Глава 13
Едва переступив порог дома, я бросаюсь наверх и запираюсь в своей спальне. Кинув на кровать учебники, хватаю первое попавшееся домашнее задание, но трудно сосредоточиться на чем-либо, когда во мне по-прежнему клокочет смесь из злости и замешательства из-за того, что только что произошло между мной и Чонгуком .
Рациональная часть меня понимает, почему я не сдержалась. Меньше чем за неделю вся моя жизнь изменилась коренным образом. Хосок увез меня из Кирквуда в этот странный городок, в свой роскошный дом, где мне то и дело приходится давать отпор его сынкам-придуркам. С самой первой минуты моего приезда братья Чоны только и делали, что демонстрировали свою враждебность. Их друзья опозорили меня на той идиотской вечеринке и унизили сегодня в школе. И все это время Чон Чонгук устанавливает свои золотые правила, но при этом меняет их чуть ли не каждую секунду.
Какая бы нормальная семнадцатилетняя девушка не сорвалась в такой ситуации?
Но другая часть меня - та самая, что стремится защититься любой ценой, скрывая любые эмоции - эта часть упрекает меня за то, что я позволила себе расплакаться на глазах у Чонгука. Позволила ему увидеть, насколько неуверенной и уязвимой я ощущаю себя в этом новом мире.
И я ненавижу себя за то, что дала слабину.
Каким-то образом мне удается выполнить все домашние задания, но вот уже шесть часов вечера, и в желудке урчит от голода.
Боже, как же мне не хочется спускаться вниз! Как бы здорово было заказать еду в свою комнату, как в гостиницах! И почему в этом доме нет таких услуг? Он очень похож на отель.
Хватит прятаться от него. Зачем доставлять ему такое удовольствие?
Если я пропущу ужин, Чонгук решит, что победил, чего я не могу допустить. Я ни за что не позволю ему сломать меня.
Но даже решив встретиться лицом к лицу с этим придурком, я продолжаю тянуть время. Долго принимаю душ, мою голову и переодеваюсь в короткие черные шортики и красную майку. Потом расчесываю мокрые пряди. Потом проверяю телефон - может, написала Намра. Потом...
Ладно, что толку оттягивать неминуемое. Всю дорогу вниз по винтовой лестнице мой пустой желудок выражает свое одобрительное согласие.
На кухне один из близнецов вертит лопаткой что-то, напоминающее ком из лапши, а второй засунул голову в холодильник и жалуется своему брату:
- Какого черта, мужик? Я думал, Наби уже вернулась из отпуска.
- Завтра. - Следует ответ.
- Слава богу. Зачем вообще экономкам нужен отпуск? Я задолбался сам себе готовить. Надо было поехать на ужин с папой и Гуком.
Я морщу лоб, переваривая информацию. Во-первых, эти мальчишки очень избалованы - они даже не могут приготовить себе еду? Во-вторых,Чонгук уехал ужинать со своим отцом?Хосоку пришлось приставить к его голове пистолет?
Близнец, что стоит у плиты, замечает меня в дверном проеме и хмурится.
- На что пялишься?
Я пожимаю плечами.
- Да так, смотрю, как ты сжигаешь свой ужин.
Он мигом поворачивается к сковороде и издает стон, обнаружив поднимающийся оттуда дымок.
- Проклятье! Со Джун, дай прихватку!
Господи, эти мальчишки и правда ни на что не годятся. И что, скажите на милость, он собирается делать с прихваткой?
Ответ приходит сам собой, когда Минхо надевает брошенную братом прихватку и поднимает сковороду за ручку, которая, если, конечно, сковорода не бракованная, и не должна быть горячей. Я с наслаждением наблюдаю за тем, как близнецы пытаются спасти свой ужин, и мне не удается сдержать смешок, когда горячее масло выплескивается из сковороды и обжигает открытую кожу на запястье Минхо.
Он вопит от боли, в то время как его брат выключает конфорку. И затем они оба с разочарованием смотрят на сожженную курицу с лапшой.
- Овсяные хлопья? - спрашивает Со Джун.
Минхо вздыхает.
Даже несмотря на повисший в воздухе отвратительный запах гари, мой живот продолжает урчать, и я подхожу к стене с полками и шкафчиками и начинаю доставать нужные ингредиенты. Близнецы с опаской наблюдают за мной.
- Я собираюсь сварить спагетти, - не оборачиваясь, говорю я. - Вы будете?
После долгого молчания один все-таки бурчит «да». За ним и второй.
Я молча готовлю ужин, в то время как парни сидят за столом - ленивые, наглые Ройалы во всей своей красе - и даже не предлагают помочь. Спустя двадцать минут мы втроем едим спагетти. Снова в полной тишине.
Под конец ужина входит Тэхён и тут же прищуривается, когда замечает меня, убирающую тарелку в посудомоечную машину. Потом он смотрит в сторону стола, где его братья уминают по второй порции.
- Наби вернулась из отпуска?
Со Джун качает головой и засовывает в рот полную вилку спагетти.
Его брат-близнец кивает на меня головой.
- Она приготовила.
- У нее есть имя, - сухо говорю я. - И добро пожаловать на ужин. Неблагодарные засранцы. - Последнее предложение я бормочу себе под нос, когда выхожу из кухни.
Но вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, я вдруг иду в библиотеку. Как-то Хосок показал мне ее, и я по-прежнему испытываю благоговейный трепет от такого огромного количества находящихся здесь книг.
Встроенные полки поднимаются до самого потолка, и для того, чтобы добраться до самых верхних, рядом приставлена старая лестница. В противоположной части комнаты обустроена уютная зона отдых а - два мягких кресла перед современным камином.
Читать мне не хочется, но я все равно плюхаюсь в одно из кресел, вдыхая запах кожи и старых книг. Но как только мой взгляд опускается на полку над камином, пульс тут же ускоряется. На каменной поверхности расставлены фотографии, и одна из них особенно привлекает мое внимание. Это снимок молодого Хосока в форме ВМФ, его рука заброшена на плечо высокого блондина, тоже в форме.
Должно быть, это и есть Ким Намджун . Мой отец.
Я рассматриваю его точеное лицо, голубые глаза, которые, кажется, озорно поблескивают, глядя в объектив фотоаппарата. У меня его глаза. И мои светлые волосы точно такого же оттенка, как у него.
За спиной раздаются шаги, и, обернувшись, я вижу входящего в библиотеку Тэхёна.
- Слышал, сегодня ты пыталась убить моего брата, - растягивая слова, говорит парень.
- Он заслужил. - Я снова поворачиваюсь к нему спиной, но Тэхён подходит и встает рядом со мной. Боковым зрением замечаю каменное выражение его лица.
- Давай начистоту. Ты реально думала, что появишься тут, повиснув на руке нашего отца, и мы совершенно спокойно к этому отнесемся?
- Мне от вашего отца ничего не нужно. Он мой опекун.
- Да? Посмотри мне в глаза и скажи, что не трахаешься с моим папочкой.
Господи боже мой. Стиснув зубы, я встречаюсь с его мрачным взглядом и говорю:
- Я не трахаюсь с твоим отцом. И меня тошнит даже от одной мысли об этом.
Парень пожимает плечами.
- Я бы не удивился. Он любит молоденьких.
Это явный намек на Миён, но я не комментирую его слова. Мой взгляд вновь устремляется на каминную полку.
Мы с Тэхёном храним молчание так долго, что я начинаю задаваться вопросом, почему он все еще здесь.
- Дядя Намджун был крутым мужиком, - наконец произносит он. - Телки скидывали с себя трусики, когда он входил в комнату.
Фу! Фу! Фу! Вряд ли кому-то захочется узнавать такие подробности о своем отце.
- А каким он был еще? - пересилив себя, спрашиваю я.
- Мужик как мужик. Мы не особо много времени проводили в его компании. Он всегда зависал в кабинете моего отца. Они могли просидеть вдвоем за разговорами несколько часов. - В голосе Тэхёна слышится горечь.
- О, твой папочка любил моего папочку больше, чем вас? Поэтому вы так сильно меня ненавидите?
Он закатывает глаза.
- Сделай одолжение, перестань дразнить моего брата. Если ты и дальше продолжишь его провоцировать, пострадаешь сама.
- К чему это предостережение? Разве ты сам хочешь не этого - чтобы я страдала?
Парень ничего не отвечает, отходит от камина и оставляет меня одну, а я продолжаю смотреть на фотографию своего отца.
В полночь меня будят приглушенные голоса, которые доносятся из коридора рядом с дверью в мою спальню. Я плохо соображаю, но голос Чонгука узнаю сразу, и хотя лежу на кровати, все равно чувствую слабость в коленях.
Я не видела его с нашей ссоры в машине. Когда он вернулся после ужина с Хосоком , я уже снова заперлась в своей комнате, но, судя по разъяренным тяжелым шагам и хлопнувшей двери, вечер прошел не очень хорошо.
Не понимаю, зачем мне пришло в голову вылезти из кровати и подкрасться на цыпочках к двери. Обычно я не подслушиваю, но сейчас мне хочется знать, с кем он говорит и о чем. Мне хочется знать, обо мне ли идет речь, как бы амбициозно это ни прозвучало. Мне действительно нужно знать.
- ...тренировка утром.
Это говорит Тэхён, и я прижимаюсь ухом к двери, чтобы лучше слышать.
- ...согласился уменьшить на все время сезона.
Чонгук что-то бормочет, но я не могу разобрать слова.
- Я понял, ясно? Я тоже не в восторге от того, что она здесь, но это не причина, чтобы... - Тэхён обрывает предложение.
- Дело не в ней. - Это предложение звучит громко и четко, и я не знаю, то ли радоваться, то ли огорчаться, что тема их разговора не касается меня.
- ...тогда я еду с тобой.
- Нет, - резко отвечает Гук. - Сегодня поеду один.
Он куда-то собирается? И куда же, черт побери, он собирается так поздно, когда завтра нам в школу? Внутри разрастается чувство тревоги, что, вообще-то, даже смешно - с чего это я вдруг начала беспокоиться о Чон Чонгуке, парне, на которого еще недавно набросилась с кулаками в машине?
- Ты заговорил как Чим, - упрекает Гук Тэхёна.
- Ну да, тогда, может, ты...
Их голоса снова становятся едва различимыми, что чертовски досадно, потому что, судя по всему, я пропускаю кое-что важное.
Меня так и подмывает распахнуть дверь и остановить Чонгука, но уже слишком поздно. По коридору эхом отдаются звуки шагов, с щелчком закрывается дверь. Потом слышны шаги лишь одного человека, все тише и тише по мере того, как он спускается вниз по лестнице.
Спустя несколько минут во внутреннем дворе раздается урчание двигателя машины - Чонгук уехал.