11. Мой. Его
Блять, снова гора.
Гора с этими чертовыми пещерами, один вид входа в которые заставляет ладони противно влажнеть от страха.
Но Сяо Чжань никак это не комментирует, хотя явно ощущает, когда ему подают руку, чтобы помочь спуститься с Яблочка. Зато что царевич ему бесконечно благодарен, поэтому деловито уточняет:
- Значит, Дубовая гора. А что дальше?
- А дальше - по обстоятельствам, но я точно учую, куда мне идти - не переживай.
Это и заставляет нахмуриться и поправить:
- Нам.
- Нам? - темные брови чуть приподнимаются.
- Или ты думаешь, что я отпущу тебя одного?
Уголок рта чуть изгибается в намеке на ухмылку:
- Не доверяешь? Думаешь, что обману?
Но Ван Ибо спокойно роется в сумке в поисках кристалла, очень надеясь, что его заряда хватит на еще одну вылазку в пещеру:
- Думаю, что тебе нельзя такому истощенному одному сюда. Яблочко мне не простит, если с тобой что-то случится.
У его коня и Кощея и правда какая-то невероятная обоюдная любовь, потому что первый чуть ли не облизать готов с ног до головы недавнего пленника - и дело даже не в том, что тот щедро делится угощениями с этой хитрой ненасытной мордой. Поэтому Яблочко согласно фыркает, ластясь под нежными ладонями:
- Правда не простишь?
Но во взгляде, который достается хозяину, уже нет той острой колкости, поэтому Ван Ибо делает вид, что это на самом деле не он переживает:
- Не простит и покусает меня, что не уберег - уж поверь!
- Ну раз так, - последняя ласка достается бархатной шкуре, после чего Сяо Чжань решительно делает шаг в сторону проема, - тогда пойдем.
Царевич привычно нервно сглатывает и с трудом удерживает себя от того, чтобы зажмуриться, но кивает:
- Да, пойдем.
На него смотрят пристально, но без издевки:
- Ты все-таки боишься.
Голос чуть съезжает от волнения, что сразу его выдает:
- Н-нет!
- Думаешь, что как только я получу свою силу обратно, то сделаю что-то с тобой?
Видимо, у него настолько нелепо приоткрывается рот от такого предположения, что Кощей кивает уже без сомнения:
- Не этого боишься. А тогда чего?
Ибо буквально на мгновение бросает взгляд в сторону темного входа в пещеру, но даже этого достаточно, чтобы Кощей сложил два и два и получил четыре дрожащие от страха конечности царевича:
- Темнота? Ты боишься темноты?
На что он негодующе дергает подбородком:
- Не боюсь, а опасаюсь: мало ли что там.
Сяо Чжань улыбается ему настолько сладко, что хочется облизать этот рот и проверить это ощущение на вкус:
- Ты и правда боишься чего-то в темноте, когда у тебя под боком главный злодей этого мира?
Ибо невольно дуется:
- А если там насекомые есть? Завалится за воротник - и не заметишь!
Рука снимает невидимую соринку с его плеча, пока ее обладатель нехорошо так скалится:
- Я позабочусь о тебе, мой царевич.
"Мой царевич" странно приятно согревает изнутри, хотя сердце все еще противно бухает в груди, никак не успокаиваясь.
- Пойдем уже, - чем раньше нырнешь в омут, тем быстрее всплывешь на поверхность, поэтому Ибо предпочитает не затягивать, когда дело касается таких неприятных вещей.
Кристалл знакомо нагревается в руке, стоит только им шагнуть под своды, а тело привычно каменеет от противного ощущения чего-то нехорошего и неправильного, что таится там, во тьме. И только поэтому Ван Ибо вздрагивает, когда его берут за руку:
- Что-то я не видел, чтобы ты боялся, когда шел за мной.
- Я шел с тобой.
Острый взгляд спрашивает гораздо больше, чем безмолвный рот, на что он лишь пожимает плечами:
- Тогда нужно было тебя оттуда вытащить, поэтому...
- То есть мне нужно снова быть при смерти, чтобы ты перестал бояться?
Резко вспыхивает гнев в ответ на такую примитивную манипуляцию:
- А ты хочешь обратно в такое же состояние?!
Но ладонь раздраженно выдернуть не дают, удерживая почти больно неожиданно сильными пальцами:
- Не хочу.
Злость все еще кипит внутри, но ее успокаивают еле заметными поглаживаниями:
- Тогда зачем чушь несешь?!
- Именно для этого, - глаза теперь улыбаются полумесяцами, - ты перестал бояться. Сложно, знаешь ли, делать это одновременно: чего-то страшиться и злиться на кого-то. Не пыхти, ежик: у меня не было дурного умысла.
Не дуться сложно, почти невозможно, когда его вот так просто обвели вокруг пальца, поэтому Ван Ибо сильнее сжимает маленькую ладонь своею:
- Тогда веди, обманщик! Чем быстрее мы найдем твою силу, тем меньше мне надо будет злиться по пути.
Тот не сопротивляется и позволяет себя держать за руку, но чуть притормаживает и наклоняет голову, словно прислушивается, после чего тянет его в сторону одного из туннелей:
- Сюда.
Идти в темноту - ужасно, до невозможности сделать нормальный вдох, но переплетение их пальцев все же помогает, потому что дает ощущение: ты не один. И чтобы себя отвлечь еще больше, царевич пытается подумать еще о чем-то кроме это скользкой влажной темноты вокруг:
- Гору мы нашли. А что здесь находится?
Глаза хитро на него сверкают:
- Утка и заяц.
Руку снова очень сильно хочется вырвать и обиженно дуться из-за недоверия, но ему не дают:
- Эй, я не шучу! В каждой легенде есть доля правды, потому что они с чего-то берут начало.
- Так бы сразу и сказал, - Ибо все еще бурчит, но ему на самом деле становится интересно. - Так что мы ищем сейчас? Сундук? Который на дубе.
Сяо Чжань улыбается:
- В легенде все-таки немного напутали с последовательностью, поэтому сначала нам нужно найти зайца. Только я не уверен, что нам он понравится.
- Это еще почему?
- Потому что это вообще не заяц.
- А кто? - И Ван Ибо уже понимает, что ответ ему не понравится, когда слышит странный ритмичный стук, который постепенно усиливается до грохота где-то там дальше по темному проходу. - Кто это?!
Сяо Чжань свободной рукой достает из ножен кинжал, на котором царевич настоял после того, как была куплена новая одежда:
- Голем.
- Голем?! - кристалл тут же отправляется в свободную от кинжала руку, а сам он достает из ножен меч, чтобы отодвинуть Кощея себя за спину. - И ты один собрался сюда идти?!
Тот от удивления даже не сопротивляется:
- Ты не злишься, что я тебя в это втянул? Ты спас меня - это уже достаточно, чтобы...
- Злюсь! - Ибо почти кричит. - Что ты собрался сюда идти один, даже окончательно не восстановившись! Один раз поел и поспал - и уже лезешь на рожон! Не говоря уже о том, что ночью у тебя был жар!
Сяо Чжань почти что довольно мурлычет, что одновременно странно сочетается и не сочетается с его хитрым выражением лица:
- И ты меня защитишь, мой царевич? Снова меня спасешь? А если и дальше будут испытания - пойдешь со мной? Так хочешь сильного мага себе в союзники? Так хочешь править в своем царстве вместо старшего брата?
Злость вспыхивает еще более ядовитым пламенем в груди, обжигая изнутри:
- Хочу! Хочу, чтобы мои труды не были напрасны и чтобы ты не погиб в первый же день после освобождения! Знаешь ли, мне жаль впустую тратить свое время и силы, поэтому я хочу, чтобы эти вложения окупились!
- И какую же плату ты хочешь от меня за свою помощь? - теперь этот вкрадчивый голос напоминает шипение змеи, что удивительно гармонично вплетается в монотонное топанье голема где-то недалеко от них.
Наверное, эта странное созвучие вводит его в какое-то подобие транса, потому что он почти не соображает, что говорит:
- Тебя! Я хочу тебя!
Усмешка рептилии растекается по тонким губам:
- Я не собирался быть далее чьим-то придворным магом, но для тебя я сделаю исключение, если у меня все получится. Договор на 5 лет тебя устроит? Этого вполне хватит, чтобы справиться с твоими врагами и максимально укрепить трон под тобой. Ты согласен на такую сделку?
Пять лет - это так мало.
Когда хочется навсегда.
Но сейчас не место и не время для подобных переговоров, потому что методичный каменный грохот совсем близко, буквально за поворотом, поэтому Ван Ибо нервно огрызается:
- Согласен! А теперь - не высовывайся!
- Да, мой цс-с-саревич, - эта змеюка подколодная даже умудряется прошипеть прежде чем отступить ему за спину.
Он перехватывает меч поудобнее и принимает боевую стойку, пока по его венам течет возбуждение перед очередным боем вместе с мыслью, что сейчас Ван Ибо защищает того, кто согласился быть с ним рядом хотя бы несколько лет.
А вот в каком качестве - они обсудят потом, когда царевич завалит это каменное недоразумение, что смеет угрожать его Кощею.