Приговор

Пришло время для величайшего момента в его жизни. Джон боролся с воротником костюма, который сшила для него Санса. Он чувствовал себя в нем совершенно нелепо. Но он должен был отдать должное, сам костюм выглядел великолепно. Все в нем отражало что-то о нем. Основной цвет был черным и покрыт узором, похожим на перья, что символизировало его службу в Ночном Дозоре. На левой груди у него был вышит белый лютоволк Старков, а на правой - дракон Таргариенов. По обе стороны воротника было два дракона. Один белый и один синий. Последнее, что ему нужно было надеть, - это перчатки и плащ.

Сэм вошел в комнату, разглядывая наряд Джона. «Ты выглядишь потрясающе», - прокомментировал он. У него были только его униформа стюарда и плащ Ночного Дозора. Волосы у него также были зачесаны назад.

«Чешется сильнее, чем я думал», - признался Джон.

«Не может быть, чтобы все было так плохо. Тебе придется надеть его только на сегодня». Сэму было легко говорить. Он не носил одежду, которая обтягивала бы его так плотно, как эта. На самом деле, учитывая, что его размер заставлял его одежду так себя вести, он, вероятно, знал.

«Слава богам за это». Джон надел перчатки и завязал волосы в узел. Если так одевались южане, то как они вообще передвигались? Рубашка заставляла его стоять как можно выше и не позволяла сутулиться.

«Ты нервничаешь?» - наконец спросил Сэм.

«Нет, я не нервничаю. Я нервничал, когда присоединился к Ночному Дозору, я нервничал, когда мы сражались в Черном Замке, я нервничал, когда вылупились драконы. Но сейчас я в полном ужасе».

«Любовь, как я заметил, делает с людьми именно это. Ты ведь любишь ее, не так ли?»

«Больше всего на свете».

«Тогда чего ты боишься? Просто живи по одному дню за раз».

Джон усмехнулся совету Сэма. «Сэмвелл Тарли, где бы я оказался в этом мире без тебя?»

«Прибереги лесть для своего суженого». Джон видел, что Сэм пытается что-то скрыть за маской позитива.

«Сэм», - сказал Джон, сбавляя свой оптимистичный тон, - «Дейенерис сказала мне вчера, что говорила с тобой».

Сэм перестал улыбаться, не сумев ее удержать. «Она это сделала».

«Сэм... Мне жаль, что так случилось с твоим отцом».

«Я не злюсь на нее», - заявил Сэм, сбив с толку Джона. «Мой отец всегда был ослом. Угроза оставить меня умирать или пойти в Дозор была последним настоящим милосердием, которое он когда-либо проявлял ко мне. Мне наплевать, что он сгорел. Я злюсь на своего брата». Сэм начал выглядеть расстроенным. «Почему он должен был разделить гордость нашего отца? У него все еще была жизнь впереди, и он все это бросил».

Джон не ожидал, что гнев Сэма будет направлен на жертв казни. Но он понимал, что тот чувствовал. Когда он узнал о решениях Робба в Войне Пяти Королей и о том, как он нарушил свои клятвы Фреям, он не мог не назвать его глупцом. «Тогда стань тем, кто докажет им, что они ошибаются. Покажи им, где бы они ни смотрели, что ты лучше их. Ты не тот слабак, которым раньше угрожал твой отец».

Сэм воспрял духом, снова улыбнувшись. «Джон Сноу, куда бы я попал в этом мире без тебя?» Они оба рассмеялись, когда Джон схватил свой плащ с гербом Старков и накинул его себе на плечи. Несмотря на то, что он собирался взять имя Таргариен, Дейенерис сказала, что присоединится к семье Старков и хочет, чтобы это признали. Пришло время.

«Ты готов?» - спросил Сэм, которому не терпелось попасть в Богорощу.

"Как и всегда". Они оба вышли из комнаты Джона и прошли по коридорам Винтерфелла. Когда они вышли наружу, их встретил прекрасный снегопад. Хотя луна была скрыта, а облака наверху были густыми, свет зажженных факелов отражался от снега, придавая окружающему пространству теплое ощущение.

Они прошли мимо многих стражников и жителей, все из которых отражали радостные чувства, приближаясь к входу в Богорощу. Когда они вошли, их приветствовали все северные лорды и леди, компания Дейенерис, и даже Тормунд и несколько вольных людей, пришедших на свадьбу.

Деревья, окружавшие их всех, придавали определенное дополнительное величие. Это не была богатая и шикарная свадьба со зрелищами и развлечениями. Это был момент силы и абсолютного доверия взору богов и людей.

«Мне казалось, ты говорил, что северные свадьбы - это довольно небольшие собрания», - заявил Сэм.

«Обычно так и есть», - сказал ему Джон, пока они шли по проходу с фонарями к чардреву.

Рикон стоял перед деревом, поскольку именно он должен был провести свадьбу, поскольку он законный лорд Винтерфелла. Он выглядел более нервным, чем чувствовал себя Джон. Брану предложили провести церемонию, но он отказался, сказав, что у него есть кое-что, что он должен сделать. Но Джон мог видеть, что Бран сидел прямо рядом с чардревом.

Джон занял свое место с одной стороны прохода, когда Сэм оставил его и встал рядом с Тормундом, который был в стороне вместе с Давосом, Сансой и Арьей. Они не могли сдержать свою радость и свои улыбки, хотя Санса выглядела более гордой своим шитьем, чем своим братом. Он посмотрел на Рикона, который все еще нервничал, но он показал Джону то, что могло сойти за улыбку посреди стоического выражения.

Джон снова начал нервничать, но все прошло, когда его взгляд упал на самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел.

**************

Ее руки дрожали. Не только от холода, но и от страха. Миссандея только что ушла, помогая ей надеть свадебное платье. Это было самое теплое платье, которое она когда-либо носила, но оно было и самым красивым. Санса Старк творила чудеса с иглой. Белый цвет был таким же, как снег, а в рукава было вплетено множество драконов, которые танцевали друг с другом. Плащ, который она носила, был довольно простым по сравнению с платьем. Это был простой черный с драконом Таргариенов. Она села в кресло в своих покоях, размышляя, действительно ли это лучшее решение. Она не может иметь детей, но она хотела провести всю свою жизнь с Джоном.

Пока она размышляла, в дверь постучали. Она встала, приняв королевскую осанку. «Кто там?» - спросила она.

«Это я, ваша светлость», - ответил сир Джорах.

«Войдите». Дверь открылась, и вошел сир Джорах, одетый в северную одежду. На плечах у него был накинут медвежий плащ, а на лямках была булавка, напоминающая мормонтский медвежий символ. «Твой кузен разрешил тебе одеваться как Мормонт?» - спросила Дейенерис, пораженная. Из того, что она видела у молодой Лианны Мормонт, можно было сделать вывод, что с леди Медвежьего острова шутки плохи, и она также была вспыльчива по отношению к Джораху.

"Только на сегодня, ваша светлость. Она сказала, что сегодняшняя ночь для кого-то другого, и мне будет позволено быть тем, кем я был когда-то". Такое разрешение было большой честью. Это то, чего Джорах так долго хотел, вернуться домой гордым мормонтом.

Дейенерис улыбнулась ему, радуясь, что эта свирепая леди тоже знает сострадание, но оно довольно быстро угасло. «Я не уверена, что смогу это пережить».

«Ваша светлость, что вас беспокоит?»

«Если мы с Джоном победим в грядущих войнах и будем править Вестеросом до конца наших дней, что тогда? Ты же знаешь, что я не могу иметь детей. Неужели мне придется приковать Джона к своему проклятию? После нашей смерти Таргариены действительно исчезнут».

«Могу ли я говорить откровенно, ваша светлость?»

"Конечно."

«Если бы я был тобой, я бы послал к черту будущее. Просто сосредоточься на сегодняшнем вечере. Сделай что-нибудь для себя и насладись каждым моментом того, что может предложить сегодняшний вечер, потому что сейчас неважно, не можешь ли ты иметь детей или ты последний Таргариен. Важно то, чего ты хочешь». Он протянул ей руку. Она колебалась, но схватила ее и продолжила обнимать Джораха. Он улыбнулся ей и повел ее из комнаты.

Весь путь в Богорощу был нервным. Дейенерис хотела, чтобы это произошло, но как долго продлится эта радость, не могло ускользнуть от ее разума. Но все изменилось, когда она вошла в Богорощу и увидела, что было здесь раньше.

Фонари были зажжены и выстроены в ряд, образуя тропу к чардреву. Все лорды и леди Севера, которых она видела до сих пор, были там, наблюдая за ее прогулкой с сиром Джорахом. Дейенерис вспомнила, как Джон говорил ей, что северные свадьбы - это небольшие собрания, а эта была не маленькой.

Наконец ее внимание переключилось на Джона, стоящего рядом со своим братом Риконом справа от чардрева. За ним он мог видеть своего другого брата, Брана, положившего руку на дерево и продолжающего наблюдать за ними. Миссандея, Тирион и Варис. Тревога, охватившая ее, разбилась вдребезги, когда Джорах остановился перед лордом Винтерфелла.

Перед началом церемонии наступила секунда тишины. «Кто предстанет перед Древними Богами этой ночью?» - спросил Рикон всех, кто мог слышать.

Сир Джорах отпустил Дейенерис и шагнул вперед. «Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная королева Семи Королевств, приходит сюда, чтобы выйти замуж. Женщина взрослая, законнорожденная и благородная. Она приходит просить благословения Богов. Кто придет забрать ее?»

Джон подошел к Дейенерис, не отрывая от нее взгляда и завораживая взглядом. «Ты всегда должна смотреть ему в глаза, любовь исходит из глаз».

«Джон Сноу из дома Старков и дома Таргариенов, король Севера и лорд Дредфорта. Кто ей это даст?»

«Сир Джорах из дома Мормонтов, ее королевский гвардеец».

Молодой лорд Рикон, казалось, наконец успокоился, когда он продолжил: «Королева Дейенерис, ты берешь этого человека?»

Она потерялась в сути глаз Джона, которая казалась вечностью. «Я беру этого человека». Джон и Дейенерис взяли друг друга за руки, повернулись к чардреву и опустились перед ним на колени. Ей сказали, что сейчас будет произнесена безмолвная молитва, но она никогда не была твердой приверженкой какой-либо веры, так как Джон попросил ее, она произнесла короткую молитву. «Я просто хочу, чтобы мы были счастливы». Когда они встали, Джон подошел к ней сзади, снял с нее плащ Таргариенов и продолжил снимать свой плащ Старков. Он обернул ее своим, завершив церемонию и союз между ними. Она решила послушать Джораха и подумать о том, чего она хочет сегодня вечером. Когда он снова встал перед ней, она не могла не наклониться, чтобы поцеловать его прямо перед всеми.

Этот поцелуй не был похож на их первый, он был менее отчаянным, чтобы продолжать, но более желанным. Когда они расстались, они оба улыбнулись друг другу и повернулись к зрителям. Все, что имело для нее значение в тот момент, был тот, кто стоял рядом с ней.

«Да благословят их Древние Боги до конца дней!» - объявил Рикон, и раздались легкие аплодисменты, не потревожившие священную часть Богорощи.

Джон наклонился к ней и прошептал ей на ухо. «Есть кое-что, что я хочу показать тебе перед пиром. Они ждали, пока собравшиеся уйдут первыми, прежде чем уйти самим. Вместо того чтобы направиться в замок, Джон повел Дени вниз по лестнице в темную часть под землей. Это не могло быть подземельем, зачем, черт возьми, он повел ее туда?

Ответ пришел сам собой, когда они пришли в длинный коридор, освещенный факелами и свечами. По обеим сторонам коридора выстроились десятки, может быть, сотня гробниц, которые тянулись все дальше и дальше. Перед каждой гробницей стояла статуя Старка.

Дейенерис чувствовала, как на нее смотрят, осуждая за то, что ее семья сделала со своими. Она уже чувствовала такие глаза в заливе Дракона. Она шагнула вперед, несмотря на тяжесть, которую чувствовала.

Вместе они прошли мимо многих старых Королей Зимы и мимо Лордов Винтерфелла, пока не наткнулись на двоих. Одна из них изображала бородатого мужчину, держащего большой железный меч. Другая статуя изображала женщину, на самом деле, это была единственная женщина, у которой была статуя, и она стояла, осторожно вытянув перед собой руку.

«Это моя мать, а это мой отец», - сказал ей Джон.

Она уже догадалась, но, услышав это, она немного испугалась. Она чувствовала, что ей не следует быть здесь. Все эти люди пострадали из-за того, что сделала ее семья.

Джон заметил ее и прижал к себе. «Я хочу, чтобы они увидели тебя. Я хочу, чтобы они увидели, что ты не твой отец, как все остальные хотят тебя считать. Ты хорошая женщина, моя жена, моя любовь».

Услышав эти слова, она улыбнулась, глядя в каменные глаза своей доброй сестры. Теперь она не чувствовала стыда так сильно. Вместо этого она чувствовала покой. Она посмотрела на другую сторону и заметила, что могила рядом с Лианной Старкс была помечена как Брэндон. Она подошла к его могиле и увидела, что следующая была помечена как Рикард.

Она посмотрела на обоих мужчин. Их убил ее отец из-за лжи, которую он распространил. «Мне жаль», - прошептала она, прежде чем вернуться к Джону. «Спасибо, что привел меня сюда».

**************

Большой зал был полон шума. Играла северная музыка, и звуки разговоров и смеха наполняли комнату. Была подана вкусная еда, и компания друзей делала ее еще вкуснее.

Джон сидел с Дейенерис за главным столом, пируя вместе с семьей и наслаждаясь каждым мгновением ночи. Джона забавляло то, как его взгляд постоянно находил Тормунда, пытавшегося добиться расположения Бриенны Тарт. Тирион сидел с Миссандеей и Давосом, либо делая мудрые замечания, либо рассказывая шутки, учитывая, как много они смеялись. Дейенерис в какой-то момент спросила о оруженосце Бриенны, который был окружен множеством молодых леди, выглядящих испуганными, но также и нетерпеливыми.

Зал затих, когда Джендри вошел в комнату, двое мужчин следовали за ним, неся предметы, каждый из которых был покрыт тканью, и один из них был определенно ящиком. Человек, который нес ящик, подошел к Тириону и Давосу, что-то шепча им. Они оба встали со своих мест и последовали за мужчиной к подножию Высокого стола рядом с Джендри.

Вблизи Джон заметил всю сажу и пепел, которыми был покрыт Джендри. Он проводил почти все свое время в кузнице. С тех пор, как Дейенерис смогла получить кровь от Дрогона, он был настроен на изготовление валирийской стали.

«Мой король, моя королева», - сказал Джендри, склонив голову, - «После двух дней без сна и многих часов в самой жаркой кузнице, в которой я когда-либо был, я хотел бы показать вам результат своей работы». Джендри кивнул одному из мужчин, который раскрыл свой предмет, показав, что это Меч Рикона. «Что касается твоей просьбы», - сказал он Джону, - «я использовал сталь разбитого клинка в качестве материала, и должен сказать, что никогда не делал ничего подобного».

Джон встал, глядя на Рикона, который широко раскрыл глаза. «Валирийский меч дома Старков, Лед, был перекован в два меча Тайвином Ланнистером. Думаю, пришло время новому мечу занять его место». Джон кивнул Рикону, который поднялся со своего места так быстро, как только мог. Человек, несший меч, направил рукоять в сторону Рикона.

Он обхватил пальцами рукоять и вытащил меч из ножен. Металл запел, когда клинок обнажился. На доле были такие же рябящие звезды, как и на Длинном Когте, но сам меч был немного темнее. «Новый меч заслуживает нового имени!» - заявил Джон. «Так как же лорд Винтерфелла назовет свой клинок?»

Рикон продолжал поглядывать на меч. Наконец он смог держать его одной рукой и легко размахивать им. Он посмотрел на Джона, улыбаясь. «Снег! Лед можно растопить, но ничто не остановит приход зимних снегов».

Джону понравилось. Оно было простым, как Лед, но в названии была некая цепкость. Все подняли бокалы, приветствуя название. «СНЕГ!» Рикон взял ножны и вложил меч в ножны, взяв его с собой, когда он снова сел за стол. Джендри сошел с подножия Высокого стола, а Тирион и Давос заняли его место.

«Ваши Величества», сказал Давос, «если вы не возражаете». Он жестом пригласил Джона и Дейенерис присоединиться к нему и Тириону перед столом. Они подчинились и встали, Джон сопровождал Дейенерис с собой. Тирион и Давос позволили им занять свои места, где они стояли, лицом ко всем в Большом зале. Другой человек, который пришел с Джендри, открыл свой ящик, показав, что это был простой сундук. Давос и Тирион встали перед ним, когда он был открыт, загораживая Джону и Дейенерис обзор его содержимого. Они услышали, как ящик закрылся, когда два советника обернулись, каждый из них держал корону. Корона в руках Тириона была сделана из серебра. Она имела простую форму, но тем не менее была прекрасна. В металл было вмонтировано пять рубинов, и тот, что был в центре, был самым большим. Он был гладко отполирован, и за ним можно было увидеть дракона Таргариенов.

Тирион шагнул вперед к Дейенерис, улыбаясь ей, и она наклонилась к нему. Он держал корону над ее головой и произнёс свои слова сильным, гордым голосом. «Я провозглашаю Дейенерис из дома Таргариенов, первую этого имени, Королевой Андалов и Первых Людей, Защитницей Семи Королевств». Тирион возложил корону ей на голову, и она снова поднялась, величественная и гордая.

Тирион отступил назад, когда Давос шагнул вперед к Джону. Корона застала Джона врасплох. Он ожидал, что она будет в стиле Таргариенов или Старков. Вместо этого корона была сделана из стали, а в центре ее был символ, который сделали для него Рикон и Санса. Он не мог не ухмыльнуться, увидев ее. Корона была поднята над его головой, и Давос обратился ко всем. «Я провозглашаю Джона из дома Таргариенов, первого этого имени, Королем Андалов и Первых Людей, Защитником Семи Королевств». Давос возложил корону на голову Джона, все время гордо глядя на него. Он отступил назад и позволил Лордам Севера созерцать своего Короля и Королеву. «Да будут они править долго!»

«Долго им царствовать!» - повторили все, высоко подняв бокалы. Джон взял руку Дейенерис, и они подняли ее в воздух, принимая свою победу.

Пир продолжался, Джон оставался за главным столом, а Дейенерис смешалась со всеми. Тормунд заметил это и подошел к другу. «Ты выглядишь скучающим для человека, который только что женился и стал королем».

«У меня много мыслей», - сказал ему Джон.

«А твоя женщина не такая? Ради всего святого, Джон, вы, южане, действительно скучны». Он перевел взгляд на Дейенерис, а затем снова на Джона. «Если ты сейчас же к ней не спустишься, я, возможно, просто украду ее у тебя». Джон не был уверен, шутит он или нет, но, несмотря на это, он встал со своего места и пошел в толпу людей. «Помни ворону», крикнул Тормунд, «скользкая, как тюлененок!»

Джон смущенно оглянулся на Тормунда. Он снова перевел взгляд на Дейенерис, взволнованный воспоминанием о том, как Тормунд трахал сумку и издавал звуки, похожие на собачьи. Он встал позади жены и положил руку ей на плечо, привлекая ее внимание. Даже не сказав ни слова, она встала и наклонилась к его голове.

«Давай уйдем спать», - прошептала она. Дейенерис взяла Джона за руку, и они оба направились к выходу из Большого зала, надеясь, что их никто не заметит.

Это оказалось бесполезным, так как Арья окликнула их. «Ваши милости! Куда вы двое направляетесь в такой час?» Джон никогда не слышал, чтобы она так разговаривала. Он взглянул на нее и увидел, что у нее большая кружка, а не чашка.

«Ты выпил?» - спросил Джон.

Арья рассмеялась, прежде чем он поднес край ее кружки к ее губам и начал глотать ее содержимое. Она не останавливалась, пока все не закончилось. Когда кружка опустела, она хлопнула ею по столу и посмотрела прямо на него. «Не очень». Они вызвали смех у зевак поблизости и у Джона тоже.

«Дейенерис и я отправляемся спать».

«Повеселитесь, вы двое!» Она наполнила кружку до краев и присоединилась к выпивке Уайлдингов. Именно в этот момент Джон поклялся больше никогда не позволять Арье напиваться.

Наконец они выбрались из Большого зала и направились в покои Джона. Когда они открыли дверь, то оба были удивлены открывшимся видом. Очаг горел, а большая кровать заменила предыдущую кровать Джона. «Когда...» Джон не смог закончить предложение, так как увидел это зрелище. На его столе лежали аккуратно сшитые одежды для Дейенерис и кувшин Arbor Gold. На отдельном столике поменьше лежали две черные шелковые подушки, предназначенные для корон, когда их не носили. «Это, должно быть, дело рук Сансы».

«Это чудесно», - сказала Дейенерис, снимая корону и кладя ее на одну из подушек. Джон сделал то же самое и обнаружил Дейенерис, пристально смотрящей в огонь очага. Свет огня танцевал в серебре ее волос. «Я бы хотела, чтобы ты не уходил. Я не хочу ждать, пока ты вернешься». Прежде чем Джон успел что-либо возразить ей, она приложила указательный палец к его губам. «Но до тех пор ты весь мой и больше ничей». Она убрала палец и расстегнула плащ, позволив ему упасть на пол.

«Как прикажет моя королева». Джон схватил ее за талию и притянул к себе, поймав ее поцелуем. Руки Дейенерис схватили концы туники Джона и начали стягивать ее с его груди, пока он возился со шнурками ее платья. «Нам, наверное, пора идти в кровать».

«Да, мы должны». Дейенерис начала вести их к кровати и толкнула Джона на нее, падая на него сверху. Джон просто смотрел на нее мгновение, любуясь всем в ней. Он был ее, а она была его. Он втянул ее в еще один поцелуй прямо перед тем, как закончить свою борьбу со шнурками.

«Как детеныши тюленей», - мысленно напомнил себе Джон.

***************

Утренний свет ослепил Дейенерис на мгновение, когда ее глаза сфокусировались, когда она начала просыпаться. «Черт», - подумала она. Прошло слишком много времени с тех пор, как она любила кого-то так.

Тепло мехов, покрывавших ее, было ничто по сравнению с теплом того, кто лежал рядом с ней. Ее рука лежала на груди Джона, а его рука была вокруг нее. Она чувствовала шрамы от ножей, все еще не в силах полностью поверить в то, что с ним произошло. Она провела пальцем по порезам, не зная, чего ожидать от ощущения.

«Доброе утро», - сказал он. Его голос был особенно грубым по утрам, звучавший более хрипло из-за его северного акцента. «Ты хорошо спал?»

«Учитывая, как долго мы этим занимались, я почти не спала», - пошутила она. Ее настроение испортилось, когда она вспомнила, что после сегодняшнего дня такой ночи не будет еще долго. «Когда ты уезжаешь?»

«Как только все будут готовы», - сказал ей Джон.

Дейенерис повернула голову и посмотрела на него. «Джон, пожалуйста, не уходи».

«Я должен Дейенерис».

«Нет, не надо. Ты просто пытаешься быть героем. Герои делают глупости и всегда оказываются на волосок от смерти. Это как будто вы все пытаетесь сравнить размеры».

Джон усмехнулся, садясь. «Хочешь назвать несколько из этих героев?»

Дейенерис колебалась, понимая, в какой угол она себя загнала. «Мой первый муж Дрого, любовник, который у меня был в Миэрине по имени Даарио, даже Джорах, а теперь и ты. Вы все, кажется, пытаетесь превзойти друг друга в том, кто может сделать самую глупую, самую смелую вещь».

«Это забавно», - сказал ей Джон, - «судя по всему, все эти мужчины, которыми ты была, были мужчинами, которые влюбились в тебя. Из того, что я узнал, любовь заставляет тебя делать глупости».

Дейенерис игриво шлепнула Джона по груди. «Если ты знаешь, что это глупо, то зачем ты это делаешь?»

Джон глубоко вздохнул, прежде чем ответить. «Потому что это единственное, что, как мне кажется, сработает. Я не могу объяснить почему, но я просто знаю, что если я этого не сделаю, другая часть меня исчезнет. Как будто на моих плечах лежит какой-то груз, и это единственный способ освободиться от него. Я не хочу приказывать другим делать то, что я могу».

Все это звучало нелепо. Но Дейенерис всегда решала проблемы только дипломатическим путем. Всякий раз, когда у нее возникала идея, подобная идее Джона, Тирион каким-то образом отговаривал ее, но на этот раз именно Тирион уговорил Джона. «Черт тебя побери, Джон, если все вернутся, а ты не вернешься, я сожгу всю Стену, пока ты не вернешься».

«Я позабочусь, чтобы этого не произошло».

Они оба проснулись и оделись в течение часа. Дейенерис не подготовилась полностью, как обычно. Вместо этого она заплела простую косу и распустила остальные волосы.

Она стояла на зубчатых стенах Винтерфелла, когда Джон и его отряд Джораха, Бриенны, Тормунда и сира Давоса выезжали из Винтерфелла. Когда они продолжили путь, Джон остановился и посмотрел на Дейенерис. Он помахал ей рукой, улыбаясь. Она помахала ему в ответ и наблюдала, как он едет с остальными. Она не переставала смотреть на него, пока они все не скрылись из виду. К ней присоединился Сэмвелл Тарли.

«Не волнуйся, он вернется». Он заверил ее. «Джон всегда возвращается».

«Ему бы лучше».