Гоблин (бессмертный: романтическое заклятие)

В последний день года Мрачный Жнец шел быстро, скрестив руки на груди, чтобы не касаться прохожих. Санни заметила его издалека. Она махнула ему рукой и подошла. Сегодня ослепительная красавица Санни была особенно хорошенькой. Мрачный Жнец смотрел на нее и не мог оторвать взгляд. Санни заметила его растерянность и рассмеялась.
Двое в толпе. Они встретились в особый день, их отношения казались особенными, но один из них не знал, кто именно стоит перед ним, обычный человек или нет.
– Могу я взять вас за руку?
Мрачный Жнец снова хотел заглянуть в прошлую жизнь Санни. Он знал, что так нельзя, но ничего не мог с собой поделать.
Жнец, который всегда держался отстраненно, попросил Санни взять его за руку, чтобы она почувствовала себя лучше. И все же ей казалось, что она никак не может дотянуться до него, что ей никогда на угнаться за ним.
– Я тоже хочу взять вас за руку и обнять. Но как минимум я должна знать, кого я беру за руку и обнимаю. Вы все еще не ответили на мой вопрос: вас действительно зовут Ким Убин? Вы так и не назвали мне своего настоящего имени. В этом году, так и быть, я вас прощу, но новый год наступит через два часа.
Санни прямо выражала свои чувства, и в ее словах не было ничего неправильного – Жнец это понимал. Но пока у него не было ответа, и он просто опустил глаза. Стоит ему надеть шляпу – и Санни перестанет его видеть. Переполненный тревогой Жнец боролся с желанием использовать свою шляпу, чтобы скрыться от нее.
– Так сложно ответить?
– Простите.
– Я поняла. Тогда давайте остановимся на этом. Мне нравилось смотреть, как вы вооружаетесь карандашом и решаете задачки. Все это прекрасно, но я так больше не могу. Давайте договоримся, что вы меня бросили. Пожалуйста, больше не звоните мне. Если мы случайно встретимся, не здоровайтесь со мной.
Не напрасно его снедала тревога. Но почему это происходит именно сейчас? Все навалилось разом. Будущее Санни, которое увидел Гоблин, настало сегодня. Жнец молчал. Лицо его было мрачным.
– С Новым годом!
Странно было бы встретить год с человеком, который никогда себя не раскрывает. Санни стало грустно: даже сейчас мужчина не назвал ей настоящего имени. Она развернулась и исчезла в толпе. Совершенно убитый Жнец только смотрел ей вслед.

Секретарь Ким знал о существовании человека по имени Ю Синджэ, которому служил председатель Ю. Он сталкивался с ним несколько раз за эти годы, но тот нисколько не изменился. Секретарь Ким смутно осознавал, что большая часть его работы связана с этим Синджэ, но впервые этот человек сам ему позвонил.
Председатель Ю только недавно сообщил ему его настоящее имя: Ким Син. Он, безликое божество, встретил мальчика в переулке и заставил его сдать экзамен, дал ему веру в мечту.
Секретарь Ким немного нервничал наедине с Гоблином и никак не мог совладать с лицом. Огромный особняк казался таким же загадочным, как и существование его владельца. Гоблин улыбнулся ему, так как знал секретаря Кима с детства, был для него неким божеством-хранителем. Секретарь Ким вырос хорошим человеком и изо всех сил трудился на семью председателя Ю и Докхва. Гоблин попросил у него страховые деньги Ынтхак: со дня на день ей исполнится двадцать, но пока она могла получать страховые выплаты только с согласия тети, ее законного опекуна.
– Спасибо за все.
Слова были искренними. Когда-то все они были маленькими и беззащитными детьми, но выросли и стали взрослыми. Гоблина переполняла гордость от того, каким человеком стал секретарь Ким.
Завтра Ынтхак станет взрослой. За день все не изменится, но момент приближался значимый. Гоблин хотел разделить этот момент с ней и ждал, что Ынтхак предложит ему встретить Новый год вместе. Но в 23:30 она и не думала выходить из комнаты. Гоблин занервничал. Он остановился и постоял под дверью ее комнаты, вернулся к себе и сел, а потом и лег на кровать. Чем дальше, тем больше он сердился: его ожидания, надежды – все рассыпалось в прах. На пятьдесят девятой минуте он услышал стук в дверь.
Ынтхак вошла в комнату и озадаченно посмотрела на Гоблина, лежавшего в постели и нарядно одетого. Коротко хихикнув, она прислушалась: настенные часы в гостиной начали отсчитывать время. Наступила полночь, начало нового года, и Ынтхак стала взрослой.
– Часы пробили полночь! Наступил новый год! Я стала взрослее.
– И что? Пальто-то зачем надела?
– У меня дела, я ухожу. Теперь я взрослая, – Ынтхак улыбнулась Гоблину: – Вообще-то, мы уходим вместе с тобой.
Недовольство слетело с лица Гоблина, окрыленный, он немедленно поднялся.
– Ну наконец-то. Как видишь, я уже даже оделся!
– Вот дурашка. Теперь-то я могу кое-что попросить?
– Да. Говори и больше не расстраивай меня. Что хочешь? Прогуляться? Куда пойдем?
– Сделаешь все, что захочу?
– Обещаю. Выполню, что ни попросишь.
Гоблин действительно намеревался исполнить любое желание Ынтхак.
– Алкоголь! Купи мне алкоголь! Палатка, соджу[3], куриные желудочки и немного романтики!
Гоблин не был уверен, чего именно он ожидал, но точно не такого ответа. Пока они шли, Гоблин плелся за девушкой, погруженный в свои мысли, в то время как Ынтхак светилась от радости и пританцовывала. Если подумать, то, чем хотел заняться сам Гоблин, когда ему исполнилось двадцать, было таким же незначительным для взрослого человека, как и желание Ынтхак выпить алкоголь в уличной палатке.
Она произнесла тост, выпила рюмку соджу и нахмурилась.
– И ты считаешь это романтичным?
– Приглушенный свет, простые закуски, горькое соджу! Так и веет романтикой!
Выпив, Ынтхак немного расслабилась. Улыбка Гоблина стала шире. Девушка наклонила голову:
– Для полноты картины кое-чего не хватает.
– Чего же?
– Первого поцелуя.
Гоблин ничего особенного не ждал, но все оказалось даже лучше, чем он мог себе представить. Ынтхак вскочила и села рядом с ним.
– В тот раз я тебя просто чмокнула. Не двигайся, хорошо?
Она быстро приблизилась к Гоблину. Он почти перестал дышать: она была слишком близко. Гоблин остановил время, и в тот же миг все звуки – машин, кипящего супа, разговоров за соседним столиком – затихли. Ынтхак тоже замерла с закрытыми глазами. Гоблин на мгновение отвернулся и выдохнул, уткнувшись взглядом в стол, прикрыл веки.
В это время Ынтхак распахнула глаза.
– Злыдень.
– Ты…
– Забыл, что я невеста гоблина? Со мной такое не пройдет, так что даже не пытайся увильнуть от поцелуя.
– Я и не пытаюсь.
Гоблин глубоко вздохнул и положил руку на плечо Ынтхак.
– И в первый-то раз не получилось.
Гоблин дотронулся рукой до щеки Ынтхак, слегка наклонил голову и поцеловал ее. Ынтхак медленно закрыла глаза. Прикосновение губ было таким сладким и теплым, каждый вздох был наполнен любовью.
– Вот и отлично, – сказала Ынтхак и поцеловала его еще раз.
Это была прекрасная ночь. Совершенно счастливые, они смотрели друг на друга.
* * *
Гоблину было трудно успокоить свое трепещущее сердце, когда он думал о двадцатилетней Ынтхак. Затем он вспомнил, как отчетливо видел ее будущее и как она смеется, но уже не ему. Он знал, какой красивой и милой она будет к двадцати девяти годам: короткая стрижка, белая блузка с декольте и подвеска на шее…
Подвеска была похожа на ту, которая приглянулась Ынтхак у канадского уличного торговца. Тогда она так сожалела, что не могла ее купить.
Гоблин сидел в комнате, прикрыв глаза тыльной стороной ладони. Двадцатилетняя Ынтхак и двадцатидевятилетняя Ынтхак были прекрасны. В конце концов, какой выбор он должен сделать? Он отчаянно надеялся, что сможет изменить судьбу, но все же беспокоился. Тревога возрастала по мере того, как он становился счастливее. Когда же думать о будущем Ынтхак и не видеть себя рядом с ней стало совсем невыносимо, Гоблин вскочил с места.
– Ведь это же я купил ей этот кулон.
Гоблин направился к входной двери, одетый только в пальто поверх домашней одежды и в тапочках на босу ногу. Он открыл дверь и переместился в Канаду.
Был полдень. Светило солнце. Гоблин прошел сквозь толпу прямо к прилавку с украшениями. Подвеска, которая так нравилась Ынтхак, сияла, как звезда.
* * *
Из-за разрыва с Санни Мрачный Жнец был полностью подавлен. Ынтхак и Гоблин снова попытались свести его с девушкой, но толку не добились. В отличие от Жнеца, который все время находился в депрессии, Гоблин все эти дни пребывал в хорошем настроении и часто улыбался. Однако сегодня он в одиночестве пил пиво на террасе и выглядел совсем угрюмо.
Заметив Мрачного Жнеца, он сказал:
– Скоро придет карточка с именем.
– Карточка Ынтхак?
– Нет, председателя Ю.
С недавних пор председатель Ю стал часто навещать Гоблина. Как обычно, играя в го, он заглянул в его будущее. Прежде он не видел ничего плохого в том, чтобы заранее знать чью-то судьбу, но были в этом и свои недостатки, ведь он ничего не мог изменить. Хуже всего – знать, сколько времени отмерено тем, кого любишь.
– Ты уже сказал Докхва? Лучше сказать ему заранее, чтобы он потом не жалел, что не успел что-то сказать или сделать.
– Мы сожалеем обо всем перед лицом смерти.
На террасе царила меланхолия. Хотя Жнец всегда находился лицом к лицу с чьей-то смертью, ему было неуютно, потому что в этот раз он знал, кого именно ждать. Глядя на потерянного Жнеца, Гоблин улыбнулся и спросил, нет ли новостей о Санни. Мрачный Жнец был не вправе раскрыть свою личность, а потому не мог даже связаться с ней. Он мог солгать ей, но, поскольку Санни была важна для него, Жнец ни в коем случае не хотел жульничать.
– Несомненно, ты похож на Мрачного Жнеца. Неужели она не видит?
– Это все? Все, что ты узнал о Санни? – Жнец посмотрел на Гоблина.
– Она не заслуживает своего имени. Так звали мою сестру. Я рад, что вы расстались. Мне некомфортно каждый раз, когда я с ней сталкиваюсь. А кроме того, она совсем не рациональна.
– Советую тебе замолчать.
– Смотрю, кто-то уже принял ее сторону.
Жнец глубоко вздохнул и решил рассказать о ее прошлом, чтобы развеять скуку Гоблина. И потом он ее брат.
– Я кое-что тебе не рассказал. Я видел ее прошлое.
– Ты же сказал, что это секрет.
– Думаю, что она реинкарнация твоей сестры. Ее лицо в прошлой жизни в точности как у женщины на твоем свитке.
Гоблин моментально нахмурился. Младшая сестра, которую он не видел сотни лет и с которой они были так близки. Глядя Гоблину прямо в глаза, Мрачный Жнец продолжал:
– Женщина, которую я увидел… стояла посреди площади. Она была одета в белое и выглядела благородно. В ее сердце вонзилась стрела, и она упала, истекая кровью.
– Что-то еще? Ты видел что-то еще?
– Я видел ее в паланкине. Она улыбнулась кому-то через маленькое окошко и спросила: «Я красивая сегодня?» А голос ей ответил: «Выглядишь ужасно».
Последнюю фразу они произнесли одновременно. Это было одно из самых душераздирающих воспоминаний Гоблина о сестре. Его глаза наполнились слезами, то ли от радости, то ли от грусти. Заметив, что Гоблин уплывает в воспоминания, как будто воочию увидел свою сестру, Жнец растерялся.

После стольких лет он вновь повстречал ее. Она была не так молода, как в их последнюю встречу, ее лицо и характер стали абсолютно другими, но теперь он был уверен, что Санни – реинкарнация Ким Сон. Раздираемый эмоциями, Гоблин поспешил в ресторан. Санни посмотрела на него так, словно знала его уже очень давно. Она сказала, что Ынтхак на доставке, но тут же осеклась, увидев за спиной Гоблина Мрачного Жнеца.
Ынтхак закончила доставку и направилась обратно в ресторан. Кого она точно не предполагала там увидеть, так это Гоблина и Мрачного Жнеца.
Все внимание Санни было сосредоточено на Жнеце. Гоблин подошел поближе и позвал:
– Сон…
– Почему вы называете меня по имени?
Гоблин сделал еще шаг и обнял девушку, снова и снова повторяя ее имя. Санни настолько растерялась, что не знала, как реагировать на эту выходку.
– Боже, вы сошли с ума? А вы… будете просто стоять и смотреть?
Жнец быстро подошел и начал оттаскивать Гоблина, но тот крепко держал девушку за плечо.
– Ты и правда Сон?
– Если да, то что с того? Да что с вами такое?
Они встретились не так давно, и то случайно, а сегодня он заявляется к ней в ресторан и заявляет, что он ее брат. Ситуация казалась абсурдной. Более того, она опять столкнулась с человеком, с которым решила больше не встречаться.
– Дело в том, что этот человек был вашим братом в прошлой жизни.
– О чем вы говорите? В какой жизни? Вы сами в это верите? Сочинили бредовую историю, чтобы встретиться со мной? Похоже, вы по мне сильно скучали.
Если бы «Ким Убин» просто пришел к ней и пообещал быть честным, она смогла бы его простить.
– Неужели ты ничего не помнишь?
Гоблин снова приблизился к Санни, но та смотрела лишь на Мрачного Жнеца и не замечала больше ничего вокруг.
– Вы ведь пришли сюда ради этого? Ладно, я выслушаю вас. И кем же я была в прошлой жизни?
– Ты была королевой Корё, а я был воином.
– Прошлая жизнь? Королева? Смеетесь надо мной? На выход! Вон!
Санни закричала, указывая на дверь, но в этот момент на пороге ресторана появилась Ынтхак. Гоблин держался за Санни и грустно смотрел на нее, Санни злилась, а Жнец гадал, на чью сторону ему встать. Напряжение витало в воздухе.
Узнав, что произошло за время ее отсутствия, Ынтхак взглянула на Санни, пытаясь понять, сможет ли Санни, обычный человек, действительно принять эту историю.
Что касается Гоблина, то он просто был рад видеть реинкарнацию своей сестры и каждый день пытался делать все то, что не мог сделать для нее раньше. Он приносил ей хурму, которую любила сестра, туфли с цветочной вышивкой, которые она так хотела, шелк любимых расцветок, но для Санни все это не имело значения. Однако даже она уже поняла: он действительно верил, что был в своей прошлой жизни воином, и пребывал в отчаянии.
– Как видите, свободен только один столик. Мой бизнес процветает.
– За этим я и приходил сюда. Я приношу людям богатство.
– Ну не наглость? Заявляться сюда и утверждать, что он воин, – сказала Санни Ынтхак, когда Гоблин мог ее слышать. – Он и вправду твой единственный? Тебе обязательно с ним встречаться? Скажи ему: «Хурма, туфли, ткани… Лучше бы ты пришел с пустыми руками и купил у меня курочку». Будет хоть какая-то польза от его визитов.
Во взгляде Санни сквозило осуждение, однако Ынтхак было жаль Гоблина, который после ее слов совсем сник.
В перерыве, когда и Гоблин, и посетители ушли, Санни и Ынтхак сели перекусить токпокки[4]. Как бы Санни ни старалась игнорировать Гоблина, все происходящее ее расстраивало.
– Ынтхак, а ты веришь в прошлую жизнь?
– Да.
– Правда?
– Говорят, человеку дано четыре жизни: жизнь – когда сеешь, жизнь – когда растишь урожай, жизнь – когда собираешь урожай, и жизнь – когда им наслаждаешься. Тогда получается, что есть прошлые жизни и будущие, но я не знаю, какая из жизней у нас сейчас.
– Довольно убедительно. Откуда ты это знаешь?
– Да так, слышала от кого-то.
– А еще? Что-нибудь еще знаешь?
Ынтхак вдруг вспомнился подслушанный разговор Гоблина и Жнеца, когда последний рассказал историю сестры Ким Сина – Ким Сон. Если это правда, то, несомненно, прошлая жизнь Санни была довольно печальна. Но в этой жизни ей повезло: она была такой красивой и умной.
– Ее звали Ким Сон. Она поступила очень храбро – во имя любви.
Санни посмотрела на Ынтхак, и ее лицо стало серьезным. Она попросила Ынтхак отвести ее в дом к тому, кто называл себя ее братом.
Визит Санни стал неожиданностью для всех обитателей дома, поэтому и Гоблин, и Мрачный Жнец застыли в замешательстве. Санни удивилась не меньше, заметив Жнеца, но посчитала это хорошим знаком. Однако она пришла сюда, чтобы встретиться с человеком, утверждавшим, что он ее брат.
Санни потребовала доказательств, и Гоблин вынес из комнаты свиток и осторожно протянул его Санни. Разворачивая свиток, Санни собиралась поинтересоваться, где именно он его купил, но осеклась, когда увидела рисунок.
– Эта девушка – королева? Твоя сестра?
– Никого не напоминает?
На первый взгляд, просто красивая женщина, но Санни почувствовала что-то странное, глядя на изображение.
– Эта девушка – королева? Твоя сестра?
– Никого не напоминает?
На первый взгляд, просто красивая женщина, но Санни почувствовала что-то странное, глядя на изображение.
– Молода и красива. В ее возрасте я была гадким утенком. И что же случилось с этой королевой? Надеюсь, она жила долго и счастливо.
Вопрос Санни заставил Гоблина напрячься. Ынтхак, которая сидела рядом с ним, ласково взяла его за руку. Почувствовав теплое прикосновение Ынтхак, Гоблин немного успокоился. Санни и Ким Сину нужно было поговорить наедине, поэтому Ынтхак и Мрачный Жнец поднялись и вышли из комнаты.
– Она была несчастна, эта королева?
– Я писал ей письма чаще, чем видел ее лицо. Письма, которые она мне писала… единственное, благодаря чему я не сошел с ума в те времена, когда боролся за жизнь. Она рано умерла, но думаю, что она сумела насладиться жизнью. Даже перед самой смертью… она защищала свою любовь.
У этой сказки не было счастливого конца. Печальная история, рассказанная Гоблином, – заботливый брат, погибшая сестра – заставила сердце Санни забиться сильнее. Она хотела думать, что всему виной ее настроение, но ей стало не по себе.
– А что случилось с королем? Он тоже переродился?
– Этого я не знаю.
– Мне интересно узнать, как он выглядит. Он был красивым? – игнорируя боль в груди, спросила Санни, и Гоблин засмеялся: тот же вопрос задала Ким Сон в день своей свадьбы.
– У тебя с ней есть по крайней мере еще одна общая черта.
– Кстати, почему вы говорите с такой горечью, словно это было вчера? Словно вы не переродились, а живете той же жизнью.
– Ты мне не веришь, но мои воспоминания всегда со мной.
– Мне сложно вам поверить… Но я пришла не потому, что верю в реинкарнацию. Я пришла из-за спелой хурмы, туфель с вышивкой и шелка. Вы точно ненормальный, но ненормальный в хорошем смысле. Пожалуй, вы мне нравитесь. Даже настоящим брату и сестре приходится непросто после долгой разлуки. Как я могу принять человека, утверждающего, что он был моим братом в прошлой жизни? Так что вы сильно не расстраивайтесь.
Гоблин просто молча слушал Санни. Свою жизнь помнил только он, и реакция была ожидаемой.
Санни встала и оглядела гостиную, гадая, куда подевался «Ким Убин».
«Ты это или нет…» – Гоблин смотрел на Санни и не мог поверить, что она и правда может быть его сестрой.
Не Гоблин видел ее прошлую жизнь, а Жнец. Санни по-прежнему не помнила, кем была когда-то, отчего Гоблину было тоскливо. Гоблин смотрел вслед уходящей Санни, чувствуя себя как никогда одиноким. Жнец тоже провожал ее взглядом. Пришло время признать тот факт, что теперь им обоим нельзя с ней видеться.
– Как думаешь, она нормально добралась? – задумчиво спросил Гоблин, глядя в окно.
– Она всегда нормально добирается.
– Ты в порядке?
– У меня есть вопрос. Кто нарисовал портрет твоей сестры?
– Ван Ё.
Тот самый король, который убил Гоблина и его сестру.
– Это не просто ее портрет, это напоминание о том, что он сделал и за что чувствовал вину и тоску. Думаю, это последняя нарисованная им картина.
Жнец нахмурился. Сердце Ким Сина металось в сомнениях. Никто из них не знал, что уготовила им судьба.
Санни не верила в прошлую жизнь и подобную чепуху, но отчего-то ее одолела сильная слабость и ныло в груди. Она сидела в ресторане не в силах пошевелиться. Встревоженная Ынтхак отвела ее домой. По дороге Санни все рассказала: что чувствует себя так, словно кто-то топчет ее сердце, как будто оно разбивается на кусочки. Ынтхак всегда принадлежала другому миру: она видела призраков, а в девять лет встретила Мрачного Жнеца. Она смирилась с судьбой невесты гоблина, но для Санни это было слишком, такого она может и не выдержать. Ее брат – гоблин, ее любимый мужчина – мрачный жнец, а на работе на полставки у нее работает девушка, которая видит призраков… Оправиться от подобных новостей Санни будет ой как непросто.
Погруженная в размышления Ынтхак не сразу заметила, как за спиной появилась длинная тень. Оглянувшись, она увидела Гоблина, который шел на два шага позади нее и улыбался.
– Что ты тут делаешь?
– Жду тебя.
– Давно?
– Я прошел по каждому твоему следу.
Ынтхак широко улыбнулась, разом позабыв о неприятностях:
– Как мило.
Он подошел ближе, и дальше они шли бок о бок.
– Что же такое эта прошлая жизнь? – спросила Ынтхак с раздражением.
– Просто прошлая жизнь, – спокойно ответил Гоблин.
– Как думаешь, в какой миг своей жизни, который я не помню, я могла соприкоснуться с твоей жизнью?
– Кто знает.
– Надеюсь, Санни и правда твоя сестра. Она очень хорошая.
– Это еще предстоит выяснить.
– Братьям и сестрам во всех жизнях обязательно пререкаться? Я бы хотела иметь брата вроде тебя. И я знаю подходящего человека – Тхэхи!
Только она произнесла это имя, как внутри Гоблина все сжалось. Сколько ласки было в ее голосе! И не Тхэхи ли ждет двадцатидевятилетнюю Ынтхак в видениях Гоблина? Да, это может быть Тхэхи.
– Не исключено, что однажды вы вместе придете в тот ресторан в Канаде.
– Где я завсегдатай?
– Ты там два раза была, какой еще завсегдатай? Я туда пятьдесят лет хожу!
– Я не пойду туда ни с кем другим. Только с тобой.
– Если бы, еще как пойдешь.
После этой фразы Гоблин стал мрачнее тучи. Ынтхак начала расспрашивать, откуда ему это известно, но Гоблин уже развернулся и быстрым шагом направился прочь.
– Ты же придешь завтра на выпускной? – крикнула она ему вслед.
Он хоть и был взрослым, но оставался по-детски ранимым.
* * *
В дальней части класса уже было полно народа. Родители пришли поддержать выпускников, но Гоблин пока не показывался. Всех поздравляли с окончанием школы. Ынтхак в одиночестве сидела за своей партой. К ней подошла староста класса – она стала первой, кто заговорил с ней сегодня в школе:
– Поздравляю с выпуском! Давай не теряться!
– Хорошо. И тебя с выпуском!
Дверь класса открылась, и вошла классная руководительница. На ее губах играла легкая улыбка. Учительница встала и попыталась успокоить учеников. Это был счастливый день для всех.
– Без формы вы кажетесь совсем взрослыми. Вы все хорошо потрудились за эти три года. Форма, которую вы сдали, перейдет к новым ученикам. Ну, не буду утомлять вас разговорами. Поздравляю с выпуском!
Все закончилось. Ученики наконец почувствовали свободу. Родители сбежались поздравить своих детей, классная руководительница приветствовала каждого. Дети сжимали разноцветные букеты и плакали. В атмосфере радости только Ынтхак ощущала себя далекой от всего. Отныне Чжи Ынтхак не одинока, но отчего-то она чувствовала себя чужой.
Внезапно дверь класса открылась и вошла незнакомая женщина в ярко-красном костюме. В руке она держала букет хлопка. Все повернулись к ней – родители, одноклассники Ынтхак и даже классная руководительница – и начали шептаться о ее причудливой внешности. Это было божество. Женщина подошла к Ынтхак, сидевшей в одиночестве, и обняла ее.
– Почему… вы обняли меня?
Эту женщину она видела впервые, однако ее запах казался слишком знакомым.
– Потому что ты красивая. Я была рада, когда благословила тобой твою маму.
Глаза Ынтхак округлились: ну конечно! В тот день, когда она впервые встретила Мрачного Жнеца, бабушка, которая была близка с ее мамой, научила Ынтхак избегать его. Это точно была она.
Догадавшись, что Ынтхак все поняла, женщина приложила палец к губам и шепнула:
– Поздравляю.
Вручив Ынтхак букет, она подошла к классной руководительнице и внимательно посмотрела ей в глаза. Учительница смутилась. Женщина встала совсем близко и что-то прошептала ей на ухо. Ее выразительные глаза стали суровыми и пронзительными, хотя еще минуту назад были полны теплоты, когда смотрели на Ынтхак.
– Дитя, ты учитель, разве ты не могла быть лучше? Разве ты не могла быть добрее?
И, не дожидаясь ответа, божество исчезло за дверью. Из глаз учительницы брызнули обжигающие слезы. Чувство вины перед Ынтхак, перед другими слабыми детьми одолело ее. Разрыдавшись и бормоча извинения, она выбежала из класса.
Ынтхак посмотрела на дверь, в которую вышла женщина в красном костюме. Девушка крепче сжала букет свежих цветов хлопка. Рядом с ней было не так много обычных людей, но ее любили особенные существа, и этой любви достаточно, чтобы не жить печалью прошлого. Ынтхак решила, что будет счастлива во что бы то ни стало.
Гоблин остановился перед дверью в класс, когда в коридор выскочила заплаканная учительница. Ее лицо было ему знакомо. На сто человек один или двое рождаются с тем же лицом, что и в прошлой жизни.
Это было, когда на смену Корё пришло государство Чосон. Работник и хозяин постоялого двора вновь собрались, чтобы послушать истории Гоблина. Как обычно, он рассказывал о далеком будущем, которое видел. Тогда ему многое казалось странным. Он видел эту женщину в будущем: у нее были короткие волосы и чудна2я одежда. Сейчас он понял, что видел тот самый момент. Постояв минуту в задумчивости, Гоблин направился к классу Ынтхак.
Здесь царила суматоха. Гоблин поискал глазами Ынтхак – он хотел видеть только ее. Девушка широко улыбнулась ему из-за букета хлопка и помахала рукой. Ее он тоже видел – в далеком прошлом.
В то время они даже не знали, что встретятся, и сердце Гоблина разрывалось от мысли, что они могли просто пройти мимо друг друга.
Гоблин взял Ынтхак за запястье и повел из класса. Они вышли на улицу. Он то закрывал ее лицо букетом, то снова его отводил.
– Что ты делаешь?
– Потрясающе. Каким чудом я тебя увидел?
– Ты имеешь в виду в классе?
– Нет. Давным-давно. До чего странный и потрясающий случай.
– Когда?
– В позднем Чосоне, в двенадцатый год правления короля Чхольчона[5]. Я встретил ее, первую любовь.
Это было загадочно и прекрасно одновременно. Ынтхак моргнула и отвернулась. Гоблин улыбнулся: она выглядела такой милой, когда злилась.
Ынтхак достала камеру и начала фотографировать фасад школы. Здесь она провела три года своей жизни. Чуть поодаль собрались другие ученики, и учитель их фотографировал.
– Правда у нас красивая школа? Кое-что мне в ней не нравилось, но было и то, что нравилось. Иногда происходит хорошее – ты, например.
– Я пришел рано, но не знал, в каком ты классе, – Гоблин смутился.
Сердцу Ынтхак стало так радостно, и девушка рассмеялась.
Ему было что еще сказать Ынтхак. Он напомнил ей о банковских книжках, оставленных ее матерью. Девушка покачала головой, проверив одну из них, – это оказалась сберегательная книжка, которой она могла воспользоваться. Теперь разрешение тети не требовалось. Она не знала, где сейчас семья ее тети, но, если бы она показала им свою банковскую книжку, та сразу забрала бы ее.
– Все законно. Теперь это все твое.
– Правда? Но как?.. Спасибо!
– Это не от меня, это от твоей мамы. Отдаю тебе это от ее имени.
Она была счастлива, что смогла вернуть деньги, оставленные матерью. Долгое время она не могла ими воспользоваться, но Гоблин решил исправить ситуацию. Мать Ынтхак так усердно молилась, чтобы спасти свою дочь, чтобы та была счастлива и ни в чем не нуждалась. Ынтхак было девять, и ей предстояло жить в этом мире совсем одной. И эти деньги – свидетельство тому, что молитвы были услышаны. Ынтхак не о чем жалеть. Взгляд Гоблина словно исцелял ее.