Тёмное Наследие

Над Вальмерисом висел плотный серый туман, окутывая башни и мостики, превращая их в размытые силуэты. Лёгкий морозный иней покрывал перила, скрипел под ногами каменных балок на крышах. Коридоры Академии были полны приглушённого света — словно и магия старалась говорить вполголоса.

Амелия шагала по галерее в сторону обеденного зала кутаясь в мантию и отгоняя от себя мысли о прошедших днях. Всё казалось близким, и одновременно далеким — как будто та поездка в Каварийские холмы произошла в чьей-то другой жизни.

Возле входа её уже ждали Лоран и Зара. Лоран, как обычно, с чашкой горячего кофе,русые  волосы причёсаны назад, шарф небрежно наброшен поверх мантии.

— Принцесса Тьмы пожаловала, — усмехнулся он, — и даже не опоздала.

— Удивительно, — добавила Зара, рассматривая подругу с лёгкой полуулыбкой. — Ты выглядишь… как будто не спала ночь. Всё в порядке?

Амелия чуть дольше, чем нужно, делала вид, что разглядывает витраж у входа.

— Всё нормально. Просто плохо спала, — отозвалась она, и это было не совсем ложью.

— Это всё влияние твоего новоиспечённого наставника, — пробурчал Лоран, делая глоток. — Он, кстати, что, теперь везде за тобой ходит?

— Не везде, — тихо ответила Амелия. — Он… выполняет свои обязанности.

Зара приподняла бровь, заметив странную нотку в голосе подруги, но ничего не сказала. В воздухе повисло невысказанное напряжение, которое Амелия тут же попыталась разрядить:

— Пошли. Я умираю с голоду.

Они прошли в зал завтраков, и, как только Амелия заняла место за столом, кто-то окликнул её .

— Тенебрис!

Она обернулась — к ним направлялся Калеб Морн, её партнёр с Турнира. На нём была аккуратно застёгнутая мантия факультета древней магии, а волосы были чуть взъерошены от утреннего ветра. Он улыбался.

— Рад тебя видеть. Ты как? После выездной практики?

Амелия слегка растерялась, но быстро собралась и кивнула:

— В порядке. Спасибо. Всё прошло… как и должно.

— С тобой всегда всё по-особенному, — заметил он с лёгкой улыбкой. — Если будет время, загляни в зал древних практик. Есть одно упражнение, которое мне кажется тебе может понравиться. Может… повторим совместную тренировку?

Прежде чем Амелия успела ответить, она почувствовала чей-то взгляд. Её пальцы сжались на чашке.

Она знала, что он здесь.

Ариан стоял у входа, прислонившись к колонне.Как всегда — хищный. Его глаза скользнули по залу  у стола, задержались на Калебе, потом — на ней.

Их взгляды встретились.

Но он ничего не сказал. Просто слегка приподнял бровь. И отвернулся.

После небольшого завтрака друзья решили выйти в сад Академии, Амелия присела на одной из скамеек. Зара и Лоран устроились рядом, каждый со своей чашкой горячего какао.

— Так, — протянула Зара, глядя на подругу, — ты либо утаиваешь от нас что-то очень интересное, либо между вами с Соррвейном что-то происходит.

Амелия закатила глаза:

— Между нами ничего.

— Правда? — Лоран приподнял бровь. — Тогда почему он сегодня так посмотрел на Калеба, когда тот предложил тебе помощь с практикой?

Амелия вспыхнула.

— Он просто… он всегда такой. Надменный.

— Нет, милая, — Зара щёлкнула пальцами. — Он был не надменный. Он был собственнический. Словно Калеб наступил на его территорию.

— Территорию?! — фыркнула Амелия. — Я не "территория"!

— Мы это знаем, — спокойно отозвался Лоран. — Но, похоже, он так не считает.

Амелия отвернулась, пряча смущение. Слова друзей задевали точнее, чем ей хотелось бы. Потому что, возможно… они были не так уж далеки от истины.

— Ты же понимаешь, что если что-то между вами начнётся… — то скорее всего это игра .

Амелия молчала. Потому что что бы она ни сказала, в ней уже давно начался процесс, который она никак не могла остановить. Её тянуло к Ариану. Против воли. Против разума. Против обещаний самой себе.

После долгого разговора в академическом саду, когда солнце медленно опускалось за крыши башен, Зара и Лоран отправились по своим делам. Осталась тёплая тишина, пронизанная лёгким холодком приближающегося вечера.

Амелия, ещё немного посидев одна на каменной скамье, поднялась. Мысли путались. Слишком многое происходило в последнее время. Внутреннее напряжение не отпускало — как будто эмоции копились, и не было способа дать им выход.

Почти не осознавая, куда идёт, она поднялась на второй этаж главного крыла общежития. Холл был пуст, лишь зачарованные светильники мерцали золотистыми огоньками. Возле высокой арки стояло старинное фортепиано — тёмное дерево, отполированное до блеска, с резными ножками и коваными петлями.

Она остановилась. В памяти всплыл вечер с Элианом — тот самый, когда он играл для неё. А потом… она играла для него. Слишком личное, слишком близкое. Она села, провела пальцами по клавишам. Коснулась осторожно, будто боясь нарушить тишину. И начала играть — сначала несмело, потом увереннее, позволяя себе раствориться в музыке.

Звук заполнил холл. Простой мотив, но с нотками грусти.

— Никогда бы не подумал, что ты играешь, — раздался знакомый голос.

Амелия вздрогнула. Рядом стоял Калеб Морн, прислонившись к колонне. Он выглядел непринуждённо, но в глазах читалось заинтересованное наблюдение.

— Это не совсем игра. Я просто… вспоминаю, — ответила она, не отрываясь от клавиш.

— А звучит, будто музыка идёт из глубины. Такое редко услышишь в этих стенах, — Калеб уселся рядом, на краешек скамьи, осторожно, чтобы не мешать.

Он был рядом, достаточно близко, чтобы почувствовать его тепло. В этот момент появился Ариан.

Он вошёл в холл как тень. Молча. Но его взгляд метнулся к паре у фортепиано. Он не остановился, просто прошёл мимо, но сделал это слишком медленно, слишком заметно, чтобы можно было подумать — случайность.

Амелия почувствовала, как в воздухе сгустилось напряжение. И Калеб, кажется, тоже заметил.

— Похоже, кому-то не нравится, что мы разговариваем, — с полуулыбкой сказал он.

— Пусть привыкает, — тихо ответила Амелия и… сама не поняла, почему сказала это.

Ариан уже почти скрылся за поворотом коридора, когда вдруг остановился. Несколько секунд стоял спиной к ним, а потом, не спеша, развернулся и пошёл обратно.

Его шаги звучали слишком спокойно, слишком размеренно — как у хищника, уверенного в себе.

— Не знал, что фортепиано — теперь место для личных бесед, — произнёс он, облокотившись на колонну неподалёку. В голосе скользила язвительная насмешка.

Амелия подняла на него взгляд, стараясь не выдать эмоций.

— Здесь было тихо, — ответила она. — Я просто играла.

— Конечно, — он кивнул, будто соглашаясь. — А рядом, случайно, оказался Морн. Весьма удачно.

— Вместо того чтобы играть в романтику, вы бы занялись делом. У тебя, Тенебрис, есть задание, или ты уже решила, что тебя будут оценивать за вдохновение?

Калеб не пошёл прочь сразу. Он встал, но медленно. Глядя прямо в глаза Ариану.

— Знаешь, Соррвейн, мне казалось, ты наставник, а не ревнивый бывший.

Улыбка Ариана стала резче, но он не двинулся с места.

— Я просто слежу за тем, чтобы моя ученица не тратила время на бессмысленные беседы.

Амелия встала, сжав руки в кулаки.

— Не тебе решать, кто рядом, Ариан, — её голос был сдержан, но глаза — огненные.

— Нет? — его губы тронула ухмылка. — А я почему-то думал, что у нас с тобой... особая связь. Разве нет?

Калеб повернулся к Амелии:

— Я, пожалуй, пойду. Не хочу мешать... особым связям, — с этими словами он кивнул и ушёл, оставив их вдвоём.

Как только дверь закрылась, Амелия резко поднялась.

— Что ты творишь? — бросила она, глядя в глаза Ариану. — Ты что, не видел, мы разговаривали? Ты спугнул его.

— Спугнул? — повторил Ариан, лениво подходя ближе. — Не думаю, что этот тип легко пугается. Скорее, уходит, когда понимает, что его перехитрили.

— Он просто хотел поговорить!

— Нет, он хотел большего. А ты это прекрасно знаешь.

— Даже если так, — Амелия вспыхнула, — тебе-то какое дело?

Он подошёл почти вплотную. Наклонился, и его голос стал ниже, почти бархатным, но с хищной ноткой:

— Никакого. Конечно. Просто... ты ведь моя. Даже если пока отрицаешь это.

Глаза Ариана были тёмными и серьёзными. Без намёков, без улыбки. Только огонь и ледяная уверенность.

Амелия замерла. Сердце забилось слишком громко.

Ариан отстранился. Ровно на шаг. Его голос снова стал холодным, почти деловым:

— Иду на тренировку. Не опаздывай.

Он развернулся и ушёл, оставив после себя запах грозы, головокружения... и хаос.

После того, как Ариан просто развернулся и ушёл, бросив ту фразу, Амелия осталась стоять посреди холла, не зная, то ли злиться, то ли краснеть. Его голос всё ещё звучал у неё в ушах — ровный, спокойный, но с той самой интонацией, от которой внутри всё поднималось на дыбы. "Ты ведь моя. Даже если пока отрицаешь."

Как он смеет говорить такое? После всего? .

День медленно катился к вечеру. Солнце скользнуло за купола Академии, и мягкие тени легли на коридоры. Амелия переоделась в тренировочную форму — тёмные штаны, туника с символом её факультета, плащ остался висеть на крючке. Сердце билось чаще, чем хотелось. Но она пришла. Она не собиралась убегать.

Дверь тренировочного зала скрипнула под её рукой. Просторный, слегка затенённый зал с зачарованными стенами уже ждал их. Магические кристаллы освещали площадку мягким синим светом.

— Вот и ты, — спокойно проговорил он. — Я уж думал, мышка не выйдет из своей норки.

Амелия закатила глаза.

— Не называй меня так.

— А как мне тебя называть? — усмехнулся он, обходя её кругом, будто хищник свою цель. — Амелия, которая злится, когда ей говорят правду? Или Амелия, которая сначала краснеет, потом убегает?

— Амелия, которая пришла тренироваться, — бросила она и направилась к центру зала.

— Начинай, Тенебрис, — повторил Ариан, медленно обходя её по кругу. — Я жду. Или ты снова будешь смотреть на меня, будто не знаешь, с какой стороны лучше ударить?

— Зато ты прекрасно знаешь, как раздражать, — буркнула она, выравнивая дыхание. — Талант от природы?

— Нет, — усмехнулся он. — Просто ты слишком легко поддаёшься. На эмоции, на провокации… на прикосновения.

В этот момент он подошёл ближе, и, прежде чем она успела отшатнуться, кончиками пальцев поправил прядь её волос, сдвинув её за ухо. Лёгкое, почти незаметное касание — но от него по спине Амелии пробежал ток.

Прекрати. Просто тренировка. Просто тренировка.

— Хочешь, чтобы я тебя ударила? — спросила она сквозь зубы, вставая в атакующую стойку.

— Хочу, чтобы ты хоть раз попала, — хищно прищурился он. — А то падаешь ты красиво, но пользы от этого мало.

— Подлый…

— Хвалишь?

Они обменялись несколькими заклинаниями. Ариан отразил её импульс с лёгкостью, а потом молниеносно оказался рядом. Его рука сжалась на её запястье — не больно, но крепко. Он притянул её к себе, заставив потерять равновесие, и, когда она врезалась в его грудь, он наклонился чуть ближе к уху.

— Тебе нужно держать баланс, Амелия. Особенно, когда я рядом.

Она вырвалась. Сердце бешено стучало.

— Ты… ты…

— Красивый? Умный? Опасный?

— Невыносимый! — выпалила она, запуская в него шар стихийной магии.

Он уклонился, как всегда. Но усмехнулся.

— Вот это уже похоже на настоящую тебя.

После тренировки Амелия долго не могла собраться. Она снова переоделась — выбрала лёгкое платье глубокого бордового цвета, с тонким поясом на талии и мягкими складками, свободно ниспадающими к коленям. Волосы аккуратно собрала в полураспущенную прическу, слегка подчеркнула глаза и губы. Надушилась лёгким ароматом — капля на запястье, немного на шею.

Когда она спустилась в обеденный зал Академии, друзья уже ждали её за длинным столом у окна. Зара что-то с энтузиазмом рассказывала Рейну, а Лоран лениво ковырял в еде, покачивая ногой.

— А вот и наша звезда, — с улыбкой протянул Лоран, когда увидел её. — Ты как всегда в последний момент.

— Не заставляйте меня жалеть, что пришла, — отозвалась Амелия, опускаясь на свободное место.

— О, не бойся, ты была бы темой вечера, даже если бы не пришла, — вставила Зара, подмигнув. — Мы тут обсуждаем наставников. Очень занятная тема.

— Угу, — Лоран скривился. — Мой вообще, по-моему, забыл, что я существую. Один раз провёл занятие и исчез.

— А у меня девочка, — Зара подалась вперёд, сияя. — Такая лапочка. Немного робкая, но способная.

— А ты как? — Рейн наклонился к Амелии. — Ты ведь три дня с ним провела. Всё ещё жива?

Амелия чуть улыбнулась, покачала головой.

— К моему удивлению — да. И даже... с кое-чем полезным. Он, оказывается, умеет учить. И делает это всерьёз. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но — не так всё плохо.

На мгновение за столом повисла тишина.

Кайрон, который только что подошёл, бросил на неё пристальный, колючий взгляд, как будто пытался понять, серьёзно ли она это говорит. Он сел, но глаза с неё не сводил.

— Вот как, — протянул Лоран. — И что, теперь он всегда будет с тобой как хвост ходить?

— Как трогательно, — раздался спокойный, но выразительный голос прямо за её спиной. — Меня уже упоминают до того, как я появлюсь.

Амелия вздрогнула. Она не слышала его шагов, но почему-то не удивилась.

Ариан стоял у входа в зал. На нём была тёмно-серая рубашка ,которая подчеркивала его широкие плечи и сильные не руки . Он приближался всё с тем же  хищным взглядом и ленивой походкой.

— И, к слову, я всегда нахожусь там, где меня не ждут, — продолжил он, проходя мимо и усаживаясь рядом с Амелией, несмотря на то, что свободных мест было полно.

— Здесь тебя точно не ждали, — процедил Кайрон, не отрывая от него взгляда.

— Удивительно, — отозвался Ариан, разливая себе чай из кувшина, — но это никогда меня не останавливало.

Он взглянул на Амелию, и в этом взгляде была такая самоуверенность, что она едва не вздохнула вслух. Она почувствовала, как внимание друзей напряглось. Но сделала вид, что всё в порядке.

— Я слышал, ты меня хвалила, — тихо сказал он ей, не отводя глаз.

— Не преувеличивай, — прошептала она в ответ. — Просто удивляюсь, что ты действительно обучаешь.

Он усмехнулся, отпив из чашки.

— Разве тебе не приятно, что именно я делаю из тебя настоящего мага?

— Тебе бы всё в пафос, — пробормотала она, уткнувшись в тарелку, чтобы скрыть странную дрожь в животе.

— А тебе бы... — он наклонился чуть ближе, — научиться принимать то, что хочешь.

И снова откинулся на спинку, как ни в чём не бывало, вовлекаясь в общий разговор, будто не сказал только что ничего провокационного.

Атмосфера за столом ощутимо изменилась. С появлением Ариана разговор будто на миг застыл. Даже Рейн — обычно сдержанный — слегка выпрямился, незаметно окинув Ариана оценивающим взглядом.

Кайрон сидел, положив локоть на спинку соседнего стула, и не сводил глаз с того, кто только что вальяжно уселся рядом с Амелией.

— Забавно, — начал он, медленно, с особым акцентом на каждом слове. — Ты появляешься тогда, когда тебя не ждут. Проникаешь туда, где тебе быть не положено. И при этом ведёшь себя так, будто всё тебе подвластно.

— А разве не так? — спокойно парировал Ариан, откинувшись в кресле. Он не смотрел прямо на Кайрона — он вообще ни на кого не смотрел, только лениво водил пальцем по краю бокала. — Иногда достаточно просто зайти — и место становится твоим. Даже если оно занято.

— Но бывает, что хозяева возвращаются, — бросил Лоран, прищурившись. — И не всегда рады гостям, которые хозяйничают без спроса.

Ариан чуть повернул голову в его сторону.

— Бывает, — согласился он. — Но стоит спросить: всегда ли "хозяева" достойны того, чтобы владеть?

Лоран напрягся. Кайрон слегка подался вперёд. Секунда — и пламя могло бы вспыхнуть прямо на скатерти.

Зара хлопнула по столу ложкой.

— Так, хватит. Мы вообще-то на ужин пришли, а не на магическую дуэль.

— Поддерживаю, — спокойно сказала Амелия, не поворачиваясь к Ариану. — Давайте хотя бы один вечер без угроз, колкостей и демонстрации мужских амбиций?

— А я и не угрожаю, — усмехнулся Ариан. — Я просто разговариваю.

— Ага, как всегда: с двойным дном, — пробормотал Лоран, откинувшись на спинку стула.

Кайрон перевёл взгляд на Амелию. Его голос стал тише, почти шепчущим, но от этого только опаснее:

— Будь осторожна. Он говорит красиво, но за словами всегда стоит расчёт.

Ариан не двинулся. Только усмехнулся, словно слова Кайрона только подтвердили его мысли.

— Спасибо, магистр, за заботу. Но Амелия уже взрослая. Думаю, она в состоянии сама решить, кто здесь лжёт, а кто говорит правду.

— Иногда ложь приятнее правды, — парировал Кайрон.

— Иногда — да. Но мне больше по душе та ложь, которую человек выбирает сам.

Повисла пауза. Густая, натянутая. В ней звенели все их взгляды, будто магия вот-вот готова была прорваться наружу.

— Ладно, — сказала Зара с натянутой улыбкой, — я, конечно, люблю драмы, но у меня уже пульс подскакивает. Давайте просто съедим это великолепное блюдо, не устроив катастрофу, а?

Амелия кивнула, но чувствовала — обстановка так просто не утихнет. Между ними было слишком много подводных течений, слишком много напряжения. Она украдкой взглянула на Ариана — тот спокойно ел, словно и не было перепалки.

Когда основные блюда были поданы, беседа потихоньку сместилась на более нейтральные темы — кто что читал в последнее время, что говорят преподаватели и когда наконец отремонтируют сломанный купол в зале главном зале. Смех Зары звенел между репликами, Лоран спорил с Рейном, а Ариан изредка вставлял язвительные замечания, будто вовсе не участвовал в предыдущей перепалке.

Амелия слушала краем уха, в основном поглощённая собственными мыслями. Всё происходящее ощущалось как временное затишье, не более.

В этот момент рядом оказался Кайрон. Он склонился чуть ближе и тихо произнёс:

— Амелия, можно тебя на минуту? Пару слов.

Она удивлённо посмотрела на него, но кивнула. Вместе они вышли в коридор за залом, где было тихо. Мягкий свет фонарей отбрасывал мерцание на стены, в воздухе витал запах магии и вечернего сада.

— Что-то случилось? — первой нарушила тишину Амелия.

Кайрон облокотился о стену и посмотрел на неё с тем взглядом, который она знала слишком хорошо — спокойным снаружи, но тревожным внутри.

— Я просто… — он замолчал, подбирая слова, — хотел, чтобы ты была осторожна.

— Ты про Ариана? — она немного скрестила руки на груди. — Кайрон…

— Да, про него. — Он резко кивнул. — Я понимаю, что ты можешь думать, будто он просто язвит, что он может быть "не таким, как кажется", но…

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Он не случайно оказался твоим наставником. Такие, как он, не делают ничего просто так. И уж точно не из благородных побуждений.

Амелия вздохнула.

— Он действительно занимается со мной. Учит. Подталкивает. Иногда… помогает.

Кайрон сжал челюсти.

— Именно это и настораживает. Он действует слишком тонко. Слишком точно. Он знает, на какие струны нажимать. А ты… ты ему поддаёшься.

Амелия хотела возразить, но он продолжил:

— Послушай, я не запрещаю тебе ни с кем общаться. Но ты мне не безразлична, Амелия. И если этот мерзавец хоть на шаг приблизится к твоей голове или сердцу — ты даже не заметишь, как окажешься в его ловушке. А потом будет поздно.

Она молчала. Несколько секунд. А потом — очень тихо:

— Почему ты так говоришь? Потому что он опасен? Или потому что ты…

Кайрон опустил взгляд.

— Потому что я тебя знаю. И не хочу, чтобы тебе сделали больно.

Он развернулся, сделал шаг, а потом добавил, не оборачиваясь:

— Просто… не верь каждому его слову. И помни, что он всё ещё хищник. Даже когда улыбается.

Он ушёл, оставив её стоять в полумраке коридора.

Амелия осталась в тишине. Где-то позади всё ещё доносился гул голосов, но внутри неё было слишком много вопросов, чтобы их слышать.

Слова Кайрона словно остались вибрировать в воздухе, даже когда он уже скрылся за углом. Они ударили не резко, но точно — будто ледяная вода, плеснувшая в лицо. Не громко, не грубо… но больно. Потому что в глубине души она знала — он прав.

Амелия вышла из коридора и остановилась на пороге зала. Её взгляд скользнул по друзьям.

Зара, смеясь, что-то рассказывала, театрально махнув рукой. Рейн сидел рядом, приобняв её за талию, с лёгкой ухмылкой на губах. Лоран как всегда, лениво тянул свой чай, подкидывая ехидные замечания. Все они выглядели так беззаботно, легко… будто в этом зале не было ни одной тени.

Ариан сидел чуть в стороне. Он не участвовал в разговоре, просто лениво водил пальцем по краю бокала, иногда кидая короткие, вымеренные реплики. На его лице не отражалось ничего — ни радости, ни скуки, ни интереса. Только привычная маска — полуухмылка, полуугроза.

Амелия сжала пальцы в кулаки. Не потому что была зла на Кайрона. А потому что злилась на себя.

Зачем он это сказал? — думала она. Чтобы уберечь меня? Или потому что всё ещё надеется… на что-то?

Она снова посмотрела на Ариана. Вспомнила его взгляд. Прикосновения. Поцелуй. Всё, что произошло. И сердце сжалось. Потому что в каждом его прикосновении было нечто запретное, опасное… но и что-то, что заставляло её дрожать.

Она чувствовала его даже сейчас — будто он знал, что она смотрит на него. Будто чувствовал её дыхание через весь зал.

Это неправильно, — говорила она себе. — Но почему я хочу снова услышать, как он произносит моё имя?

Амелия сделала полшага назад. Она не хотела возвращаться к ним. Не сейчас. Она не могла просто сесть рядом, улыбаться, делать вид, что всё в порядке. Потому что ничего не было в порядке.

Зара заметила её у входа и тут же весело махнула рукой:

— Эй, Мелли! Ну где ты ходишь? Иди сюда!

Амелия натянуто улыбнулась и всё же подошла. Внутри всё будто сжималось, и каждый шаг давался с усилием, словно она шла через плотный туман собственных мыслей.

Она присела рядом, обменялась парой фраз с Лораном и Зарой, но всё казалось будто в тени — будто она была здесь не до конца. Ни смех, ни тёплые слова не пробивали ту холодную стену, что незаметно выросла между ней и остальным миром.

Казалось, никто не заметил перемен в её настроении.

Кроме одного человека.

Ариан, сидящий наискосок, лениво смотрел куда-то в сторону. Но вдруг — задержал взгляд на ней. Долго. Пристально. Необъяснимо точно.

Амелия чуть повернула голову и встретилась с ним глазами. Он не сказал ни слова. Просто смотрел — в упор, не мигая. А затем, словно ничего и не было, отвернулся, подняв бокал к губам.

Она резко почувствовала, как стало тяжело дышать.

Он всё понял. Он опять что-то понял.

Через пару минут, сказав, что ей нужно доделать важные записи, Амелия поднялась. Натянула на лицо мягкую, доброжелательную маску и тепло попрощалась:

— Извините, друзья. Завтра рано вставать — ещё не закончила с докладом.

— Конечно, — кивнула Зара. — Но ты приходи потом, если успеешь. Ладно?

— Угу. Спасибо.

Она чувствовала на себе взгляд Ариана до самой двери. Ни одного слова прощания. Ни одного вопроса. Только молчание — и что-то большее за ним.

Амелия вернулась в свою комнату, закрыв за собой дверь чуть громче, чем следовало. Как только тишина сомкнулась вокруг неё, всё, что накопилось за последние дни, обрушилось лавиной. Воспоминания, мысли, поцелуи, страхи, Ариан, Кайрон, слова Кайрона, ревность… Всё смешалось в голове и давило, словно стены стали ближе.

Она села на край кровати, сжав в ладонях виски. Сердце всё ещё билось быстро, как будто тело отказывалось понять, что теперь можно расслабиться. Амелия провела рукой по лицу и посмотрела на своё отражение в зеркале. Уставшее, напряжённое… чужое.

— Так, — произнесла она вслух, словно приказывая себе, — возьми себя в руки.

Она глубоко вдохнула. Сейчас не время думать о чувствах, о боли, о том, чего не изменить. Сейчас ей нужно сосредоточиться.

Её рука скользнула к шее, к тонкой коже под ухом — туда, где под пальцами всегда ощущалась та самая метка. Тёплая, чуть пульсирующая. Знак, след, приговор?

Она прижала пальцы сильнее.

— Я должна узнать, что это.

В голове вспыхнули воспоминания о ночи когда она прокралась в закрытое крыло библиотеки.

Всё внутри сжалось от понимания: у неё есть только этот вечер. Пока никто не следит, пока все ещё за ужином и думают, что она просто решила побыть одна. Это шанс. И она не собиралась его упустить.

Амелия решительно поднялась. План уже складывался в голове — кусочек за кусочком.
В голове сразу начал складываться план.

Она вспомнила, что мантия с зачарованием подавления шагов всё ещё валялась в шкафу Зары. Та когда-то шутливо говорила, что использует её, чтобы красться на ночные свидания.

Ещё она помнила расписание архивариуса — после ужина он ненадолго заходил в библиотеку. И сегодня был тот самый день. Однако теперь, без артефакта, всё зависело от её умений. Мантия Зары, которую та как-то небрежно оставила в комнате, могла скрыть силуэт, но не полностью магическую ауру. Этого было мало. Поэтому она решила рискнуть — воспользоваться нестабильным и малоизвестным заклинанием локального сокрытия.

Амелия  разложила на столе свитки, нашла нужную формулу. Заклинание требовало точности и самообладания. Первый раз у неё не получилось — импульс сорвался, а пальцы обожгло. Второй — воздух задрожал, но эффект тут же растворился. Только с третьей попытки, когда Амелия почти кричала шёпотом заклинание, оно наложилось правильно. Она ощутила, как магическая энергия вокруг неё завибрировала и прижалась к телу, скрывая её ауру.

«Значит, сначала — мантия. Потом — проверка времени. Я знаю, во сколько архивариус уходит. Я уже делала это. Если рассчитаю всё правильно…»

«Пора. Пора всё узнать — чего бы это ни стоило.»

Она добралась до библиотеки как раз тогда, когда увидела, как архивариус открывает вход в запретное крыло. Он пробормотал длинное, сложное заклинание, и в это мгновение Амелия решилась.

Прошептав мягкое, дезориентирующее слово, она направила поток магии — лёгкий туман заволок глаза архивариуса на несколько секунд. Он замер, моргнул, и, будучи уверенным, что никого рядом нет, прошёл внутрь.

Этим моментом Амелия и воспользовалась. Сквозь магическое поле она проскользнула за ним — на грани. Ещё немного — и щит закрылся бы, захлопнувшись прямо у неё перед носом.

Внутри она спряталась между стеллажами, почти не дыша. Архивариус поставил книги, пробормотал пару слов и вышел. На этот раз без колебаний. Амелия замерла. Только когда его шаги отдалились, она осмелилась выдохнуть.

И лишь тогда поняла — она внутри.

Но сердце колотилось, в висках стучала кровь. Заклинание начала распадаться — тёмные полосы магии таяли, и она знала: больше такой фокус не сработает.

Амелия медленно шла вдоль массивных полок, стараясь не издавать ни единого звука. Пыльный воздух наполняли слабые искры магии — будто само пространство здесь хранило древнюю энергию. Её пальцы скользили по корешкам старинных фолиантов, пока взгляд не выхватил нужное: «Происхождение проклятий и меток древних королевств», «Магические структуры крови», «Запретные знаки»… Она аккуратно вытянула несколько книг и принялась перелистывать страницы.

Вдруг за спиной скрипнула дверь.

Амелия замерла. Дыхание перехватило. На секунду показалось, что сердце остановилось. Шаги. Неторопливые, уверенные.

«Он вернулся?» — мысленно вскрикнула она.

Она пригнулась между полок, стараясь не шуметь. Через мгновение — щелчок. Дверь снова закрылась. Шагов больше не было слышно.

Амелия медленно, с замиранием сердца, выглянула из-за книжного ряда. Пусто. Она прильнула к стене, досчитала до десяти — всё равно никого. И тогда до неё дошло: архивариус вышел… а она не успела выйти за ним.

Паника захлестнула с новой силой.

— Нет, нет, только не это… — прошептала она.

Она металась взглядом по помещению — выхода не было, ключа тоже. Защитный купол уже снова активен, теперь не пройти, не выйти. Мантия теряла эффект. Заклинание почти рассеялось. Аура снова становилась заметной.

«Что мне теперь делать?! Меня же заметят, если кто-то войдёт…»

Амелия прижалась к полке и закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Затем ещё раз.

— Спокойно. Ты справишься. Всё не так уж и плохо…

Она распрямилась. Вдох, выдох. Паника отступала.

«С одной стороны… я всё равно уже здесь. И я точно знаю — где-то здесь есть ответ. Может, это даже к лучшему. У меня есть время. У меня есть книги. И я не уйду отсюда, пока не узнаю, что означает эта метка. Что она значит для меня.»

Сжав зубы, она вернулась к выбранным фолиантам и открыла первую страницу, где старинным почерком было выведено:
"О древних метках, связывающих душу и судьбу…"

Она углубилась в чтение, листая пожелтевшие страницы с угасающим золотым тиснением. Каждое слово будто впивалось в кожу.

«Метки проклятых», — гласил заголовок.

«С древних времён на проклятых детях оставляли особую метку. В одних случаях — метка рождалась с ними, как результат родового проклятия. В других — появлялась позже, когда проклятие активировалось через внешний триггер: страх, боль, магический выброс. Метка становилась якорем — фиксатором проклятия. Иногда она оставалась незаметной, пробуждаясь лишь в момент максимального напряжения. В редчайших случаях метку наносили осознанно — для слежки, для охоты, или чтобы отметить носителя как опасного».

Амелия прижала ладонь к уху, ощущая под пальцами ту самую метку.

Её взгляд метнулся к следующему абзацу.

«Есть мнение, что метки были средством связи между носителем и теми, кто его проклял. Через неё можно было чувствовать, отслеживать, а иногда — и влиять на носителя. В основном это делали в Моргате. Чёрные маги отмечали опасных или особенных существ метками, чтобы при необходимости вернуть их... домой.»

Амелия резко закрыла книгу. Сердце стучало в ушах. Маячок. Метка. Отслеживание. В Моргате.

Что всё это значит ? Совсем не понимаю .

Она всё ещё рылась в книгах, перебирая том за томом. Пальцы скользили по потрёпанным страницам, но слова больше не цеплялись за сознание. Всё плыло. Магия в теле отзывалась глухим эхом, будто выкачанная до последней капли. Амелия с трудом удерживалась на ногах.

«Ещё немного… ещё хотя бы одну…»

В этот момент где-то в глубине библиотеки раздался щелчок.

Дверь.

Она замерла. Сердце застучало в ушах.

«Нет…»

Шаги. Медленные, тяжёлые. Прямо у входа. Затем — свет. Где-то высоко, у потолка, вспыхнул сигнальный кристалл, наполняя зал алым сиянием.

Сигнализация сработала.

«Магия… меня почувствовали…»

— Нет-нет-нет… — выдох сорвался с её губ.

Амелия в панике рванула в другую часть зала, заклинание уже было на языке, но слова спутались, руки дрожали.

— Obscura... Silentia… — голос сорвался в шёпот.

Заклинания не срабатывали. Магия словно исчезла из неё. Она ощущала, как потоки ускользают, рассеиваются, как вода между пальцев.

«Думай! Быстро думай!»

Она металась между полками, пытаясь найти лазейку, угол, любой выход. Но каждое движение казалось ошибкой. Библиотека будто чувствовала её, как живое существо — и приближалась.

«Вот бы просто исчезнуть…»

Свет усилился. Кто-то открыл дверь.

Она услышала щелчок замка.

«Они вошли.»

В груди сдавило. Амелия отступила к стене, сжалась в углу между двумя шкафами. Дыхание перехватило.

«Сейчас всё… Сейчас они схватят меня…»

И вдруг… что-то выросло из тени.

Темнота сгустилась перед ней, как дым. Рука — не плотная, словно сотканная из самого мрака — протянулась к ней.

— Закрой глаза. — голос был не громким, но отдавался в самой её голове. Ни мужской, ни женский. Холодный и неотвратимый.

На секунду она не поверила — казалось, что её разум сходит с ума.

Но пальцы уже сжали её запястье. Холод, как лёд, пронзил кожу.

Амелия послушалась. Закрыла глаза.

…И через мгновение…

Тишина.

Холодный воздух. Запах сырой земли. Лёгкое покалывание от влажного снега .

Она резко распахнула глаза — и поняла, что сидит в саду Академии, прямо у цветущего куста.

Рядом не было никого.

Сердце бешено колотилось. Она тронула запястье — оно всё ещё хранило странный холод.

«Что… это было…?»

Я стояла в саду, сжимая дрожащими руками подол мантии, сердце стучало в висках. В горле пересохло. Мир будто рассыпался на части.

Я… в Академии?

Магия… перенесла меня сюда?

Нет. Это не магия.

Это было… что-то другое.

Я провела рукой по запястью — кожа всё ещё хранила лёгкий ледяной отпечаток. Тень. Этот голос. Он не принадлежал ни одному преподавателю, ни одному знакомому  с которым я когда-либо сталкивалась.

И тут я услышала гул.

Голоса.

Крики.

Шаги.

Я подняла голову — из окна одного из верхних этажей вырвался яркий свет. Где-то позади кто-то закричал:
— Кто-то пробрался в закрытое крыло! Система почувствовала!

Паника. Система сработала. Боги…

Хоть бы не узнали. Хоть бы никто меня не увидел.

Я попятилась, втягивая голову в плечи, будто это могло спрятать меня от всей Академии. Нужно уйти. Быстро. Пока ещё есть шанс.

Я развернулась и побежала, стараясь идти вдоль теней, лавируя между кустами и опуская голову, как преступница.

Путь до общежития казался вечностью. Каждый шаг отдавался в коленях дрожью. Я знала: если меня заметят — всё. Конец.
Магистраты вызовут. Проверка. Допрос. Исключение?

Я свернула с главного коридора, обошла толпу студентов, столпившихся у лестницы. Голоса гремели:
— Кто-то активировал сигналку!
— Может, преподаватель?
— Но никто не предупреждал!

Пожалуйста, пусть никто не подумал на меня…

Я уже почти добралась до своей двери. Сердце колотилось, как бешеное.

И тут я остановилась как вкопанная.

У моей двери стоял он.

Он смотрел прямо на меня. Ни слова. Ни улыбки. Ни колкости.

Только его тёмные глаза, в которых читалось слишком многое.

Я ощутила, как кровь отхлынула от лица.

— Где ты была? — его голос прозвучал тихо, но глухо, как удар молота по металлу.

Я закатила глаза, проходя мимо, и достала ключ.

— Ариан, у меня нет ни сил, ни желания выслушивать твои нравоучения. Мне не до тебя. Не сейчас.

Я уже почти закрыла за собой дверь, когда он, словно тень, ловко подставил руку, не дав створке сомкнуться.

— Даже не думай, — выдохнул он и, не дожидаясь разрешения, вошёл за мной следом.

Я развернулась к нему с яростью.
— Ты вообще в своём уме?! Уходи отсюда! Я не хочу тебя видеть!

— А я хочу. — Голос его был всё таким же спокойным. Даже слишком спокойным.

Он шёл на меня, медленно, будто загоняя добычу в угол. А я пятясь назад, пока спиной не упёрлась в холодную стену.

Он остановился всего в паре шагов, и воздух между нами сгустился до невозможности.

— Где ты была, Амелия?

Я взглянула в его глаза — твёрдо, вызывающе.
— Не твоего ума дело, где я была. И с кем.

Он прищурился, в уголке его губ мелькнула кривая усмешка.

— Хорошая попытка. Но нет… Ты была не с кем-то, ты была где-то. — Он склонился ближе, почти касаясь губами моей щеки. — это ты была… в библиотеке.

— Что?.. — голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки. — Нет. С чего ты это взял? — дерзко, колко, в надежде, что в глазах отразится уверенность, которой не было.

Он шагнул ближе. Один, второй — и она вновь отступила, пока не уткнулась спиной в стену. Его глаза сверкнули. Не гневом — яростью, завуалированной тревогой.

— Не смей, — прошипел он, — не смей мне лгать. Я чувствовал. Энергия в библиотеке не могла принадлежать никому другому. Ты была там. Одна.

— Это... это не твоё дело! — рванула она, но его рука уперлась в стену, перекрыв путь к бегству. Он был слишком близко. Слишком.

— Не моё дело? — его голос опустился на опасный тон, бархатно-жесткий, как лезвие по коже. — Ты хоть понимаешь, что могло случиться, если бы тебя поймали?

— А не поймали же! — выпалила она. — Всё обошлось!

— Обошлось? — Он засмеялся коротко, мрачно. — Ты играешь с огнём, Амелия. Но, кажется, тебе это даже нравится...

Он провёл пальцами по её щеке, медленно, с нажимом, будто вычерчивая её дерзость, её глупость, её страх. Её желание.

— Ты... — Амелия хотела сказать что-то язвительное, но слова увязли где-то в горле, расплавившись от жара между ними. Она чувствовала — каждую дюйм его тела. Его дыхание. Его запах. Грозовой.

— Глупая девчонка, — прошептал он, и в этот миг их губы столкнулись.

Это не был нежный поцелуй. Это было столкновение стихий. Он стиснул её запястья, поднимая вверх, прижимая к стене, полностью лишая движения. Она выгнулась в его руках, задыхаясь, теряясь в этом безумии. Все границы стирались. Всё, что было — обиды, ссоры, страхи — сгорело дотла.

Он поцеловал её, как будто хотел уничтожить. И воскресить одновременно.

Когда он чуть отстранился, чтобы позволить ей вдохнуть, она прошептала в ответ:

— Ненавижу тебя…

— Врёшь, — выдохнул он в уголок её губ, прежде чем вновь впиться в них.

Его руки сжали мои запястья сильнее, и я почувствовала, как спина окончательно прилипла к стене. Он дышал тяжело, будто тоже боролся с собой, но уже проиграл. Как и я. Это был момент, когда всё рухнуло — страх, сомнение, здравый смысл.

Я слышала только пульс в ушах. Чувствовала только его дыхание на коже. А потом — его руки.

Он отпустил мои запястья, и в следующий миг уже приподнял меня, будто я ничего не весила. Моя нога рефлекторно обвилась вокруг его бедра, а пальцы вцепились в его плечи. Я застонала, когда его губы впились в мою шею, ниже, к ключице. Острые, настойчивые, почти грубые.

— Скажи, чтобы я остановился, — прохрипел он, прижимая меня к стене. — Сейчас.

Я не сказала.

Я пыталась сказать «нет», хоть и беззвучно. Но моё тело предало меня. Оно отзывалось на каждое его движение — бедра напрягались от желания, дыхание сбивалось. Он чувствовал это. И усмехнулся сквозь поцелуй.

—  Ты не представляешь как сильно я этого ждал ,произнёс он .

Когда его рука коснулась меня между ног — я всхлипнула.От огня, который взметнулся внутри. Он знал, что делает. Его пальцы ласкали меня, чувственно, дерзко, а губы продолжали сводить её с ума.

Я не могла больше думать. Ни о метке. Ни о библиотеке. Ни о своём проклятии. Был только он. Его тело. Его губы. Его голос.

…Когда его рубашка скользнула по его плечам и упала на пол, я затаила дыхание. Его тело — это была вырезанная из тьмы скульптура. Рельефные мышцы, как будто выточенные, каждая линия — сила и дикость. Я провела ладонью по его груди, чувствуя, как кожа горячая, влажная от их слияния. Его дыхание сбивалось, когда мои пальцы скользнули к шее… и вот она — татуировка, которую я так хотела разглядеть.

Тонкие, спиральные линии поднимались от ключицы к уху, напоминали ветви древнего дерева, оплетённые символами, в которых, казалось, пульсировала магия. Часть рисунка уходила за шею, исчезая в темноте его волос.

Мои руки скользнули по его плечам, вниз по рукам, сильным, с выступающими венами. Я склонилась к нему, мои губы прошлись по его ключице, затем по татуировке, и я снова почувствовала, как он напрягся. Как будто в ней была какая-то боль, связанная с его прошлым.

С глухим стуком моя спина соприкоснулась с краем стола. Всё, что было на нём, полетело вниз. Он усадил меня, крепко держа за талию, и медленно опустил губы к её шее. Я вскрикнула, когда он прикусил кожу, и тут же провёл языком по этому месту, заставив меня  дрожать.

Амелия откинулась назад, упираясь руками в край. Его ладони скользнули по её внутренним сторонам бёдер, раздвигая их без особых усилий, с такой естественной уверенностью, будто её тело принадлежало ему уже давно. Он смотрел на неё с вверху вниз, в его глазах пылало то, от чего она с трудом дышала.

— Посмотри на меня, — сказал он хрипло. — Я хочу, чтобы ты видела, как ты меня сжигаешь.

«Он такой… большой…» — пронеслось у неё в голове. Горячий, пульсирующий, как будто создан для того, чтобы раз за разом разрушать её, вжимать в край реальности, откуда уже нет дороги назад.

И она посмотрела. Смотрела, как он медленно вошёл в неё — горячо, глубоко, разрывая её изнутри этим невероятным напряжением. Она выгнулась, из груди вырвался стон. Он был весь внутри неё. До конца. До самой глубины. И она чувствовала — каждый дюйм, каждую вибрацию их тел.

Её ногти вонзились в его спину, когда он начал двигаться — уверенно, с силой, будто знал, что она выдержит, и в то же время сомневался, не сломает ли он её этим жаром. Но она не просила пощады. Наоборот — тянулась навстречу, подалась бёдрами, как будто впитывая его всю.

«Чёрт… с каждым движением он будто становится ещё глубже…»

Он двигался сначала медленно, тянуще, заставляя её извиваться, не от боли — от ощущения переполненности, пульсации, огня. Её ногти вцепились в его плечи, она тянулась к нему навстречу, теряя грань между собой и им. Всё стало размытым: она не знала, где кончается её тело и начинается его.

Он ускорялся. Захватывал её губы, грудь, шею. Руки обвили её крепче, одна осталась на талии, вторая — прошлась по её позвоночнику, заставив её выгнуться ещё сильнее. Он входил в неё с силой, с неистовой одержимостью, и в каждом толчке было что-то первобытное.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, — прошептал он ей в ухо, обжигая дыханием.

— Я... — выдох сорвался с губ Амелии, когда она ощутила новый толчок, заставивший её вскрикнуть. — Я... чёрт... да...хочу.

Она была полностью его. В этот момент — без масок, без мыслей, без страха.

Он двигался в ней — жарко, резко, с полной отдачей, и в каждом толчке чувствовалась его власть. Она с трудом ловила дыхание, его тело будто сомкнулось над ней, как крепость, его грудь то и дело касалась её, горячая, напряжённая, а взгляд — горящий, сосредоточенный.

Амелия скользнула руками вверх, по его плечам, вниз по спине, ощущая, как каждая мышца под пальцами будто пульсировала от напряжения. Ей хотелось запомнить его таким — в этот момент, в этом свете, когда его лицо было озарено отблесками магических ламп, волосы чуть влажные от жара, а губы приоткрыты. Он был одновременно пугающим и красивым до боли. И весь — её.

Он отстранился ненадолго — её тело тут же затрепетало от потери его тепла. Подхватил её за бёдра и резко развернул, заставив встать на колени на столе. Амелия ахнула, от того, как легко он управлялся с ней, как её тело отзывалось на его каждое движение.

— Держись, — прозвучал его голос за её спиной, и она уже не понимала, приказывает он ей или просит.

Он вошёл в неё снова —  одним движением, глубоко, уверенно. Она застонала громче, чем хотела. Подалась назад, навстречу. Руки дрожали от напряжения, но он поддерживал её, удерживал за талию, не давая упасть, не позволяя отдалиться.

Она обернулась через плечо — и на секунду их взгляды встретились.

Он входил в неё всё глубже, движения стали резче, рваней, будто между ними уже не было воздуха. Его пальцы крепко держали её бёдра, он направлял ритм, теряя самоконтроль, вместе с ней. Амелия не пыталась больше бороться. Её стоны срывались с губ, как молитвы, сливаясь с его дыханием и ударами тела о её бедра

— Ты даже не представляешь, как сводишь меня с ума, — выдохнул он ей в шею, и она почувствовала, как дрожь прошла по всему телу.

Её волосы рассыпались по спине, кожа горела, а в животе росло напряжение, будто магия сама заполняла её изнутри. Она чувствовала, как её тело больше не выдерживает. Он проникал в неё слишком глубоко, слишком точно, будто знал, где именно она сломается.

— Ариан… — выдох сорвался с её губ — и она уже не узнавала собственный голос. Он дрожал, был полон жара и такой потребности, какой она не чувствовала никогда.

— Скажи, — прошептал он, склонившись к ней, накрывая ладонью её живот, чтобы почувствовать, как она содрогается под ним.

Она не ответила. Её тело ответило за неё. Оно выгнулось, дрогнуло, и вспышка — та самая, ослепляющая, разрушительная, прошлась по ней от кончиков пальцев до затылка. Она кончала, захлебываясь воздухом, сжав зубы, чтобы не закричать, и в этот момент он последовал за ней.

Он зарычал, глухо, не сдерживаясь. Его тело содрогнулось в ней, будто пробой молнии прошёл по венам. Он притянул её к себе, уткнувшись лбом в её шею, и на миг весь мир исчез. Остались только они. Их дыхание. Их дрожащие руки. Их сердца.

Они теперь лежали в кровати , прижавшись друг к другу, дыхание постепенно выравнивалось. Амелия чувствовала, как его ладонь всё ещё лежит на её талии — тёплая, тяжёлая, родная. Но тишина не могла длиться вечно.

— Чёрт… — выдохнула она и резко приподнялась, — Зара. Она скоро вернётся.

Ариан чуть приподнял бровь, не двигаясь с места.

— Пусть возвращается. Мы просто практиковали… обмен энергией.

Амелия хихикнула, но, взглянув на стол, тут же прикрыла рот рукой.

— О, нет… — прошептала она, вспоминая, что именно они «практиковали» на этом столе.

Там до сих пор валялись сброшенные бумаги, перо, открытая книга по основам стихийных потоков, и сломанный подсвечник, перекатившийся к краю.

— Вставай, помогай! — рявкнула она, подтягивая на себя платье, чтобы наспех натянуть его.

Ариан, как всегда, двигался неторопливо, с ленивой грацией. Он надел рубашку, не спеша застёгивая пуговицы, и по-хозяйски собрал разбросанные предметы со стола, бросая на неё дерзкие взгляды.

— Никогда не думал, что магическая практика оставляет такие… разрушительные последствия, — усмехнулся он.

— Ариан, замолчи. — Она бросила в него перо.

Они едва успели одеться и навести порядок, как дверь отворилась, и в комнату, весело болтая, вошла Зара.

— Ну привет! Я… — она осеклась, заметив Ариана.

Он сидел в кресле, на столе перед ним аккуратно лежали книги и пергамент. Амелия, сидя у окна, пыталась выглядеть как можно более серьёзной.

— …вы, кажется, обсуждали магию? — с подозрением спросила Зара.

— Только практическую часть, — невозмутимо ответил Ариан и неспешно встал. — Пожалуй, мне пора.

Он направился к выходу, и, проходя мимо Амелии, едва заметно провёл пальцами по её запястью. Только она могла уловить этот жест.

— Спокойной ночи, мышка, — шепнул он и исчез за дверью.

Амелия подняла глаза на Зару и выдала самую беззаботную улыбку, на какую только была способна.

— Мы… просто тренировались. Ты же знаешь, он теперь мой наставник.

Зара прищурилась.

— Ага. Тренировались значит .

Амелия поспешно отвернулась к окну, проклиная Ариана за то, что он оставил её вот с этим.

Зара, болтала без умолку, разувшись и усевшись на свою кровать. Амелия всё ещё сидела у окна, якобы занятая книгой, но взгляд её блуждал где-то в пространстве, а мысли никак не хотели укладываться.

— А ты, значит, тут тренировалась, — хмыкнула Зара, откинув волосы с плеч. — Пока весь замок на ушах стоял?

Амелия напряглась. Сердце забилось чаще.

— В смысле? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Зара повернулась к ней, с живым интересом в глазах:

— Ты не в курсе? Прямо во время ужина кто-то пробрался в закрытое крыло библиотеки! Сигнализация сработала, архивариус поднял тревогу, прибежала охрана, студенты сбежались… Но никого там не нашли. Ни души.

— Ни души… — машинально повторила Амелия, пытаясь скрыть охватившую её дрожь.

— Да. Поначалу думали, может, кто-то решил побродить, но потом вроде как списали на сбой в системе обнаружения магических потоков. В общем, всех разогнали по комнатам — сказали, сами разберутся. Но слухов, конечно, уже на месяц вперёд.

Амелия кивнула, будто это её не касалось. Внутри же всё переворачивалось. Она даже не знала, что её больше трясло — страх от осознания, насколько близка она была к поимке… или то, что Зара сидела тут, весело пересказывая происходящее, совершенно не подозревая, кого на самом деле искали в библиотеке.

И в довершение всего — Ариан. Его прикосновения всё ещё жгли на коже.

— Слушай, ты в порядке? — вдруг спросила Зара, пристально глядя на неё. — Какая-то ты… бледная. И с того ужина грустная.

Амелия поспешно натянула на лицо лёгкую улыбку:

— Всё нормально. Просто устала после тренировок. И в голове каша.

— Понимаю. — Зара кивнула. — Ладно, не грузись. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — почти прошептала Амелия.

Когда Зара уже устроилась спать, Амелия ещё долго сидела, глядя в темноту. Только один вопрос всё не выходил из головы: если никто не нашёл в библиотеке следов… кто помог ей выбраться оттуда в последний момент?