13. Трагедия
Вероника Блэк сидела в полумраке своей комнаты, окна плотно закрыты, а занавески намеренно задернуты, словно защищали её от мира за пределами этих стен. Свет от свечей, расставленных вдоль краёв стола и на подоконниках, создавал атмосферу загадочности и тени, но в то же время обнаруживал мельчайшие детали — пыльные книги на полках, старинное зеркало с затянутыми углами, отражающее лишь её испуганное лицо. Эти детали создавали ощущение, что она была заперта не только в комнате, но и в собственных мыслях, как птица в клетке, неспособная выбраться.
Вероника была бледна и исхудала, её тонкие щёки и впавшие глаза говорили о постоянном недоедании. Еду ей давали лишь раз в два дня, если повезёт, то дважды, но всего лишь по небольшой порции. И только вода приходила в её жизнь в нужный момент, когда она уже чувствовала жажду. Это голодное существование делало её слабой, и каждый вздох давался с трудом, словно она боролась не только с телесной болезнью, но и с душевными терзаниями. Окружающий полумрак лишь усугублял её состояние, погружая в бездонное море одиночества.
Тени прошлого нежно обнимали её, как старый знакомый, и Вероника чувствовала, как мрак накрывает её с головой. Каждый вечер она задавала себе один и тот же вопрос: «За что мне все это?» И каждый раз в её сердце разгоралась печаль о том, что если бы у неё был шанс вернуться в прошлое, она бы сделала это, не колеблясь. Она бы вернулась на тот проклятый бал, где началась эта мука, убивающая её изнутри.
Ей вспомнился тот вечер — музыка кружилась в воздухе, роскошные наряды гостей сверкали, а в воздухе витал сладковатый запах амброзии. И тогда, среди всех этих ярких лиц, случилась встреча с ним — Тёмным Лордом. Его обаяние и таинство притягивали, как магнит, и Вероника не могла отвести взгляд от его чёрного одеяния, которое, казалось, само поглощало свет. Они беседовали, и каждое его слово стучало в её сердце, обнажая глубину его тёмной натуры. «Я люблю тебя», — произнёс он, и невыносимая ложь его слов повергла её в шок. В тот момент она почувствовала, как сладкая мелодия обернулась жестокой реальностью; он использовал её, манипулируя её чувствами, словно рыболов, забрасывающий удочку в спокойные воды.
Каждую ночь, когда она погружалась в своё заточение, её навещали лишь домовые эльфы. Они приходили, полные доброты и понимания, их добрые глаза излучали искры надежды. Но мнения этих существ не могли её утешить. Она чувствовала себя в плену; каждый раз, когда они намагничивали их спокойствием, в её уме всплывали образы ужасных слов Воландеморта — тот, кто должен был быть её спасителем, стал её палачом.
Её мысли склонялись к кузине Беллатрисе, которая с завидной регулярностью приходила и приносила с собой лишь ту же самую настойчивость в словах.
— Белла, помоги мне! Спаси! Умоляю! — взвыла Вероника, как только та переступила порог комнаты.
— Рони, — медленно начала Беллатрисса, пытаясь не закипеть от злости. — Ты должна смириться с тем, что происходит. Ты не можешь изменить свою судьбу.
— Смириться? — перебила её Вероника, полный гнев и отчаяние в голосе. — Как ты можешь этого требовать? Это же просто ужас!
— Не будь наивной, — холодно ответила Беллатрисса. — Каждый из нас должен терпеть. Ты ведь знаешь, кто он? Воландеморт — это не просто имя, это сила, с которой не следует спорить.
— Но я не могу оставаться здесь! — воскликнула Вероника, слёзы на глазах. — Каждую секунду я чувствую, как он разрушает меня. Это не жизнь, это смерть!
— А что ты предлагаешь, Вероника? Бежать? — усмехнулась Беллатрисса. — Ты не посмеешь это сделать.
— А что если смогу?!
— Ты слишком самоуверенна, — сказала Беллатрисса, покачав головой. — А если это и случится, то тебе придет конец. Тёмный Лорд найдет тебя и тебе останется только молить о прощении. И если повезет, то он тебя спасет.
— Я ни за что не стану молить эту сволочь о прошении. Я лучше умру.
Беллатриса перестала сдерживать свой гнев и кинула «Круцио» в свою кузину, заставляя ту взвыть от боли. Вероника металась по полу, но не кричала, она не доставит Лестрейндж наслаждение от её боли. Пытка закончилась, и Вероника расслабилась.
— Ты глупая дрянь! — кричала Белла. — Он убьет тебя! Не смей даже думать о побеге! Я сама найду тебя, а после кину как скотину ему в ноги, наслаждаясь твоей смертью!
Выплюнув эти слова Беллатриса с громким хлопком двери ушла, оставив кузину лежать на полу.
Её холодное, бесстрастное выражение лица напоминало Веронике о том, что мир за пределами их общения был жёсток и безжалостен. Беллатрисе удалось донести до неё страшную истину о Тёмном Лорде и её будущем, и хотя Вероника сопротивлялась каждому слову, она понимала, в чём суть — она стала пленницей своей судьбы.
Но больше всего её потрясала правда зачем она нужна была Лорду. Она, дочь Морэны Гринграсс, оказалась единственной девушкой в семье, чей род был связан с ужасным проклятием. Это знание терзало её гораздо больше, чем все побои и унижения, которые она терпела. Вероника понимала, что Тёмный Лорд использовал её как инструмент для своих тёмных дел. Каждую ночь он приходил к ней, желая зачать дитя, кровь которого объединит их судьбы, и тот познает проклятие Гринграссов. Она чувствовала себя как марионетка в руках безумного кукловода, каждая её попытка сопротивляться лишь заставляла его смеяться над её тщетными усилиями.
Но её утешало одно: у неё нет этого проклятия. Знаменитый Воландеморт не понял, что проклятие передается только по фамилии? Вероника — Блэк. Одно дело если бы она носила фамилию матери, а другое — фамилия отца, которая спасла её от этого проклятия.
И в этот мрачный момент, среди плавного света свечей и тени, окружающей её, Вероника осознала, что она не может лишь ждать того, что произойдёт дальше. Внутренний голос, который до этого времени молчал, теперь прозвучал с прежней силой, требуя от неё действий. Она не должна быть жертвой — она должна найти свой собственный путь, выковать свою судьбу, даже если это будет означать бросить вызов Тёмному Лорду и всей его силе.
***
Регулус Блэк бродил по поместью Мраксов, которое стало логовом Тёмного Лорда. На левом предплечье у него горела Тёмная метка — змея, выползающая из черепа. Каждый раз, когда он смотрел на неё, его охватывала волна ненависти к отцу, который заставил его принять этот позор. Сириус, его старший брат, никогда бы не согласился на такое унижение, но Регулус был гордостью своего отца, и он не мог ослушаться.
Он принял метку в последний день рождественских каникул, вернувшись в Хогвартс с тайной, которую ему приходилось скрывать от всех — особенно от Сириуса и его невесты Ригель, которая стала для Регулуса как ещё одна старшая сестра. Регулус испытывал к себе ненависть за то, что согласился на это, но в глубине души он надеялся на возможность спасти свою кузину Веронику, которую похитил Тёмный Лорд и держал в неизвестном месте.
Его дядя Альфард, отец Вероники, метался по всей Британии в поисках дочери. Однажды он поймал Беллатрису, пытаясь узнать у неё о местонахождении Вероники. Но та лишь рассмеялась ему в лицо и заявила, что Вероника теперь принадлежит Волдеморту и никто не посмеет забрать её без его ведома. Однако Регулус подслушал разговор между Беллатрисой и её мужем Родольфусом. Она жаловалась на Веронику, которая осмелилась назвать Тёмного Лорда «сволочью». Регулус понял, что его кузина находится в поместье Мраксов.
Регулус долго готовил свой план и наконец был готов к действию. Он подкупил одного из домовых эльфов Тёмного Лорда, который согласился помочь ему освободить Веронику. В данный момент Регулус следовал за этим эльфом, который с сочувствием говорил о том, как плохо мисс Блэк.
Они подошли к самой дальней комнате поместья. Эльф отворил дверь, и Регулус увидел Веронику, свернувшуюся клубком на кровати. В комнате было темно, лишь одна свеча освещала её бледное и худое лицо. Сердце Регулуса сжалось от жалости и гнева. Он поблагодарил эльфа и вошёл в комнату, закрывая за собой дверь.
Вероника мгновенно подняла голову и подскочила к нему, обняв его с такой силой, что он почувствовал её дрожь.
— Регги! — прошептала она, её голос был полон страха и надежды.
— Нам нужно торопиться, Рони, — сказал Регулус, стараясь говорить спокойно. Он призвал домового эльфа Кикимера и приказал ему немедленно доставить Веронику к Альфарду. — Вам с Альфардом нужно покинуть Британию как можно скорее!
Вероника кивнула, её глаза наполнились слезами. Она понимала всю серьезность ситуации.
— Я согласна. Спасибо большое, Регги. — произнесла она с решимостью и поцеловала брата в щеку. — Будь осторожен, я не хочу тебя потерять.
Кикимер мгновенно активировал заклинание трангрессии, и через мгновение они исчезли из комнаты. Регулус тихо вышел из помещения и запер дверь заклинаниями, стараясь не привлекать внимания. Ему нужно было вернуться обратно до того, как кто-то заподозрит его в чем-то неладном.
Сердце Регулуса колотилось от адреналина. Он знал, что это только начало — их спасение было лишь временным успехом. Впереди их ждали трудности и опасности, но он был готов сделать всё ради Вероники.
Он вернулся в тёмные коридоры поместья Мраксов, стараясь оставаться незамеченным. Теперь он чувствовал себя не просто Пожирателем смерти; он стал охотником за свободой для своей кузины и самой собой.
Когда Регулус вернулся к своим обязанностям среди Пожирателей смерти, он чувствовал себя чужим среди своих товарищей. Каждое слово Тёмного Лорда вызывало у него внутренний протест. Он знал, что должен быть осторожен — если кто-то узнает о его планах, это может стоить ему жизни.
Но мысли о Веронике придавали ему сил. Он не мог позволить себе слабость; он должен был продолжать действовать из тени, планируя следующий шаг по её спасению.
Теперь у него была цель — не только освободить Веронику, но и разорвать цепи своего собственного рабства перед Тёмным Лордом. Регулус знал: чтобы спасти свою семью и себя, ему нужно будет сделать невозможное.
***
Вероника стояла на пороге знакомого ей дома, её сердце колотилось от волнения и страха. Это был загородный дом её отца, Альфарда Блэка, который всегда был для неё символом безопасности и уюта. Она помнила, как в детстве бегала по его зеленым лужайкам, смеялась над его шутками и слушала захватывающие истории о смелых героях и злобных злодеях. Но сейчас это место стало для неё не только родным, но и единственным спасением от ужасов, которые преследовали её.
Собравшись с силами, Вероника постучала в дверь. Её удары были быстрыми и настойчивыми, как будто она пыталась выгонять страх из своего сердца. Дверь резко открылась, и перед ней оказался Альфард с палочкой, направленной прямо в её лицо. Его глаза расширились от удивления, но недоверие быстро сменилось тревогой.
— Рони? — произнес он с недоумением, не убирая палочку, словно боялся, что это всего лишь иллюзия. Внезапно его выражение изменилось, и он нахмурился. — Это шутка? Он не мог отпустить тебя так легко! Скажи то, о чем знает только Вероника, и я!
Вероника почувствовала, как внутри неё закипела волна эмоций. Она знала, что этот момент определит их дальнейшую судьбу. Слёзы наворачивались на глаза, но она сжала кулаки и произнесла:
— Когда ты узнал о том, что у меня появился парень с Пуффендуя, ты не осудил, а поддержал. Тайно помогал сбегать из дома, чтобы я могла увидеться с ним. Тайно проводил его в поместье Блэк!
Альфард мгновенно смягчился. Он бросился к ней и обнял, крепко прижимая к себе. Его объятия были полны любви и заботы.
— Доченька! — произнес он с нежностью в голосе. — Моя бедная девочка! Я уже хотел вызывать этого ублюдка на дуэль, чтобы спасти тебя!
Вероника почувствовала тепло и защиту рядом с отцом, но тревога не покидала её. Она рассказала ему о том, как Темный Лорд издевался над ней, о том, как её жизнь превратилась в кошмар. Каждый её слово вызывало у Альфарда всё больше ненависти к тому, кто причинял её страдания. Она вспомнила о Регулусе — о том, как он рисковал своей жизнью ради неё и как говорил ей бежать за границу.
— Он сказал, чтобы мы быстрее уезжали за границу! — закончила она свой рассказ.
Альфард задумался на мгновение и затем сказал:
— У меня остался порт-ключ в Россию. Я хотел уже там искать тебя.
Он позвал своего эльфа-домашнего помощника и велел ему накормить Веронику. Она чувствовала себя в безопасности рядом с отцом, но тревога всё равно не покидала её. Через полчаса они уже были готовы отправиться в путь.
Внезапно раздался грохот. Вероника обернулась и увидела, как дом начал гореть. Пламя охватило стены, и дым заполнил воздух. Альфард быстро закрыл её собой и вытащил палочку.
— Оставайся позади меня! — приказал он.
Темный Лорд появился в дверном проеме с яростью в глазах. Следом за ним шла Беллатрисса. Их присутствие наполнило комнату страхом и предчувствием беды.
— Ты не уйдешь от меня! — прорычал Воландеморт.
Альфард стойко встал перед Вероникой, готовый защитить её любой ценой. Темный Лорд и Беллатрисса начали атаковать его заклинаниями. Альфард отражал их заклятия, но силы были неравны. В один момент Беллатрисса отбила палочку Альфарда.
— Нет! — закричала Вероника, когда увидела, как её отец оказался беззащитным.
Темный Лорд начал пытать Альфарда «Круциатусом». Вероника почувствовала прилив адреналина. Она бросилась к палочке отца, схватила её и крикнула:
— Конъюктивитус!
Заклинание попало в Беллатриссу, ослепляя её на мгновение. Вероника хотела воспользоваться этим шансом и напасть на Темного Лорда, но тот быстро отбил у неё палочку и парализовал её.
Она упала на пол, не в силах пошевелиться. Перед ней были только печальные глаза отца, который продолжал страдать от пыток. Вероника пыталась закричать, но её голос пропал. Она была беззащитна, наблюдая за тем, как Темный Лорд продолжает издеваться над Альфардом.
— Авада Кедавра! — прокричал Воландеморт.
Свет вспыхнул, и глаза Альфарда померкли. В этот момент Вероника почувствовала, как её сердце разрывается. Слёзы хлынули из её глаз. Заклятие парализации было снято, и она бросилась к своему отцу, прижимаясь к его груди и плача.
Дом продолжал гореть вокруг них; огонь приближался всё ближе. Но ей было всё равно — пусть сгорит заживо, лишь бы быть рядом с отцом.
Темный Лорд исчез с гневным шипением, оставив Беллатриссу позаботиться о Веронике. Она оказалась одна с этой зловещей женщиной, которая готовилась начать пытки снова. Слабая и истощенная Вероника почти не соображала; её сознание постепенно угасало.
В итоге она потеряла сознание в объятиях огня и страха, её сердце остановилось под давлением ужасных событий. Беллатрисса с радостью наблюдала за своей «прекрасной работой» и исчезла в темноте, оставив позади лишь пламя и разрушение.
В тот момент, когда мир вокруг неё погружался в хаос, Вероника почувствовала лишь одно: безмерную утрату и желание вернуть всё назад — к тем дням безмятежного детства, когда она могла просто смеяться и мечтать о будущем без тени Темного Лорда над головой.
Беллатрисса Лестрейндж стояла в роскошной, но мрачной комнате поместья Блэков, её фигура выделялась на фоне гобелена, который висел на стене. Гобелен изображал сложный узор, переплетение черных и серебристых нитей, но в центре его находились два черепа, которые были окружены зловещими символами. Один из них принадлежал Альфарду Блэку, а другой — Веронике Блэк. С гордостью и злорадством Беллатрисса смотрела на эти черепа, её губы растянулись в довольной улыбке.
Её смех раздавался в комнате, как эхо безумия, наполненное триумфом. Она не могла сдержать радости от того, что её планы наконец осуществились. Взгляд её был полон ненависти и злобы, но в то же время — и удовлетворения. Она обожала видеть страдания других, особенно тех, кто осмеливался бросить вызов Тёмному Лорду. С каждым новым смехом, который вырывался из её уст, она чувствовала, как тьма вокруг неё сгущается.
В этот момент в комнату вошла Вальбурга Блэк. Она остановилась на пороге, её лицо было бледным, а глаза полны тревоги. Вальбурга тихо спросила:
— Что происходит, Белла? Почему не оповестила о своем визите?!
Беллатрисса, не отвлекаясь от своего зрелища, обернулась к тётке с насмешливым выражением лица.
— Ох, тётушка Блэк! — произнесла она с игривой интонацией, которая только подчеркивала её безумие. — Поглядите! Альфард и Вероника мертвы! Мы с Тёмным Лордом убили их!
С этими словами Беллатрисса начала скакать от радости на месте, словно ребёнок, получивший желанную игрушку. Её смех стал ещё громче, и в нём звучали нотки безумия и жестокости. Вальбурга остолбенела; её глаза расширились от ужаса, когда она посмотрела на гобелен.
На нем череп Альфарда Блэка был изображён с характерными для него чертами — с ухмылкой на лице, которая теперь навсегда замерла в смерти. Рядом с ним находился череп Вероники, её длинные волосы и нежные черты лица были запечатлены навсегда в этом зловещем искусстве. Вальбурга почувствовала, как холодный пот пробежал по её спине. Она не могла поверить своим глазам.
— Рони посмела сбежать от всемогущего Тёмного Лорда! — продолжала шептать Беллатрисса с безумными глазами, которые сверкали от восторга. — Сбежала к отцу! Они за это поплатились!
Слова Беллатриссы были как ножи, проникающие в сердце Вальбурги. Она не могла вынести этой мысли — о том, что её родные были убиты за то, что пытались вырваться из цепей зла. Это было слишком для неё; она почувствовала, как внутри неё разгорается ярость и горечь.
— Убирайся! — процедила Вальбурга сквозь зубы, её голос дрожал от подавляемого гнева и боли. — Пошла прочь с моего дома! — закричала она, её слова вырывались изо рта с такой силой, что казалось, будто она пытается прогнать саму тьму.
Беллатрисса обиженно надула губы и с недовольством покинула фамильное поместье Блэков. Её шаги были легкими и уверенными, как будто она покидала не дом своих предков, а просто очередное место для своих злодеяний. Она оставила Вальбургу одну с её горем и отчаянием.
Когда дверь за Беллатриссой закрылась с громким звуком, Вальбурга скатилась по стене на пол. Её тело дрожало от подавленных эмоций; она пыталась сдержать крик отчаяния от потери близких родственников. Слёзы катились по её щекам, смешиваясь с ненавистью к той жестокой реальности, которая забрала у неё всё самое дорогое.
В этом мрачном помещении осталась только тишина и гобелен с черепами — свидетельства ужасного преступления и предательства. Вальбурга прижала колени к груди и закрыла лицо руками; она чувствовала себя потерянной в этом мире тьмы и боли. Страх и горе переполняли её душу, и единственное желание — вернуть всё назад — стало невыносимым бременем.
Каждая минута тянулась бесконечно; комната казалась всё более угнетающей. Вальбурга знала: теперь ей предстоит жить с этой утратой и ненавистью к тем, кто лишил её семьи. Но в глубине души она также понимала: эта ненависть может стать её единственным источником силы в борьбе против той тьмы, которая поглотила её жизнь.
***
Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая коридоры Хогвартса в теплые оттенки оранжевого и золотистого. Ригель и Сириус, полные радостных эмоций после завершения экзаменов СОВ, шли по знакомым путям замка, смеясь и обсуждая свои планы на лето. Их разговоры были полны надежды и легкости, но в воздухе уже витала предвкушающая тишина, как будто сам Хогвартс знал о надвигающейся буре.
Вдруг из-за угла с громким топотом выскочил Регулус, его одежда была испачкана грязью и пылью, словно он только что выбрался из боя. Глаза его были налиты слезами, а лицо исказилось от страха и отчаяния. Он бросился к Сириусу с криком:
— Сириус! Ригель! — его голос звучал так, будто он только что пережил самый страшный кошмар.
Регулус обнял своего старшего брата, его тело дрожало от всхлипываний, как будто он искал защиту в этом объятии. Сириус, ошеломленный и растерянный, посмотрел на Регулуса, не в силах понять, что произошло.
— Что с ними? — спросила Ригель, её голос дрожал от беспокойства.
— Их убили! Альфард.. Вероника... — вырвалось у Регулуса, его глаза искали утешения в глазах братьев. — Беллатрисса и Тёмный Лорд!
Сириус в ужасе уставился на Регулуса, не веря своим ушам. Он надеялся, что это просто шутка, что его любимый дядя Альфард и кузина Вероника живы и здоровы. Но Регулус продолжал:
— Я думал, что спасу Веронику! Но они задержались и были убиты! Я дурак!
— Ты вообще как задействован? — спросил Сириус, его голос дрожал от волнения и страха. Он чувствовал, как его мир рушится.
Регулус опустил взгляд в пол, словно тяжесть своих слов давила на него.
— Отец заставил меня принять метку. В последний день рождественских каникул он сам лично повел меня к Воландеморту... — его голос едва слышно дрожал. — Я нашел Веронику! Я вытащил её! Сказал ей бежать с Альфардом за границу! Но Воландеморт почти сразу заметил пропажу Вероники и нашел её... и дальше... Когда он вернулся, я сразу же отправился в загородный дом Альфарда... Он сгорел... Их тела лежали в гостиной...
Сириус и Ригель стояли в полном шоке, не в силах осознать всю тяжесть услышанного. Время казалось остановившимся; окружающий мир исчез, остались только они трое и эта ужасная реальность. Наконец, Сириус собрался с силами и притянул Регулуса к себе, крепко обняв его.
— Реджи, ты не виноват, не виноват... — шептал он сквозь слёзы, стараясь успокоить брата. Регулус прижался ближе, словно искал утешение в этом объятии.
Ригель, чувствуя всю боль и потерю, которую переживали её близкие, тоже не смогла сдержать слёз. Она обняла обоих парней, её сердце разрывалось от горя. Вероника и Альфард для неё были как родные; она всегда считала их частью своей семьи.
В этот момент они услышали голос профессора Макгонагалл.
— Мистеры Блэки и мисс Бёрк... — начала она, её голос был полон сочувствия. — Вы... видимо все знаете.
Ригель кивнула, её сердце сжималось от того, что им предстояло пережить.
— Вы должны пройти со мной в кабинет директора. Оттуда по камину вы отправитесь в Блэк-мэнор. Я искренне соболезную вам.
Профессор Минерва Макгонагалл повела троих учеников через коридоры Хогвартса. Каждый шаг давался им с трудом; тишина вокруг казалась подавляющей. Они шли мимо знакомых мест: классов, где проходили занятия, залов, где смеялись и дружили, но теперь всё это казалось далеким и чужим.
Когда они вошли в кабинет Дамблдора, атмосфера была наполнена печалью. Директор встретил их с выражением глубокой скорби на лице.
— Я глубоко соболезную вам... — произнес он мягко, его голос звучал как тихий шепот среди гнетущей тишины.
Сириус почувствовал, как внутри него нарастает волна эмоций: гнев на мир за то, что он забрал у него близких; горе по утрате; страх за то, что будет дальше. Они провели несколько мгновений в молчании, прежде чем Дамблдор указал на камин.
Собравшись с силами, они шагнули вперед и вскоре оказались в Блэк-мэноре — месте, которое теперь стало символом их потерь. В этот момент каждый из них понимал: впереди их ждёт не только прощание с любимыми людьми, но и борьба с тёмными силами, которые угрожали всем им.
На следующий день после трагедии солнечный свет показался особенно ярким, создавая контраст с мрачной атмосферой похорон. Вся семья Блэк собралась, чтобы отдать последний долг погибшим. Арктурус, как глава семьи, стоял в центре, окруженный родственниками: Поллукс с тяжелыми чертами лица, Орион с угрюмым выражением и Вальбурга, чье лицо выдавало подавленность. Сириус, Регулус и Ригель, шли рядом, сжимая руки в кулаки, чтобы не уронить слезы.
Два гроба, словно темные облака, левитировали впереди продолжительного шествия. Мраморные стены склепа, холодные и безучастные, принимали их с молчанием, когда гроба постепенно опускались под темный пол. Слова на могильных плитах —
«Альфард Эпсилон Блэк 27 июня 1930 — 27 июня 1976»
«Морэна Рианнона Блэк (Гринграсс) 16 мая 1930 — 27 июня 1948»
«Вероника Дельта Блэк 27 июня 1948 — 27 июня 1976» — отражали всю трагичность их жизней.
Когда церемония закончилась, Сириус первым выскочил на свет, чувствуя, как слёзы катятся по щекам, оставляя за собой следы боли. Нарцисса вскоре последовала за ним, обняв его и всхлипывая. Их взгляд невольно приковал тень в черной одежде, которая стремительно удалялась. Они сразу же узнали ее.
— Меда! — крикнула Нарцисса, произнося имя с надеждой. Когда они догнали её уже на улице Гриммо.
Андромеда остановилась, обернувшись, и вдруг бросилась к ним, обняв с рыданиями. Она сокрушалась о том, что не успела попрощаться с Вероникой, голос ее дрожал от горя.
— Её убила Белла, — произнесла Нарцисса сквозь слезы, желая напомнить всем о тяжести утраты.
— Она поплатится за свои грехи, — произнесла Андромеда с решительностью, которая контрастировала с ее хрупким видом.
В это время из-за Андромеды подскочила маленькая девочка с розовыми волосами, которая, обретя лишь на мгновение внимание, подошла к ней.
— Мама! — с искренним восторгом крикнула она, и Андромеда, нежно погладив её по голове, обняла её, как будто искала утешения в этом маленьком существе.
— Дора, я же сказала вам с папой подождать меня, и не использовать магию, когда мы не дома, — говорила она, но взгляд её уже был полон любви к дочери.
Нарцисса, впервые увидев племянницу, восхитилась её очарованием.
— Я рада тебя видеть, Нимфадора.
— Не называйте меня Нимфадорой! — произнесла девочка, топнув ножкой, её волосы на мгновение заиграли разными оттенками, демонстрируя метаморфозу, но затем вновь стали каштановыми.
Радость в глазах Нарциссы и Сириуса перекрывала всю боль момента, когда Дора бросилась к своему дяде, а тот, смеясь, поднял её на руки, усевшись на колени с ни с чем не сравнимым светом в душе.
Недалеко подошел Тед, муж Андромеды, обремененный самим названием своей судьбы в семье Блэк. Несмотря на все предрассудки о том, что он не чистокровный, он остался рядом с Андромедой, поддерживая её в этот трудный момент. В руках его светилась надежда, что, несмотря на потери, жизнь все еще продолжается, и семья, несмотря на разногласия, всегда найдет пути объединиться в горе и радости.