Гоблин (бессмертный: романтическое заклятие)

Последнюю ночь перед отъездом Гоблин и Жнец провели, сидя на диване в гостиной. Лица обоих были мрачны. Хотя они и ругались друг с другом постоянно, но Жнецу было даже немного грустно, что Гоблин уезжает. Жнец думал, что когда дом останется ему, то это его обрадует, но сейчас почему-то особой радости не ощущалось. Возможно, потому, что между этими двумя существами, которые скорее были ближе к духам, чем к людям, возникло что-то вроде дружбы.
Они оба просто сидели с отсутствующим взглядом, глядя в пустоту перед собой. Внезапно глубокую тишину дома разрезала радостная трель дверного звонка. Гоблин и Жнец от неожиданности вздрогнули и резко посмотрели друг на друга. Дверной звонок! Им же никто никогда не пользовался. Сами они вообще могли проходить сквозь стены. А из людей приходили только те, кто им служил. Ни тем, ни другим звонок не был нужен. И вот сейчас он зазвенел впервые за шестьдесят лет. Обоих подбросило с мест.
Дверь чуть приоткрылась, на пороге стояла Ынтхак. Она осторожно заглянула внутрь: поскольку не было слышно ни звука, девушка подумала, что в доме никого нет. В этот момент на нее упала чья-то тень. Ынтхак подумала, что это Гоблин, но вместо него в дверях стоял Мрачный Жнец. Поспешно опустив глаза, Ынтхак сразу отошла в сторону.
– Ой… А здесь разве не Гоблин живет?
– Здесь я живу. Ты же ко мне пришла? Сама?
– Н-н-нет, я, наверное, ошиб…
Она попятилась, но неожиданно натолкнулась на что-то спиной. Повернувшись, она обнаружила Гоблина. Ынтхак удивилась и обрадовалась его внезапному появлению. Это и понятно, особенно когда перед тобой стоит Мрачный Жнец.
«Нет, ну что за девчонка! Проходит за мной в двери, теперь до дома добралась, в звонок звонит. А ведь Мрачный Жнец тоже тут обитает. Она, правда, этого не знала, но все равно не побоялась». Гоблин махнул Жнецу, чтобы тот зашел внутрь. Ему подумалось, что когда он вернется в Корею в следующий раз, то Ынтхак, возможно, уже не будет в живых. Ведь человеческая жизнь так коротка. Он считал, что после их прошлой встречи они больше не увидятся, но вот она снова стоит перед ним.
– Что случилось? Как ты нашла этот дом?
– Спросила у призраков, где живет Гоблин. Скажите, а Мрачный Жнец почему здесь? Вы что, вместе живете?
– Пока – да, сегодня – последний день. Ты зачем пришла?
– А она тебе точно не невеста? Дом твой нашла, прям как будто уже жена. Ну, милые бранятся – только тешатся, – съехидничал Жнец и, пройдя прямо сквозь стену, вернулся в дом.
– Я не успела вам сказать. Вы спрашивали раньше, вижу ли я что-то. Что будет, если я это вижу?
– А тебе зачем? Все равно ж не видишь.
– С чего вы взяли?
– Что?
– Во-первых, если я это вижу, нам обязательно сразу жениться? Во-вторых, если я это вижу, вы дадите мне пять миллионов? В-третьих, если я это вижу, вы… вы не уедете?
Он слышал, что она говорит, но не совсем понимал, о чем идет речь. Кроме того, в ушах эхом звучал ее последний вопрос: «Не уедете?»
– Не уезжайте, останьтесь здесь, в Корее. Можете?
– Ты действительно что-то видишь?
Она не видит. Она сама так сказала. А сейчас вот так, с бухты-барахты приходит к нему и говорит, что прозрела. И он должен просто взять и поверить ей на слово? Нет!
– Докажи!
Но Ынтхак лишь замотала головой.
– Сначала на мои вопросы ответьте!
– Ничего ты не видишь.
– Нет, вижу. Правда! – Она обиженно указала пальцем точно на середину его груди. Взгляд Гоблина дрогнул: «Не может быть!» Но Ынтхак, не опуская руки, добавила:
– Вот этот меч!
Ее палец словно пронзил его грудь: он как будто снова ощутил, как клинок входит в его тело. В этот миг неожиданно ударила молния, разрезав небо пополам. Ынтхак вздрогнула, но продолжала показывать на меч. Меч, который способна вынуть только невеста Гоблина.
Он все-таки смог вынести это длинное тягостное время своей жизни, похожей на ад, в котором он не мог забыть ни одной смерти. Наконец-то он сможет уйти в Ничто и там обрести покой.
– Я его сразу заметила, меч этот. С того самого момента, как вас впервые увидела. Ну так что, теперь я – невеста Гоблина? Или все еще нет?
Она – его невеста. Смерть, которую он так отчаянно призывал, теперь стояла прямо перед ним.
– Похоже… ты права. – Слова сходили с губ Гоблина очень медленно.
Только сейчас Ынтхак позволила себе облегченно улыбнуться.
– Правда? То есть я теперь представляю практическую ценность? И вы теперь не уедете?
– Пока нет. Возможно, теперь придется собираться в еще более дальний путь.
Она не поняла его ответ и удивленно приподняла брови, но дальнейших объяснений не последовало. В любом случае здорово, что он признал ее своей невестой! Хотя взгляд у Гоблина был при этом почему-то не очень радостный. «Возможно, он все еще не может в это поверить. Или ему не нравится, что его невестой стала я». Ынтхак была немного расстроена. Но тяжелее всего воспринял эту новость сам Гоблин, хотя и старался не подавать виду.
– Если ты с самого начала все знала, зачем тогда притворялась все это время?
– Сначала – из вежливости. Потом – боялась.
– В смысле?
Ынтхак сразу заметила этот меч, еще когда впервые встретилась с Гоблином на улице. И не особо удивилась, потому что до этого к ней часто приходили призраки самого разного вида. Некоторые из них являлись целыми и невредимыми, какими и были при жизни. Но иногда приходили и такие, на которых было просто страшно смотреть: все в крови или с ужасными ожогами, полученными в момент смерти.
Потому и огромный меч, торчащий из груди Гоблина, она не считала чем-то особенным. Ынтхак тогда подумала, что если ей даже смотреть на это больно, то каково же было ему в момент смерти! И у нее самой лицо мучительно исказилось. Потому она и делала вид, что ничего не замечает.
– Сначала мне показалось невежливым, едва познакомившись, тут же спрашивать о чем-то, что может причинить боль. А потом я боялась признаться, потому что не знала, чем это для меня обернется. Вдруг мне тогда сразу нужно будет замуж выйти? А я в университет хочу поступить… Или вдруг я тогда сама в Гоблина превращусь? Но главное… я хотела узнать, есть ли у вас деньги. А потом вы сами сказали, что я должна что-то увидеть. Я сразу подумала про меч, но, поскольку не знала, что после этого будет, смолчала. И еще я захотела сперва узнать вас получше. Разобраться, что вы за Гоблин такой. Вот и не решалась. Да и обиделась на вас тоже.
Он первым не захотел ей признаться в том, что он – Гоблин, да еще и наговорил всякого: «Ты не невеста Гоблина», «Никакой ценности для него не представляешь», «Твоя жизнь – побочный бонус». Даже когда Ынтхак узнала про то, что это он ее спас, все равно не решалась рассказать правду. И пришла только теперь, чтобы он не уехал, считая, что так и не нашел свою невесту.
– И что мне теперь нужно делать? Как невесте?
Ее щеки покраснели от смущения и надежды.
Гоблин тяжело вздохнул.
– Как невеста ты первым делом здесь меня пока подожди.
Оставив Ынтхак стоять на улице, Гоблин забежал в дом и рывком распахнул дверь в комнату Мрачного Жнеца. Тот как раз ложился спать и нервно дернулся от грохота.
– Она видит! Меч видит! Прямо на него указала!
– Ну и хорошо. Значит, она – твоя невеста. Все, спокойной ночи.
Гоблину не понравилось, что Жнец так равнодушно об этом говорит. Он яростно закричал:
– Ты что, не понял? Я тебе говорю, она меч увидела. Выходит, она – моя невеста? И теперь я умру?
– Ну так это ж и хорошо. Разве нет? Ты ее что, не для этого искал?
Это было правдой. После того как он воскрес, целью всей его жизни было именно это. Он радовался, когда рядом были близкие люди, огорчался, когда они его покидали. Но все это время было лишь ожиданием смерти.
– Ну, так и в чем вопрос? – У Жнеца было какое-то непонятное выражение лица.
Что ж, вопросов действительно нет. Смерть, которую он всю жизнь искал, неожиданно сама пришла к нему.
– С одной стороны, хорошо, что это все закончится, я уже устал от бессмертия. С другой, нельзя сказать, что мне было скучно все это время. Хотелось бы еще пожить…
Уж не испугался ли он, когда действительно пришла пора умирать? Ведь сам же считал свою жизнь на земле адом.
Странно, он не думал, что будет за нее цепляться. А тут…
– Если что, то я ее и забрать могу, ты только скажи, – утешил его Жнец.
На короткий миг ему показалось, что Гоблин готов принять это предложение. В конце концов, Жнец не так уж желал ему смерти. И, похоже, Гоблин это понял. Хотя Жнец и сказал это вроде как мимоходом и вроде как не всерьез, но на самом деле было забавно, что между ними возникло что-то вроде дружбы.
Снова зазвонил дверной звонок, и им стало не до шуток. В этот раз они точно знали, что за дверью стоит Ынтхак.
– Это Смерть меня зовет.
– Если она звонит, прежде чем войти, то это очень предупредительная Смерть. Ты, главное, успокойся. Надеюсь, ты ей ничего такого резкого не говорил, за что она могла бы на тебя обидеться?
«Ничего резкого»… Да они, как говорится, девять раз встречались, и десять раз он ее обидеть успел! Внутри у него все похолодело. Что ж, похоже, что теперь ему точно придется умереть.
Они оба вышли из комнаты. Гоблин подошел к своей смерти.
– Я тебе что сказал? Ждать! А ты даже несколько минут одна постоять не можешь! Никакого терпения у тебя нет.
Поскольку ему в любом случае предстояло скоро умирать, он решил действовать грубо и говорить сурово.
– Извините, но я больше не могу. С того момента, как узнала, что я невеста Гоблина, я ждала только вас. Это было так долго, что больше я уже не вынесу…
Понятно, что это было преувеличение и не вся ее жизнь была сплошным ожиданием. Но ей нравилось, когда ее называли невестой Гоблина. Ведь если выйти замуж, то тогда и семья появится. Эта надежда грела и утешала Ынтхак, была словно яркий луч в ее тяжелой беспросветной жизни.
Когда Гоблин сказал, что уезжает, Ынтхак решила, что не будет его удерживать, раз он так хочет. Но в реальности для нее оказалось очень трудно просто взять и выбросить его из головы. Да и сейчас он, по правде говоря, был единственным светом в окошке, на который она могла рассчитывать.
– Тетя со всей семьей из дома съехала. Совсем, даже залог забрала. У меня теперь ничего не осталось: ни кола ни двора, ни крыши над головой. Поэтому я и хотела вас попросить. Можно я пока здесь поживу? За мной ухаживать не надо, я же как кактус – сама расту.
Гоблину, который прожил на свете уже девятьсот тридцать девять лет, была жалко эту девятнадцатилетнюю девчонку, которая говорила и поступала с такой решительностью.
Конечно, на ее долю выпало многое, и приходится ей в этой жизни нелегко. Даже сейчас, когда мысли о предстоящей смерти сводили его с ума, от жалости к Ынтхак у него начинали дрожать руки. Когда она сказала, что будет расти сама, как кактус, Гоблину захотелось погладить этот «кактус» по голове. Невзирая на острые колючки.
– Я вам уже говорила, что я обычная корейская школьница, сейчас в выпускном классе, хочу в университет поступать. Только вот в девять лет я осталась без родителей, помощи мне ждать было не от кого, от тети и ее родни я за эти десять лет кроме унижений ничего не видела. В моей жизни и так все идет наперекосяк, а сейчас словно кто-то специально еще несчастий подсыпает. И тут я встречаю вас. Как знак судьбы!
«Просит сжалиться над ней, просится пожить в этом доме. Девчонка-то не промах». Стоящий рядом Мрачный Жнец сочувственно покивал головой.
– И я прошу вас: помогите! Пожалуйста!
Гоблину часто приходилось слышать такие умоляющие голоса. Даже когда он еще был человеком. Умирающие молят о спасении до самой последней секунды их угасающей жизни. Гоблин был слишком мягкосердечным духом, чтобы сделать вид, что ничего не заметил, и просто пройти мимо. Особенно после знакомства с Ынтхак ему частенько приходилось проявлять великодушие.
– Ты ж видела, кто здесь живет. И все равно просишься?
– А мне так и так конец! Либо здесь, либо на улице от голода. Так что лучше уж по-человечески в доме умереть. Говорят же, что темней всего под фонарем. Станьте моим фонарем, под которым я укроюсь[15].
Отбросив сомнения, он принял для себя окончательное решение: с замиранием сердца Гоблин наконец открыл двери для Ынтхак. Открыл двери своей смерти.
Едва переступив порог, счастливая Ынтхак тут же начала бегать по дому и осматривать все вокруг. Еще издалека особняк поразил ее своим великолепием. Внутри же все было еще роскошнее. Комнат было столько, что Ынтхак просто сбилась со счету. В гостиной притягивала взгляд изысканная люстра. Все вещи, старинные и современные, были превосходны и гармонично сочетались друг с другом. Она догадывалась, что Гоблин был богат, но не думала, что настолько. Ынтхак как будто попала в иное измерение, в совершенно другой мир, который поразительно отличался от того, в котором она жила раньше. Теперь она уже твердо решила, что будет жить здесь вместе с ним. Определившись с этим, Ынтхак плюхнулась в удобное кресло.
Ее настрой не укрылся от Гоблина, и он спросил ворчливо:
– Ты ж говорила, что я тебе не очень. Что я так себе.
– Да ну, какая ерунда! Вы очень красивый. На Вон Бина[16] очень похожи, правда!
Ынтхак щебетала сбитому с толку Гоблину, что теперь будет говорить только то, что на самом деле думает.
– Ну давай, поделись!
– Ой, я подумала: «Зря таким сравнением Вон Бина обидела». Не обращайте внимания. Беру мысли назад. Все-таки я иногда слишком громко думаю.
– Я ж про это выдумал…
– Выдумали? Вы же мне раньше говорили, что слышите мои мысли!
– Ну вот прямо тогда и выдумал.
– А как же вы узнали, что меня похитили?
– Просто почувствовал. Не уверен, но, возможно, это из-за гоблинской метки на твоей шее.
– Ах вы обманщик! А я ведь из-за этого боялась о вас долго думать! Опасалась, что вы подслушать можете. Каждую мысль на части разбивала, в промежутках на всякий случай песни пела, фоном заглушала. Когда на кленовый лист смотрела, специально отговорки про себя произносила: «Это я не о нем думаю, а об осени». Да я даже о себе самой спокойно подумать не могла, чтобы вы чего ненароком не узнали!
Такая смелая, идущая напролом и одновременно еще такая наивная и несуразно искренняя. Гоблину было почти тысяча лет, но с таким он столкнулся впервые. С ним еще никто так не говорил и так не поступал. Чтобы скрыть смущение, он порывисто встал с кресла.

Вообще-то отель – не совсем то место, которое должна посещать обычная девятнадцатилетняя школьница. Но Ынтхак уже дважды успела в них побывать. В первый раз это было в Канаде, и там она смогла только полюбоваться на него снаружи, ну и еще в лобби посидеть. Тогда она даже представить себе не могла, что во второй раз это уже будет корейский отель, номер люкс на самом верхнем этаже, и она будет в нем жить. Бегая по просторному сьюту, она обнаружила широкую кровать и тут же упала на нее, свободно раскинув руки. Это была, пожалуй, сама мягкая постель, на которой ей доводилось лежать. «Как будто в раю», – подумалось ей.
По правде говоря, она думала, что будет ночевать дома у Гоблина, раз уж он назвал ее своей невестой. Но Гоблин настоял на том, чтобы отправить ее в отель. Здесь она познакомилась с семейством Ю. Представители этого клана издревле служили Гоблину. Мэтр Ю очень почтительно поприветствовал ее. Она думала, что это обычный пожилой человек, но когда он, поклонившись, вручил ей свою визитку, то у нее затряслись руки: он действительно был главой целой корпорации.
– Если вам будет что-то нужно, то мой внук всегда к вашим услугам. – Мэтр Ю показал на Докхва.
Ынтхак и Докхва удивленно переглянулись. Вот ведь какое удивительное совпадение! Это был тот самый парень, который в книжном магазине хвастался, что он – представитель третьего поколения семейной корпорации. Оказалось, не врал.
«Номер люкс… так классно!.. А я в нем по-прежнему одна…»
Гоблин ее не прогонял, просто сказал: «Пока поживешь здесь». Ей даже было немного страшновато оставаться одной в таком огромном номере. Ынтхак легла на кровать, повернулась на бок. Обхватив подушку обеими руками, она пыталась представить, что ждет ее в будущем. Хотя, конечно, никогда наперед не знаешь, как сложится жизнь, а уж сейчас – особенно.
Закончив собираться в школу, Ынтхак вышла из отеля. С самого утра небо было затянуто тучами, ни единого лучика солнца не пробивалось через них. Как она и предполагала еще наверху в номере, при таком небе скоро начался дождь. Ынтхак вытянула руку: по ее подставленной ладони застучали капли. Достав из сумки зонт, она раскрыла его и внезапно почувствовала, что снова злится на Гоблина. Девушка с раздражением посмотрела на небо.
– Это просто смешно! Если что-то не нравится, то можно же прямо сказать. Некоторым, между прочим, еще в школу нужно идти, зачем именно в это время дождь устраивать?
«Он же говорил, что, когда у него плохое настроение, идет дождь. Получается, сейчас он очень расстроен. А ведь вчера даже виду не подал!» От злости она аж прикусила нижнюю губу. В этот момент перед Ынтхак, несколько раз посигналив, остановилась машина. Из навороченного спорткара ей помахал рукой Докхва. Вид у него был не очень довольный. Она поклонилась ему в ответ.
Мэтр Ю несколько раз повторил внуку, что эта девушка – очень важный человек. Хотя бы потому, что судьба его кредитки теперь будет зависеть от того, насколько он будет внимателен к ее просьбам и как хорошо будет о ней заботиться. Докхва пафосно довез ее на спорткаре аж до самой школьной площадки, а потом – хоп! – еще и двери ей открыл. От стыда Ынтхак не могла поднять головы.
Все в школе не сводили с них глаз. До ушей Докхва донесся восхищенный шепоток. Но все-таки это было не совсем то, на что он рассчитывал: разговоры в толпе были не столько восторженные, сколько насмешливо-завистливые, из серии «вот развратник, на малолетку потянуло». Так что ему стало немного понятней, в какой обстановке ей приходится учиться. Кроме того, оказалось, что это та самая Чжи Ынтхак, о которой ему недавно поручил подробно разузнать Гоблин. Она, конечно, не Золушка из сказки, но росла действительно у тетки, которая со своими детьми ее постоянно изводила. Да и в школе о ней все время распускали разные слухи и даже травили её из-за того, что она видит призраков. Сейчас Докхва пришлось убедиться в этом самому.
Он отвез девушку в школу и вернулся в особняк. На разных концах длинного обеденного стола сидели Гоблин и Мрачный Жнец, у которых был поздний завтрак. Едва взглянув на них, Докхва почувствовал, как от них веет холодом и сыростью. Гоблин еще со вчерашнего дня пребывал в очень странном расположении духа. У него и так-то было весьма изменчивое настроение, а с вечера он вел себя как полный неврастеник. Сначала вроде как собирался за границу, потом вдруг явилась эта девица, назвавшаяся его невестой. И Докхва в целом догадывался, что именно это Гоблина и гложет. Он был поражен происходившей на его глазах мелодрамой. Расспрашивать Гоблина было бессмысленно: тот сидел с отсутствующим взглядом и, похоже, вообще не заметил его появления. Поэтому Докхва решил задать вопрос Жнецу, который выглядел чуть более адекватным:
– Она что, и вправду дядина невеста? С чего это вдруг?
– Даже не знаю… Может, это такая насмешка богов.
– А-а-а-а, вот почему он такой грустный. Она не в его вкусе. Жестокие шутки у богов.
Когда Докхва заключал договор аренды, то еще не знал, что «дядюшка из дальней комнаты» – это Мрачный Жнец. Но однажды он подслушал их разговор с Гоблином, и ему хватило одной минуты, чтобы догадаться, кем является его новый жилец. Возможно, из-за того, что Докхва с детских лет знал Гоблина, а может, оттого, что в будущем ему предстояло заботиться о нем, как о своем ребенке, но с мертвенно-бледным Мрачным Жнецом юнец вел себя гораздо сдержаннее, чем с дядей.
У Жнеца было такое же паршивое настроение, как и у Гоблина. По дороге он встретил девушку и почему-то расплакался прямо у нее на глазах. Казалось бы, с какой стати пускаться в слезы при виде женщины, которую раньше никогда не видел? А вот Жнеца угораздило. Они оба увидели на прилавке красивое кольцо, начали спорить, каждый считал, что выбрал его первым, но Жнец, лишь взглянув на девушку, почему-то расплакался, и все сразу отошло на второй план. Даже сейчас, когда он вспоминал о ней, слезы подступали вновь и – невероятно, но факт – начинало щемить в груди.
Из-за того что Мрачный Жнец был в дурном настроении, вокруг сразу резко похолодало. Даже стоявшая перед ним тарелка с салатом покрылась инеем. Докхва вздохнул: один дождь в доме устраивает, другой замораживает все вокруг. И как жить с такими под одной крышей?
– А вы вспомните получше! Может, вы уже раньше когда-то встречались? Это же не по-мужски, надо отвечать за свои поступки. Кто знает, может, вы про этот случай забыли, а она что-то помнит?
Докхва по своему обыкновению нес абы что. Девушка была слишком беззаботна; если бы они раньше встречались, она бы вела себя по-другому. Как она сказала: «Меня зовут Санни»! Как откинула волосы назад! И даже записала на бумажке номер своего телефона. А еще там остался след губной помады от поцелуя! Она и сейчас стояла у него перед глазами. Замороженная тарелка пошла трещинами. Докхва про себя поцокал языком: «Эх, жалко! Это же сервиз эпохи Людовика! Его дядя сам в XIV веке покупал!»

В надежде снова увидеть Санни Жнец решил пойти на тот же мост, где они впервые встретились, но все оказалось напрасно – девушки там не было. Он вернулся домой. В гостиной его ждал Гоблин, который все эти дни никуда не выходил и, наверное, уже в сотый раз прокручивал в голове мысли о жизни и смерти. Одет он был официально: белая рубашка, строгий черный костюм. Даже такой аккуратист и педант, как Жнец, счел его внешний вид вполне приличным. Только когда кто-то стоял на распутье между жизнью и смертью, Гоблин решался отложить все дела.
– Куда это ты так приоделся? На свадьбу или на похороны? Кстати, не зря же брак и называют могилой!
– Мне сейчас немного не до шуток. Есть вопрос как раз по твоей части, надеюсь, ответишь честно.
Видя, что Гоблин действительно хочет спросить что-то серьезное, Жнец перестал его подкалывать. Гоблин поднял руку, механически глянул на часы невидящим взглядом.
– Скажи, в твой Чайный Дом заходят только те, которые здесь, в Корее, умирают? Можно встретиться с человеком, который умер за границей?
Гоблин ощущал, как угасает человек, для которого он раньше стал духом-хранителем. Очень остро ощущал.
Старик, в котором сейчас таяли последние искры жизни, когда-то тоже был молодым. Гоблин встретился с ним за границей, тот был еще мальчишкой. Жизнь парня тут же предстала перед его глазами, словно написанная на листе бумаги. Не в силах вынести жестокость отчима, он решил убежать из дома. Уже выскакивая из дверей, мальчик как раз столкнулся с Гоблином. Да, ему было тяжело. Но после побега из дома его бы ждала еще более тяжелая судьба. Гоблин тогда дал ему совет:
– Сейчас надо немного потерпеть, и потом все наладится. Отчиму скажешь прямо, что если он тебя усыновил, то пусть ведет себя как отец. И к экзаменам хорошенько подготовься.
Едва Гоблин произнес эти слова, как из дверей в погоню за мальчишкой выскочил какой-то мужчина.
Но в спешке споткнулся, упал и сломал себе ребра, так что размахивать кулаками в ближайшее время ему стало затруднительно. Парень с изумлением смотрел на завывающего отчима, растянувшегося на тротуаре, потом перевел взгляд на Гоблина. Хотя Гоблин обычно старался не вмешиваться в человеческие дела, но иногда он мог стать для кого-то духом-хранителем.
– Так вот чем ты занимаешься. – Жнецу было немного непонятно, зачем Гоблину нужно помогать людям. Видимо, гоблины по большому счету любят их.
Этот мальчишка на всю жизнь сохранил память о той встрече. Он помнил запах свежего, еще теплого сэндвича, который дал ему тот прохожий. И этот случай полностью изменил его жизнь. Парень вырос, стал правильным, хорошим человеком, знающим, что такое доброта и милосердие. И Гоблину захотелось в последний раз увидеться с ним.
– Знаешь, я раздавал людям тысячи сэндвичей, но очень редко кому-то это изменило жизнь так, как тебе. Да, обычно люди тоже помнят о произошедшем чуде, но хотят, чтобы им помогли снова. И живут, надеясь только на чудо. А ты свою жизнь поменял сам. Поэтому я всегда был неравнодушен к твоей судьбе.

Ынтхак сидела за столом и старательно решала задания из рабочей тетради. До экзаменов оставалось совсем немного времени, и поскольку она была в выпускном классе, то, как и подобает хорошей ученице, она усиленно училась. И ждала. В огромном номере-люксе ждать было еще более одиноко.
За окном уже было темно, но она, словно тайфун, понеслась к особняку Гоблина и начала стучаться в двери. Неужто он настолько расстроен, что не хочет с ней встречаться? От такого предположения настроение стало портиться и у самой Ынтхак:
– Открывайте! Хватит уже от меня прятаться!
Если раньше из вежливости и уважения к личной жизни она перестала вызывать его, задувая свечу, то теперь стала угрожать, что именно так и сделает. Но несмотря на все ее угрозы, в доме было тихо. Она не понимала: если Гоблин так искал свою невесту, то зачем оставлять ее, как только нашел?
Поскольку на следующий день от Гоблина снова не было никаких известий, Ынтхак наконец не выдержала, заставила стол свечами и зажгла их. Она решила, что, если он исчезнет, она задует следующую и вызовет его опять. А потом снова, и снова, и снова. Ынтхак вытянула губы и – ф-фух! – сдерживая слезы, задула первую свечу.
Тут же, в мгновение ока, перед ней появился Гоблин. Оказалось, что вот так просто его можно было вызвать. А он так просто смог прийти. Но почему-то не приходил. У него был немного усталый вид. Строгий черный костюм был ему к лицу. Но это отчего-то разозлило ее еще больше.
– Где вы были? Почему избегаете меня? – сразу накинулась на Гоблина Ынтхак.
Она не знала, что он как раз сам собирался прийти и встретиться с ней. Но для этого ему нужно было собраться с духом. Раньше Гоблин думал, что не может дождаться дня, когда наконец сможет умереть. На деле же оказалось, что теперь ему умирать совсем не хочется. И с течением времени это чувство не уменьшалось, а становилось лишь сильнее. Однако сегодня Гоблин видел, как старик, которого он помнил еще мальчишкой, медленно поднимался по лестнице, ведущей на небеса. Теперь из всех смертей, о которых он был вынужден помнить, осталась только одна – его собственная. И лучше умереть сейчас, когда он заново осознал это и проникся этой мыслью. Гоблин уже спокойно думал о том, что ему предстоит завершить все свои дела в этом мире и с достоинством принять свою смерть.
– Ты что, домой ко мне приходила? Я тебя не избегаю, просто был занят.
– Заняты чем? Тем, чтобы от меня бегать? Насколько я знаю, на работу вы не ходите. Или, может, я теперь эта… как ее… – от обиды у Ынтхак перехватило дыхание, – …брошенка?
– Что?
– А тогда кто? Сначала пытались от меня отделаться из-за того, что вы Гоблин, потом из-за того, что вы не Гоблин, потом из-за того, что я не вижу меч, потом из-за того, что вижу. Так же нельзя! Вы же взрослый человек, как вам не стыдно! Если и сейчас попробуете от меня сбежать, то я их все задую! – Чуть не плача, Ынтхак махнула рукой назад, показывая на стоящие свечи. Их было действительно очень много, и от них шел теплый, приятный свет.
– Красиво горят…
– Я вам серьезно говорю!
– Я тоже.
Он произнес эти слова очень тихо, и от звука его голоса Ынтхак тоже немного успокоилась. Они посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Гоблина был почему-то печальным. Или у него он все время такой? «Кажется, он очень одинок. Но, может, сейчас его взгляд такой грустный именно из-за меня?» – Ынтхак сама огорчилась от такого предположения.
– А нельзя, чтобы я жила в вашем доме? Там же много свободных комнат.
– А ты откуда знаешь, свободны комнаты или заняты?
– От Докхва.
У Гоблина непроизвольно вырвался смешок. Но Ынтхак не отступала. Ей некуда было отступать.
– Вы мне сказали «пока здесь подожди». А сколько это «пока» может длиться? Ну час, ну полдня. А прошло уже сколько дней? И все это время дождь лил! Получается, вы были расстроены? Из-за меня?
– Нет.
Хорошо, конечно, что он сказал «нет», но все равно Ынтхак уже давно была на него обижена. Если это его так расстраивает, то она не будет его невестой.
– Ничего страшного, можете прямо признаться. Я за эти дни уже успела ко всему приготовиться. Я окончательно решила, что приму все, что бы вы ни сказали.
– Ты окончательно решила? В этом деле скорее мне окончательно решиться надо.
Гоблин немного натянуто улыбнулся и устало подошел к холодильнику.
– Это вы о чем? – Ынтхак смотрела непонимающим взглядом.
– Неважно. – Гоблин отвел глаза. Ей и вправду лучше ничего не знать. Он достал из холодильника банку пива и сделал несколько быстрых глотков.
Ынтхак тихо стояла в стороне. Она совсем не понимала его: с одной стороны, он сказал, что грустил не из-за нее, а с другой – на ее вопрос так толком и не ответил.
– Ты ужинала?
– Странно: сказала, что вижу меч, и тут же перестала видеть вас. Я же не для этого признавалась.
Холодное пиво обожгло горло. Связки стало покалывать.
– На что вы должны решиться? Если не можете один, то, может, у нас вместе получится?
– Не хочешь стейк? Можем прямо в номер заказать.
– Пытаетесь сменить тему? Хорошо, пусть будет так. – Ынтхак вздохнула и надела пальто. Если разобраться, то его можно понять: ведь она тоже с самого начала не знала, как себя с ним вести. Вот и он, наверное, тоже растерялся, когда так внезапно оказалось, что она его невеста. Хотя, конечно, такое направление мысли не очень радовало Ынтхак, но она решила действовать по-взрослому и проявить понимание к его поступку.
– Пытаетесь сменить тему? Хорошо, пусть будет так. – Ынтхак вздохнула и надела пальто. Если разобраться, то его можно понять: ведь она тоже с самого начала не знала, как себя с ним вести. Вот и он, наверное, тоже растерялся, когда так внезапно оказалось, что она его невеста. Хотя, конечно, такое направление мысли не очень радовало Ынтхак, но она решила действовать по-взрослому и проявить понимание к его поступку.
– Сегодня мяса не хочется, давайте что-нибудь другое поедим. – Ынтхак озорно улыбнулась.
Еще один глоток пива. От ее улыбки у Гоблина перехватило в горле сильнее, чем от холода.