Глава 19. Путь к Истине
Эпизод1: Ярослава и Велеслав отправляются на поиски древнего артефакта
Давящая мощь Предводителя Тьмы обрушилась на них, словно обвал в горной пещере. Это была не просто сила – это была сама энтропия, первородный мрак, предшествующий творению, жаждущий вернуть все сущее в небытие. Ярослава чувствовала, как ее собственная магия, светлая и живая, съеживается под этим гнетом, словно пламя свечи на ураганном ветру. Перо Стрибога в ее руке вибрировало, посылая волны тепла, но оно лишь создавало крохотный островок света в безбрежном океане враждебной энергии.
Велеслав, стоящий на коленях, содрогался всем телом. Тьма на алтаре пульсировала в унисон с его муками, словно наслаждаясь его агонией, словно подпитываясь его страданием. Черные вены на его висках вздулись, глаза закатились, изо рта вырывался сдавленный хрип. Предводитель Тьмы не атаковал их физически – он просто был, и одного его присутствия было достаточно, чтобы ломать волю, гасить свет, подчинять души.
«Твое место здесь, потомок,» – рокотал безликий голос, проникая в сознание, минуя слух. – «Твоя борьба окончена. Прими свою истинную природу. Стань единым со мной...»
«Нет!» – Ярослава бросилась к Велеславу, пытаясь прикрыть его своим телом, своим светом, своей отчаянной решимостью. Она видела, как его сознание ускользает, как тьма почти поглотила его. Сражаться с этой сущностью здесь и сейчас было самоубийством. Их единственным шансом было бегство. Бегство ради того, чтобы найти оружие, способное дать им хотя бы призрачную надежду. Артефакт. Тот, что связан с проклятием.
«Велеслав, слышишь меня? Борись!» – крикнула она, тряся его за плечи. Ее голос тонул в гнетущем давлении зала. – «Мы должны уйти! Сейчас же!»
На мгновение в его глазах промелькнуло узнавание, проблеск его истинного "я", затерянного во тьме. Он сфокусировал взгляд на ней, и в нем отразилась невыносимая мука. «Уходи... Ярослава...» – прохрипел он, каждое слово давалось ему с неимоверным трудом. – «Спасайся... одна...»
«Глупая девчонка,» – прогремел голос Тьмы, и невидимая сила отшвырнула Ярославу от Велеслава, ударив о холодную каменную стену. Воздух вышибло из легких, перед глазами поплыли темные круги. – «Ты не можешь спасти его. Никто не может. Он принадлежит мне. Как и ты скоро будешь...»
Тьма на алтаре заколыхалась, начала уплотняться, готовясь нанести решающий удар. Ярослава поняла – у них остались лишь мгновения. Она посмотрела на Велеслава, корчащегося на полу, на Мишку, забившегося в угол и дрожащего от ужаса, на клубящуюся Тьму, готовую их поглотить. И отчаяние смешалось с яростью.
Она не позволит этому случиться.
Собрав последние силы, Ярослава вскинула Перо Стрибога.
«Ветры небесные! Дети Стрибога! Унесите нас прочь!» – взмолилась она, вкладывая в слова всю свою веру, всю свою надежду.
Перо вспыхнуло ослепительным светом, и по залу пронесся порыв ветра, такой силы, что, казалось, сами стены задрожали. Тьма на алтаре на миг отступила, словно испугавшись этой чистой, необузданной стихии.
Велеслав, словно очнувшись от этого порыва, поднял голову. В его глазах читалось отчаянное решение. Он посмотрел на Ярославу, затем на клубящуюся Тьму. «Прости...» – прошептал он, и, прежде чем Ярослава успела понять, что он задумал, он ударил посохом о пол.
Но на этот раз из-под земли вырвались не ледяные шипы. А вихрь чистой, концентрированной тьмы. Его собственной тьмы. Он выпустил ее, словно зверя из клетки, направляя не на Ярославу, а на самого Предводителя. Это был акт отчаяния, самоубийственный жест, способный лишь на мгновение задержать врага, но дающий им шанс.
«Предатель!» – взревел голос Тьмы, когда поток Велеслава ударил в ее сгусток, вызывая волны искажения. – «Ты заплатишь за это вечностью мук!»
«Бегите!» – крикнул Велеслав, и его голос был уже почти нечеловеческим от боли и напряжения. Тьма пожирала его изнутри, но он держался, создавая для них щит из собственного страдания.
Ярослава подхватила Мишку, который тут же вцепился ей в одежду. Ветер, призванный Пером, окутал их, словно защитный кокон, поднимая с пола. «Я вернусь за тобой!» – крикнула она Велеславу сквозь вой стихий и рев Тьмы. – «Я найду способ! Я обещаю!»
Она не знала, слышал ли он ее. Вихрь тьмы и света бушевал в зале, скрывая его фигуру. Ветер Стрибога подхватил их и понес прочь из зала, через темные коридоры, вверх по колодцу, прочь из этого проклятого места, оставляя Велеслава одного на растерзание Тьме, которую он сам же и выпустил.
Они бежали. Бежали от смерти, бежали от отчаяния, бежали в неизвестность. Бежали, чтобы найти артефакт. Бежали, чтобы вернуться и исполнить обещание. Но горечь потери и страх за судьбу Велеслава жгли душу Ярославы сильнее любого огня. Путь к истине начинался с пепла и отчаяния.
Эпизод 2: Встреча с мудрым старцем,хранителем знаний.
Они бежали прочь от проклятого поместья, не разбирая дороги. Ярослава – с лицом, мокрым от слез и пота, с сердцем, разорванным на части между болью за оставленного Велеслава и отчаянной решимостью найти спасение. Мишка – прихрамывая, но не отставая, его маленькое тельце дрожало, но в глазах-бусинках уже не было прежнего детского страха, а лишь звериная преданность и готовность защищать свою спутницу до последнего вздоха.
Лес вокруг словно менялся, откликаясь на их бегство. Мрачные, искаженные тьмой деревья уступали место светлым березам и могучим дубам. Воздух становился чище, прохладнее, наполняясь запахом хвои, влажной земли и диких трав. Перо Стрибога в руке Ярославы, что она инстинктивно сжимала, снова начало теплеть, его серебристый свет становился ровнее, увереннее, словно указывая путь, словно ведя ее к неведомой цели.
Куда идти? Кого искать? Старец-отшельник... Хранитель знаний... Свидетель проклятия... Слова эти, брошенные Велеславом в пылу откровений, теперь звучали в голове Ярославы набатом. Но где его найти? В каком уголке бескрайней Руси мог укрыться человек, несущий в себе бремя столь древней и страшной тайны?
Она доверилась Перу. Закрыв глаза, позволила божественному артефакту вести себя. Легкое тепло в ладони указывало направление – на север, в глубь лесов, туда, где, по преданиям, еще сохранились уголки древней, нетронутой силы, где жили отшельники, волхвы и те, кто помнил старых богов.
Они шли несколько дней. Лес становился все гуще, тропы – все незаметнее. Дикие звери обходили их стороной, словно чуя силу, исходящую от Пера. Мишка, освоившись, снова стал игривым, гоняясь за бабочками и пытаясь поймать солнечных зайчиков, но стоило Ярославе остановиться, как он тут же оказывался рядом, настороженно прислушиваясь к лесным шорохам.
Наконец, Перо привело их к подножию невысокой, но крутой горы, поросшей вековыми соснами. У ее основания, скрытый густым кустарником и нависающими скалами, темнел вход в пещеру. Оттуда тянуло легким дымком и запахом сушеных трав – не тем гнилостным смрадом, что царил в поместье, а чистым, целебным ароматом знахарского жилища.
«Здесь?» – неуверенно спросила Ярослава, обращаясь скорее к Перу, чем к Мишке. Артефакт в ее руке вспыхнул ярче, подтверждая ее догадку.
Она осторожно раздвинула ветви кустарника. Вход в пещеру был узким, но за ним угадывалось расширение. Сделав глубокий вдох, Ярослава шагнула внутрь, Мишка последовал за ней, тихонько порыкивая.
Внутри пещера оказалась небольшой, но уютной. Стены были сухими, пол устлан мягким мхом и шкурами животных. В углу горел небольшой очаг, над которым на треноге висел котелок, испускающий ароматный пар. Вдоль стен тянулись полки, заставленные пучками трав, глиняными горшочками, деревянными фигурками и несколькими древними, рукописными свитками.
А у очага, спиной к ним, сидел старец.
Он был очень стар, казалось, древнее самих этих гор. Длинные седые волосы и борода, спускавшиеся почти до пола, скрывали его лицо, но сама его фигура, сгорбленная, но не сломленная, излучала спокойствие и мудрость. Он был одет в простую льняную рубаху и такие же штаны, перепоясанные веревкой. Босые ноги его утопали в мягком мху. Он медленно помешивал что-то в котелке длинной деревянной ложкой, словно не замечая незваных гостей.
Ярослава замерла на пороге, не решаясь нарушить тишину. Мишка прижался к ее ногам, перестав рычать. В воздухе висела атмосфера покоя и древнего знания, такая не похожая на ужас и мрак, оставленные позади.
«Проходи, дитя,» – произнес старец, не оборачиваясь. Голос его был тихим, скрипучим, как старое дерево, но в нем не было ни враждебности, ни удивления. Словно он ждал ее. – «Знаю, зачем пришла. Долог был твой путь. И тяжел.»
Ярослава шагнула вперед, чувствуя, как по телу пробегает дрожь – не от страха, а от благоговения. «Откуда ты знаешь, отче?» – спросила она шепотом.
Старец медленно повернул голову. Его лицо, изборожденное глубокими морщинами, было похоже на потрескавшуюся кору векового дуба. Но глаза... глаза его были удивительно молодыми, ясными и пронзительными, цвета весеннего неба. Они смотрели на нее с глубокой печалью и пониманием.
«Ветры шепчут мне вести, дитя,» – ответил он, слабо улыбнувшись. – «Духи леса говорят со мной. А Перо, что ты держишь в руке, сияет так ярко, что слепит даже старые глаза. Знак Стрибога... Давно не видел я такой силы в руках смертных. Значит, времена настали поистине темные.»
Он указал ей на грубо сколоченную скамью у стены.
«Садись. Отдохни с дороги. И расскажи, что привело тебя в мою скромную обитель. Хотя... многое я уже знаю.»
Ярослава села, чувствуя, как уходит напряжение, как теплая, умиротворяющая атмосфера пещеры окутывает ее, словно мягкое одеяло. Она рассказала старцу все: о Древляге, о Велеславе, о его проклятии, о битве с нечистью, о Предводителе Тьмы в поместье, о своем отчаянном побеге, об артефакте, который они ищут, о последней надежде спасти свой мир.
Старец слушал молча, не перебивая, лишь изредка кивая головой. Его ясные глаза смотрели на нее с сочувствием, словно он видел всю глубину ее боли, всю тяжесть ее ноши. Когда она закончила, он долго молчал, глядя в огонь очага, словно читая в пляшущих языках пламени ответы на невысказанные вопросы.
«Да, дитя,» – произнес он наконец, вздохнув. – «Великое зло пробудилось. Древнее, как сам мир. И проклятие Князя... оно – лишь малая часть этой тьмы, лишь эхо той трагедии, что разыгралась здесь много веков назад. Трагедии, свидетелем которой я был...»
Его голос дрогнул, в глазах мелькнула тень давней боли. Ярослава затаила дыхание, понимая, что сейчас она услышит правду. Правду о Велеславе. Правду о проклятии. Правду, которая может стать ключом к спасению. Или окончательно похоронить всякую надежду.
Эпизод 3: Получение информации о силеартефакта и его местонахождении.
Старец замолчал, погрузившись в воспоминания, такие далекие и болезненные, что, казалось, само время застыло в его древних глазах. Пламя в очаге потрескивало, отбрасывая причудливые тени на стены пещеры, и в этих тенях Ярославе мерещились отголоски прошлого – сражения, предательства, сломанные судьбы.
«Я помню тот день,» – начал старец тихо, его голос был похож на шелест осенних листьев. – «День, когда тьма впервые коснулась рода Велеслава. Не Велеслава самого, нет... его далекого предка. Князя гордого, могущественного, но ослепленного жаждой власти. Он возжелал силы, превосходящей силу богов, силы, способной подчинить себе сам Хаос.»
Старец помешал угли в очаге кочергой, и искры взметнулись вверх, словно испуганные души.
«Он нашел его... или оно нашло его...» – продолжил старец, глядя в огонь невидящим взглядом. – «Артефакт. Древний, как сама Тьма. Осколок Первозданного Хаоса, обретший форму, способный искажать реальность, исполнять самые темные желания, но взамен... требующий душу. Не просто душу – а целый род, обрекая его на вечное служение Тьме, на вечную борьбу света и мрака внутри себя.»
Ярослава слушала, затаив дыхание. Вот оно – начало проклятия. Не просто кара богов, а сделка. Сделка с самой Тьмой, заключенная ради власти ценой вечных мук для потомков.
«Предок Велеслава заключил договор,» – голос старца стал жестче, в нем послышались нотки осуждения. – «Он получил небывалую силу, покорил соседние племена, построил великое княжество... Но Тьма потребовала плату. Проклятие легло на весь его род. Каждый первенец мужского пола, достигающий совершеннолетия, становился сосудом для частицы этой первозданной Тьмы. Он получал ее силу, ее мощь, но и ее муку, ее жажду разрушения. Он становился Князем Тьмы и Света, обреченным на вечную внутреннюю войну, разрываемый между светом своей души и мраком проклятия.»
Старец посмотрел на Ярославу, и в его глазах была глубокая печаль. «Велеслав... он – последний в этом проклятом роду. И бремя его тяжелее, чем у всех его предков. Ибо Тьма, что живет в нем, окрепла за века. И Предводитель Тьмы, та древняя сущность, что дала начало проклятию, теперь хочет вернуть свою силу целиком, поглотив Велеслава, а затем – и весь мир.»
«Но артефакт...» – прошептала Ярослава. – «Тот Осколок Хаоса... Он еще существует?»
«Да, дитя,» – кивнул старец. – «Он – ключ ко всему. И к силе Предводителя, и к проклятию Велеслава. Он спрятан. Спрятан надежно, ибо его мощь способна уничтожить мир. Но и найти его можно, если знать, где искать. И если хватит смелости взглянуть в лицо Хаосу.»
«Где он, отче? Скажи мне!» – Ярослава подалась вперед, ее голос дрожал от нетерпения и надежды. – «Я должна найти его! Ради Велеслава! Ради Древляги!»
Старец покачал головой. «Не все так просто, дитя. Артефакт – не игрушка. Он опасен. Он искушает. Он может погубить тебя так же, как погубил предка Велеслава. Прежде чем я укажу тебе путь, ты должна понять, как его использовать... или как его уничтожить. И узнать о способах снятия проклятия.»
Он снова замолчал, собираясь с мыслями. «Есть предания... древние, почти забытые... о том, как можно разорвать узы проклятия,» – начал он медленно. – «Говорят, нужен ритуал очищения на Священной Горе, в час, когда сходятся три луны. Но путь туда лежит через земли, кишащие нечистью, и сам ритуал требует жертвы, сравнимой с ценой жизни... Почти невыполнимо.»
Он вздохнул. «Еще говорят, что можно найти цветок Перуна, расцветающий раз в столетие в ночь грозы на вершине Мировой Горы. Его пыльца способна сжечь любую тьму, любое проклятие. Но найти его... это все равно что искать иголку в стоге сена, объятом пламенем.»
Старец посмотрел на Ярославу, словно оценивая ее реакцию. Она слушала внимательно, но понимала всю нереальность этих путей.
«И есть... третий способ,» – голос старца стал совсем тихим, полным горечи. – «Самый верный. И самый страшный. Полное самопожертвование носителя проклятия. Отдать свою жизнь, свою душу, свою последнюю искру света, чтобы разорвать цепь, чтобы уничтожить тьму внутри себя и спасти тех, кого любишь...»
Сердце Ярославы упало. Она вспомнила Велеслава, его отчаянный взгляд, его готовность погибнуть. Неужели он знал? Неужели он выбрал этот путь? «Нет!» – воскликнула она, вскакивая со скамьи. – «Этот способ нам не подходит! Должен быть другой путь! Артефакт! Ты говорил об артефакте!»
«Да, артефакт,» – подтвердил старец, глядя на нее с пониманием. – «Осколок Хаоса. Он – источник проклятия, но он же – и ключ к его снятию. Или... к его усилению. Все зависит от того, в чьих руках он окажется и с какими помыслами его будут использовать.»
«Как он действует?» – спросила Ярослава, стараясь унять дрожь.
«Он питается эмоциями, дитя. Страхом, ненавистью, жаждой власти – он превращает их в чистую энергию разрушения. Но и любовь, сострадание, самопожертвование – он может усилить и их, превратив в силу созидания, в свет, способный разогнать любую тьму. Он – как зеркало, отражающее и умножающее то, что в душе у его владельца. Поэтому он так опасен. И поэтому Предводитель Тьмы так жаждет заполучить его.»
«Но как его найти? Где он спрятан?» – настаивала Ярослава.
Старец поднялся, подошел к полке и снял с нее старый, пыльный свиток, перевязанный кожаным ремешком. «Путь к нему лежит через Озеро Забвения,» – сказал он, разворачивая свиток. На нем была изображена карта – не местности, а скорее, карта символов и знаков. – «То самое озеро, что ты видела в своих видениях, погружаясь в воды Озера Забвения в Заколдованном лесу. Оно скрывает вход в древнее капище, где и хранится Осколок Хаоса. Но озеро не отпустит просто так. Оно потребует плату – воспоминания. Самые дорогие, самые светлые. Оно попытается стереть твое прошлое, твою личность, оставить лишь пустую оболочку.»
Ярослава слушала, и холод снова сковал ее сердце. Озеро Забвения... Она уже побывала там, в иллюзии. Но теперь ей предстояло пройти через него по-настоящему.
«А капище... что там?» – спросила она тихо.
«Древнее место силы,» – ответил старец. – «Оно построено на границе миров, там, где истончается завеса между явью и навью. Оно охраняется не только стражами, но и самой сутью Хаоса. Там реальность искажается, страхи обретают плоть, а прошлое оживает. Чтобы пройти через него и добраться до артефакта, тебе понадобится вся твоя сила, вся твоя вера и... чистота сердца.»
Он передал свиток Ярославе. «Вот карта. Она поможет тебе найти путь к озеру. Дальше – ты сама. Помни мои слова, дитя. Будь осторожна. Не поддавайся искушениям. И верь в свет, что горит в твоей душе. Он – твое главное оружие.»
Ярослава взяла свиток дрожащими руками. Путь к артефакту был открыт. Путь через забвение, через хаос, через собственные страхи. Путь, который мог привести к спасению. Или к окончательной гибели.