Мнимость чувств
После долгих раздумий, Чонгук всё же смог уснуть. Проснулся он уже ближе к обеду, потому что внизу, что-то бурно обсуждали, а у Гука с утра пораньше обострился слух. Разлепляя глаза, он смекнул, что заснул в обнаженном виде. Поднявшись, омега заметил на тумбе сложенную одежду. Увидев похожие штаны, он улыбнулся, потому что вспомнил, как они с Тэхеном пытались их на него натянуть. Но, позже улыбка спала с лица, ведь это уже прошло, и вряд ли когда-нибудь ещё будет. Ему казалось, что Тэ останется таким уже навсегда.
Быстро справившись с одеждой, он потопал в гостиную. Ему было очень обидно, из-за того, что Тэхен высказывался с утра уж слишком грубо в его адрес. Но, всё же он снова в какой-то степени его спас, ведь кто знает, что могло случиться, останься он на том же месте, или же не застав его в ванной. Шагая по ступенькам, он очень удивился увиденному. Присев на одну из них, он подпёр руками голову, и стал наблюдать, как Тэ готовит на кухне.
Для Чонгука видеть такое было очень странно. Более того, он даже не заметил, как Юнги с Чимином и Хосоком что-то обсуждали.
— Чонгук, а ты чего там расселся? — замечая его, спрашивал Пак.
— Гук?
— А? Ты что-то сказал? — наконец отлипая, мусолил он.
— Да, так чего там уселся, иди сюда, ты и так долго проспал, — похлопывая по диванной обивке, выпалил тот.
Всё ещё зыркая на Тэхена, он прошёл к дивану и уселся рядом с Юнги, откуда было лучше видно. Чимин в свою очередь посмотрел на него с непонимающим видом, а после перевёл взгляд на Мина.
" — Чего смотришь на меня? Ты уже обдумал мое предложение? — мысленно говоря, интересовался альфа.
— Нет, я не хочу отращивать себе четыре лапы, — отворачиваясь от него, отвечал Чимин.
— Как знаешь, тогда больше я не дам тебе наблюдать за собой, когда я пребываю в зверином обличии.
— Что? Но, это не честно! Ты же знаешь, как нравишься мне! — надувая губы, щебетал омега.
— Мне нравится, когда ты так говоришь. Хочу, чтобы это адресовалось мне во всех смыслах, — ухмыляясь, чеканил Юн.
— Ну и фиг с тобой, больно надо.
— Чимин-а... — смотря в его глаза, он заметил, как Чим начал краснеть с удивлённой моськой. — Я хочу... чтобы ты, — наблюдая, как тот сглатывает, он решил его немного обломать. — Перестал пускать на меня слюнки, и принёс мне еду».
Красный как помидор, омега встал и пошёл на кухню забирать приготовленную еду.
— Чего это он покраснел? Юн, что ты ему уже наплёл в своих мыслях? — замечая их гляделки, спрашивал Хо.
— Да так, ничего особенного, попросил еду принести, потому что мне лень вставать, — улыбаясь, бубнил Юнги.
— Чонгук...
Чон в ступоре.
— Чон Чонгук! — повышая голос, Хорс всё же вывел его из своего транса.
— Что?
— Пошли к столу, Тэхен уже всё приготовил.
— Да, хорошо.
Сидя за столом, Гук так и не притронулся к еде, потому что был занят «важнейшим» для него делом. Он всё думал, а что если Тэхен, вернув себе сердце, в самом деле, останется таким? Этот вопрос он хотел откладывать в своей голове, в самый последний ящик, ведь если он сильно об этом задумается, тогда придётся признать то, что ему нравился прежний Тэхен. Тот, который временами поддевал его колкими фразами. Тот, кто всё время приставал к нему, тот, кто смотрел на него с улыбкой на лице. И правда, омега очень скучал по нему, ему не хватало той опоры, которую давал ему альфа.
— Хосок, а где Джин? — возвращаясь из своего маленького мира размышлений, спрашивал Чон.
— Он пошёл узнать, нет ли от стаи вестей. Жаль, что он ушёл до того, как Тэхен приготовил обед, ведь это бывает так редко, — вздыхая, лепетал Хо.
— Я бы и сегодня не готовил, если бы ты с Юнги не поленился помочь, — запихивая в рот пригодную для употребления еду, фыркал Тэ.
— Может ты перестанешь мне дерзить? Раньше ты был послушен, что и слова не вытянешь, а теперь то что? — кидая на стол вилку, возмущался Хорс.
— Хосок, а ты что, забыл? Он же у нас бессердечный, ему плевать, что он говорит, и что делает, — давясь едой, кинул Чонгук.
— Что ты хочешь этим сказать? Не я вчера себе вены вскрывал, так что лучше молчи, — подрываясь, собираясь уходить, кипятился альфа.
— Сядь, Тэхен! Я не знаю, что у вас происходит, но мы так и не обсудили то, каким образом будем действовать, когда Джин что-либо нам сообщит.
С недовольным выражением лица, Тэхен всё же послушался его и уселся рядом с Гуком, который так и норовил выколоть ему глаза.
***
По пути к дому Хосока, Джин всё обдумывал о том, что ему сообщили. У него складывалось впечатление, что всю пройденную им дорогу за ним кто-то следит. Учуяв довольно-таки знакомый запах, он остановился.
— Джун, что на этот раз ты хочешь от меня? — наблюдая, как тот подходит к нему, и останавливается на расстоянии вытянутой руки, спрашивал альфа.
— Зачем спрашиваешь, если и так уже догадываешься, что мне нужно? Ты же узнал от своей стаи, что замышляет Лиен.
— Верно. Знаешь, я даже не удивляюсь тому, что ты снова действуешь в манере собачки на побегушках. Я думал ты с этим завязал, — отворачиваясь, утверждал Ким.
Подходя ближе со спины, Намджун приобнял друга, от чего тот повернул на него голову и с удивлением посмотрел.
— Прости, но так нужно.
Сказав это, Джун вынул обмазанную в аконите верёвку, которая была привязана к шлёвкам сзади на штанах, и начал завязывать ею руки Джина.
— Что ты творишь?! Ты знаешь, что тебе это с рук не сойдёт?! — чувствуя, как аконит начал приходить в действие, галдел он.
Ничего не отвечая, Ким отпустил его, и тот сразу рухнул на землю. Сев на один из камней, Нам принялся ждать посланного Лиеном дружка. Только он хотел начать возмущаться, как издалека послышался шелест травы.
— Ну, где тебя носит блин? — Джун ужасно не любил, когда кто-то срывает все его запланированные планы.
— Как это где? Я разбирался кое с кем. К тому же глава приказал расправляться со всеми, кто будет нам мешаться. Зачем ты его связал? — непонимающе, шпарил Лихек.
— Планы изменились. Я не собака, чтобы выполнять все его приказы, — посматривая на Джина, отвечал тот.
— Да? Тогда зачем вообще соглашался на это? Кроме этого, у нас только две веревки. Как ты собираешься приструнивать омегу и недо-истинного?
— Поэтому, ты сейчас пойдёшь туда, и выполнишь своё задание, а с «недо-истинным» я сам разберусь, — поднимая Джина за руки, вешал ему лапшу на уши Нам.
— Как знаешь, тебе же потом хуже будет, — шагая в начальном направлении, утверждал тот.
***
Чонгука ужасно задело то, что Тэхен рассказал о вчерашнем инциденте остальным. В итоге, разговор о том, что они будут делать так и не состоялся. Тэ все отнекивался, что не будет ждать и просто заберёт свое сердце, а Хосок настаивал на обратном. Юнги совсем ушёл в свою комнату, сказав, что это его не касается, а Чимин поплёлся за ним, потому что в мыслях они продолжали свой спор. Гук тоже хотел по-тихому уйти, чтобы не видеть особь, которая сейчас его раздражает, да вот только Хорс выпалил, дабы он остался на своем месте и никуда не ходил. Хо чувствовал себя не в своей тарелке, ибо альфа учуял какой-то незнакомый, но манящий запах.
— Сейчас, я пойду проверить, кто нас решил посетить, а вы, — смотря на Тэ с Гуком, поднимаясь с дивана, продолжил Хосок, — никуда не ходите, и не ссорьтесь.
— Пфф, ты мне не отец, чтобы указывать, что мне делать, — закатывая глаза, отчебучил альфа.
— Тэхен! Я сейчас не шучу. Только попробуй что-нибудь выкинуть, — злостно выдал он.
В этот раз Чон, не подумав, оставил их наедине. Раньше бы он навряд ли так поступил, если бы знал, что у них не складываются отношения, но не в такой ситуации. Его лёгкие и разум затуманил этот манящий запах, который бродил за пределами дома в лесной чаще. Всё как будто бы вмиг отключилось, оставляя лишь одно желание. Он хотел поглотить этот аромат, и поскорей узнать, откуда же он исходит. Поэтому, не соображая, что происходит вокруг, он ринулся на улицу, оставляя конфликтную парочку вдвоём.
— Ну, и что это было за обедом? С чего ты мне начал грубить? Ты вроде как благодарить меня должен, что я снова спас твою шкуру, — не думая о сказанных словах, Ким продолжал убивать в омеге всё живое.
— Ты знаешь... и правда... спасибо тебе, — потупив взгляд, Чон всё продолжал сверлить свои колени, — я рад, что ты не дал мне умереть, даже когда ты ничего не чувствуешь. Но, знаешь. Тэхен, это больно. Мне больно слышать от тебя такие слова.
Не удержавшись, у Чона потекли слёзы. Быстро подрываясь, прикрывая глаза отросшей челкой, он направился к выходу.
— Чонгук! Да что я такого сказал?! — хватая его за рукав кофты, впопыхах, спрашивал Тэ.
— Ничего. Ты все равно не поймешь. Я хочу всё это забыть, я хочу забыть наше знакомство, всё, но не могу. Я не смогу забыть свои чувства, которые испытываю к тебе, — всё же вырываясь, он выбежал из дома.
Ничего не постигая, омега сорвался вглубь леса. Его изнуряла эта мучительная боль. Эти слова, можно сказать, не были слишком обидными, но только не для Гука. Для него это было последней каплей терпения. Он его совсем не понимал. Вроде спасает, не дает умереть, а говорит только сплошные колкости. Слова действительно многое значат, особенно, когда говорит любимый оборотень.
Пробегая уже неизвестно, сколько веток деревьев, спотыкаясь, он упал на колени. Крепко сжимая опавшие листья, Чонгук не мог поверить в то, что такая горесть существует. Он никогда не испытывал что-то подобное. Эта ноющая боль не даёт возможности на нормальное дыхание, предавая своему носителю непереносимые пытки.
Омега хотел убежать, когда услышал недалеко от себя шелест травы. Но было слишком поздно, ведь против истинного омеге не потягаешься. Чону надоело отдаваться кому угодно с лёгкостью, поэтому он решил действовать.
— Ну что, омежка, будь хорошим, и тогда тебе ничего не будет, — Лихек, в общем-то, не особо любил делать кому-то больно. По крайней мере, пока его слушались.
Чонгук уже зажал в кулаках просачивающуюся сквозь траву грязь, и как только тот подошёл к нему ближе, он с разворота ослепил его собранной смесью, но, не рассчитав поворот, вдобавок ещё заехал ногой по челюсти, что Лихеку пришлось оступиться. Смазывая кровь с губ, истинный поднялся, и пошёл в направлении убегающего омеги.
— Вот же, не ожидал я такого, — ухмыляясь, с каждым шагом громче смеясь, твердил он.
Если бы не слабое человеческое тело, и сущность омеги, тогда бы Гук точно смог убежать. В порыве бега, на него навалился, откуда не возьмись этот приставучий клещ. Зажимая его бедра ногами, он расставил руки по обе стороны от его головы.
— Ну что же ты, красавчик. Я не хочу уродовать твоё прекрасное личико. Видимо нашему новоиспеченному Тэхену достаётся только самое лучшее, — проводя пальцем по его скуле, лепил Хек.
— Да что вы все пристали ко мне, как гнида к волосу?! — отпихивая его руки от своего лица, ему удалось скинуть его с себя.
— А что такое? Я вижу печаль в твоих глазах. Видимо кто-то не отвечает тебе взаимностью, — широко расправляя уголки рта, задевал за живое Ли.
— Замолчи! Не тебе это говорить! — замахиваясь на него кулаком, но промазывая мимо его лица, плёл Чон.
Истинный лишь с задорностью в глазах наблюдал жалкие попытки омеги, как тот пытается нанести ему какие-либо повреждения. Случайно оступаясь, он всё же отхватил нехилый такой удар в солнечное сплетение, от чего пришлось восстанавливать дыхание. Пока он это делал, Гук изрядно попотел, когда приложил его с ноги по спине, задевая в дальнейшем все остальные участки тела.
Вернув себе воздух в лёгкие, Лихек с силой оттолкнул того, что Чон отлетел и ударился спиной об дерево.
— Говорил же тебе не противиться мне, иначе будет хуже. Так что, ты подписал себе смертный приговор, мальчик, — поднимаясь, как не от мира сего, он пошёл в его сторону со сверкающими красными глазами.
***
Возвращаясь медленными шажками в дом, Хосок всё не мог поверить в то, что недавно увидел. Он и сам не знал, почему же не помог Чонгуку. Возможно, его окутал страх перед истинным из стаи, а возможно это, потому что на этом оборотне был тот запах, что так его манил.
На сей раз Хорс сверлил пол. Он даже не заметил подбегающего к нему Юнги, который тормошил его и пытался узнать, что произошло, пока он был в комнате. Но Хо даже не слышал Юна. Всё было как в вакууме, через который слова еле-еле доносятся.
— Хосок, чёрт тебя дери! Что происходит?! — Мин в первый раз видел его в таком состоянии.
— Тэхен, что с ним такое? — сидя рядом с ним, спрашивал Чимин.
— А мне-то, откуда знать? Возможно, что-то снова случилось с этим проблемным омегой, вот на нём и лица нет, — отворачиваясь от него, вещал Тэ.
Услышав о Чонгуке, Хосок всё же подал признаки о присутствии здесь.
— Чонгук, он... его... там истинный. Его поймали. У него было плохое состояние, — не соображая, что он лопочет до Юнги наконец дошло.
— Ну, так нужно поторопиться и догнать этого припадочного. Он же один как-никак. Ты-то, почему его отпустил? — поворачиваясь в сторону Хорса, спокойно выдал беловолосый.
В ответ — пустота. Похоже, что Хосок вновь погрузился в себя и в свои мысли. Безнадежно посмотрев на него, он проговорил:
— Тэхен, собирайся, сами пойдём забирать Чонгука. А заодно и твоё сердце прихватим, чтобы ты больше не путал берега с кем разговариваешь.
— Вот уж сейчас нарываюсь точно не я, — с пафосом, поднимаясь, изрек тот.
— «Чимин, тащи верёвку обмазанную аконитом. Она лежит в подсобке, и поторопись, — выдав в мыслях указания, Юн, принялся разминать кулаки».
— Что, хочешь сейчас помериться силами? Не думаешь, что немного не подходящий момент?
— Как раз подходящий. Когда ещё нам выпадет возможность подраться на глазах у Хосока? — оголяя свои клыки с когтями, весело загибал альфа.
***
Откопав верёвку, к которой когда-то был привязан сам Чимин, он направился обратно в гостиную. И честно сказать, лучше бы он туда не ходил.
Он увидел, как Тэхен с Юнги начали чуть ли не войну миров. И как же нелепо это выглядит на фоне стоящего Хосока. Множество царапин и глубоких ран пропитывали их тела. Они испытывали друг друга то ли на выдержку, то ли на скорость регенерации. На удивление, Юнги не уступал истинному очень хорошо. Возможно, всё потому что он решил на ком-то выместить всю накопившуюся боль. Правда, Тэхен не старался его покалечить, ведь не испытывал неприязни к нему. Он просто не хотел снова идти спасать Гука.
В конечном итоге, Чимин решил всё же вмешаться. Ожидая, пока Тэхен окажется с его стороны, он запрыгнул ему на спину и начал удерживать одной рукой, пока другой обессиленно передавал веревку Юну. Не удержав, Юнги выпустил её из рук.
— Хосок! Может уже выйдешь из своего забвения? — хватаясь за руку, басил альфа.
Расширяя глаза, Хорс всё-таки покинул мир своих мыслей, и, посмотрев, что творится, он ужаснулся.
— Тэхен!
Поворачиваясь в его сторону, Тэ окатил жар. В данный момент его прожигал своими огненно-красными глазами Хо. Его тело как будто бы окаменело, не давая ни одной попытки на движение.
— Без лишних слов, ты пойдешь с нами и заберёшь своё сердце. А мы попытаемся спасти Чонгука. У меня плохое предчувствие насчет всего этого.
— Хорошо, я пойду с вами. Но только для того, чтобы забрать то, что принадлежит мне, — поднимаясь с пола, разминая все мышцы, отвечал Тэ.
— Как знаешь. Но, возможно когда мы придем, ты не увидишь Гука, — Хорс видел, как над его омегой надругались. И всё, что может сказать он по этому поводу так это то, что это было бесчеловечно.
***
Продолжая идти к дому главы, Тэхен немного задумался о том, что услышал от Чона, когда тот убегал. Неужели это было признание? От этого его дыра вновь начала болезненно изнывать.
За своими мыслями он и не заметил, как они добрались к пункту назначения. Перед ними открылись массивные ворота. В этот раз их ждал лишь некий докладчик, который с каждым сказанным словом трясся как осиновый лист, как только взглянет на Тэ. Верно, а кому бы ни было страшно, если перед собой видишь оборотня, у которого сердце отделено от тела.
Проходя в доме огромный коридор, Чимин с Юнги и Хосоком всё пристально оглядывали, чтобы была возможность, потом удрать с этого места. Но, какого же было их разочарование, когда они заметили, что почти на каждом углу стоят истинные. Где-то вдали другого поворота были слышны множественные стоны. По ощущениям всем сразу стало понятно, что они делали это не из-за приятных побуждений.
Наконец, их привели к главным дверям. На удивление, Лиен их решил встретить с распростертыми объятиями, поэтому приготовил небольшой подарок. Как только древесины начали раскрывать с обеих сторон, все были в шоке от увиденного.
Им демонстрировали во всех красках приготовленный главой подарок. Лиен стоял посередине около своего кресла. По правую от него сторону на полу сидел привязанный Чонгук, а по левую — сердце Тэхена, которое благополучно витало под колбой в воздухе. На сердце, можно сказать, все не сразу обратили внимание. А всё из-за внешности Гука.
В сидячем положении, Чонгук распластался на холодном полу. Можно подумать, что с ним совершили ужасное, потому что вся одежда напоминала сплошные тряпки, которые резали ножом. Сквозь ткань, можно было видеть глубокие царапины от когтей. Некоторые выглядели уж слишком болезненно. Те, что были на бедрах, на руках и шее, были не столь значительны, как огромные вырезы на животе. Похоже, истинный хорошо насадил Чона на свои когти. Лицо омеги тоже было не в лучшем виде. На скуле виднелись неглубокие раны, нижняя губа была вдребезги разбита. Но самое болезненное и душераздирающее зрелище были глаза Гука. Он, всё ещё еле соображая, что происходит вокруг, смотрел на Тэхена. Смотрел так, будто бы тот ему изменил.
— Ну, и как вам моё представление? — расправляя руки, указывая на обе стороны, лепетал Со.
— Зачем тебе понадобился Чонгук и сердце Тэхена? Ты же мог убить их сразу? — пристально смотря ему в глаза, спрашивал Юнги.
— Нет уж мой дорогой друг, я оборотень, который любит играть. Поэтому, вы сыграете со мной на выбор, — облокачиваясь на беловолосого, бубнил Лиен.
— Что? Какой ещё к черту выбор? — скидывая его руку с плеча, возмущался тот.
— Тэхен-а, ты же знаешь о чем я талдычу?
— Конечно.
— Ну, так кого ты выбираешь? Своё драгоценное сердечко? Или никому не нужную омегу?