Переулок между семи миров

Тишина в главном зале замка была тяжёлой, словно перед грозой. Собрались все, даже Скорпи, принявшая облик высокой, строгой женщины с каменным лицом. Не хватало только одной Серы. Она заперлась в своей башне и не выходила уже три дня.

Ри сидел во главе стола, его пальцы медленно барабанили по дереву. Его обычно непроницаемое лицо было мрачным.

- Мы не можем это игнорировать, - начал он, нарушая молчание. Его голос был низким и безжалостным. - То, что произошло в Кирин-Тай... это был не бой. Это была казнь.

- Она спасла нам жизни, - неожиданно тихо вступился Саал. Он выглядел постаревшим. - Метод был... радикальным, но...

- Радикальным? - перебил AWM, с силой хлопнув ладонью по столу. Редкая для него вспышка эмоций. - Это был акт бессмысленной жестокости! Она уничтожила двадцать семь человек! Мы должны были обезвредить, а не стирать с лица reality! Её сила вышла из-под контроля!

- Она была не в себе, - сказал Сакута. - Её глаза... они были пустыми. Как будто она не там была.

- Она была там! - парировал AWM. - И она сделала это осознанно! Я записывал энергетические показатели! Это была не вспышка ярости! Это было хладнокровное, сфокусированное применение силы!

- Может, она больна? - прошептала Джинн, её форма колебалась от distress. - Что-то случилось? Мы должны помочь ей!

- Помочь? - Ри усмехнулся, и в его усмешке не было ничего весёлого. - Ты слышала, что она сказала? Она не хочет помощи. Она презирает нас за «слабость».

В этот момент с карниза над камином раздалось хриплое карканье.

- ДУРРААКИИ! ВСЕ ВЫ ДУРРАКИ!~ - Оскар спланировал на середину стола, его перья были взъерошены. - Болтаете, как старухи на рынке! А спросить ни у кого язык не поворачивается!

Все замолчали, уставившись на ворона.

- Оскар? - осторожно позвала Джинн. - Ты знаешь что-то?

- Конечно, знаю! Я с ней живу! А вы все только и делаете, что тыкаете в неё своими приборами и нотациями!~ - он сердито прошёлся по столу. - Она больна! Насквозь! На коже! Чёрные полосы! Как трещины! Сначала на плече, теперь уже почти всю спину покрыли! И холодные! И светятся, когда она злится! А злится она постоянно!

Леденящее молчание повисло в зале. Даже Ри выглядел ошеломлённым.

- Отметины? - первым опомнился Саал. - Какие отметины? Почему ты молчал?

- А вы бы поверили?~ - язвительно каркнул ворон. «Птица фантазии рисует, сказали бы! А теперь вот! Довыёживались!»

В этот момент дверь в зал с скрипом открылась. На пороге стояла Сера. Она была бледной, с тёмными кругами под глазами, но её взгляд горел лихорадочным огнём. Она слышала. Слышала последние слова.

- Обсуждаем меня за спиной? - её голос был хриплым лезвием. - И привлекли ещё и пернатого стукача?

- Сера... - начал Ри, поднимаясь.

- Молчи! - она резко двинулась вперёд, её взгляд скользнул по Оскару с такой ненавистью, что тот отшатнулся. - Ты... ты всё им рассказал? Всё выложил?

- Я пытался помочь!~ - завопил ворон, прячась за графин. - Они должны знать!

- Должны? - она издала звук, похожий на удушливый смех. - И что? Что вы решили? Изолировать меня? Заковать? Прижечь калёным железом эти «метки»?

- Сера, успокойся, - твёрдо сказал Ри, делая шаг к ней. - Мы хотим понять. Что это за отметины? Откуда они? Это как-то связано с твоей силой? С тем... что случилось?

Она замерла. В её голове зашипел ядовитый, панильный шёпот Войда: ~Скажи им. Скажи, что это дар. Что это сила. Посмотри, как они испугаются. Как отшатнутся от тебя.~

И она сказала. Но не правду.

- Это шрамы, - выдохнула она, смотря поверх их голов, в пустоту. - От симуляции. От того, через что я прошла, пока вы все тут в своём уютном мирке сидели. Они проявляются, когда я... когда мне плохо. Вот и всё. Никакой тайны. Просто ещё одно напоминание о том, откуда я родом.

Она солгла. Прямо им в глаза. И в её собственном сердце что-то окончательно разорвалось.

Ри смотрел на неё с тяжёлым, неверящим взглядом. Он знал, что это ложь. Они все знали.

- Сера... - тихо начала Джинн.

- Всё! - перебила её Сера, отступая к двери. - Представление окончено. А ты... - её взгляд снова приковался к Оскару, - ...иди ко всем чертям. Надоел своим карканьем.

Она развернулась и выбежала из зала.

Вечером она ворвалась в свою башню. Оскар сидел на своём месте и молча смотрел на неё.

- Убирайся, - прошипела она, её голос дрожал.

- Нет.~

- Я сказала, убирайся! Ты предатель! Ты... доносчик!

- Я ДРУГ!- внезапно закричал он, взлетая. - А ты СЛЕПАЯ И ГЛУПАЯ ДУРА! ОН ТЕБЯ ГУБИТ! А ТЫ РАДУЕШЬСЯ!

Это было последней каплей. Сера с рыданием ярости схватила первую попавшуюся вещь - тяжёлую книгу - и швырнула в него.

- УБИРАЙСЯ!

Оскар увернулся, книга с грохотом врезалась в стену.
- ХОРОШО! Я УХОЖУ! НО ТЫ ЕЩЁ ПОПЛАЧЕШЬ!

Он вылетел в открытое окно и растворился в сумерках.

Она осталась одна. В полной, давящей тишине. И тогда стена, которую она так долго выстраивала, рухнула.

С рыком, в котором смешались её собственный голос и низкий рык Войда, она выбежала на крышу башни. Ночной воздух обжёг лёгкие. Она сорвала с себя куртку, стоя там, в одном тонком топе, дрожа от ярости и отчаяния.

В лунном свете чёрные узоры на её коже, руках, шее и спине казались живыми. Они пульсировали, следуя за бешеным ритмом её сердца.

- ЗАЧЕМ? - её крик сорвался с губ, искажённый болью. - ЗАЧЕМ?!

Она упала на колени и изо всех сил ударила кулаками по холодному камню крыши.

И в этот миг её отчаяние, её ярость, её боль - всё, что копилось месяцами - вырвалось наружу.

Волна чистой тёмной энергии, неконтролируемая и слепая, вырвалась из неё. Она не была направленной. Она была взрывом.

Воздух затрещал. Камни под её руками на мгновение потемнели и рассыпались в пыль. Волна пошла дальше - вниз, по стене башни. Окно в её комнате с треском лопнуло, и стёкла посыпались внутрь. Где-то в саду закричали startled птицы.

Всё затихло так же быстро, как и началось.

Сера сидела на коленях, тяжело дыша, и с ужасом смотрела на свои руки, на разрушение вокруг. На свои отметины, которые теперь горели тусклым, зловещим светом, как раскалённые угли.

Она сделала это. Она... она повредила Переулок. Свой дом.

Из её груди вырвался тихий, надломленный стон. Она обхватила себя руками, пытаясь сдержать рыдания, но они рвались наружу - беззвучные, судорожные, полные абсолютного, всепоглощающего ужаса.

Она проиграла. Войд победил полностью. И теперь она была не просто его пленницей. Она была его оружием, направленным на тех, кого любила. И это знание разрывало её на части.

Где-то внизу, в замке, замершие в тревожном молчании обитатели слышали отголоски её безмолвного крика и чувствовали, как содрогнулись самые основы их мира.