Курсач.
Комната Саши была залита мягким утренним светом, пробивающимся сквозь полупрозрачные шторы. Воздух пах свежестью и едва уловимым ароматом его дешёвого одеколона – что-то древесное, с горьковатыми нотками. На кровати, среди смятых простыней, Саша спал, раскинувшись как ребёнок, его густые ресницы отбрасывали тени на щёки. Рядом, свернувшись калачиком, лежал его белый кот Векс, лениво подёргивая кончиком хвоста во сне.
Влада замерла на пороге, сжимая в руках распечатанную курсовую. Листы были ещё тёплыми от принтера, а её пальцы слегка дрожали – она не спала всю ночь, дописывая этот чёртов текст. Она осторожно подошла, поставила папку на тумбочку рядом с его телефоном и зарядкой, потом нерешительно провела пальцами по его растрёпанным волосам. Они были мягкими, как в детстве, когда он укладывал её спать и читал сказки.
Она наклонилась, коснулась губами его лба – лёгкое, почти невесомое прикосновение.
«Вот твоя курсовая, теперь ты можешь спокойно спать», – написала она на листке, который оставила поверх папки.
Её почерк был неровным, буквы скакали – усталость давала о себе знать.
Лифт спускался медленно, противно поскрипывая. Влада прислонилась к зеркальной стене, закрыв глаза на секунду. Отражение в зеркале было размытым – бледное лицо, тени под глазами, губы, слегка прикушенные от напряжения.
На улице её ждал Кирилл, прислонившись к её байку – чёрному, блестящему, с потрёпанными наклейками на бензобаке. Он курил, выпуская дым колечками, и при её появлении тут же раздавил окурок о землю.
— О, а вот и наша героиня, – прокомментировал он, оглядев её с ног до головы.
Сегодня она выглядела необычно.
Чёрная юбка-мини чуть прикрывала бёдра, открывая длинные ноги в паутине татуировок – переплетение линий, дат, символов. Топ на тонких бретельках подчёркивал её хрупкую фигуру, а поверх – огромная чёрная кофта Глеба, в которой она утонула, как в броне.
— Ты вообще спала? — спросил Кирилл, но она лишь махнула рукой, садясь на байк.
— Садись и не ной.
Он фыркнул, устроился сзади, обхватив её за талию.
— Ты не брала с собой шлем? – его голос стал резче.
Она не ответила, лишь резко дёрнула ручку газа. Байк взревел, и они рванули вперёд, оставляя за собой клубы пыли.
Университет встретил их шумом студентов, спешащих на пары. Влада докурила сигарету, резко щёлкнула окурком в урну и вошла внутрь, закинув ключи от байка в карман черного худи.
Как всегда, на неё смотрели.
Девчонки перешёптывались, парни задерживали взгляд на её ногах, на татуировках, на пирсинге в губе. Она шла, не обращая внимания, но внутри всё сжималось – как всегда.
— Рэй, привет! Ты вчера на паре не была, всё нормально?
— Ты эту итоговую сдала? Говорят, препод завалил половину группы...
— О, а это новое тату?
Она отвечала односложно, не останавливаясь.
— Да.
— Нет.
— Не твоё дело.
Аудитория была почти полной, когда она зашла. Она привычно направилась к своему месту у окна, но что-то внутри ёкнуло – Глеба не было.
«Ну и хуй с ним», – подумала она, доставая ноутбук.
Но буквально за секунду до звонка дверь распахнулась, и в аудиторию ворвался Глеб. Он был слегка взъерошен, как будто бежал, его тёмные волосы торчали в разные стороны, а на щеке краснела царапина – возможно, от бритья.
Он быстро прошёл к своему месту рядом с ней, сгрёб в охапку вещи и плюхнулся на стул.
— Привет, – прошептал он, запыхавшись.
Она не повернулась, лишь кивнула. Но уголки её губ дрогнули. Всего на секунду.
Аудитория 304. Пара по когнитивной психологии.
Душный воздух аудитории был пропитан запахом старого дерева парт, дешевого кофе из автомата и десятков парфюмов, смешавшихся в один тяжелый шлейф. Лучи весеннего солнца, пробиваясь через пыльные окна, рисовали на полу длинные прямоугольники света, в которых медленно кружились пылинки. Преподаватель - сухопарый мужчина лет пятидесяти в потертом твидовом пиджаке - монотонно бубнил что-то о когнитивных искажениях, изредка постукивая указкой по проектору, который упрямо отказывался работать.
Влада сидела у окна, сгорбившись над тетрадью. Ее тонкие пальцы с облупившимся черным лаком нервно перебирали ручку - то записывая что-то стремительным неразборчивым почерком, то замирая в воздухе, будто мысли внезапно обрывались. На ней была та самая огромная кофта Глеба, в которой она утопала, как в броне. Рукава сползли почти до пальцев, и она то и дело их закатывала, но ткань упрямо соскальзывала обратно.
Глеб сидел в полуметре от нее, облокотившись на парту. Его темные глаза неотрывно следили за каждым ее движением - как она кусает губу, когда думает, как заводит прядь выбившихся из пучка волос за ухо, как ее бровь с пирсингом слегка подергивается, когда преподаватель говорит что-то особенно глупое. Он заметил, что сегодня у нее на шее появилось новое украшение - тонкая цепочка с маленьким серебряным кинжалом.
Преподаватель что-то говорил о фрейминге, но Глеб не слушал. Вместо этого он наклонился чуть ближе и прошептал так тихо, что это было скорее движение губ, чем звук:
— Ты не спала опять.
Это не был вопрос. Констатация факта. Влада даже не подняла головы, продолжая писать, но ее губы едва заметно дрогнули:
— А ты опять лезешь не в свое дело.
Ее голос был тише шелеста страниц учебника у соседней парты. Глеб усмехнулся и потянулся к своей тетради, нарочито медленно перелистывая страницы.
— На тебе моя кофта. Значит, это мое дело.
Влада на секунду замерла, затем резко провела рукой по лицу, будто пытаясь стереть усталость. Ее кольцо с маленьким черепом блеснуло в полосе солнечного света.
— Забери ее после пары, если так переживаешь, — она намеренно сделала паузу, — если, конечно, не убежишь, как в прошлый раз.
Глеб сжал кулаки, его ноготь вонзился в ладонь. Он хотел что-то ответить, но в этот момент преподаватель громко кашлянул и уставился прямо на них.
— Может, вы, господа, поделитесь своими мыслями со всей группой? — в его голосе звучала ядовитая вежливость.
Аудитория затихла. Все повернулись к ним. Влада медленно подняла голову, ее глаза - холодные, почти прозрачные в солнечном свете - встретились с взглядом преподавателя.
— Я просто записывала ваши слова о том, как люди видят только то, что хотят видеть, — ее голос звучал четко, с легкой насмешкой. — Ирония, не находите?
В аудитории кто-то сдавленно фыркнул. Преподаватель покраснел и поспешно вернулся к лекции. Глеб прикрыл рот рукой, скрывая ухмылку.
— Ты ужасна, — прошептал он.
Влада наконец повернулась к нему. Впервые за сегодня. В ее глазах мелькнуло что-то живое - на секунду, не больше.
— Значит, мы подходим друг другу.
Она снова уткнулась в тетрадь, но теперь уголки ее губ были чуть приподняты. Глеб наблюдал, как солнечный свет играет в ее ресницах, и впервые за долгое время почувствовал что-то похожее на надежду.
Последние минуты пары Глеб провел, глядя на часы. Каждая секунда тянулась мучительно долго, словно время специально замедлилось, чтобы его добить. Он барабанил пальцами по парте, грыз колпачок ручки, ловил каждое движение Влады боковым зрением. Она сидела, подперев голову рукой, устало щурясь на слайды. Солнце, пробивавшееся сквозь грязные окна, золотило ее ресницы, делая их почти прозрачными.
Когда прозвенел звонок, Глеб резко вскочил, едва не опрокинув стул. Влада не спеша собрала вещи, закинула тетрадь в рваный черный рюкзак и вышла, даже не взглянув на него. Он двинулся следом, как привязанный.
На улице было прохладно. Весенний ветер гнал по асфальту мелкий мусор, шуршащий, как старые фотографии. Влада остановилась у черного "Порше" Глеба, достала сигарету, закурила, выпуская дым в серое небо.
— Ну чё, забираешь свою кофту или как? — она потянула за рукав, собираясь снять ее.
Глеб резко покачал головой.
— Оставь. Тебе... идет.
Она приподняла бровь с пирсингом, усмехнулась.
— Ну значит, не всё потеряно. Хоть что-то у тебя вкусное есть.
Глеб сглотнул. Его пальцы непроизвольно сжались, будто он представлял, как эти же пальцы впиваются в ткань кофты на ее плечах, стягивают ее, прижимают Владу к машине...
Он резко отряхнулся от этих мыслей.
— Ты вообще спать будешь когда-нибудь? — спросил он, глядя на синяки под ее глазами.
— Когда помру. Хороший повод отоспаться.
Она ухмыльнулась, потянулась и вдруг грубо потрепала его по волосам, как будто он был назойливым щенком.
— Чё такой грустный? Девушка бросила?
Глеб скривился.
— Не было девушки.
— Понятно. Потому и грустный.
Она затянулась, выпустила дым ему в лицо. Он не отстранился.
И в этот момент раздался голос:
— О, смотрите кто тут! Глебушка-наркозавр и его новая кукла!
Из-за угла вышел Влад — высокий, жилистый, с лицом, которое хотелось разбить. На нем была дутая куртка "Stone Island", джинсы с подворотами и туповатая ухмылка.
Глеб напрягся.
— Влад, не начинай.
— Ой, а что случилось? — Влад подошел ближе, пахнущий дешевым энергетиком и агрессией. — Ты же знаешь, что она тебя нахер выкинет, как узнает, что ты за кусок дерьма?
Влада медленно повернулась, ее глаза стали ледяными.
— А кто тебя, блядь, спрашивал?
Влад фыркнул.
— О, кукла заговорила! Ты вообще знаешь, с кем связалась? Этот уёбок...
Он не успел договорить. Влада резко шагнула вперед, ее лицо исказилось от ярости.
— Слушай сюда, мразь. — ее голос стал низким, опасным. — Если ты ещё раз откроешь свой вонючий рот про него, я тебе зубы выбью. Понял?
Влад замер, но потом засмеялся.
— Ты серьёзно? Ты за этого отбле...
Она двинулась так быстро, что Глеб едва успел сообразить. Ее рука вцепилась Владу в куртку, дернула на себя.
— Я тебе на ушко шепну, падла. — ее губы почти коснулись его уха, но голос был громким, чётким. — Ты ещё дышишь только потому, что я не хочу пачкать руки. Но если ты не свалишь нахуй в течение пяти секунд, я сделаю исключение.
Влад побледнел. Он посмотрел на Глеба, как будто ожидал, что тот его выручит, но Глеб только скрестил руки на груди и ухмыльнулся.
— Ты... психованная. — пробормотал Влад, отступая.
— Четыре... три...— начала считать Влада, не отводя от него взгляда.
Он развернулся и зашагал прочь, бормоча что-то под нос.
Тишина.
Глеб выдохнул.
— Спасибо.
Влада повернулась к нему, ее лицо снова стало безразличным.
— Не за что. Просто заебал.
Она потянулась за сигаретой, но Глеб неожиданно поймал ее запястье.
— Рэй...
Она замерла. Его пальцы обхватили ее тонкую кость, и он почувствовал, как под кожей бьется пульс.
— Отпусти. — ее голос был тихим, но в нем дрожала сталь.
Он разжал пальцы. Влада закурила, отвернулась.
— Я пошла.
— Подвезу?
— Не надо.
Она ушла, даже не оглянувшись.
Глеб смотрел ей вслед, пока ее фигура не растворилась в толпе.
Потом пнул колесо своего "Порше" и прошептал:
— Чёрт.