Тёмное Наследие

Сад Академии в этот день был удивительно тих.
Мягкое зимнее солнце, едва пробиваясь сквозь тяжёлые облака, рассыпало бледные отсветы на покрытые инеем ветви. Пахло холодными цветами, снегом и чем-то неуловимо родным.

Амелия сидела на скамье в дальнем уголке сада, укутанная в тёплый плащ, с раскрытой книгой на коленях. Она пыталась читать, но мысли разбегались, как упрямые искры. Пальцы в перчатках медленно перелистывали страницы, а в груди томительно тёплым эхом отзывалось одно-единственное воспоминание: его голос, его слова.

«Я люблю тебя», — звучало в ней снова и снова.

И именно в этот момент к ней почти бегом подошла Зара.

— Ну наконец-то я тебя нашла! — выдохнула она, присаживаясь рядом. — Я уже думала, ты опять куда-то сбежала!

Амелия улыбнулась, закрывая книгу.

— Всё в порядке, Зара. Просто хотела немного тишины.

Взгляд Зары скользнул вниз и мгновенно заметил.

— Перчатки? — удивление вспыхнуло в её голосе. — Ты что, теперь даже на улице их не снимаешь?

Амелия замялась, опуская взгляд.

— Так надо, — тихо сказала она. — Временно. Чтоб... никто лишнего не увидел.

Зара нахмурилась, но, почувствовав осторожность в голосе подруги, не стала давить. Она только вздохнула:

— Ладно. Я всё равно буду рядом. Даже если ты решишь нацепить ещё и шляпу до пят.

Они обе рассмеялись — легко, тихо, как в те старые добрые дни, когда всё казалось проще.

Но Зара быстро вернула разговор к самому волнующему её моменту.
Её глаза хитро засияли.

— А теперь... к более интересным новостям! — Она легонько подтолкнула Амелию локтем. — Ты мне всё расскажешь? Как там твой… — она сделала вид, что задумалась, — таинственный тёмный принц?

Амелия закатила глаза, но внутри неё вспыхнуло что-то сладкое.

В памяти сразу всплыл вчерашний вечер, его голос, прикосновение его рук, его признание...
Как будто всё вокруг померкло тогда, оставив только его и её, в единственном мгновении настоящего.

Её сердце трепетно забилось.

— Он… — начала она, опуская взгляд, чувствуя, как румянец поднимается к щекам. — Он сказал мне, что любит меня.

Зара замерла, распахнув глаза.

— Что?! — почти закричала она, с трудом сдерживая желание подпрыгнуть на месте. — Он сказал тебе это вслух?! Настоящий Ариан? Тот самый, что обычно слова "привет" выговаривает, как смертный приговор?

Амелия засмеялась, кивнув.

— Сказал. И я… — она сжала пальцы на коленях, — я тоже ему сказала.

Зара вскрикнула, обняв её.

— Боже, Мелли! Это же… это же настоящее чудо! Ты счастлива?

Амелия прикрыла глаза на мгновение, позволяя себе прочувствовать этот вопрос.

— Больше, чем когда-либо, — прошептала она.

Но Зара не собиралась останавливаться.

Её глаза сверкнули с новой силой.

— Ладно, признания — это мило. Но... — она подалась вперёд, заговорщицки понижая голос, — ну между вами-то что-то было? Ну скажи! Я столько ждала хоть кусочек интриги!

Амелия покраснела ещё сильнее, закусила губу.

— Да… — тихо выдохнула она. — Было.

И, бросив на Зару многозначительный взгляд, добавила с лёгкой улыбкой:

— И да, он... очень хорош.

Глаза Зары буквально вспыхнули.

— Наконец-то! Моя подруга больше не монашка! — радостно заявила она, обнимая Амелию за плечи. — Я знала, знала, что он в тебе души не чает!

Они засмеялись, и на какое-то мгновение весь холод сада отступил перед их тёплой радостью.

Но их лёгкую болтовню прервала спешащая мимо старшекурсница.
Она, не останавливаясь, крикнула на бегу:

— Всех собирают в Главный зал! Срочно!
Какое-то важное объявление!

Амелия и Зара переглянулись.

Лёгкая тревога пронеслась в груди.

Они встали почти одновременно, расправляя одежды, и поспешили за остальными студентами.

Когда они вошли в Главный зал Академии, пространство уже было почти полностью заполнено студентами. Поток учеников стекался отовсюду: первокурсники, старшекурсники, преподаватели стояли по бокам, контролируя порядок. Лёгкий гул голосов заполнял помещение, словно рой шёпотов, но, стоило двери закрыться за последними вошедшими, как тишина опустилась, натянутая, звенящая.

Амелия окинула взглядом зал и сразу же встретила его глаза.

Ариан.

Он шёл к ней через толпу легко, будто ветер расчищал ему путь. На его лице играла лёгкая, дерзкая улыбка — та самая, от которой внутри у неё всегда теплеет.

Подойдя ближе, он остановился совсем рядом, склонился и тихо, почти шёпотом, чтобы слышала только она, произнёс:

— Здравствуй, моя дорогая.

И, не давая ей и секунды на ответ, нежно поцеловал её в щёку. Его рука привычно обвила её за талию, будто для него стало естественным держать её рядом, не отпуская ни на миг.

Амелия покраснела, но не отступила. Вместо этого позволила ему провести её вперёд сквозь толпу студентов.

Ариан не отпускал её ни на секунду. Его пальцы спокойно и властно покоились на её талии, как будто утверждали перед всем залом: она моя. Моя — и больше ничья.

В этот момент в зал вошла ректор Академии — строгая женщина в тёмно-синей мантии с серебряной вышивкой. Её шаги были уверенными, голос — звонким.

— Дорогие ученики, — начала она, становясь в центре возвышения, — сегодня у вас выходной день. Мы не хотим отрывать вас от отдыха, но наша Академия принимает гостей, которые прибыли с важной миссией.

Амелия сжала пальцы на мантии Ариана, чувствуя, как в груди поднимается неприятная волна тревоги.

— Прошу вас не волноваться, — продолжала ректор. — Сегодня в течение дня каждого из вас вызовут на краткую беседу с нашими гостями.

Она кивнула в сторону.

Там, в тени, стояли они.
Три фигуры в длинных чёрных мантиях с капюшонами, скрывавшими лица. Они не шевелились, не произносили ни слова — словно были частями самого мрака.

— Пара вопросов, касающихся вашего обучения, — пояснила ректор. — Это необходимо для общей оценки положения нашей Академии. Прошу вас сохранять спокойствие и относиться к этому с пониманием.

Ариан смотрел на неё внимательно, взглядом, в котором плескалась едва сдерживаемая настороженность.
Амелия же чувствовала, как под её кожей нарастает паника.

Она словно кожей ощущала чужие взгляды. Тяжёлые, липкие, настойчивые.

Когда ректор закончила речь и зал начали покидать студенты, Ариан медленно наклонился к ней:

— Ты в порядке? — его голос был низким, осторожным, почти ласковым.

Амелия проглотила ком в горле, обернувшись к нему.

— Я... — она замялась, опуская взгляд, — я просто очень не хочу идти туда.
— Почему? — его рука чуть крепче сжала её талию, словно защищая.

Амелия покачала головой:

— Я не хочу, чтобы ты что-то подумал... — она вздохнула дрожащим вдохом. — Но эти фигуры... они меня пугают, Ариан. Они странные. Мы даже не знаем, кто под их капюшонами. Никто из магистров ничего не объясняет. Они наблюдают за нами, как охотники.

Она прикусила губу, глядя на него снизу вверх.

— Я ничего не скрываю, клянусь. Просто их присутствие... оно вызывает у меня ужас. Странное чувство.
Он провёл ладонью по её щеке, заставляя её чуть поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я рядом, мышка, — тихо сказал он. — Никто тебя не тронет. Никто.

В его голосе звучала такая мрачная, неукротимая решимость, что Амелия ощутила, как дрожь в её сердце постепенно сменяется тихим, упрямым теплом.
Время будто растянулось в бесконечную цепь.

Ученики один за другим уходили в глубины Академии — туда, где в одном из кабинетов за закрытыми дверями их ждали представители Тайного Сообщества.
Одни возвращались быстро, другие — с бледными лицами. Но, к удивлению всех, по слухам, ничего страшного не происходило.

— Спросили только про занятия, — шептались ученики. — Немного… О том, кто твой наставник… Показать руки, шею… и всё.

— Да они даже почти не разговаривают, — фыркнула одна из старшекурсниц, проходя мимо Амелии. — Настроение ледяное, как у глыб из Севера.

Амелия слушала это и чувствовала, как страх сжимает ей грудь.

Не просто страх.
Что-то большее.
Будто её, и правда, искали. И эти безобидные вопросы были всего лишь маской.

Когда дошла очередь до Лорана, Амелия заметила, как он усмехнулся и показал знак "всё ок" перед тем, как скрыться за дверью.
Когда вернулся — пожал плечами.

— Ничего страшного, Мелли. Спросили пару вещей о факультете. О наставниках. Об успехах. О поведении.

Он усмехнулся криво.

— Ну, у меня репутация не образцовая. Но отпустили живым.

Амелия кивнула, но внутри её всё сжалось.
Она чувствовала кожей: с ней всё будет иначе. Если они попросят её показать руки,снять перчатки . Она пропала.

Очередь двигалась.
И вот... раздался её имя.

— Амелия Тенебрис.

Оно прозвучало в воздухе, словно удар.

Её ноги словно приросли к полу. Сердце билось где-то в горле.
Она сделала шаг вперёд — тяжело, как будто шла в чёрную воду.

Но в тот момент, когда она хотела ступить ещё, рядом возник Ариан.

Он схватил её за запястье. Мягко, но крепко.

— Ты не пойдёшь, — тихо, но твёрдо сказал он.

Ариан развернулся к двери где Амелию ждали .

— Она не пойдёт, — сказал он тихо, но так, что воздух между ними будто бы похолодел.

Фигура замерла.

— У нас приказ, — процедил человек в капюшоне. — Все студенты должны пройти опрос. Как ты смеешь перечить?

Ариан усмехнулся — тёмной, опасной усмешкой, от которой мороз прошёл бы по спине даже закалённому бойцу.

— Ещё раз повторяю, — произнёс он, делая ещё один медленный шаг ближе. — Она не пойдёт.

Он выпрямился во весь рост, его тень будто бы накрыла фигуру в капюшоне.

— Я — Ариан Серрвейн, наставник студентки Амелии Тенебрис, — спокойно, но властно произнёс он. — Официально заявляю: она не пройдёт опрос.

Его голос был ровным, почти ленивым — и от этого вдвойне опасным.

— Студентка чувствует себя плохо после выездной практики. Сегодня выходной день. Вы не имеете права подвергать её дополнительному стрессу без разрешения наставника.

Фигура напротив на мгновение замялась, будто взвешивая риски. Но в следующее мгновение сделала движение — будто собираясь всё же схватить Амелию за руку.

Ариан мгновенно перехватил его взгляд.

Его голос стал низким, глухим, как предвестие бури:

— Повторяю, — сказал он, делая полшага вперёд, — попробуете дотронуться до неё — и я сам вышвырну вас за шкирку из Академии.

Он усмехнулся холодно, без намёка на шутку.

— Клянусь, вам будет плевать на ваши приказы, когда я закончу.

Пауза повисла тяжёлая, как свинец.

Фигура в капюшоне отступила.

Ариан даже не повернулся к Амелии. Только коротко бросил через плечо:

— Идём.

Он мягко подтолкнул её к выходу из зала, не выпуская её руки ни на мгновение.

Академия замерла. Несколько студентов, стоявших ближе, с затаённым восхищением и страхом смотрели им вслед.

Он не просто защитил её.

Он дал понять всему залу: Амелия Тенебрис принадлежит ему.

Ариан крепко держал Амелию за руку, пока они уходили прочь от зала, оставляя за спиной гул удивлённых голосов и тяжёлые взгляды. Его шаг был уверенным, властным, он буквально ограждал её собой от всего мира.

Амелия чувствовала, как его пальцы всё ещё сжимаются вокруг её запястья, но теперь — мягче, бережно. Как будто он боялся потерять её, если ослабит хватку хоть на миг.

Когда они вышли в один из пустых боковых коридоров Академии, наполненный холодным светом витражей, Амелия остановилась, повернулась к нему лицом.

Её сердце всё ещё колотилось. Она подняла глаза на Ариана — его сосредоточенное, тёмное лицо, в котором отражалась ярость, до сих пор не успокоившаяся после того, что произошло.

— Ариан… — тихо позвала она.

Он резко посмотрел на неё, словно вырываясь из своих тяжёлых мыслей.

Амелия сжала его руку в своей ладони:

— Спасибо.

Её голос был полон эмоций — тихий, но такой искренний, что он прозвучал громче любого крика.

— Спасибо за то, что ты сделал для меня.  Это для меня очень важно.

Ариан смотрел на неё несколько долгих мгновений — так, словно в её глазах было всё, что он искал и боялся потерять. Потом его губы тронула почти невесомая улыбка.

Он легко коснулся пальцами её щеки.

— Это  мелочь по сравнению с тем, на что я готов пойти ради тебя.

Амелия почувствовала, как её сердце снова дрогнуло.

Ариан шагнул чуть ближе, его пальцы скользнули по пряди её волос, лёгким движением убирая её за ухо.

— Скажи только слово, — добавил он, — и я сделаю для тебя что угодно.

Он улыбнулся чуть шире — той самой редкой, нежной улыбкой, которую видела только она.

— Кстати… — его голос стал чуть игривее, — помнишь, вчера я хотел пригласить тебя прогуляться? Но, к сожалению, обстоятельства были... не на нашей стороне.

Он наклонился чуть ниже, его губы скользнули почти у самого её уха:

— Может, попробуем сегодня?
Очень хотелось бы сделать тебе что-то приятное, моя прекрасная Амелия.

Он выпрямился, заглядывая ей в глаза — тёмные, глубокие, полные того самого живого света, который она уже начала любить всей душой.

Амелия не смогла сдержать улыбку — лёгкую, нежную, искреннюю. Но сердце стучало быстро — предвкушение и волнение сплетались внутри в сладкий узел.

— Переоденься, — добавил он, чуть наклоняясь ближе, чтобы её дыхание стало только их тайной. — У нас с тобой сегодня будет... особенное приключение.

Она кивнула, не спрашивая лишнего, чувствуя, как внутри разгорается нетерпение. Лёгкой походкой, скрывая дрожь в пальцах, Амелия направилась к своей комнате.

Когда она вернулась — одетая в тёплый плащ, в удобной одежде для дороги — Ариан уже ждал её у дальнего выхода Академии. Его силуэт, высокий, тёмный, выделялся на фоне белоснежного снега.

Он только бросил ей короткий, одобряющий взгляд и без лишних слов взял её за руку.

— Пойдём.

И они ушли.

Дорога, по которой вёл её Ариан, была странной — узкие коридоры, скрытые за неприметными дверями Академии, потом — каменные переходы под землёй.
Стены, обвитые старыми корнями, мокрые своды над головой, редкий мшистый свет факелов, прячущийся в нишах...

Амелия никогда в жизни не знала о таких тропах.

Время теряло смысл. Казалось, что они идут в саму тайну этого мира.

Ариан не отпускал её ни на мгновение. Его ладонь, крепкая и тёплая, была её единственным ориентиром в этой непроглядной древней тьме.

И вот наконец... туннель начал подниматься вверх. Воздух стал свежее, морознее. Где-то впереди забрезжил слабый свет.

Амелия почувствовала, как сердце в груди бьётся всё быстрее.

А потом они вышли.

Перед ней раскинулся замок.

Старый, величественный, как из самой древней сказки, окружённый стеной из диких, колючих роз. Розы сплетались так густо, что скрывали фасад от чужих глаз, словно охраняя его от мира.

Пышные алые цветы росли среди тяжёлых снежных сугробов, и казалось, что весь замок дышит — живёт вместе с этими волшебными шипастыми зарослями.

Амелия застыла на месте, не в силах пошевелиться.

— Это место... — выдохнула она. — Оно… как из сна.

Ариан скользнул за её спину, обняв её мягко, но властно, и, склонившись к уху, прошептал:

— Твоего сна, мышка.

Его голос был тёплым, уверенным.
Таким, что всё вокруг потеряло смысл, кроме них двоих.

Он взял её за руку и повёл вперёд — сквозь чудовищные, но прекрасные заросли, которые словно расступались перед ним.

Они вошли в замок.

Тяжёлая дверь с тихим скрипом открылась перед ними, впуская внутрь серебристый зимний свет. Внутри пахло старым деревом, камнем и лёгким ароматом сухих трав, будто замок сам хранил память о тех, кто здесь когда-то жил.

Амелия замерла на пороге, осматриваясь.

Высокие потолки с резными балками, мозаичные окна, через которые струился мягкий свет, старинные ковры, затерянные в пыли времени... И всё это было не запущенным и разрушенным — наоборот. Здесь всё казалось... спящим. Ждущим.

— Здесь так красиво… — прошептала она, не в силах оторвать взгляд.

Ариан с тихой ухмылкой смотрел на неё, наблюдая, как её глаза сияют.

— Пойдём, — сказал он, взяв её за руку и ведя внутрь.

Они прошли через длинный зал с каминной стеной, по витой лестнице поднялись на второй этаж, заглянув в несколько комнат — одна краше другой. Мягкие диваны, огромные кровати с балдахинами, тёплый уют, укрытый лёгким налётом времени.

В одной из гостиных, на низком диване у потухшего камина, они наконец остановились.

— Подожди здесь — мягко сказал он.

Одним движением руки Ариан сотворил заклинание: в очаге вспыхнул тёплый огонь, разгоняя стылую прохладу, наполняя комнату живым светом. Оранжевые отсветы заплясали по полу, по стенам, по её волосам, превращая серебристые пряди в расплавленное золото.

Амелия улыбнулась уголком губ и приблизилась к камину, протянув к огню ладони — всё ещё в тонких чёрных перчатках.

Ариан, бросив на неё короткий взгляд, медленно подошёл ближе.

— Сними перчатки, — негромко сказал он. — Твои руки замёрзли.

Он сказал это так, словно это было чем-то само собой разумеющимся.
Так, как будто для него было непереносимо видеть её пальцы, окутанные холодом.

Амелия вздрогнула, на секунду замерла. Потом быстро опустила глаза и чуть покачала головой.

— Я не могу, — тихо произнесла она. — У меня… аллергия. Сейчас... обострение. Мне нельзя снимать перчатки какое-то время.

Ариан вскинул бровь.

Его чёрные глаза сузились, скользя по её лицу внимательным, слишком проницательным взглядом.

Не поверил ни на секунду.

Но не спросил.

Только молча смотрел на неё. Смотрел долго.

И наконец медленно кивнул.

— Хорошо,сказал он, его голос был таким мягким, что сердце Амелии болезненно сжалось. — Я не буду спрашивать.

— Чей это замок? — тихо спросила она, оборачиваясь к нему.

Ариан усмехнулся, легко, беззаботно.

— Принадлежал одному старому лорду. Давно. Теперь пустует. — Его взгляд стал чуть мягче. — Никто сюда не заглядывает.

Он выпрямился, взял её ладонь в свою.

— Хочешь… чтобы это стало нашим укромным местом ? — голос его был тёплым, с какой-то почти трогательной серьёзностью. — Местом, где будем только ты и я.

Амелия кивнула, не колеблясь ни секунды.

Её сердце забилось радостно, нетерпеливо. Здесь, вдали от взглядов, от всего мира — быть только с ним…
Что могло быть прекраснее?

Ариан, заметив её лёгкую улыбку, чуть сильнее сжал её руку.

Амелия вдруг задумалась.

— Но как ты нашёл это место? — спросила она, щурясь с лёгким недоверием. — И эти странные тайные ходы… Я даже не знала, что такие существуют.

Ариан усмехнулся уголком губ, лениво и дерзко — так, как он умел, когда хотел что-то скрыть, не оставляя шанса на дальнейшие расспросы.

— У меня... хорошие источники,моя драгоценная, — протянул он тягуче. — И длинная память. Некоторые тропы помнят лишь те, кто не любит быть на виду.

Он склонился ближе, его дыхание коснулось её уха:

— А может, это место нашло меня само.

И, не давая ей задать ещё один вопрос, Ариан легко коснулся губами её виска — так, словно запечатывал их маленькую тайну.

Амелия улыбнулась, чувствуя, как все её сомнения тают в этом тепле.
С Арианом было легко верить в чудеса.

Ариан подошёл к Амелии и мягко взял её за руку.

— Наверное, ты устала с дороги, — сказал он, глядя на неё с той тёплой, особенной улыбкой, которую она начинала узнавать. — Но я кое-что приготовил для тебя.

Он повёл её по старинной каменной лестнице, ведущей наверх. Ступени слегка поскрипывали под их шагами, но замок словно оживал от их присутствия.

Они поднялись к массивной дубовой двери с резьбой в виде переплетённых роз. Ариан толкнул её, и перед Амелией открылось волшебство.

Крыша замка была превращена в настоящий цветущий сад.

Посреди зимы, когда весь мир был укутан инеем и снегом, здесь царила весна. Воздух был наполнен сладким ароматом цветов, лепестки шептали на лёгком ветру, а между кустами роз пробегали тени волшебных светлячков.

Амелия замерла на месте, не в силах поверить своим глазам.

Посреди сада стоял стол, накрытый изысканными угощениями и напитками.

Ариан остановился рядом, позволяя ей впитать эту картину.

— Это моё тайное место, — тихо сказал он. — Теперь оно твоё тоже. Если захочешь.

Амелия сделала несколько шагов вперёд к краю крыши и выглянула вниз.

Перед её глазами раскинулся весь город — словно на ладони.

Магические огни рассыпались золотыми россыпями вдоль улиц, башни сияли мягким светом, в воздухе медленно кружились снежинки, переливаясь, как маленькие кристаллы. Всё вокруг выглядело словно сцена из древней волшебной сказки.

Амелия почувствовала, как Ариан встал за её спиной, легко обнял её за плечи.
Он склонился к её уху, его голос был чуть хрипловатым, но от этого только нежнее:

— Я хотел бы показать тебе мир с высоты.

Прежде чем она успела что-то ответить, он, ловко вставив два пальца в рот, громко и протяжно свистнул.

Амелия вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему, но в следующий момент заметила движение в небе.

Что-то приближалось.

На фоне ночного неба раздавался глубокий, тяжёлый взмах крыльев. Ветви растений вокруг задрожали от поднимающегося воздушного потока.

Амелия подняла голову и замерла, чувствуя, как внутри неё смешались трепет и восхищение.

Из тьмы вынырнула величественная фигура.

Грифон.

Но не такой, каких она привыкла видеть в упряжках. Этот был свободным, диким и невероятно красивым.

Его массивные золотисто-серебристые крылья мерцали в лунном свете, мощные лапы касались камня крыши почти бесшумно. Грифон опустился на дальний край сада, напротив них, и замер, гордо выгнув шею и встряхнув перья.

Он не был привязан ни к чему, не носил ни сбруи, ни седла — только украшение на шее в виде тонкой серебряной цепи с геральдическим знаком.

Грифон смотрел на них внимательными, почти разумными глазами, и было видно, что он ждал.

Амелия от изумления сделала невольный шаг назад.

Её сердце бешено колотилось: от восторга, от лёгкого страха — и от той волшебной нереальности, что витала вокруг.

Ариан поймал её руку, мягко, но уверенно, и усмехнулся той самой своей хищной, дерзкой улыбкой, от которой у неё подкашивались ноги.

— Полетаем, моя драгоценная? — спросил он с тем самым опасным, завораживающим блеском в глазах.

Амелия застыла, не веря своим ушам.

— Что?.. — выдохнула она, делая шаг назад. — Ариан, ты серьёзно?! На нём лететь? Просто... сесть и лететь?!

Существо казалось одновременно прекрасным и пугающим. Столь величественные создания были под строжайшей охраной королевства. Каждое животное находилось на учёте, каждое передавалось лишь самым влиятельным домам, да и то с разрешения Совета. А трогать их без разрешения было строго запрещено.

Он был прекрасен. И вместе с тем — страшен.

Амелия знала эти истории слишком хорошо. Грифоны во время войны они разрывали врагов в клочья, пикировали с неба на отряды противников, разнося армии в пыль. Их когти ломали сталь, их клювы могли разбивать щиты, их крики вселяли ужас даже в самых стойких.

И сейчас, глядя на стоящее перед ней существо, к которому Амелия раньше мечтала прикоснуться ,сейчас она  ощутила первобытный страх.
Потому что одно дело — когда ты летишь в укреплённой повозке, в экипаже, защищённой магией и барьерами. Как это было когда-то с Элианом.
И совсем другое — просто оседлать дикого, свободного грифона, без защиты, без экипажа. Только ты и чудовище.

Она сжала плащь на груди, сердце стучало как сумасшедшее.

— Откуда он у тебя? — прошептала Амелия, широко раскрытыми глазами смотря на Ариана. — Грифоны ведь принадлежат только государству.

Ариан усмехнулся, его улыбка была опасной и одновременно нежной.

Он подошёл к ней ближе, взял её за руку и шёпотом сказал:

— Не бойся. — Его пальцы легко скользнули по её запястью. — Этот грифон — мой. Лично мой. И достался он мне… скажем так, не совсем по стандартным протоколам.

Амелия всё ещё колебалась, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— Ариан... а вдруг... нас заметят? — шепнула она.

Ариан склонил голову набок, его тёмные глаза вспыхнули озорным огоньком.

— Если заметят — что ж... — он усмехнулся, — пусть завидуют.

— Ариан... — её голос задрожал. — Это безумие.

Он подошёл ближе, его пальцы легко скользнули по её запястью.

— Боишься? — спросил он, но в голосе не было ни насмешки, ни давления. Только нежность.

Амелия прикусила губу.

— Я... просто никогда так не летала. Без экипажа. Без защиты.

Он провёл тыльной стороной пальцев по её щеке.

— Иногда самые незабываемые вещи случаются тогда, когда мы перестаём цепляться за привычное.

Он протянул ей руку, открытую, терпеливую.

— Доверься мне.

Его голос был словно шелк на ветру — обволакивающий и бесконечно притягательный.

И в этот момент Амелия поняла: сколько бы страхов её ни сжимало... с ним она готова была прыгнуть даже в самое небо.

— Держись за гриву, — спокойно сказал он. — Я покажу, куда ставить ноги.

Ариан первым легко взобрался на спину грифона, словно это было для него делом привычным, почти естественным. Он протянул ей другую руку, потянул на себя, поддерживая, направляя.

Амелия с трудом пересилила страх. Её ноги дрожали, когда она зацепилась за грубую гриву, почувствовав под пальцами тёплую, живую силу.

Существо дышало тяжело, глубоко, словно сама земля.

— Ступай сюда, — голос Ариана был у самого её уха. Он направил её руку, затем — ногу, помогая устроиться перед собой.
Амелия оказалась на узкой, мощной спине грифона, чувствуя под собой горячее напряжение мускулов.

Ариан крепко обнял её одной рукой за талию.

Его тепло окутало её, его грудь ощущалась за спиной. Без него она бы не смогла удержать равновесие.

— Расслабься, — шепнул он, его губы задели мочку её уха. — Я здесь.

Грифон напрягся — и в следующий миг мощными ударами крыльев оторвался от земли.

Амелия вскрикнула, инстинктивно вцепившись в гриву. Ветер ударил в лицо, холодный, режущий, вырывая дыхание. Сердце сорвалось куда-то в горло.

Первые секунды были похожи на падение.

Они стремительно неслись вверх, к тёмному, усеянному звёздами небу.

Кровь шумела в ушах. Дыхание перехватывало.

Амелия стиснула зубы, пытаясь побороть страх.

Но когда они вышли в поток воздуха и полёт стал ровнее, она осторожно открыла глаза.

И ахнула.

Под ними раскинулся весь мир.

Норголлис — зачарованный лес — простирался ковром зелени, вкраплённым редкими пятнами серебристого инея. За ним тянулись бескрайние поля. Где-то вдали виднелись искрящиеся от снега вершины Кораллового Хребта.

— Посмотри, — раздался у её уха голос Ариана. Он всё ещё держал её за талию, контролируя равновесие.

Амелия медленно осмелилась ослабить хватку на гриве.

Она приподнялась, расправляя плечи.

Ветер свистел в ушах, холод жал кожу, но в груди вдруг расцвело ощущение... свободы.

Она вытянула руки в стороны, словно крылья, и рассмеялась — звонко, искренне, забыв обо всём.

Грифон плавно плыл в потоках воздуха, то поднимаясь, то резко пикируя вниз, заставляя сердце замирать и снова взлетать. Он делал крутые повороты, словно танцуя в небесах, и Амелия ощущала каждое движение.

Ариан не отводил от неё взгляда.

Он улыбался — так, как никогда прежде: нежно, гордо, с какой-то тихой радостью.

В этот миг она была самой живой из всех существ на земле.

Они пролетали над светящимся внизу Астрилоном, где огоньки улиц мерцали, как разбросанные по снегу звёзды.
Они скользнули над Коралловым Хребтом, и там, где скалы разрывали облака, Амелия впервые увидела сияние северного неба — тонкие волны света, танцующие в воздухе.
И даже над Морготом они пролетели .

Амелия затаила дыхание.

Она ожидала увидеть лишь мрак и запустение.
Но реальность оказалась иной.

Тёмные горы, словно изрубленные клинками древних богов, уходили в небо, их пики окутывали алые облака.
Тёмные леса, густые и безмолвные, выглядели завораживающе в лучах заходящего солнца, словно сплетённые из чёрного золота.
По реке, прорезающей земли Моргота, медленно текло серебристое отражение неба, словно сама ночь склонилась к воде.

Это было... красиво. Страшно. Дико. Но по-своему — завораживающе прекрасно.

Амелия почувствовала лёгкий озноб. Как будто эти земли звали её на самом глубинном уровне — эхом чего-то давнего, нераскрытого.

— Тут красиво  — прошептала она себе под нос, не веря собственным глазам.

Когда грифон вновь начал плавно снижаться, Амелия с трудом оторвалась от неба, переводя взгляд на Ариана.

— Спасибо, — прошептала она, её голос был едва слышен за ветром.

Ариан склонился ближе, его лоб коснулся её виска.

— Всё ради тебя.

И в этот момент Амелия поняла:
Она доверяет ему.
Без остатка.
Без страха.

Когда они вернулись на крышу замка, Грифон легко скользнул в небо, исчезая за серебристыми кронами далёких деревьев. Лишь в вихре снежинок и лёгком трепете воздуха осталась память о его полёте.

Амелия, всё ещё слегка дрожа от захлестнувших эмоций, позволила Ариану мягко вести её по крыше. Под их ногами скрипел тонкий иней, а впереди, в сердце волшебного сада, накрытый стол манил мягким светом магических огней.

Они подошли ближе.

На столе дымилась еда — ароматный хлеб,  вино в кувшине, сладкие ягоды, редкие в эту пору. Всё вокруг дышало уютом, словно замок сам раскрывался навстречу им, забыв о холодной зиме.

Амелия опустилась на стул, всё ещё словно в полусне.

Её мысли кружились, как лёгкий снег.

Она только что трогала живого Грифона своими руками.
Она летала на нём — не в карете. А сама . Свободная как птица

Она взглянула на раскинувшийся перед ней мир: бескрайние поля, сверкающий огнями город, далёкие горные гряды.

"Кому расскажи — никто не поверит," — пронеслось в её голове с лёгким трепетом.
"Но я никогда этого не забуду."

Амелия обернулась к Ариану. Его профиль, строгий и сосредоточенный, казался сейчас каким-то невероятно родным.

— Это... — она выдохнула, не зная, как подобрать слова. — Это место... оно словно из сказки.
Я никогда не видела ничего прекраснее.

Ариан усмехнулся, налил ей немного вина, передал кубок в её дрожащие пальцы.

— Рад, что тебе нравится, — сказал он мягко. —
Я хотел показать тебе, что мир может быть не только мрачным.

Амелия улыбнулась — тепло, искренне.

— Я бы мечтала иметь такое место для себя... — призналась она, сжав кубок обеими руками. —
Тайное. Далёкое от всех. Где можно забыть обо всём.

Ариан, не отводя от неё взгляда, медленно поставил свой бокал на стол.

Он склонился ближе, его голос стал ниже, почти хриплым:

— Тогда пусть это будет твоё место.

Амелия моргнула, не сразу понимая.

Он протянул руку в карман  — и достал небольшой, древний ключ из чёрного металла, украшенный спиралями, похожими на тени и цветы.

Ариан вложил ключ ей в ладонь.

— Я дарю тебе этот замок, Амелия.

Её пальцы сжались вокруг ключа автоматически, но сердце забилось где-то под горлом.

— Что?.. — выдохнула она.

Ариан улыбнулся, склонив голову набок:

— Этот замок долго пустовал. Теперь он будет принадлежать тебе. Только тебе.
И… — он слегка усмехнулся, — может быть, чуть-чуть ещё и мне. Если позволишь.

Амелия молча приняла ключ. Его металл был прохладным, но в её ладони он будто пульсировал теплом, как живой.

Она сжала его пальцами, медленно опуская взгляд.

"Это место... теперь моё," — подумала она. —
"Нет, наше. Наше с ним. Укрытое от мира. Удивительное. Волшебное."

Она представила, как они возвращаются сюда снова — вдвоём.
Может быть, когда-нибудь… именно здесь они и останутся.

Жить.
Любить.
Быть собой.

Сердце наполнилось тёплым, трепетным ожиданием, словно в ней проснулась новая мечта — тихая, нежная и дерзкая.

Она подняла глаза на Ариана.
Он внимательно смотрел на неё, будто знал, о чём она сейчас думала.

Амелия улыбнулась — чуть дрожащей, настоящей улыбкой.

— Спасибо, — прошептала она. — Это... больше, чем я могла мечтать.

Ариан медленно взял её за руку, помогая ей встать.

— Пусть этот замок будет нашим укрытием, — сказал он. — Местом, где ты всегда будешь в безопасности. И свободной.

Огонь в камине потрескивал мягко, будто шептал свои тайны. Свет от пламени ласкал стены, отражался в золотых волнах на полу и отбрасывал танцующие отблески на их лица.

Амелия лежала, устроившись на коленях у Ариана. Он неторопливо проводил пальцами по её волосам, перебирая пряди так, словно запоминал каждую.

Она лежала, закрыв глаза, но внутри не было сна — только удивительное, медленное, глубокое ощущение покоя. Впервые за долгое время.

— Ариан, — прошептала она, открыв глаза. — Твоя татуировка… та, что на шее.
Она подняла руку и кончиками пальцев коснулась едва заметного узора, чернеющего у его ключицы. — Что она значит?

Он на секунду замер, потом усмехнулся — коротко, немного устало.

— Особого смысла в ней нет, — ответил он. — Сделал когда-то… назло. Когда мне казалось, что я могу быть кем угодно, только не собой.

Он посмотрел в огонь, голос стал тише:

— Хотел показать, что мне плевать. На правила. На тех, кто думает, будто может меня приручить.
И, знаешь... иногда я думаю, она всё же говорит больше обо мне, чем я хотел бы.

Амелия смотрела на него. В его лице, в этой тени на скулах, в напряжённой линии челюсти было столько настоящего, что её сердце сжалось.

— Ты всё равно мне нравишься, — тихо сказала она. — Со всеми своими шрамами, татуировками и упрямством.

Ариан усмехнулся, взглянул на неё. А потом медленно, почти торжественно, наклонился и поцеловал её — нежно, бережно, но с тем самым огнём, от которого у неё дрожали пальцы.

Поцелуй углубился. Он поднял её, посадив себе на колени, прижимая ближе, крепче. Руки скользили по её спине, по бёдрам. Их дыхание сплеталось, жар разгорался — живой, голодный, взаимный.

Но в какой-то момент, когда он хотел стянуть с неё перчатки, Амелия резко отпрянула.

— Нет, — выдохнула она, тяжело дыша.

Ариан застыл, не отпуская, но и не настаивая. Его глаза сразу стали серьёзнее.

— Амелия?

Она отвела взгляд, дрожащими пальцами сжала край своего плаща.

— Я должна тебе кое-что сказать… — её голос был еле слышен. — Я не ношу перчатки ради каприза.
Я… скрываю кое-что. И… я боюсь, что если ты это увидишь, всё изменится.

Он молчал. Только тёплая ладонь осталась на её талии, как якорь.

— Посмотри на меня, — тихо сказал он.

Амелия подняла глаза .

— Что бы ты мне ни показала, — тихо, с силой сказал он, — я не отвернусь.
Я настолько сильно тебя люблю, Амелия, что ничто в этом мире не сможет меня оттолкнуть.
Главное — не бойся быть со мной.

Амелия закрыла глаза на секунду, собираясь с духом.
Когда открыла их снова, в её взгляде была решимость. Тихая, твёрдая.

Она медленно кивнула — словно пересекла невидимую черту.

— Тогда… — прошептала она, не отводя от него взгляда, — я покажу тебе.

— Но... обещай, что не перестанешь смотреть на меня так, как сейчас.

Ариан нежно улыбнулся.
Он погладил её ладонью по щеке, его прикосновение было тёплым, обнадёживающим, будто говорило: "Я здесь. Я с тобой. Всегда."

— Ничто не изменит моего взгляда на тебя, — тихо ответил он.

Амелия медленно начала снимать перчатку.

Ткань легко соскользнула с её руки, обнажая тонкое запястье, бледную кожу...
Но стоило перчатке упасть полностью, как Ариан увидел это.

Кончики её пальцев — подушечки, ногти — были иссиня-чёрными.
Густая, будто живая тьма впиталась в них, словно ядовитое дыхание ночи.
Она казалась не мёртвой — наоборот. Под пальцами пульсировала жизнь, но эта жизнь была чуждой, неестественной.

Амелия дрожащими руками сняла вторую перчатку.
Та же картина.
Тёмная магия жила в её коже, отпечатавшись навеки.

Она сидела у него на коленях, маленькая, хрупкая, отчаянная, и смотрела на свои руки с такой болью, что Ариану захотелось просто забрать всю её печаль себе.

Амелия медленно подняла глаза.

— Это проклятие, Ариан, — выдохнула она. — Я проклята.
Тьма живёт во мне. Та, что запрещена в нашем королевстве.
Если кто-то узнает... меня убьют.

Её голос сорвался на последнем слове.
Не от страха.
От бессилия. От долгой, затянутой боли, которую она носила в себе всё это время.

Ариан молча смотрел на неё.

И затем, без колебаний, взял её руки в свои ладони.
Осторожно, бережно, как самое драгоценное сокровище.
Как будто её тёмные пальцы были для него не ужасом — а самой сутью того, что он любил.

Он поднял её руку к губам и медленно поцеловал каждый чёрный кончик пальцев. Один за другим.

Амелия затаила дыхание.

— Я не боюсь, — сказал он, шёпотом, глядя ей прямо в глаза. — Ни тебя. Ни того, что живёт в тебе.
Ты — это ты.

Его голос дрожал, как натянутая струна. В нём слышалась такая сила, что Амелия почувствовала, как стены, которые она возводила вокруг своего сердца, начали рушиться.

— Я клянусь тебе, Амелия, — тихо добавил он, — никто не причинит тебе вреда. Пока я жив — ни один человек, ни одно королевство не посмеет коснуться тебя.

Ариан обнял её, прижимая к себе, закрывая от всего мира.

Амелия опустила взгляд, пальцы дрожали в его ладони.

— Помнишь тот день… когда ты вошёл в кабинет Кайрона?

Она подняла на него глаза — в них не было страха, только хрупкая честность.

— Всё из-за этого. Моей тьмы. Он был единственным, кто знал, кто заметил. Кто не отвернулся.

Губы дрогнули.

— Кайрон… не соперник тебе. И не угроза. Он просто человек, который мне помогал, когда я сама не знала, кто я. Он мой друг, Ариан. Только друг.

Её ладони мягко обхватили его лицо.

— А ты… ты — единственный, кого я люблю.
И ничего в этом мире не изменит этого.
Но, прошу тебя, не проси меня отказываться от помощи. Это не про чувства. Это про выживание.

Она чуть дрожащим голосом добавила:

— Если тебе больно — я понимаю.
Но, если ты со мной… тебе придётся принять и это тоже.

Ариан молчал. Его пальцы всё ещё касались её кожи, но взгляд был опущен. Он прикрыл глаза, как будто стараясь переварить всё услышанное .

Он не спрашивал сразу. Просто дышал чуть глубже, будто боролся с собой.

— Значит, Кайрон знал всё это время, — наконец выдохнул он, глухо. — И всё это время ты шла к нему. Искала у него помощь. Убежище.

Он поднял взгляд — тёмный, не гневный, но тяжёлый. Там не было ревности, была боль. Глухая, почти недосягаемая.

— Я ненавижу даже мысль о том, что ты будешь с ним наедине. Что он знает о тебе то, чего я ещё не знал. — Его голос стал ниже. — Но если это спасло тебя… если это хоть немного помогло тебе справиться с тем, что внутри... — он сжал челюсть, выдохнул медленно, — тогда я проглочу это.

Молчание между ними дрогнуло. И Ариан добавил тише, почти шёпотом:

— Твои друзья. Они… тоже знают?

Амелия кивнула, голос её был тихим:

— Да. Лоран и Зара. Они всегда были рядом. С самого начала.

Ариан приподнял бровь, усмехнулся безрадостно.

— Ну хоть здесь ты выбрала союзников, которым я не хочу свернуть шею.

Он стоял перед ней, опасно близко. В его взгляде уже не было слов — только тишина, натянутая, как струна перед выстрелом. Его пальцы скользнули по линии её подбородка, затем ниже — по горлу, где дрожала кожа над бешено пульсирующей веной. Он чувствовал её напряжение, её желание. И хотел этого ещё сильнее.

Он приблизился к её губам — медленно, нарочно затягивая этот миг. Не торопился, наслаждаясь каждой её дрожью, каждым робким вдохом, каждым колебанием.

Когда их губы наконец встретились, поцелуй не был нежным. Он был жадным. Прожигающим. Глубоким и требовательным — как будто он хотел выпить её всю. Забрать себе. Оставить на губах её имя, её суть.

Амелия застонала, приглушённо, прижимаясь к нему, отдаваясь без остатка. Она чувствовала, как одна из его рук обвивает её талию, а вторая уже скользит к шнуровке платья. Его пальцы работали ловко, будто он знал каждую деталь наизусть. Один за другим, он расстёгивал замки, распуская ткань, как лепестки. Платье скользнуло по её плечам, обнажая ключицы, спину, грудь.

Он опустил её на диван у камина, накрыв собой, не отрываясь от её губ. Свет пламени колыхался на стенах, отбрасывая алые блики на их сплетённые тела.

Ариан провёл ладонью по её спине — медленно, с нажимом. Как будто хотел прочертить на ней свою принадлежность. Потом прижался к её щеке, к шее, и начал оставлять на коже следы — мягкие укусы, немного грубые, но страстные. Амелия чувствовала, как от каждого покусывания по телу проходили дрожащие волны, откликаясь где-то глубоко внутри.

Он гладил её по талии, по бокам, по изгибам её тела, будто заново изучал, жадно, бережно, яростно. Каждое движение было точным. Живым. И огненным.

Амелия запустила пальцы в его волосы, прижимая его ближе, крепче.

— Я твоя, — выдохнула она в перерыве между поцелуями, тяжело дыша. — Только твоя.

А он ответил ей взглядом — голодным, пылающим, и в этом взгляде было обещание: если ты моя, я отдам тебе весь мир.