Ночная тишина и старые раны
Поздний вечер ложился на город тяжёлым и вязким спокойствием. Я сидела на краю кровати в своей квартире и чувствовала, как внутри меня не утихает странное беспокойство. Повернув голову, я посмотрела на потолок — в комнате было темно и тихо, но сна не было ни в одном уголке сознания.
Мысли снова возвращались к Джинву. Его голос, манера смотреть прямо в глаза, эта холодная, но в то же время тёплая уверенность в движениях.
Я вздохнула и сжала пальцы.
— Что ты со мной делаешь... — прошептала я в пустоту.
Внутри что-то мешало. Я не могла понять, что именно — раздражение, интерес или что-то ещё. Но одно было ясно: он не выходил из головы.
Минуты тянулись, и я поняла, что оставаться в четырёх стенах — бессмысленно.
Я всегда любила ночной город. Ещё с тех времён, когда была подростком, ночь казалась мне моментом, когда шумный мир, наконец, замолкает. Днём все суетятся, строят видимость порядка. А ночью — остаются только тени, неон и ветер. Это моё время.
Я натянула чёрную ветровку, застегнув её наполовину поверх чёрной облегающей майки. На ноги — старые оверсайз джинсы, что удобно скрывали движения. Легкий тёмный макияж подчёркивал мои скулы и взгляд. Волосы собрала в привычный низкий хвост, оставив пару прядей у лица.
И, конечно, лук — он всегда был со мной. Без него я чувствовала себя уязвимой, а с ним — как дома. Даже если не собиралась использовать его, он был моим продолжением.
Я накинула капюшон и вышла на улицу.
Ночной город встретил меня мягким светом фонарей и далёкими огнями витрин. Люди здесь были другие — спокойные, будто растворённые в сумраке. Где-то слышался шум проезжающих машин, кто-то из прохожих торопился с кофе в руках. Но в этом ритме была особая свобода.
С наушниками в ушах я шла по безлюдным улицам, позволяя музыке заглушить внутренние мысли. Город напоминал бесконечный лабиринт — спокойный и равнодушный к моей личной драме.
Я свернула за старый переулок, где не горели фонари, и заметила их.
Группа подростков. Пять человек — смеялись, толкали кого-то к стене.
Когда я подошла ближе, на фоне слабого света я увидела девочку — худенькая, в грязной школьной форме, с рваным рюкзаком. Она стояла прижавшись к кирпичной стене и пыталась прижать руки к груди.
— Ты позор для охотников, — говорил один из ребят, с ухмылкой поднимая её ранг-браслет. — Е-ранг. Ничтожество.
Они смеялись, кто-то уже поднял телефон, чтобы снимать. Девочка опустила голову, но в глазах её была не злость — страх и стыд.
Меня кольнуло.
Шрам на руке напомнил о себе. Я вспомнила ту же самую девочку — но уже в другом времени и другом дворе. Меня.
Мир вокруг будто замер. Я медленно сняла наушники и шагнула вперёд.
— Эй, — сказала я ровно. — Думаете, в пятером против одной — это нормально?
Подростки обернулись. Секунду они разглядывали меня в полутьме — высокий силуэт в чёрной одежде с луком за спиной и холодным взглядом из-под капюшона.
— Слышь, иди своей дорогой, — буркнул один из старших.
— А если не пойду? — я приблизилась ещё на шаг.
— Мы вообще-то охотники ранга C, не стоит нарываться.
— А я Райден, — ответила я спокойно.
И в тот момент их лица побледнели.
Один из них тихо выругался. Остальные переглянулись.
— Это та самая... — прошептал один из подростков. — А-ранг...
— Угу, — кивнула я. — И я не люблю, когда травят тех, кто слабее.
Они растерялись. В глазах мелькнула нерешительность.
— Я... мы не знали, что это ваше дело, — пролепетал один.
— Теперь знаете.
Их не пришлось уговаривать дважды. Подростки медленно отступили и растворились в переулке.
Я осталась наедине с девочкой, которая испуганно смотрела на меня.
— Они ушли, — сказала я мягче, опуская капюшон.
Она кивнула, сжав рюкзак.
— Спасибо... — прошептала она.
— У тебя всё нормально? — я присела на корточки рядом.
— Я... — она всхлипнула. — Просто хотела вернуться домой... Я не виновата, что у меня Е-ранг.
— Знаю, — я чуть улыбнулась. — Я тоже когда-то была мишенью.
Она подняла взгляд.
— Правда?
— Правда.
Я не стала вдаваться в подробности. Но где-то глубоко внутри почувствовала, что эта девочка — словно отражение меня самой из прошлого.
— Никогда не позволяй другим решать, кто ты, — сказала я.
Мы посидели так ещё пару минут. А когда она ушла — шагами чуть увереннее, чем раньше, — я осталась одна под ночным небом.
Город снова ожил вокруг меня. Но внутри была лёгкость, которую я давно не чувствовала.
Старые шрамы всё ещё здесь. Но иногда... они напоминают о том, что есть за кого бороться.