«Чернила и улыбки», глава 2
Завтрак уже был готов и направлялся в опочивальню леди Кэролайн. Горничная вошла в комнату с серебряным подносом, на котором был маленький чайник, элегантная чашка из белого фарфора и сдобная булочка с кусочком масла - такой же перекус, какой полагался и слугам.
Марта всегда готовила к завтраку именно эту булочку. Она запомнила это с того дня, когда полдничала на прогулке с госпожой, а та в свою очередь с интересом за ней наблюдала.
— Госпожа, Вы не голодны? — с беспокойством спросила она.
— Нет — тихо произнесла леди Кэролайн, продолжив пристально наблюдать за каждым действием своей прислуги. Марта взглянула на неё изучающим взглядом, и вдруг неожиданно для себя спросила:
— Леди, у меня есть еще одна, хотите попробовать? — только она закончила говорить, как её щеки запылали. Марта потупила взгляд, чувствуя, как земля под ногами стала невероятно интересной - «Я что, с ума сошла? Предлагать благородной особе делить пищу с чернью?» — Её размышления прервала протянутая рука, горничная с удивлением подняла голову и увидела легкий одобрительный кивок. Внутри девушки словно разлилось тепло, почему-то в тот момент она никак не могла перестать улыбаться.
С тех пор леди часто требовала от неё какие-то диковинные и ужасные на вкус блюда, которые обычные аристократы разве что отдали бы собакам или бедным. Марте казалось странным и одновременно забавным тот факт, что у столь утончённой аристократки не особо утончённый вкус в еде. Но госпожа выглядела по своему счастливой каждый раз, когда служанка приносила ей то одно, то другое, и пусть это чувство и было едва уловимое, чуткая Марта не могла его не заметить.
Она поставила поднос на стол у дивана, осторожно разложила серебряные приборы и налила в чашку чай. По комнате разнёсся свежий пряный запах с ароматами сухофруктов.
— Все готово миледи, — с улыбкой произнесла прислужница, приглашая свою госпожу поскорее начать трапезничать.
Благородная девушка сидела у своего маленького столика в одной лишь ночнушке, хотя с момента пробуждения прошло уже достаточно времени, видимо у неё было дело по важнее соблюдения приличий.
Марта обернулась к ней как раз в тот момент, когда Кэролайн удовлетворенно откладывала в сторону гусиное перо. — «Может она пишет любовную историю? Конечно, сложно такое представить, но ведь девушки в ее возрасте довольно чувственные...Хотя даже не знаю, назвала бы я свою леди чувствительной натурой? А в прочем наверняка и она интересуется подобным, иначе она не просила бы меня приносить ей так много романов хи-хи» — легкий смешок слетел с губ Марты, наверное, она и дальше продолжила бы свои размышления, что казались нелепыми даже ей самой, если бы они не прервались внезапно подошедшей к ней Кэролайн.
— У меня замарались руки — сказала девушка, протянув свои ладони перед собой. Её тонкие, изящные пальцы теперь были заляпаны чёрными чернилами.
— Госпожа! — удивленно воскликнула служанка. — Вы обычно столь аккуратны, что Вас так отвлекло? Я сейчас же приготовлю воду.
Марта поспешно убежала в ванную и вскоре принесла с собой глубокую чашу с теплой водой и льняное полотенце.
Когда она аккуратно омывала руки Кэролайн, та неожиданно заметила, как тонкая прядь каштановых волос выбилась из-под чепца и легла Марте на щеку. Глаза миледи задержались на её лице — не слишком привлекательном, слегка уставшим и веснушчатом, но с какой-то неуловимой искренностью, которая не могла не нравиться. Взгляд её янтарных глаз, не такой ясный и светлый, как у госпожи, иногда терялся, когда она пыталась забыть о собственных заботах. Однако в её лике, несмотря на усталость, было что-то сильное, что заставляло людей обращать на неё внимание. В отличие от её леди, которая всегда была стройной и изысканной, Марта ощущала свою фигуру куда более приземлённой и простой, но при этом она вполне была довольна своей внешностью.
— Хм...Так легко смывается. — промолвила Кэролайн наблюдая за процессом с легким интересом.
— Да, госпожа, — задорно начала Марта. — Повезло, что это не сильно стойкие чернила. Я как-то измазалась в одних, пришлось неделю проходить как какая-то прокажённая ха-ха.
В воздухе повисла недолгая тишина, Марту это слегка смутило. Она почувствовала себя неловко от своей внезапной разговорчивости и погружённая в заботы о своей госпоже, не сразу уловила странную задумчивость в её глазах, когда та тихо произнесла:
— ...Правда ведь, было бы хорошо, если бы любую грязь можно было смыть так же легко? — спросила леди Ганновер.
Марта совершенно не понимала о чем она говорит и, казалось, Кэролайн это нисколько не заботит.
«Какая ещё грязь? У госпожи кожа белее молока, руки нежнее лепестков роз. Если и бывает грязь в её жизни, то, наверное, только на чернильнице».
Но в её голосе было что-то странное, такое, что заставило Марту замереть. После паузы служанка с улыбкой произнесла:
— Вы правы, миледи. — «По крайней мере, такой ответ не вынуждает меня выглядеть глупо».
Солнце уже опускалось за горизонт, окрашивая небо и землю в насыщенные малиново-оранжевые тона. Эти пейзажи были достойны хотя бы одного наблюдателя, но, к сожалению, этим вечером люди в замке были слишком заняты, чтобы позволить себе выкроить время для созерцания красот.
Маркиз Винсент фон Ганновер и его жена - маркиза Клео фон Ганновер наконец вернулись после двухнедельного отсутствия, что и стало причиной для занятости обитателей поместья. Слуги слонялись туда-сюда, спешно выполняя поручения, чтобы успеть подготовить для господ грандиозный ужин, на котором впервые за долгое время соберется вся семья.
Леди Кэролайн стояла у окна своей комнаты наблюдая за лучами на горизонте, что уходили вместе с закатным солнцем. В воздухе чувствовалась тревога - вечер предвещал испытание, которое она не хотела встречать.
На ней было надето фиолетовое шелковое платье, простое, но в то же время изысканное. Тугой корсет из китового уса стягивал и без того тонкую талию, а пышная юбка, украшенная рюшами, слегка касалось пола. На руках кокетничали белые кружевные перчатки чуть выше локтя, а собранные волосы демонстрировали её длинную, лебединую шею.
Приятную тишину вскоре нарушил внезапный стук в дверь. Не удостоив нарушителя вниманием, даже не отводя глаз от горизонта, леди сказала про себя:
— ...А, пришло время спускаться.