тормозит напротив «Френч-Твист».
- Все зависит от того, как долго ты будешь продолжать весь этот цирк.
- Это не цирк. Я зарабатываю себе на жизнь.
Я торопливо вылезаю из пикапа, пока он не отпустил очередную глупость или грубость.
- Эй, - окликает меня Чонгук.
- Что? - Я разворачиваюсь и впервые за все утро вижу его анфас.
Моя рука тут же накрывает рот. Вся левая сторона лица Чонгука, которую, как до меня наконец дошло, он специально старался прятать, представляет собой один большой синяк. Губа распухла. Над глазом виднеется рана, а на скуле кровоподтек.
- Боже мой, что с тобой?!
Я поднимаю пальцы к его лицу, не осознавая, что мои ноги сами унесли меня прочь от пекарни, обратно к пикапу.
Гук уклоняется от моего прикосновения.
- Ничего.
Моя рука падает вниз.
- А выглядит совсем по другому.
- Это тебе так кажется.
С мрачным лицом Чонгук уезжает, оставив меня гадать, чем он занимался прошлой ночью и зачем позвал, если все равно не собирался сказать ничего важного. Но одно я знаю точно. Если бы мне досталось так же, как ему, на другое утро у меня бы тоже было дерьмовое настроение.
Вопреки здравому смыслу переживания о парне не дают мне покоя всю утреннюю смену. Чан Ми бросает на меня обеспокоенные взгляды, но ничего не говорит, потому что я работаю усердно, как и обещала.
Закончив, я спешу в школу, но Чонгук мне нигде не встречается. Ни на дорожке, ведущей к спортзалу, ни в коридорах, ни даже во время перерыва на ланч. Словно его вообще нет в «Астор-Парке».
А когда заканчиваются занятия, меня уже ждет огромный лимузин. Иль Сон с нетерпением стоит рядом с открытой дверцей, так что мне даже не приходится разгуливать по парковке. «Это и к лучшему, - говорю я сама себе. - Размышления о Чонгуке ничем хорошим не кончатся».
Всю дорогу до дома я пытаюсь образумиться, но как только мы проезжаем через ворота из кованого железа, Иль Сон дает мне новую тему для размышлений.
- Мистер Чон хочет тебя видеть, - сообщает мне его низкий голос, когда машина останавливается у парадного крыльца.
Я сижу с глупым видом, пока до меня, наконец, не доходит, что мистер Чон - это Хосок .
- Э-э-э, хорошо.
- Он в доме у бассейна.
- В доме у бассейна, - повторяю я. - Меня вызывают в кабинет директора, Иль Сон?
Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.
- Не думаю, Лиса .
- Звучит не слишком обнадеживающе.
- Хочешь, еще немного покатаемся?
- Но он не перестанет хотеть увидеться со мной?
Иль Сон качает головой.
- Тогда лучше пойду сейчас. - Я делаю театральный вздох.
Иль Сон едва заметно приподнимает уголок губ, что в его случае можно считать широкой улыбкой.
Бросив рюкзак у просторного крыльца, я обхожу дом, чтобы попасть на задний двор, пересекаю огромное патио и шагаю в самый конец участка. Три стены пляжного домика сделаны из стекла. Но должно быть, они спроектированы как-то по-особенному, потому что чаще всего ближняя к бассейну стена отражает, а не просвечивает.
Подойдя ближе, я вижу, что на самом деле это даже и не стены, а ряд раздвижных дверей, и они открыты, впуская в дом ветерок с океана.

Хосок сидит на диване, лицом к океану. Он поворачивается, услышав шуршание моих туфель по выложенному плиткой полу, и кивает в знак приветствия.
- Лиса. Как прошел день? В школе все хорошо?
Не было ли мусора в моем шкафчике? Стычек в туалете для девочек?
- Могло быть и хуже, - отвечаю я.
Он жестом показывает мне сесть рядом с ним.
- Су Джин больше всего любила бывать именно здесь, - признается Хосок . - Когда все двери открыты, то слышен океан. Ей нравилось вставать рано утром и наблюдать восход солнца. Как-то раз жена сказала мне, что это как ежедневное магическое шоу. Солнце снимает покрывало синей ночи, открывая такую палитру цветов, которую не в состоянии изобразить ни один из величайших художников.
- Вы уверены, что она не была поэтом?
Мужчина улыбается.
- О, она была поэтом в душе. Еще Су Джин говорила, что ритмичные звуки волн, бьющих о берег, - это настоящая музыка, самая гениальная и виртуозная.
И мы слушаем - шум прибоя, удары волн, которые бьются о камни, а потом скользят обратно, словно их тянет назад невидимая рука.
- Здорово, - соглашаюсь я.
Из горла Хосока вырывался низкий стон. В одной руке, как обычно, он держит стакан виски, а в другой сжимает - да так сильно, что побелели костяшки - фотографию темноволосой женщины с яркими, как сияющее солнце, глазами.
- Это и есть Су Джин ? - Я показываю на рамку.
Хосок проглатывает ком в горле и кивает.
- Красивая, да?
Я тоже киваю.
Он откидывает голову и одним глотком опустошает стакан, а затем, едва опустив его, наполняет вновь.
- Су Джин была той, кто удерживал вместе всю нашу семью. Лет десять назад для «Атлантик Авиэйшн» настали трудные времена. Череда опрометчивых решений вкупе с экономическим кризисом поставили под угрозу наследство моих сыновей, и мне пришлось спасать положение и на время уехать от семьи. Я скучал по Су Джин . Знаешь, а она всегда хотела дочь.
Я могу лишь снова кивнуть. Нелегко следовать за логикой этого странного, непоследовательного повествования. Понятия не имею, к чему он клонит.
- Она бы полюбила тебя. Забрала бы у Намджуна и растила, как собственную дочь. Так сильно ей хотелось девочку.
Я сижу, замерев и боясь шелохнуться. Такие печальные истории ни к чему хорошему не приводят.
- Мои сыновья винят меня в ее смерти, - внезапно объявляет Хосок , ошарашив меня столь неожиданным признанием. - И у них есть право на это. Поэтому им все сходит с рук. О, я знаю обо всех их маленьких бунтах, но не могу заставить себя проявить жесткость. Я пытался сделать хоть что-то, но первым признаю, что у меня ничего не вышло. Не вышло сохранить свою семью. - Он проводит дрожащей рукой по волосам, каким-то образом умудряясь не уронить стакан, как будто эта хрустальная штука единственное, что привязывает его к реальности.
- Мне жаль. - Только такой ответ приходит мне в голову.
- Наверное, тебе интересно, зачем я рассказываю обо всем этом.
- Немного
Он криво усмехается мне, и эта улыбка так напоминает Чонгука, что у меня сжимается сердце.
- Дахён хочет познакомиться с тобой.
- Кто такая Дахён?
- Вдова Намджуна .
Мой пульс ускоряется.
- Ого.
- Я откладывал встречу с ней, потому что ты только недавно переехала сюда, и, скажем так, мне хотелось, чтобы ты узнала о Намджуне от меня. У них с Дахён в последнее время... -Хосок задумчиво умолкает. - Было не все гладко.
Это заставляет меня насторожиться.
- Кажется, мне не понравится то, что вы собираетесь сказать.
- Ты очень проницательна. - Хосок залпом допивает второй стакан. - Она требует, чтобы ты явилась одна.
То есть мне придется в полном одиночестве встречаться с женой моего покойного отца, которую Хосок не любит до такой степени, что вливает в себя виски даже чтобы поговорить о ней?
Я вздыхаю.
- Я сказала, что мой день мог быть и хуже, но это не предполагалось как вызов.
Он усмехается.
- Дахён напомнила мне, что я с тобой почти никак не связан, в отличие от нее. Она вдова твоего отца. Я лишь его друг и деловой партнер.
По моей коже пробегают мурашки.
- Вы хотите сказать, что ваша опекунство не имеет законного основания?
- Это лишь временно, до тех пор, пока не будет оглашено завещание Намджуна, - признается Хосок. - Дахён может его оспорить.
Больше не в силах усидеть на месте, я вскакиваю и, отойдя в другой конец комнаты, смотрю на воду. Внезапно меня поражает осознание собственной глупости. Я позволила себе поверить в то, что здесь будет мой дом, пусть даже Чонгук ненавидит меня, пусть даже ученики «Астор-Парка» только и ждут, чтобы поиздеваться надо мной. Все это казалось лишь незначительными помехами. Хосок обещал мне будущее, черт возьми. А теперь он говорит мне, что какая-то женщина, эта Дахён, может это будущее у меня отнять?
- Если я не пойду, - медленно говорю я, - она начнет создавать проблемы, да?
- Все верно.
Приняв решение, я поворачиваюсь к Хосоку.
- Тогда чего мы ждем?
Иль Сон везет нас в город и останавливается перед каким-то небоскребом. Хосок говорит, что будет ждать меня в машине, и от этого мне становится еще больше не по себе.
- Отстой, - ровным голосом отвечаю я.
Он протягивает руку и касается моей руки.
- Тебе не обязательно идти.
- А у меня есть выбор? Я могу подняться к ней и остаться жить с Чонами, а могу остаться в машине, но тогда меня заберут? Как же все запутано!
- Лиса, - окликает меня Хосок , когда я уже стою на тротуаре.
- Что?
- Намджун хотел тебя. Когда он узнал, что у него есть дочь, то чуть не расплакался от счастья. Клянусь, он бы полюбил тебя. Помни об этом. Пусть Дахён говорит что хочет.
Эти не самые обнадеживающие слова все еще звучат у меня в ушах, когда Иль Сон провожает меня в здание. Мы входим в шикарный вестибюль, но стены из камня, хрустальные люстры и деревянная отделка не производят на меня такое же впечатление, как в свое время дом Ройалов.
- Она к Ким Дахён, - говорит Иль Сон консьержу.
- Можете подняться.
Иль Сон легонько подталкивает меня вперед.
- Последний лифт. Нажми «П», чтобы подняться в пентхауз.
Внутри лифта ковры, деревянные панели и тишина. Не звучит даже музыка, лишь раздается едва слышное механическое жужжание, сопровождающее подъем. Лифт останавливается слишком быстро.
Двери открываются, и я выхожу в широкий, но короткий коридор, который заканчивается двустворчатой дверью. Ничего себе! Ее квартира занимает весь этаж?
Стоит мне приблизиться к дверям, как одну из створок открывает женщина, одетая в униформу горничной.
- Миссис Ким ожидает вас в гостиной. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
- Воды, - хрипло отвечаю я. - Можно мне воды, пожалуйста?
Пока мы с горничной идем вдоль холла в гостиную, мои кроссовки утопают в пушистом ковре. Чувствую себя маленьким ягненком, бредущим на заклание.
Ким Дахён сидит под огромной картиной обнаженной женщины. Длинные золотистые волосы модели струятся по спине, она смотрит на зрителей через плечо, обольстительно прищурив зеленые глаза. Боже мой. Это же Даён.
- Тебе нравится? - подняв брови, спрашивает она. - У меня есть и другие, но это самая скромная.
Скромная? Дамочка, я вижу ваши ягодицы.
- Красиво, - вру я.
И кто будет развешивать по дому картины, изображающие его голышом?
Я начинаю опускаться в кресло, но резкий голос Дахён останавливает меня.
- Я предлагала тебе сесть?
Я остаюсь стоять, застыв на месте, щеки горят.
- Нет. Простите.
Она внимательно рассматривает меня.
- Значит, ты и есть та девчонка, которая, по словам Хосока, является дочерью Намджуна . Ты уже сдала тест на установление отцовства?
Тест на установление отцовства?
- Э-э-э, нет.
Даён смеется - глухим, противным смехом.
- Тогда как мы узнаем, что ты не незаконнорожденная дочь Хосока, которую он пытается выдать за ребенка Намджуна? Для него это было бы очень удобно. Он всегда клялся в верности своей женушке, но ты была бы прямым доказательством обратного.
Дочь Хосока? Миён намекала на то же самое, но Хосок, кажется, обиделся, когда она сказала об этом. К тому же, моя мама говорила, что моего отца звали Намджун. У меня его часы.
И все же, даже расправив плечи, чтобы выглядеть уверенной в себе, я ощущаю приступ тошноты.
- Я не дочь Хосока.
- О, и откуда ты это знаешь?
- Потому что Хосок не из тех, кто стал бы умалчивать о том, что у него есть ребенок.
- Ты прожила у Чонов всего неделю, но уже считаешь, что знаешь их? - Дахён презрительно усмехается, а потом, упершись ладонями в ручки кресла, подается вперед. - Намджун и Хосок были старыми приятелями со времени их службы. Количество женщин, которыми они делились, больше, чем количество игрушек, которым делятся в детском саду.
Я в полнейшем шоке таращусь на нее.
- Не сомневаюсь, что твоя мамаша-шлюха переспала с ними обоими, - добавляет она.
Оскорбление в адрес моей мамы выводит меня из состояния ступора.
- Не смейте так говорить о моей матери. Вы ничего о ней не знаете.
- Я знаю достаточно. - Дахён откидывается на спинку кресла. - Она была без гроша в кармане и шантажом пыталась выкачать деньги из Намджуна. Когда это не сработало, то притворилась, что заимела от него ребенка. Только она не знала, что Намджун был не способен иметь детей.
Вдруг нападки Дахён начинают звучать так, словно она бросает в стену мокрые спагетти и надеется: что-нибудь да прилипнет. Совсем как Санна с ее тампонами. Все это уже начинает меня порядком утомлять.
- Тогда давайте закажем тест на установление отцовства. Мне нечего терять. Если окажется, что мой отец Чон, то я смогу потребовать шестую часть наследства. Кажется, это гораздо лучше, чем просто находиться под опекой Хосока.
Но моя дерзость Дахён совсем не нравится, и она усиливает атаку.
- Думаешь, Чон Хосоку есть до тебя дело? Этот мужик даже не смог уберечь собственную жену. Она убила себя, чтобы только не быть с ним. Вот к какому человеку ты набиваешься в друзья. А его сынки? Они упиваются своими деньгами и привилегиями, и он позволяет им срываться с катушек. Я надеюсь, что на ночь ты запираешься.
Мне невольно вспоминается мое первое утро у Чонов , когда Тэхён, угрожая мне, как ни в чем не бывало, сунул руку в штаны. Я стискиваю зубы.
- Зачем вы попросили меня приехать? - Причина этого визита мне до сих пор не понятна. Такое ощущение, что ей просто хотелось облить меня грязью и унизить.
Даён холодно улыбается мне.
- Просто хотелось увидеть, с чем я имею дело. - Она выгибает бровь. - И, должна признаться, я не слишком впечатлена.
Значит, нас таких двое.
- Вот мой тебе совет, - продолжает Дахён. - Возьми все, что предложит тебе Хосок , и уходи. Их дом отравляет жизнь женщин, которые там оказываются, и когда-нибудь от него не останется ничего, кроме пепла. Так что беги оттуда, пока еще можешь.
Она протягивает руку и берет колокольчик. Один звонок, и в гостиной, как послушная собачка, появляется служанка. В руках у нее поднос с одним-единственным стаканом воды.
- Мисс Манобан уже уходит, - объявляет Дахён - Вода ей не нужна.
Я как можно скорее покидаю пентхаус.
Когда я выхожу из лифта, Хосок уже ждет меня в вестибюле.
- Ты в порядке? - тут же спрашивает он.
Я обхватываю себя руками. Не помню, когда в последний раз мне было так холодно.
- Намджун правда мой отец? - резко спрашиваю я. - Скажите мне.
Хосока, похоже, мой вопрос совсем не удивляет.
- Конечно, - еле слышно звучит его ответ.
Он наклоняется ко мне, разводя руки, словно хочет обнять, но я отступаю назад, меня все еще трясет от откровений этой женщины. Сейчас мне нужно не его утешение. Мне нужна правда.
- Почему я должна вам верить? - В памяти всплывают циничные слова Даён. - Вы никогда не предоставляли мне доказательств его отцовства.
- Ты хочешь доказательств? Отлично, я дам тебе эти доказательства. - Хосок выглядит уставшим. - Результаты анализа ДНК заперты в моем сейфе дома. И Дахён, кстати, их уже видела. У ее юристов есть копия.
Я в шоке.
Она врала мне? Или лжет он?
- Вы сделали анализ ДНК?
- Я бы не привез тебя сюда, не убедившись полностью. Образец волос Намджуна я взял из его ванной комнаты в офисе, а мой детектив достал образец твоих.
Как же... ладно, проехали, я не хочу знать, как именно они добыли мою ДНК.
- Мне нужно увидеть результаты анализа, - требую я.
- Как хочешь, но поверь мне, ты дочь Намджуна. Я понял это сразу, как только тебя увидел. Тот же упрямый подбородок. Те же глаза. Из миллиона лиц я бы тут же узнал в тебе ребенка Ким Намджуна. Дахён в гневе, и она боится. Не позволяй ей забраться тебе в голову.
Не позволять ей забраться мне в голову? Да она у меня кругом идет после всех высказанных этой женщиной намеков и заявлений.
Сейчас я не в силах разбираться во всем этом. Вообще во всем. Я просто...
- Я готова ехать, - безжизненным тоном объявляю я.
Даже в машине мне не хватает смелости встретиться с озабоченным взглядом Каллума. В памяти продолжает всплывать то дерьмо, которое выплеснула на меня вдова моего отца.
- Лиса, когда я потерял жену, для меня настали очень тяжелые времена, - проговорил Хосок, догадываясь о том, что могла сказать мне Дахён.
- Мне кажется, эти времена для вас еще не закончились, - отвечаю я, по-прежнему не поворачиваясь в его сторону.
Мужчина наливает себе очередной стакан.
- Может, так и есть.
Оставшаяся часть поездки проходит в абсолютной тишине.