Глава 30. Фред и Анджелина
На следующий день в Хогвартсе всё стало ещё более напряжённым и странным. Фред, под влиянием любовного зелья, полностью изменился. Он был как человек в трансе, почти не замечая, что происходит вокруг. Вместо того, чтобы вернуться к Сиссилии и попытаться разобраться с тем, что случилось, он не мог оторваться от Анджелины. Он стал её тенью, следуя за ней везде, где бы она ни шла.
В коридорах Хогвартса было трудно не заметить их. Фред и Анджелина всегда шли рядом, держась за руки, их лица светились от счастья, а они не стеснялись показывать свои чувства на виду у всех. Иногда они останавливались, обнимались, а однажды, прямо в коридоре, не обращая внимания на студентов вокруг, они поцеловались. Этот момент привлёк внимание всего Хогвартса. Некоторые студенты останавливались и смотрели на них, удивлённо переговариваясь.
"Не могу поверить, что он с ней," — прошептала Гермиона, глядя на пару, стоявшую возле окна. Она смотрела, как Фред нежно обнимает Анджелину, а она, в свою очередь, улыбается и ловит его взгляд. "Это совсем не тот Фред, которого я знала."
"Она манипулирует им," — с огорчением сказал Рон, сжав кулаки. Он не мог скрыть гнева, когда наблюдал, как его брат и Анджелина, казалось, счастливы друг с другом, не думая о том, что было вчера. "Никогда бы не подумал, что она может так поступить."
Джинни, стоявшая рядом с ними, тоже была в шоке. Она не могла понять, как Фред мог так быстро забыть о Сиссилии, особенно после того, как она так сильно переживала. Она взглянула на Гермиону и сказала:
"Это просто ужасно. Сиссилия, наверное, сейчас разрывается от боли. Как она могла видеть их вместе?"
Гарри, который с трудом следил за происходящим, попытался успокоить друзей, но сам был не менее встревожен.
"Что бы ни произошло, это точно не тот Фред, которого мы все знаем," — сказал он, указывая на то, что поведение Фреда было под воздействием какого-то магического влияния. "Это не его выбор, и мы должны это понять."
Тем временем Сиссилия, которая также заметила эту сцену, почувствовала, как её мир рушится. Она, с трудом сдерживая слёзы, наблюдала, как Фред и Анджелина, не обращая внимания на неё, двигались по коридору, счастливо болтая и не скрывая своего влечения. В её груди было настолько больно, что она не могла поверить в происходящее. Это был Фред, тот, с кем она построила свои отношения, а теперь он словно был чужим человеком.
"Это конец," — прошептала она сама себе, сжимая кулаки. Она не могла больше смотреть на их счастье, не зная, что делать. Сердце сжималось от боли, но в то же время она чувствовала растущее отчуждение от того, что её чувства, её отношения были такими легко разрушимыми.
Фред и Анджелина стали практически неотделимы. Он продолжал проводить с ней каждый момент, не обращая внимания на никого из своего круга друзей. Даже Джордж, его близнец, который всегда был рядом, теперь казался ему совершенно чужим. Но Джордж видел, что Фред совсем не в себе, и, хотя он не мог понять, что именно произошло, чувствовал, что его брат был под каким-то магическим воздействием.
Анджелина, в свою очередь, не стеснялась показывать своё внимание к Фреду. Она была довольна результатами своего зелья и наслаждалась каждым моментом, когда Фред полностью фокусировался только на ней. Но несмотря на её уверенность, она всё равно замечала взгляды своих однокурсников, которые начинали обсуждать её поведение, что не мешало ей наслаждаться моментом.
"Я знаю, что это странно," — сказала Анджелина однажды, стоя рядом с Фредом в коридоре, — "но мне нравится, как ты смотришь на меня."
Фред, улыбаясь, ответил: "Мне тоже нравится, когда ты рядом."
Так они продолжали свой путь, полностью игнорируя чувства других. Сиссилия, видя это, ощутила, как её сердце сжимаются в тугую пружину боли. Её мир разрушался, и, несмотря на то, что она понимала, что всё происходящее было результатом магического воздействия, ей было трудно простить Фреда.
Вечер в Гриффиндоре был тихим, но напряжённым. Все, кто знал, что с Фредом не так, собрались в общей комнате. Джордж, Гарри, Рон, Джинни и Гермиона сидели у камина, каждый с напряжённым выражением на лице. Сиссилии не было среди них — она решила провести вечер одна, и никто не знал, как ей помочь в этой ситуации. Однако все понимали, что решение было за ними, и они должны были вернуть Фреда.
Гермиона в основном занималась изучением ингредиентов и заклинаний, необходимых для создания противоядия от любовного зелья, в то время как Гарри и Рон искали ответы в старых учебниках, пытаясь собрать информацию о том, как нейтрализовать магию, которая контролировала Фреда. Джордж, несмотря на всю свою обеспокоенность, поддерживал своих друзей, не зная, что может быть сделано, но понимая, что если кто-то и может вернуть его брата, то это они.
— "Я почти уверена, что нужно смешать несколько специфических ингредиентов и применить довольно сложное заклинание," — сказала Гермиона, склонившись над раскрытым фолиантом. — "Но нам нужно точно знать, что именно подействовало на него, чтобы вычислить точное средство."
— "Ну, если это зелье действительно вляпано в его тыквенный сок, тогда нам нужно в первую очередь работать с ним," — предложил Гарри, поглаживая подбородок. — "Может быть, мы сможем вернуть его к себе с помощью простого противоядия."
— "Да, вот только не забудьте, что он был влюблён в Анджелину, а не в Сиссилию," — добавил Рон, поджимающий губы. — "Если мы это исправим, он может быть в состоянии снова понять, что происходило."
— "Ничего, я уверен, что мы сможем его вернуть," — сказал Джордж, однако его голос звучал немного устало. Он был переживающим, но не мог бы оставить брата в этом состоянии.
После нескольких часов работы и нескольких ошибок с магическими составами, Гермиона наконец создала противоядие. Она смешала несколько редких ингредиентов и произнесла сложное заклинание, проверяя на всякий случай каждую деталь. Теперь оставалось только попробовать.
Фред, который всё это время находился в другом углу гостиной, с улыбкой смотрел на Анджелину, которая пришла к ним после уроков. Он не замечал, как его друзья стараются вернуться к нормальной жизни, и почти не видел, что происходило вокруг него. Он был под воздействием зелья, и Анджелина, как его любовь, была для него важнее всего.
— "Фред, ты... хочешь попробовать кое-что?" — спросила Гермиона, протягивая ему маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. — "Это поможет тебе почувствовать себя лучше."
Фред повернулся и посмотрел на неё, даже не думая об отказе. Он схватил бутылочку и, не раздумывая, выпил её.
— "Что это?" — спросил он, на секунду прищурив глаза. — "Ммм... не чувствую разницы."
— "Подожди," — сказала Джинни, наблюдая за ним. Она слегка наклонила голову, надеясь, что всё сработает. Вдруг что-то в его взгляде изменилось.
И вот, через несколько мгновений, Фред замер. Его глаза неожиданно потемнели, а потом, как будто волна тумана рассеялась, он вспомнил.
— "Что... что я...?" — его голос был тихим, но в нём чувствовалась растерянность. Он огляделся по сторонам, как будто возвращался в реальность. — "О, нет... что я сделал?"
Все молча смотрели на него. Джордж подошёл к брату, положив руку ему на плечо, и тихо сказал:
— "Ты был под воздействием зелья, брат. Всё, что происходило — это не ты. Анджелина подсыпала тебе любовное зелье, и ты не мог думать ясно."
Фред оглянулся на Анджелину, которая стояла в нескольких шагах от них, с неудовлетворённым выражением на лице. Он увидел её взгляд и сразу понял, что что-то здесь не так.
— "Это... это не я?" — Фред снова посмотрел на друзей, пытаясь понять, что произошло. Его глаза наполнились сожалением, и его голос стал тихим, когда он добавил: — "Сиссилия... о, Боже."
Он перевёл взгляд на пустой угол комнаты, где обычно сидела Сиссилия. Сердце Фреда сжалось от боли, когда он осознал, что потерял её. Всё, что он думал и чувствовал, оказалось иллюзией, созданной зельем. Он вспомнил, как они с Сиссилией были вместе, как она была рядом, как он действительно её любил. И теперь он осознавал, как сильно причинил ей боль своим поведением.
— "Как я мог?" — прошептал Фред, потрясённый и опустив глаза. — "Сиссилия, прости меня... я... я был таким идиотом."
Гермиона, Джинни и Рон тихо переглянулись, видя, что Фред действительно осознал свою ошибку. Они понимали, что теперь было важно только одно — помочь ему исправить всё, что произошло. Джордж, даже несмотря на то, что его брат совершил ошибку, смотрел на него с поддержкой.
— "Мы с тобой, Фред," — сказал Джордж. — "Ты справишься. Всё будет хорошо."
Фред поднялся, чувствуя, как тяжёлое чувство вины давит на его грудь, и с решимостью в голосе сказал:
— "Я должен найти её. Сиссилия должна знать, что я люблю её. И это не было моим выбором."
Он быстрым шагом направился к выходу из гостиной, решив сделать всё, чтобы вернуть доверие и любовь Сиссилии.
Фред шёл по коридорам Хогвартса, его шаги эхом отдавались в пустых залах. Он не мог больше оставаться в гостиной, не мог быть рядом с друзьями, зная, что был причиной всего того, что произошло. Он не мог верить, что всё это случилось из-за магического зелья. Он осознавал, что потерял что-то очень важное, не только Сиссилию, но и своё собственное лицо. Но он знал, что должен попытаться. Ему нужно было найти её.
Он быстро миновал несколько коридоров и поднялся на лестницу, ведущую к астрономической башне. В тот момент, когда он оказался на площадке, его сердце сжалось. Он увидел её. Сиссилия стояла у ограждения башни, её лицо было скрыто в тени, а её плечи дрожали. Он сразу понял, что она плакала — её глаза были красными, а вокруг них виднелись следы слёз. Она была холодной и одинокой, и Фред почувствовал, как его грудь сжимается от сожаления и боли.
Сиссилия не услышала его шагов. Она стояла неподвижно, словно вся её жизнь была развалена на части. Фред сделал шаг вперёд, но перед тем, как он успел заговорить, она резко обернулась. Её глаза встретились с его, и на лице появилось выражение, полное боли и отчуждения.
— "Сиссилия, пожалуйста, выслушай меня," — начал Фред, подходя ближе. Но она даже не дала ему продолжить. Она буквально замерла, её взгляд стал пустым и отстранённым.
— "Не говори ни слова," — её голос был ледяным, словно весь её мир оказался разрушен. — "Ты сам всё сделал. Ты сам разрушил всё, что между нами было."
Она отвернулась от него, словно он был чужим, и начала медленно двигаться в сторону дверей, ведущих вниз. С её спины несло холодом, её руки были обхвачены вокруг себя, пытаясь согреться от холода, но она не пыталась остановиться.
— "Сиссилия, стой!" — крикнул Фред, не в силах удержаться. Он почувствовал, как его сердце буквально разрывается от того, что она так холодно реагировала на него.
Но она даже не обернулась, не остановилась. Фред почувствовал, как вся его решимость уходит. Он снова пошёл за ней, но её шаги были быстрыми, отчаянными. Она не хотела видеть его. Её слёзы, её страдания были для него последним и самым болезненным свидетельством того, что он потерял.
— "Ты... ты не заслуживаешь моего прощения," — прошептала она, наконец, остановившись. Её слова были полны боли и обиды. — "Ты не заслуживаешь меня, Фред. Ты разрушил всё, что было между нами."
Фред хотел что-то сказать, но слова не выходили. Он знал, что не может вернуть её назад, что он предал её. Он знал, что её чувства были искренними, что она любила его, а теперь она страдала. И это всё было его виной.
— "Я не прощу тебя," — добавила она, не оборачиваясь, с дрожью в голосе. — "Ты изменил меня, ты изменил нас. И теперь ты не можешь просто прийти и всё исправить. Ты не можешь просто так... взять и вернуть всё на место."
Фред почувствовал, как его сердце замирает. Он хотел бы сделать всё, чтобы всё это было не так, чтобы она снова обратилась к нему, но он знал, что теперь это невозможно. Его поступки стали незаживающей раной для неё.
Сиссилия сделала шаг в сторону двери, и он замер, не в силах ничего больше сделать. Он наблюдал за её уходом, за её отдаляющейся фигурой, и ощущал, как его сердце рушится, а слёзы невидимо катятся по его щекам.
Он всё ещё хотел объяснить ей, что произошло, что он был под действием зелья, что он всё понял, что он больше не был влюблён в Анджелину, что его чувства к ней были настоящими. Но слова не могли вернуться, и Сиссилия не собиралась его слушать.
В конце концов она исчезла за дверью, и Фред остался один, стоящий на астрономической башне, среди холодного ветра и ночной тишины. В его душе был только один вопрос — как он мог так ошибиться? Как он мог так причинить боль человеку, которого он любил?