Глава 44. Потерянное доверие
Прошло несколько недель с того дня, как Фред сделал свой выбор, и он по-прежнему не мог избавиться от чувства пустоты, которое охватило его. Жизнь шла своим чередом, но в его мире всё было не так, как прежде. Он вернулся к работе в магазине с Джорджем, но даже здесь его мысли постоянно возвращались к Сиссилии, к тому, как она отвернулась от него, и к тому, что он потерял.
Каждое утро, просыпаясь, он ловил себя на мысли, что снова проверяет дверь её дома, хотя прекрасно знал, что ничего не изменилось. Он ещё не научился жить с тем, что между ними произошло, и что никогда не будет так, как прежде. Каждое воспоминание о её холодных словах и решении отстраниться от него теперь было как нож в сердце.
Джордж заметил это. Он видел, как брат постоянно ходит потерянным взглядом, как в его глазах нет той привычной искры. Он тоже переживал за него, но знал, что не может помочь Фреду выбраться из этой трясины чувства вины, в которую тот погрузился.
Однажды вечером, когда они закрывали магазин, Джордж подошёл к брату и положил руку ему на плечо.
— Ты что-то не так выглядишь, — сказал он тихо, но с искренней озабоченностью в голосе. — Я знаю, что ты ещё не забыл её, но тебе нужно научиться жить дальше. Ты не сможешь застрять в прошлом.
Фред посмотрел на него, но не сказал ничего. Его мысли снова возвращались к Сиссилии, и он не знал, что сказать. Он не мог просто забыть, что произошло, и пытался найти способы вернуть хотя бы частичку того, что он потерял.
— Мне нужно найти её, — сказал он вдруг, подняв взгляд. — Я должен попытаться ещё раз, Джордж. Я не могу жить, зная, что я всё испортил.
Джордж взглянул на него с тяжёлым вздохом. Он понял, что брат ещё не готов отпустить Сиссилию, но знал, что его слова могут только усложнить ситуацию.
— Ты уверен, что она захочет услышать тебя? — спросил он осторожно. — Ты ведь сам понимаешь, что она не будет ждать, пока ты определишься. Ты не можешь просто прийти к ней и ожидать, что всё будет как прежде. Ты нарушил её доверие, и не факт, что ты сможешь вернуть всё на свои места.
Фред молчал, но его лицо выражало решимость. Он не знал, как это сделать, но чувствовал, что это единственный путь, который он может пройти, чтобы хоть как-то искупить свою вину.
Той же ночью, после закрытия магазина, Фред решил вернуться к дому Тонксов. Он знал, что это может быть последним его шансом что-то изменить, и что результат может быть не таким, как он надеется, но всё же он должен был попробовать.
Он подошёл к дому, в его груди билось сердце, но, как всегда, тишина окружала его, словно предвестие неизбежного.
Когда Сиссилия открыла дверь, её взгляд был таким же холодным и отчуждённым, как и тогда, когда он уходил из её дома в тот день. Она не выглядела удивлённой, но в её глазах всё ещё читалась боль.
— Ты снова здесь, — сказала она тихо, но с жестким оттенком в голосе. — Ты вернулся, чтобы что, Фред? Чтобы снова разрушить всё, что осталось? Чтобы напомнить мне о том, что ты сделал?
Фред почувствовал, как его сердце сжалось, но он не мог отступить. Он должен был сказать это.
— Я знаю, что не могу изменить то, что случилось, — начал он, его голос был тихим, но полным отчаяния. — Но я пришёл, чтобы сказать, что я ошибался. Я не был честен ни с тобой, ни с собой. Я думал, что могу двигаться дальше, но не мог. Я не могу забыть тебя, Сиссилия, и я не могу жить с этим. Я разрушил всё, и теперь мне нужно попытаться исправить это.
Сиссилия молчала, её глаза не выражали ни злости, ни понимания, только пустоту, как будто её душа была закрыта для него. Она не смотрела на него с надеждой, как раньше, и Фред понял, что для него ничего не осталось.
— Ты говоришь это, потому что тебе стало одиноко, или ты действительно осознал, что сделал? — спросила она холодно. — Ты думаешь, что твои слова что-то изменят? Что ты сможешь вернуть моё доверие, которое ты так легко разрушил?
Фред почувствовал, как её слова вонзаются в него. Он знал, что это было неправильно, но он должен был попытаться.
— Я осознал это, Сиссилия. Я был слабым. Я не был готов, и я сделал тебе больно. Но если ты дашь мне шанс, я готов всё исправить. Я хочу быть с тобой.
Сиссилия смотрела на него, её лицо было неподвижным, и в её глазах не было ничего, что могло бы сигнализировать о том, что она готова его простить. Она шагнула назад, закрывая дверь, и Фред почувствовал, как что-то внутри него сломалось.
— Ты не можешь вернуть то, что потерял, Фред, — сказала она, её голос был тихим, но полным решимости. — Ты сделал свой выбор, и теперь мне нужно сделать мой. Прощай.
Он не успел ничего сказать, и дверь закрылась перед его носом, оставив его в темноте. Он стоял на месте, чувствуя, как его мир рушится, и не знал, что делать дальше.
Прошло несколько дней после того, как Фред вернулся домой, разрушенный отказом Сиссилии. Он молчал, бродил по дому, как тень, не зная, как смириться с тем, что произошло. Джордж, как всегда, был рядом, но в этот раз его поддержка казалась не такой сильной. Он прекрасно видел, как его брат теряется в своих мыслях, но не знал, как ему помочь.
Однажды, после того как Фред снова ушёл в магазин, Джордж решил, что должен поговорить с Сиссилией. Он знал, что она и Фред пережили непростое время, и понимал, что её боль и гнев были обоснованы. Но также он знал, что для Фреда было важно хотя бы попытаться вернуть Сиссилию в свою жизнь. Возможно, ему нужно было простое понимание, чтобы осознать, что поступил не так, но и Сиссилия заслуживала того, чтобы её чувства тоже были учтены.
Джордж направился к дому Тонксов. Он не знал, чего ожидать, но знал, что не может сидеть сложа руки, наблюдая, как его брат теряет себя. Когда он добрался до места, уже был вечер, и в доме Тонксов горел тусклый свет. Сиссилия сидела на веранде, тихо глядя в темноту, явно поглощённая своими мыслями.
— Привет, Сиссилия, — сказал Джордж, подходя ближе. — Могу я поговорить с тобой?
Сиссилия подняла взгляд. Она не выглядела удивлённой его появлением, скорее усталой и даже немного отстранённой. Она молча кивнула и встала, приглашая его войти.
Они сели на диван в гостиной, и некоторое время в комнате стояла тишина. Джордж наблюдал за Сиссилией, её лицо было скрыто за длинными тёмными волосами, а её глаза смотрели в одну точку, как будто она пыталась найти в себе силы для чего-то, чего она не могла понять.
— Ты пришёл за ним, да? — спросила она неожиданно, её голос был тихим, но твёрдым.
Джордж не сразу ответил. Он знал, что не может просто спросить про Фреда. Он должен был понять, что чувствует Сиссилия, прежде чем попытаться объяснить действия своего брата.
— Я пришёл не за ним, Сиссилия, — сказал Джордж. — Я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Ты мне важна, и я переживаю за тебя.
Сиссилия посмотрела на него, её выражение оставалось нейтральным, но в её глазах всё же было что-то, что говорило о том, что она была готова слушать, даже если её сердце было переполнено болью.
— За меня? — её голос был тихим, но в нём чувствовалась ирония. — Ты переживаешь за меня, Джордж? Я не уверена, что мне нужно твое сочувствие. Я переживаю за себя, за то, что произошло, за то, что я потеряла. И мне трудно понять, что ты хочешь мне сказать.
Джордж почувствовал, как её слова пронзают его, и в ответ он лишь коротко вздохнул. Он знал, что не сможет полностью понять её боль, но он мог попытаться сделать всё, что в его силах, чтобы её облегчить.
— Я не могу понять, как ты себя чувствуешь, — начал он мягко. — Но я знаю, что Фред ошибся. Он допустил ошибку, и он страдает от этого. Я не оправдываю его поступков, и мне не нравится, что он причинил тебе боль. Но если ты хочешь, я могу рассказать тебе, как он переживает. Он не может забыть тебя, Сиссилия. Он не может смириться с тем, что потерял тебя.
Сиссилия внимательно посмотрела на Джорджа, как будто пытаясь увидеть, что скрывается за его словами. Она явно не ожидала таких откровений от его стороны, и это заставило её немного расслабиться.
— Он потерял меня, — сказала она, и в её голосе была горечь. — Он потерял меня, потому что не был честным с собой и со мной. Он не мог разобраться в своих чувствах, и теперь он приходит ко мне, когда уже слишком поздно. Я не могу быть с ним, Джордж. Он предал меня, и я не могу забыть этого.
Джордж вздохнул и опустил взгляд. Он знал, как тяжело это должно быть для неё, и, несмотря на то, что он переживал за Фреда, он не мог игнорировать страдания Сиссилии.
— Ты правду говоришь, — сказал он. — Фред был глуп, и я не оправдываю его. Но ты тоже должна понимать, что его чувства не исчезнут так просто. Он всё понял слишком поздно, и теперь ему нужно время, чтобы смириться с этим. Я знаю, что он тебе сделал больно, и я не могу просить тебя простить его сразу. Но, возможно, ты могла бы дать ему шанс хотя бы попытаться исправить свои ошибки.
Сиссилия молчала, её взгляд был устремлён на огонь в камине, и, казалось, она обдумывала каждое слово Джорджа. Он ждал, пока она не заговорит, зная, что ей нужно время, чтобы принять решение.
— Я не могу просто забыть, Джордж, — сказала она, её голос снова стал твёрдым, но в нём слышалась усталость. — Я не могу вернуться к нему, потому что он решил, что хочет быть со мной только тогда, когда потерял всё. Мне нужно время, чтобы понять, что я действительно хочу, и я не уверена, что это будет связано с ним.
Джордж кивнул. Он не мог обвинить её в этом решении. Всё, что ему оставалось, это поддержать её, как бы тяжело это не было.
— Я понимаю, Сиссилия. Но если тебе когда-нибудь захочется поговорить или если ты решишь, что готова услышать Фреда, я буду рядом. И он тоже будет. Он действительно хочет исправить свои ошибки.
Сиссилия взглянула на него, её лицо стало мягче, но её глаза всё ещё были полны боли.
— Спасибо, Джордж, — сказала она тихо. — Я не знаю, что будет дальше, но мне нужно время. И, возможно, когда-нибудь я пойму, что делать с тем, что произошло.
Джордж встал и подошёл к двери.
— Я не буду тебе мешать, Сиссилия. Но помни, что ты не одна. Ты всегда можешь рассчитывать на меня, если захочешь поговорить.
Сиссилия кивнула, и Джордж покинул дом Тонксов, чувствуя, что хотя бы немного снял с неё тяжесть. Он не знал, что будет дальше, но надеялся, что время поможет и ей, и Фреду найти свой путь.