Глава 37. Возвращение света
Битва за Хогвартс оставила после себя разрушения, боль и тяжёлые потери. Среди погибших, как считали все, был и Фред Уизли. В тот ужасный день его семья и друзья находили утешение лишь в слезах и обретали силы лишь друг в друге. Они стояли вместе, плача в мрачной тишине. Артур держал Молли, не скрывая слёз, в попытке поддержать её, но и сам был сломлен. Джордж стоял рядом, безмолвно смотря перед собой; он потерял не просто брата, а своего близнеца, половину своей души.
Рядом были и другие: Рон с Джинни, пытающиеся осознать, что любимый старший брат уже никогда не вернётся. Гарри и Гермиона не отходили от Уизли, поддерживая их, деля их горе, которое казалось безмерным. Андромеда, Тед и Нимфадора Тонкс тоже были рядом — не только потому, что они были в одной семье с Сиссилией, но и потому, что они знали, как дороги им были близнецы. Все скорбели, каждый из них вспоминал его улыбку, доброту и бесконечную любовь к жизни.
Сиссилия не могла найти утешения. Она была разбита, чувствуя, что потеряла часть себя. Её мир рухнул, оставив лишь горькие воспоминания о том, каким был Фред — человеком, который научил её смеяться, когда было трудно, и быть смелой, когда всё рушилось.
Прошли долгие часы, наполненные горем. Казалось, что Хогвартс никогда не сможет оправиться от этих ран. Однако спустя некоторое время, когда целители тщательно обследовали тела, один из них вдруг обнаружил, что Фред всё ещё жив. Он находился в глубокой коме, едва заметно дыша. Это известие взбудоражило всех.
Родители и друзья в первые минуты не могли поверить в это, ведь они уже готовились к худшему. Джордж был в шоке, смотря на брата, словно боялся даже пошевелиться, чтобы не разрушить это чудо.
Сиссилия, узнав, что Фред жив, упала на колени от облегчения, чувствуя, как огромный камень сваливается с её сердца. Она смотрела на него, прикладывая руку к его щеке, и в душе её вновь появилась надежда.
Время шло, и надежда, что Фред вскоре проснётся, постепенно сменилась терпеливым ожиданием. Его тело, хоть и слабо, реагировало на заботу и лечение, но он не подавал признаков пробуждения. Семья Уизли, друзья и Сиссилия ухаживали за ним, надеясь, что однажды он вновь улыбнётся им.
За это время каждый из них пытался жить дальше, но все знали: пока Фред в коме, их жизнь будто бы остановилась.
Молли проводила рядом с Фредом каждый день. Она ухаживала за ним, как за ребёнком, поправляла одеяло, читала ему вслух. Всякий раз, как она клала его руку в свою, ей казалось, что она чувствует слабую теплоту, будто бы он сам ответил на её прикосновение.
Джордж пытался вернуть себя к жизни, но потеря близнеца оставила в его душе огромную пустоту. Он по-прежнему управлял магазином "Всевозможные волшебные вредилки", но теперь на витринах и внутри было намного меньше смеха. Он сохранял магазин ради Фреда, ожидая его возвращения. Каждый раз, заходя в больничную палату, Джордж рассказывал брату, какие новые шутки придумал или как идут дела в магазине, надеясь, что Фред слышит его.
Рон и Джинни старались поддерживать родителей и брата, каждый по-своему справляясь с болью. Гарри и Гермиона часто навещали Уизли, принося новости о мире волшебников, стараясь немного развеять мрачные мысли семьи.
Сиссилия почти не отлучалась от Фреда. Она оставила все свои планы, чтобы быть рядом с ним, веря, что её присутствие поможет ему. С каждым днём она становилась сильнее и увереннее, желая, чтобы однажды, когда он проснётся, он нашёл её такой, какой всегда хотел видеть.
Каждый день она приходила в палату, разговаривала с ним, рассказывала обо всём, что происходило. Иногда она чувствовала, будто он отвечает ей своим молчанием, словно в его душе всё ещё есть что-то, что связывает их. Сиссилия оставила ему свои старые письма и воспоминания о тех днях, что они провели вместе, чтобы, когда он проснётся, Фред смог вспомнить каждый из этих моментов.
Прошло два года. Наступил весенний день, полный тепла и солнца. В палате Фреда всё оставалось, как прежде, но Сиссилия, придя к нему утром, почувствовала, что сегодня что-то изменится. Она взяла его за руку, как делала всегда, и вдруг ощутила едва заметное сжатие в ответ.
Сердце её замерло. Она всмотрелась в его лицо и увидела, как его веки дрогнули. Спустя мгновение он медленно открыл глаза, и его взгляд встретился с её. Она не могла поверить в это, её глаза наполнились слезами, но на лице сияла счастливая улыбка.
— Привет, Фред, — прошептала она, еле сдерживая голос от волнения.
Он с трудом улыбнулся, словно воспоминания ещё пробивались к нему издалека, и слабо, но уверенно сжал её руку. В этот момент всё, что она ждала и о чём молилась последние два года, сбылось. Фред вернулся.
Семья Уизли была в восторге, узнав о пробуждении Фреда. Молли с радостью обняла его, не скрывая слёз. Артур не находил слов, а Джордж, впервые за два года, рассмеялся с облегчением и счастьем, видя, как брат отвечает ему. Джинни, Рон, Гарри и Гермиона тоже не могли сдержать улыбок.
Сиссилия стояла чуть поодаль, позволяя семье насладиться моментом, зная, что теперь её сердце наконец обрело покой. Она чувствовала, что этот долгий путь ожидания был не напрасен.
У Фреда:
Фред погрузился в глубокую тьму, которую не мог понять. В первые моменты, когда он попал в это состояние, ему казалось, что он всего лишь на мгновение закрыл глаза, чтобы отдохнуть, чтобы восстановить силы после долгой и тяжёлой битвы. Он даже не сразу понял, что оказался в месте, где не было ни звука, ни света, ни времени.
Его мысли словно тонули в густом тумане. Иногда ему казалось, что он слышит обрывки голосов — знакомых, тёплых и таких родных. Он чувствовал, что эти голоса где-то рядом, как тихий шёпот, который хотелось услышать чётче. Но всякий раз, как он пытался к ним прислушаться, они исчезали, оставляя его в пустоте.
Он хотел двигаться, хотел пробиться сквозь эту густую тьму, но его тело будто не подчинялось. Это было словно застывшее состояние, где он не чувствовал ничего — ни рук, ни ног, даже собственное дыхание не ощущалось. И лишь слабый огонёк в душе, крохотное ощущение тепла, говорило ему, что он всё ещё существует, что он не исчез полностью.
Иногда он ощущал, как сквозь тишину проникает слабый, но настойчивый голос. Это был голос Молли — его матери, которая читала ему вслух книги и рассказы о семье. Она говорила о маленьких повседневных вещах, будто он просто отсутствовал на обеде, и она хотела рассказать ему всё, что происходило дома. Её слова согревали его, и в те моменты он чувствовал слабую связь с реальностью, но затем голос утихал, и он снова оказывался в одиночестве.
Иногда он слышал Джорджа. Его брат всегда говорил с ним тихо, словно боялся, что нарушит какой-то хрупкий покой. Джордж рассказывал Фреду о магазине, о новых товарах и даже о некоторых шутках, которые он придумал в одиночку, словно надеясь, что брат оценит его старания. Это поддерживало Фреда, напоминая ему о том, что там, в другом мире, его ждут и не забывают.
Особенно часто Фред слышал голос Сиссилии. Её тихие слова проникали сквозь пустоту, как тёплый солнечный луч. Она говорила ему, как скучает, как ждёт, как каждый день приходит, надеясь на чудо. Эти слова заставляли его чувствовать жизнь. Он старался двигаться, пытался дотянуться до неё, но всё снова тонула в непроницаемом мраке.
Порой в его сознании всплывали образы, которые казались ему настолько реальными, что он был уверен, будто это не просто сны. Он видел себя и Сиссилию в знакомых местах: они гуляли по аллеям Хогвартса, смеялись в саду, смотрели на звёзды с карниза Гриффиндорской башни. Он чувствовал её тепло рядом, видел её улыбку и слушал её смех.
Затем образы сменялись, и перед ним возникали его семья, друзья, все те, кто был для него важен. Он видел Джорджа, который сидел рядом, молча опустив голову, словно пытался что-то сказать, но не находил слов. Фреду хотелось крикнуть, сказать ему, что он рядом, что он жив, но из его горла не вырывалось ни звука. Эти видения и ощущения мелькали, исчезали, оставляя за собой чувство тоски.
Иногда ему казалось, что он стоит на тонкой грани, где можно выбрать — остаться или уйти. Но каждый раз, когда он подумывал о том, чтобы отпустить, он вспоминал Сиссилию, свою семью, друзей. В глубине души, в самой сердцевине его существа, жило крохотное желание вернуться, проснуться и снова оказаться в их объятиях.
Однажды, в особенно темный и тихий момент, Фред почувствовал себя так, словно погружается всё глубже в пустоту. Ему казалось, что он давно здесь, но, может быть, только секунды пролетели там, снаружи. Он задумался: почему он здесь и что ждёт его дальше?
В этот момент, словно откуда-то из глубин, раздался его собственный голос.
— Что я здесь делаю? Почему я не могу вернуться? — он услышал себя, но ответ пришёл в форме мыслей, едва различимых и слабых.
— Может, ты уже сделал всё, что мог, — сказал тихий голос внутри него.
Но затем другой голос, решительный и полный уверенности, заговорил с ещё большей силой.
— Нет. Я не сделал всего. Я должен вернуться. Там ждёт моя семья, Джордж... Сиссилия. Я не могу их бросить.
Эти слова пробудили в нём новую волну решимости. Ему казалось, что теперь он знает цель — бороться, как бы ни было трудно.
Прошло много времени, и однажды Фред почувствовал нечто иное. Это было едва ощутимое ощущение, словно тонкий луч света проник через темноту. Он чувствовал, что этот свет тянет его к себе, манит выйти из пустоты. Он старался к нему дотянуться, вложив в это все свои силы, свою душу и волю.
И чем сильнее он старался, тем ближе становился этот свет. Он начинал чувствовать тепло, которое пробуждало в нём память о любимых. Он снова услышал её — голос Сиссилии, но на этот раз её слова были чётче. Она говорила что-то об их совместных днях, её голос дрожал от волнения.
— Привет, Фред, — услышал он, и впервые за всё это время он почувствовал, что может ей ответить, может сжать её руку. Он усилием воли заставил себя сдвинуть пальцы, почувствовав её тепло.
Внезапно его глаза открылись, и он увидел Сиссилию — её глаза сияли от слёз и радости, её лицо озарял свет, как будто сама жизнь вновь вернулась к нему через неё. Он знал, что эти годы для неё были нелёгкими, но понимал, что она была с ним всё это время, и это стало его спасением.
Фред увидел, что его окружают близкие, его семья, которые не оставили его ни на миг. Он почувствовал их поддержку, их любовь, и понял, что всё это время он боролся не один.
Вновь увидев свет и родные лица, Фред понял, что обрёл свою цель — снова жить.