Тёмное Наследие

День выдался удивительно светлым.

Академия, ещё вчера гудящая от напряжения Турнира, сегодня будто выдохнула. Преподаватели исчезли с горизонта, уроки отменили, студенты расслабленно прогуливались по внутреннему дворику и лестничным пролётам, обсуждая впечатления и вечер. В воздухе витал запах тёплой выпечки, парящие гирлянды плавно скользили вдоль стен, а над главным залом сверкал тонкий купол из иллюзорных снежинок.

Праздник — лучше, чем на посвящении. Неофициальный, но такой долгожданный.

В гостиной, где обычно было тихо, сегодня звучал ленивый смех.
Амелия устроилась на диване, обнимая подушку. Рядом — Зара, с кружкой шоколада, и Лоран, как всегда вальяжно раскинувшийся в кресле, с видом, будто только что спас Академию от гибели.

— Ну, и как ты? — первым нарушил молчание Лоран, повернувшись к Амелии. — После всего. Турнир, слава, овации. Колени ещё не дрожат?

— Только когда поднимаюсь по лестнице, — усмехнулась она. — А так… нормально. Удивительно, но вроде в порядке.

— Не скромничай, — фыркнула Зара. — Ты была невероятна. Я до сих пор слышу, как на арене обсуждают «ту самую Тенебрис».

— Ну да, теперь тебя знает вся Академия, — кивнул Лоран. — И не только знает. Говорят, за пределами тоже заинтересовались. Амелия Тенебрис. Красивая. Умная. И, к счастью, уже не та, что прячется за книгами.

— Лоран… — Амелия закатила глаза, но улыбка не сошла с её губ. — Ты сейчас как аннотация ко мне на обложке.

— Я просто репетирую на будущее. Мало ли, автограф-сессии начнутся, — лениво бросил он. — С автографами на... учебниках.

Зара тихо рассмеялась. Амелия тоже не удержалась — в этом был он. Настоящий Лоран: лёгкий, чуть колкий, но всегда рядом.

— А что наденешь сегодня? — спросила Зара, подогнув ноги под себя.

Амелия задумчиво провела пальцами по кружке.

— Я думала надеть платье, которое Элиан подарил мне в тот вечер у озера. Надевала его всего один раз. Сегодня… почему-то хочется снова.

Зара кивнула без лишних слов.

— Тогда и я не пойду рыскать по лавкам. Возьму что-то из старого. У меня было платье, которое очень любит танцевать.

— Танцующее платье, говоришь? — Лоран приподнял бровь. — Это ты или оно любит?

— Мы с ним в союзе, — невозмутимо ответила Зара. — Но если кто наступит мне на подол — будет объявлена магическая война.

Они снова рассмеялись.

Они ещё немного поболтали втроём — смеялись, вспоминали, как Амелия чуть не упала в тренировочной яме, когда забылась на втором испытании, и как Зара едва не закричала на весь стадион от волнения. Атмосфера была лёгкой, тёплой, почти домашней.

В этот момент к ним подошёл Рейн.
Как всегда — уверенный, с чуть прищуренным взглядом, в котором всегда угадывалась тень хищного интереса.

— Зара, — произнёс он,  поздоровавшись с остальными.
Он остановился рядом, положил руку ей на талию и что-то тихо прошептал ей на ухо.

Зара рассмеялась — легко, по-настоящему — и, бросив взгляд на Амелию и Лорана, сказала:

— Не теряйте меня. Я скоро.

И, подмигнув, исчезла вместе с Рейном, словно за ней потянулась волна лёгкого ветра.

Лоран молчал какое-то время. Его взгляд стал серьёзнее — редкость для него. Обычно он скрывался за насмешками, лёгкостью, ироничной маской. Но сейчас — нет.

— Ты знаешь, — начал он тихо. — До того, как мы подружились… до тебя и Зары, я даже не думал, что вообще могу быть с кем-то так крепко связан.

Он повернул голову и посмотрел ей в глаза.

— Я был один. И мне было нормально. Комфортно. Без привязанностей, без обязательств. Всё по плану.
Но потом ты появилась… И Зара.
И всё стало другим.

Амелия почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Она не ожидала услышать это именно от него.

— Ты мне дорога, Амели. Очень.
Когда ты сражалась на арене — я стоял в толпе, сжимал кулаки и… боялся.
Ты такая сильная. Но иногда я вижу, как ты устаёшь, как сжимаешь губы, чтобы никто не понял, насколько тебе больно.
А я вижу.

Он выдохнул и опустил взгляд.

— Мне больно видеть, как ты всё ещё держишься за того, кто даже не попытался бороться за тебя.
Элиан… да, он был для тебя важен. Но если он так легко поверил чужим словам, даже не спросив, не выслушав тебя…
Значит, он не был твоим.

Амелия молчала. Грудь сжалась, в горле ком, но в словах Лорана было столько… правды.

— Отпусти его, — мягко попросил он. — Столько времени прошло.
Ты заслуживаешь нового. Сильного.
Ты заслуживаешь быть любимой. Не по памяти. А сейчас.

Он чуть улыбнулся, но глаза у него оставались серьёзными.

— Пообещай мне, что ты попробуешь. Просто попробуешь перестать тосковать.
Не сразу. Не сегодня. Но хотя бы начнёшь.

Амелия вскинула на него взгляд.
Сильный, добрый, искренний. Лоран, который всегда рядом. Который всегда поддерживает.

— Хорошо, — прошептала она. — Я обещаю.

Он кивнул и потянулся, чтобы вновь обнять её. На этот раз — крепче.

— Вот и умница.
Если что — я всегда рядом. С магией, чаем и... возможно, отвратительно громкими анекдотами.

Лоран украдкой взглянул на окно. Солнце начинало клониться к закату — значит, до начала вечера оставалось не так уж много времени.

— Пойдём, — тихо сказал он, поднимаясь с дивана. — Я провожу тебя до комнаты.
И, не дожидаясь ответа, протянул руку, ладонью вверх.

Амелия посмотрела на него с лёгкой, почти неуловимой улыбкой и вложила свою руку в его.

— Спасибо, Лоран.

Они шли молча, шаг в шаг, по коридорам, украшенным гирляндами и мягкими огнями, пока не остановились у двери её комнаты. Лоран отпустил её руку, но задержался взглядом, словно хотел убедиться, что она действительно в порядке.

— Увидимся вечером. И, пожалуйста… будь сегодня просто собой.

— А если я вдруг окажусь ослепительной? — прищурилась она.

— Тогда мне придётся надеть тёмные очки и смотреть только в пол, — фыркнул он. — Но я рискну.

Они оба улыбнулись. И разошлись.

Амелия закрыла за собой дверь и сразу направилась в ванную.
После турнира, душа, мыслей, разговоров — ей нужно было это короткое уединение.
Теплая вода стекала по коже, смывая усталость, волнение, ожидания.
Сегодня она не думала о метке. Не хотела. Просто стояла, наслаждаясь моментом покоя, когда можно ничего не чувствовать — ни тревоги, ни вины, ни воспоминаний.

Когда она вышла из ванной, волосы всё ещё были чуть влажными. Она накинула халат и вернулась в комнату — в тот момент как дверь открылась, и на пороге появилась Зара.

— О, ты уже здесь, — сказала Амелия, улыбаясь.

— Угу. — Зара слегка хмыкнула, прикрывая за собой дверь. — Мы с Рейном ненадолго… отлучились. Он сказал, что очень соскучился. Я, конечно, сначала попыталась сопротивляться, но, ты же понимаешь, у него такие глаза…

— У тебя на лбу написано «поддалась через десять секунд», — фыркнула Амелия, заворачиваясь в плед.

— Нечестно, когда тебя так хорошо читают, — вздохнула Зара. — Ладно, я в душ. И не вздумай надеть платье раньше меня — я не готова к такому драматичному появлению без свидетелей!

Амелия рассмеялась и кивнула:

— Договорились. Жду, пока ты превратишься в королеву бала.

— Королевой сегодня будешь ты, Амели. Ты просто ещё не поняла.

С этими словами Зара скрылась за дверью ванной, а Амелия осталась наедине с тишиной, предвкушением вечера… и тем самым платьем, что ждало её в коробке.

Зара вышла из ванной, обернув волосы полотенцем и весело фыркнула:

— Ну всё, я почти фея. Осталось только превратиться в леди.

Она ловко достала из сундука платье — тёмно-зелёное, с глубоким вырезом на спине и высоким разрезом на ноге, украшенное тонкой золотой вышивкой в виде растительных узоров. Ткань обнимала тело, мерцая в свете свечей, будто само платье знало, как подчеркнуть её дерзкий характер.

— Что скажешь? — Она крутанулась перед Амелией. — Внушаю уверенность и лёгкую опасность?

— Ты внушаешь риск влюбиться с первого взгляда, — усмехнулась Амелия.

— Отлично. Тогда ты — королева, я — роковая, и пусть Академия готовится.

Амелия встала перед зеркалом. Метка за ухом всё ещё ощущалась, но она решительно откинула прядь волос.

Она достала то самое платье, бережно развесила его и начала собираться.

Платье мягко лёгло на кожу, холодя шелком, струясь вниз, словно ночь сама сошла с неба. Амелия стояла неподвижно, глядя в зеркало. Лиф плотно облегал фигуру, бретели тонкие, изящные, а свободная юбка едва касалась пола. Это было не просто платье — это была память, чувства, история.

— Дай, я помогу с волосами, — сказала Зара, подойдя ближе.

Они вдвоём склонились перед зеркалом, и Зара с умением начала собирать пепельные волосы Амелии в высокую, элегантную причёску. Несколько прядей остались свободными у лица. Она вплела в косу тонкую серебристую нить и заколола невидимкой с маленьким сияющим камнем.

— Вот теперь ты выглядишь… словно песня. Грустная, красивая и неизбежная, — пробормотала Зара.

Амелия едва улыбнулась.

— А ты как стихия, — ответила она. — Буря с ароматом духов и вызовом в каждом шаге.

— Слушай, мы с тобой как аннотация к готическому роману.

Обе засмеялись, и напряжение наконец растворилось. Осталось только предвкушение.

Зара быстро накрасила глаза, добавив изумрудные тени, накрасила губы в тёплый, натуральный тон, бросила на Амелию взгляд через плечо:

— Готова?

— Да, — тихо сказала Амелия.

Время подошло.

Они переглянулись и вместе вышли в коридор, где слышались шаги других студентов, направляющихся в зал.

Вечер начинался.

В коридоре, где мягкий свет магических фонарей отбрасывал тени на стены, их уже ждал Лоран — в тёмно-бордовом костюме с тонкой серебристой вышивкой по вороту, с безупречно уложенными волосами и знакомой ленивой улыбкой.

— Ну вот вы где, — проговорил он, подбоченившись. — Слухи не врали — вы обе выглядите так, будто сойдёте с лестницы и весь зал замрёт.

— Так и будет, — хмыкнула Зара. — Особенно когда я начну танцевать.

— Или ты, или Амелия, — сказал он, подходя ближе. — Но я сомневаюсь, что хоть кто-то сможет сегодня отвести взгляд от вас.

Он протянул обе руки — по одной каждой.

— Дамы, позвольте вам составить компанию в этот звёздный вечер.

Зара и Амелия обменялись взглядами и, почти синхронно, вложили ладони в его руки.
Так, втроём, они зашагали по коридору к залу, словно сами были частью какой-то волшебной легенды.

И стоило им войти в Большой Зал, как Академия встретила их вниманием.

В зале царила лёгкая музыка, в воздухе витал аромат яблок с корицей и свечного воска. Иллюзорный потолок отражал вечернее небо — усыпанное звёздами, с мягкими переливами лунного света. Повсюду — смех, разговоры, вспышки магических огней, студенты в лучших нарядах.

Но внимание многих тут же переключилось на них.

— Амелия! — донеслось с одного угла. — Ты сегодня… восхитительна!

— Это правда она? Та самая, из Турнира? — прошептали у другой колонны.

— Я видела, как она остановила пламя. Своими руками!

Некоторые студенты подходили ближе, здороваться, перекинуться фразами — как будто знали её сто лет. Девушки с факультета иллюзий, с которыми Амелия даже ни разу не говорила, теперь улыбались и махали, словно старые подруги.

— Ну всё, — прошептал Лоран, наклоняясь к ней. — Теперь ты официально вошла в легенды Академии. Осталось только автографы на мантию поставить.

Амелия улыбалась, кивала, вежливо благодарила за комплименты, но внутри всё немного сжималось.
Ей никогда не нравилось быть в центре внимания. Даже когда внимание было добрым.

Теперь — сотни взглядов. Восхищение. Вопросы. Жажда прикоснуться к ней, быть рядом.
Как будто за одно только участие в Турнире она перестала быть собой и стала символом. «Та самая Амелия Тенебрис». Победительница. Героиня. Легенда.

Но ведь она не легенда. Она просто хотела… прожить день. Не думать. Не бояться. Не вспоминать.

В толпе мелькали улыбки, восторг, признание. Но также — шёпот. И зависть.
Она чувствовала их, хоть никто и не говорил вслух.

Лоран, словно почувствовав её напряжение, мягко сжал её руку.

— Эй, — прошептал он. — Если хочешь — я уведу тебя хоть сейчас. Придумаю предлог. Скажу, ты внезапно почувствовала неотложную тягу к библиотеке.

Амелия едва заметно улыбнулась, но покачала головой.

— Нет. Всё в порядке. Я просто… не привыкла к такому.
Они же меня даже не знали. А теперь — будто все друзья детства.

— Это бывает, — кивнул он. — Люди быстро влюбляются в образы. Особенно в такие, как ты: сильная, тихая, загадочная.
Они не знают, сколько тебе стоило пройти всё это. И, наверное, не узнают. Но ты не обязана им открываться.

— Спасибо, Лоран, — прошептала она. — За то, что просто… рядом.

— Я бы сказал что-то остроумное, но мне и самому сейчас просто… хорошо, — с улыбкой ответил он.

Амелия выдохнула. Медленно.

Музыка в зале становилась всё громче — лёгкие, чарующие переливы сменялись ритмичными мелодиями. Зачарованный оркестр играл без остановки, инструменты будто парили в воздухе, управляемые невидимыми руками. Пол под ногами сиял мягким светом, отражая шаги танцующих. Вокруг царила атмосфера волшебной свободы.

Даже магистры сегодня отдыхали:одни стояли у столиков с вином, смеясь с коллегами, другие — вальсировал с особенно удачливыми студентками или студентами. Рядом с магистрами кружились обучающиеся, словно между ними не было границ. Академия дышала праздником.

Амелия и Зара, увлечённые ритмом и светом, с улыбками направились к столу, усыпанному изысканными угощениями и золотистыми бокалами. Они взяли по хрустальному фужеру шампанского, наблюдая, как пузыри весело поднимались вверх.

— Не верится, что сегодня никто не смотрит в зачётки, — пошутила Зара. — Только в глаза.

Амелия рассмеялась, но прежде чем ответить, почувствовала чей-то взгляд. Она обернулась — и тут же заметила, как в дверях появился Кайрон.

Он шёл неторопливо, но уверенно, как человек, привыкший держать в руках стихии и внимание публики.
На нём был тёмный графитовый костюм, с аккуратной вышивкой по краям лацканов — едва уловимый узор в виде языков пламени. Рубашка без лишних деталей, с открытым воротом.

Яркие красные волосы, чуть растрёпанные, словно ветер только что прошёлся по ним, отбрасывали на лицо лёгкие тени. Как всегда, одна прядь упала на лоб, и он машинально провёл рукой, чтобы её убрать — безуспешно.
Янтарные глаза сверкнули, когда он заметил Амелию и Зару у столика. Взгляд был спокойным, но в нём всегда чувствовалась эта невидимая искра — как в углях, которые вот-вот вспыхнут.

На брови — тонкий, почти изящный шрам, подчеркивающий его черты, но придающий лицу что-то опасное. Отголосок старых сражений? Или уроков, что он не забывает?

Он улыбнулся едва заметно. Так, как умел только он — уголком губ, с оттенком лёгкой насмешки, в которой всегда пряталась искренняя симпатия.

— Кажется, я вовремя, — произнёс он, подойдя ближе.

Зара сделала вдох и с улыбкой наклонилась к Амелии:

— Ну всё. Теперь точно бал начинается.

— Вы сегодня, леди Тенебрис, можете затмить любую стихию, — произнёс он, глядя на неё с оттенком ироничной торжественности.

— Осторожнее, магистр Осторн, — усмехнулась Зара. — Ещё пара комплиментов, и Амелия начнёт светиться ярче всех этих люстр.

— Тогда нам придётся слегка приглушить свет, — спокойно отозвался он, не отводя взгляда от Амелии.
Когда Кайрон протянул ей руку, Амелия без колебаний вложила свою ладонь в его.

— Леди Тенебрис, окажете мне честь? — произнёс он с той самой официальной вежливостью, которая всегда сопровождала его на публике.

— Разумеется, магистр Осторн, — спокойно ответила она, соблюдая ту же форму.

Они оба знали — при других так было нужно. В стенах Академии, где студенты, магистры и руководство внимательно следили за каждой деталью, им приходилось держать субординацию.
Но стоило остаться вдвоём или в кругу близких, как все формальности теряли смысл. Тогда в их речи исчезали титулы, оставляя только искренность и настоящее доверие.
Сейчас  их окружали взгляды, и они играли свою роль — но только до той черты, где начиналась тишина и они слышали только друг друга.

Кайрон повёл её в танце. Движения были лёгкими, но выверенными — не формальными, а привычными. Как будто это не их второй танец, а сотый.

Они двигались в такт вальсу, будто в танце не было ничего сложного. Ни правил, ни лишних взглядов, ни ожиданий. Только музыка и внутреннее равновесие.

— Первый наш танец был совсем другим, — тихо сказала Амелия, глядя куда-то в сторону, но скорее — внутрь себя. — Тогда всё казалось… новым. Я боялась, что не справлюсь. Даже с танцем.

— Ты справилась, — просто ответил Кайрон. — И тогда, и теперь.

Она перевела на него взгляд. Его лицо было спокойно.

— Я думаю, если бы не ты, всё могло бы быть совсем иначе, — сказала она. — В какой-то момент я просто перестала бояться своих чувств, своей силы. Не потому что поняла её… а потому что ты дал мне время. Пространство.

Кайрон не ответил сразу. Он просто смотрел на неё, будто прислушиваясь к тем словам, которые она не произнесла.

— Ты сама сделала всё это, — сказал он наконец. — Я лишь шёл рядом. Не давал упасть.

Они продолжали двигаться, шаг за шагом, будто танец был старой дорогой, по которой им уже доводилось идти.

Музыка замерла, и Кайрон, сдержанно кивнув, отпустил руку Амелии.

— Спасибо за танец, — сказал он мягко, и на этот раз без тени формальности.

— И тебе, — ответила она с тёплой улыбкой. Внутри было спокойно — не от музыки, а от самой атмосферы, от него рядом.

Кайрон кивнул и, не прощаясь слишком громко, растворился в толпе.
Амелия осталась на краю танцпола, задержав дыхание. Она огляделась, чувствуя, как лёгкий румянец всё ещё теплится на щеках. В зале царило движение: пары сменялись, смех звучал всё громче, музыка вновь затихала, давая место разговорам и вспышкам эмоций.

Она сделала шаг в сторону, собираясь вернуться к Зара и Лорану, но вдруг… почувствовала взгляд.

В толпе, у стола с напитками, она заметила Калеба. Он тоже смотрел на неё — неуверенно, но с интересом. Их взгляды встретились, и он чуть кивнул, словно подтверждая, что тоже узнал её в этот шумный, яркий вечер.

Сегодня он выглядел иначе.
Он был одет в белую рубашку с высоким воротом, застёгнутую на узкие серебряные пуговицы, которые мягко отражали свет канделябров. На запястьях поблескивали запонки с выгравированными древними рунами — знак принадлежности к факультету древней магии.
Тёмный жилет подчёркивал его прямую осанку и широкие плечи. Волосы были зачесаны назад — просто, но аккуратно, без излишней манерности.
Он не пытался выделиться — и именно этим привлекал внимание. Спокойствие в его взгляде, хладнокровие в манерах — всё это говорило об уверенности, не требующей подтверждения.

Калеб на мгновение задержался, затем взял два бокала шампанского, медленно двинулся в её сторону. Амелия невольно выпрямилась. Вечер продолжался.

Он остановился перед ней, немного неловко улыбнулся .

— Надеюсь, ты ещё не устала от внимания, — сказал он и протянул ей бокал. — Я подумал… может, стоит познакомиться поближе. После всего, что мы прошли на арене — как-то странно ограничиваться только «напарниками».

Амелия чуть улыбнулась, приняв бокал.

— А я-то думала, мы уже почти друзья, — мягко ответила она.

— Почти — ключевое слово, — с лёгкой улыбкой сказал Калеб. — Дай шанс это исправить?

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — произнёс он, сдержанно, но искренне.

— Спасибо, — мягко ответила Амелия, принимая бокал. — Ты тоже.

— Иногда приходится, — усмехнулся он. — Академия диктует свои правила.

Они чокнулись бокалами. Шампанское тонко зазвенело, перекликаясь с музыкой в зале.

— Как ты себя чувствуешь после турнира? — спросил Калеб. — Все эти аплодисменты, взгляды, фан-клубы…

Амелия рассмеялась:

— Да, теперь все ведут себя так, будто мы знакомы сто лет. Норовят подружиться, вспоминают, как сидели со мной на одном уроке.
А ты как? Как твоё плечо? Там ведь был серьёзный удар.

Он чуть повёл плечом, как будто проверяя.

— Уже почти не чувствуется. Целители знают своё дело. Но честно? Твоё заклинание на щите тогда — спасло мне руку.

— А ты спас меня, когда я почти сорвалась. Мы в расчёте, — сказала она, с лёгкой улыбкой.

Калеб кивнул, чуть потупив взгляд. Момент между ними был простым — не напряжённым, но наполненным.
Вокруг всё ещё звучала музыка, но теперь их окружал мягкий полумрак, и Амелия вдруг почувствовала, как хочется уйти подальше от центра.

— Пойдём? Там, кажется, свободны диванчики, — предложила она.

— С удовольствием.

Они прошли вдоль зала, мимо танцующих студентов, мимо шутящих магистров. В углу, у высокой стены с цветами, стояли два тёмных дивана, слегка отделённых полупрозрачной ширмой.
Они устроились на одном из них, поставив бокалы на стеклянный столик рядом.

Мягкий свет фонарей обрамлял их фигуры, создавая атмосферу покоя.

— Даже не верится, что ещё вчера мы были на арене, окружённые иллюзиями и разломами, — произнёс Калеб, чуть откинувшись на спинку дивана.

— А сегодня в платьях и с шампанским, — кивнула Амелия. — Всё слишком быстро меняется.

Он повернул к ней голову:

— Но, похоже, ты умеешь приспосабливаться.

Они всё ещё беседовали, когда Амелия краем глаза заметила, как кто-то направляется к ним. Она невольно взглянула в ту сторону — и сначала не узнала фигуру.
Женщина шла уверенно, грациозно, в изумрудном бархатном платье, которое переливалось при свете магических фонарей. Волосы — тёмные, обычно собранные — теперь были распущены, мягкими волнами спадая на плечи. Линия шеи, лёгкий макияж, серьёзный взгляд…

Амелия моргнула — и только тогда узнала.

Селена.

Она выглядела совсем иначе. Без доспехов, без формы, к которой Амелия так привыкла. И от этого казалась даже немного чужой — словно из другой жизни.

Селена подошла ближе и, чуть склонив голову, усмехнулась:

— О чём беседуете, молодёжь?

— Селена! — Амелия сразу встала, удивлённая и восхищённая. — Я тебя не узнала…

— Бывает, — сказала та, тепло посмотрев на неё, затем перевела взгляд на Калеба. — Ну что ж, поздравляю вас обоих. Вы были великолепны. Справились лучше, чем кто-либо ожидал.

— Спасибо, — коротко кивнул Калеб, поднимаясь с места.

— Ты тоже молодец, сестрёнка, — добавила Селена, мягко, с гордостью. — Я наблюдала весь турнир. Особенно парное испытание. Работа в команде была… на уровне.

— Мы старались, — ответила Амелия, всё ещё не сводя взгляда с Селены. — Ты выглядишь потрясающе. Я даже не знала, что ты умеешь носить платья.

— А я сама уже забыла, — усмехнулась Селена. — Но вечер всё же праздничный. Решила напомнить себе, что я не только страж.

Она села рядом с сестрой, поставив на столик бокал с вином, и взглянула на Калеба чуть внимательнее:

— Ты с факультета древней магии, верно?

— Да, — кивнул он. — Калеб Морн.

— Хорошая выдержка в бою, спокойствие и хладнокровие. Мне это понравилось. С тобой рядом я не боялась за Амелию.
Он слегка покраснел, но сдержанно ответил:

— Благодарю. Она сама справлялась куда лучше, чем я ожидал. Честно говоря — лучше, чем я видел у многих старшекурсников.

Селена улыбнулась, одобрительно кивнув.

— Вот и хорошо. Продолжайте в том же духе. Но сегодня — отдыхайте. Вы оба это заслужили.

Селена сделала глоток вина, удобно устроившись на краю дивана, и огляделась по залу.

— А где же остальные? — спросила она, повернувшись к Амелии. — Зара, Лоран? Я думала, увижу вас всех вместе.

Амелия усмехнулась, откидывая прядь волос за ухо:

— Зара, скорее всего, танцует с Рейном где-нибудь в центре зала. Они теперь неразлучны.
А Лоран… — она огляделась. — Наверняка тоже где-то рядом. Он обещал вернуться, как только «переварит» третью порцию десертов.

Селена хмыкнула:

—  Впрочем, я рада, что ты с такими людьми. Ты изменилась, дорогая  Стала сильнее. Увереннее.

Амелия чуть опустила взгляд, но на губах её оставалась улыбка.

— Благодаря всем, кто рядом.

Селена мягко коснулась её щеки, затем поцеловала в лоб — нежно, по-сестрински.

— Ну, не буду мешать. Отдыхайте.

Калеб встал в знак уважения, Селена кивнула ему с лёгким одобрением и направилась вглубь зала, растворяясь в танцующей толпе, среди огней и музыки.

Калеб поднялся с дивана, допил последний глоток шампанского и кивнул:

— Было приятно пообщаться, Амелия. Увидимся на занятиях.

— Конечно. Спасибо за вечер… и за всё, — ответила она с лёгкой улыбкой.

Он повернулся и вскоре растворился в толпе.
Амелия осталась одна. В зале становилось шумнее, музыка сменялась всё более живыми мелодиями, и воздух слегка пьянел от смеха, ароматов вина и магии.

Она огляделась — Лорана не было видно. Подумала было отправиться на поиски, но перед этим направилась к выходу на балкон.

Вечерний холод мгновенно обнял её.
За каменными перилами раскинулся вечно цветущий сад Академии, укутанный лёгким снежным покрывалом. С высоких деревьев лениво осыпались снежинки, и в свете звёзд они казались искрами.
Небо было ясным, усыпанным звёздами, воздух пах свежестью, соснами и чем-то волшебным.
Там, внизу, тропинки сада подсвечивались мягким золотистым светом фонарей, а тишина на фоне зала была почти сказочной.

Амелия закрыла глаза, вдыхая морозную свежесть.
Ненадолго ей удалось почувствовать покой — редкий, чистый. Но недолговечный.

Через минуту она направилась обратно в зал, едва прикрыв за собой стеклянные двери балкона.

Зал был ещё живее, чем прежде. Пары снова вальсировали под изысканную музыку, разливающуюся от сцены, где играли магические инструменты.
Амелия осматривалась в поисках Лорана, как вдруг чья-то рука схватила её за запястье — быстро, уверенно. Её резко развернули к себе.

Ариан  стоял перед ней. Весь — как вырезанный из ночи.

Костюм из чёрной ткани плотно облегал его фигуру, отливая мягким металлическим блеском. Ворот рубашки был расстёгнут, и из-под него на шее проступали чёрные линии татуировки — резкий, дерзкий узор, уходящий под ткань.

Его взгляд, чёрный и хищный, вонзался в неё, будто пытаясь прожечь насквозь.
А в глазах — не интерес, не нежность, нечто другое. Как у хищника, который заметил свою добычу и получает удовольствие от её реакции.
Улыбка — наигранно мягкая, почти ленивая, но в ней скрывалось слишком много власти.

Запах грозы окутал её, пробрался под кожу. Влажная земля, мокрые листья, молния — и страх. У неё подкосились колени — от инстинктивного желания сбежать.

Он наклонился ближе и прошептал:

— Ты должна мне танец, мышка. Если не забыла… в прошлый раз твои дружки нас прервали.

Она ненавидела, когда он так называл её.
Ненавидела его взгляд, его спокойствие, его наглость. И то, как он появлялся всегда тогда, когда она меньше всего этого хотела.

— Отпусти, — прошипела она сквозь зубы.

— Это ведь бал, не так ли? — усмехнулся он, потянув её за собой в центр зала. — Мы должны быть вежливыми.

Музыка играла. Пары кружились в вальсе.
А Амелия… шла. Не потому что хотела, а потому что знала — чем громче она откажет, тем больше внимания привлечёт.

Ариан знал это. И наслаждался каждым шагом.

Он намеренно повёл её в самый центр зала, туда, где музыка звучала громче всего, а свет падал особенно ярко. Все взгляды — студентов, магистров, гостей — теперь были устремлены на них.

Ариан прижал её к себе как можно ближе, обхватив за талию с той самой ленивой властностью, будто она — его собственность.
Вел он уверенно, почти идеально. Каждое движение было точным, плавным, выверенным до мельчайших деталей. Казалось, его тело создано для этого — контролировать, доминировать, направлять.

Но Амелию вовсе не волновало, как хорошо он танцует.

Её душило другое.

Все смотрели.
Она чувствовала на себе растерянный взгляд Зары, мелькнувший у края танцпола.
А потом — злой, колючий взгляд Кайрона, словно удар током в спину. Он стоял у одного из столиков, не двигаясь, сжимая бокал так крепко, будто готов был раздавить его.

Амелия поймала их взгляды.
Сдержанно, почти незаметно, покачала головой — «не надо». Она буквально умоляла глазами:
Не сейчас. Не здесь. Не устраивайте сцену перед всей Академией.

Это просто танец.
Танец, от которого внутри всё холодело. Танец, в котором она не чувствовала себя человеком — только фигурой на доске, с которой кто-то играет.

Ариан приблизился чуть ближе, его губы почти коснулись её виска:

— Расслабься. Мы ведь просто танцуем, не так ли?

Амелия стиснула зубы. Она знала — для него это игра. Способ напомнить ей, кто здесь держит нити.

Но она также знала — он не получит удовольствия, если она покажет страх.
И поэтому она подняла подбородок выше, сохранила идеальную осанку, и даже позволила себе лёгкую, ледяную улыбку.

Пусть думает, что выигрывает.

Амелия улыбнулась. Сквозь зубы.
Натянуто, хищно — как умеет только та, кто не боится лгать даже страху.

Она наклонилась к нему ближе, настолько, что её губы почти коснулись его уха, и прошептала с ледяной чёткостью:

— Да. Ты прав. Это просто танец.

И ни секунды дольше.

Она чувствовала, как его рука сжимает её талию, как он ведёт её, уверенно, резко, почти агрессивно, будто намеренно пытаясь сбить с темпа.
Он кружил её, наклонял, приближал, их тела сталкивались, движения становились всё более напористыми, вызывающими.

Со стороны их танец был похож на страсть.
На влечение.
На столкновение двух, одержимых друг другом.

Но внутри у Амелии — только  злость.
Она считала шаги, как отсчёт до свободы.
Раз, два, три — и он уберёт свои мерзкие руки. Раз, два, три — и всё закончится.

Она не была одной из тех девушек, что толпами вились вокруг него, теряя голову от одного взгляда.
Её он не сломает. Не подчинит. Не обманет этой маской.

Но он продолжал.

На последнем повороте он резко развернул её к себе спиной, удерживая за руку, одной ладонью коснулся её открытой спины, словно невзначай.
Её волосы были собраны, и шея полностью открыта — изящная линия кожи, трепещущая от холодка. И именно там — метка.  О которой она почти забыла в этот вечер.

Он наклонился, его дыхание скользнуло прямо под ухо.
Холодное, обжигающее, слишком близкое.

— А это что у тебя за ухом? — прошептал он. — Неужели у мышки… татуировка?

Её тело напряглось. Сердце гулко ударилось — не от слов, от того, что он заметил.
Она не думала, что кто-то будет так близко. Что кто-то вообще обратит внимание.

Она резко развернулась к нему лицом, удерживая маску спокойствия, и глядя прямо в глаза, с ледяным спокойствием прошипела:

— Не твоего ума дело.

Ариан усмехнулся. В его взгляде сверкнул интерес — не добрый, а пронизывающий, колючий, как игла, нашедшая слабое место.

Он притянул её ближе в следующем обороте, медленно, нарочито, и с тем ленивым спокойствием, от которого у неё внутри всё сжималось.

— Ты скучаешь, Ариан? — с холодной иронией спросила Амелия, глядя прямо в глаза. — Столько людей, столько развлечений, а ты всё ходишь кругами вокруг меня. Неужели совсем нечем заняться?

Уголки его губ дрогнули.

— Развлечений полно, — протянул он. — Но ты, Амелия Тенебрис… забавнее большинства.

— Забавнее?

— Твоя злость. Твои страхи. Как ты замираешь, когда я рядом. Как ненавидишь, но всё равно не можешь уйти.

— Он наклонился чуть ближе, шепча прямо в висок:
— Это восхитительно.

Его голос был низким и глубоким, словно скользил по коже, обволакивал, будто бархат — мягко, но с внутренним давлением.
В нём звучала красивая, почти завораживающая интонация, та, от которой обычно замирает дыхание.
Но под этой шелковой поверхностью слышался приглушённый металл — нечто хищное, как предупреждение.
Он был слишком правильным, слишком уместным, слишком притягательным, чтобы не пугать.
И именно это делало его опасным.

Амелия почувствовала, как по позвоночнику прошёл холод. Но она не позволила себе отступить. Не сейчас.
Она чуть наклонила голову, глядя на него снизу вверх — ровно настолько, чтобы не дрогнуть.

— Тебе нравится смотреть, как кто-то дрожит, да?
— Нравится чувствовать себя всемогущим.
— Но есть проблема, Ариан. Я не дрожу. Я презираю.

Он усмехнулся.

— Презрение — тоже чувство. Лучше, чем равнодушие.

— Ты прав, — прошептала она в ответ, глядя  с ледяной усмешкой. — Но знаешь, кого я особенно презираю?
Тех, кто путает власть с вниманием… и самодовольных идиотов, считающих, что кто-то вокруг их боится.

Он не ответил, только продолжал кружить её, будто ни слова не слышал.
Амелия чувствовала, как внутри закипает ярость, сдерживаемая только обстоятельствами.

Если бы это не был бал. Если бы на них не смотрели магистры и студенты. Если бы они были одни…
Она выцарапала бы ему глаза.
И даже не пожалела бы об этом.

Она наклонилась ближе — как будто хочет прошептать что-то нежное, но голос её звенел от яда:

— Если бы мы были не здесь, Ариан… я бы очень постаралась оставить на тебе пару симпатичных шрамов. Прямо по твоей идеальной ухмылке.

Он усмехнулся — не испугался, но взгляд стал чуть серьёзнее, тень чего-то более глубокого мелькнула в его глазах.
Он отпустил её на последнем аккорде.

— До встречи, Амелия.

И скрылся в толпе, оставив за собой след грозового воздуха и недосказанности.

Когда Ариан скрылся в толпе, Амелия осталась стоять посреди зала, словно на миг забыв, где находится. Музыка звучала, люди танцевали, смеялись… а у неё внутри бушевал шторм.

Что это сейчас было?

Как он вообще посмел?

С чего он взял, что может вот так просто взять меня за руку и утащить на танец?

Как будто всё вокруг — его сцена, а мы — куклы, обязанные играть по его сценарию.

Она сжала кулаки. Ему повезло, что он вовремя ушёл. Она видела, как Кайрон направлялся к ним с каждым шагом всё быстрее — ещё секунда, и всё могло закончиться совсем иначе.

Кайрон подошёл первым. В его лице — привычное спокойствие, но взгляд был внимательным и напряжённым.

— Всё в порядке? — тихо спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Амелия кивнула.

— Да. Всё нормально.

Через секунду к ним подскочила и Зара, волосы чуть растрёпаны после танца, в глазах — тревога.

— Дорогая , ты как? Что он тебе говорил?

Амелия выдохнула, стараясь говорить ровно, хоть внутри всё ещё горело.

— Ничего. Всё как обычно.
Он вёл себя, как всегда — говорил о дурацких вещах и своём выдуманном величии.
— Она сделала паузу и добавила: — Не переживайте. Всё хорошо. Давайте просто… забудем, что он здесь был.

Она пыталась сказать это легко — будто и правда ничего не произошло. Но взгляд Кайрона выдал: он не поверил. Или поверил — лишь наполовину.

Праздник продолжался они веселились . Все преподаватели уже давно покинули зал ,остались лишь студенты предоставленные только себе — музыка сменялась всё более весёлыми композициями, один парень пускался в магические салюты прямо у потолка, девченки танцевал босиком. В зале царила атмосфера заслуженного облегчения — весь стресс турнира наконец-то начал отпускать.

Амелия как раз собиралась подойти к столику за ещё одним бокалом воды, когда заметила Лорана… и на его лице то самое выражение — немного потерянное, невероятно довольное и совершенно нетрезвое.

— Ох нет, — выдохнула она.

— Да… — подтвердила Зара, подходя сбоку. — Он уже не на ногах.
— Он с Кайроном пил на спор, — добавила она с шокированной усмешкой. — Причём, кажется, никто из них не планировал останавливаться.

Кайрон, стоявший неподалёку у дивана, был, конечно, в лучшей форме, но тоже уже слегка покачивался. Увидев Амелию, он просто кивнул — в этом кивке было всё: «Я жив. Я тут. Я молодец».

— Сядь. Сиди здесь. Жди, пока я вернусь, — строго сказала она Кайрону.

— Есть, магистр Тенебрис, — пробормотал он с серьёзным видом, будто докладывает начальству, и снова кивнул, явно не до конца фокусируясь на её лице.

— Удивительно. Вот смотришь на них днём — такие грозные, неприступные… — пробормотала Амелия. — А сейчас? Два кота, надышавшихся паром.

Они с Зарой взяли Лорана под руки, и тот, к их ужасу, тут же начал петь.
Причём громко. И очень фальшиво.

— «О, Зара, ты как солнце в ясный день!» — заорал он, запрокинув голову.
— «А Амелия… Амелия, ты как фурия! Только милая!» — вдохновенно добавил он, указывая на неё пальцем.

— Боги, — рассмеялась Зара. — Он же завтра не вспомнит ни слова…
— А если вспомнит, умрёт со стыда, — хмыкнула Амелия.

Когда они дотащили его до своей комнаты, Лоран уже перемешал три стиха и рассказывал, как однажды спас Академию от нашествия огненных мышей.
— «Я вам скажу, девчонки… Вы лучшие! Вы — моя магия!» — выкрикнул он, раскинув руки и повалившись прямо в кресло.

— Ты просто огонь, Лоран, — сдерживая смех, произнесла Амелия.
— «Огонь — это я!» — подтвердил он из кресла, уже почти не открывая глаз. — «Только не тушите меня любовью…»

Они с Зарой захихикали, укрыли его пледом, и та, подмигнув, шепнула:

— Ну, всё. Тепло, сухо, звучат комплименты. Всё, что надо женщине.

Амелия только улыбнулась.

Амелия вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице. Зал уже начал редеть — кто-то покидал праздник, кто-то пересел в более укромные уголки. Она прошла мимо столиков и действительно нашла Кайрона всё на том же месте.
Он сидел, как она велела. Ровно. Спокойно. Почти торжественно.
Но глаза были слегка расфокусированы.

— Ну что, герой, — тихо сказала она, — сидишь, как послушный ученик.

Он повернул голову и посмотрел на неё с ленивой, почти детской улыбкой:

— Я всегда слушаюсь магистров, разве нет?

— Особенно тех, кто младше тебя, — усмехнулась она, протягивая руку. — Пошли. Вставай. Где твой кабинет. Провожу тебя, чтобы ты нигде не рухнул.

Он встал, слегка качнувшись, и взял её под руку. Тепло от его ладони ощущалось даже через ткань.

— Я не настолько пьян, — заметил он. — Идти-то могу.

— А я в этом сомневаюсь, — ответила Амелия, покосившись на его покачивающийся силуэт. — Но всё равно веди. Только если ты свернёшь не туда — я тебя в Академии  искать не буду.

Он рассмеялся — тихо, хрипло, тепло.

— Я знал, что на тебя можно положиться.

— Ещё как, — кивнула она. — А теперь пошли, пока ты не решил улечься прямо здесь и ждать утро.

Они шли по коридорам Академии, и в какой-то момент Кайрон действительно немного запутался в поворотах.
— Сюда? — пробормотал он.
— Нет, это библиотека.

Когда они дошли до нужной двери, Амелия с удивлением поняла, что оказалась впервые у него в кабинете. Это было просторно, строго, но уютно. Темные деревянные панели, высокие книжные полки, мерцающий магический светильник в углу… Всё было в порядке, но по-мужски небрежно.

Кайрон пошёл было в сторону двери за который были его покои , но, потеряв равновесие, плюхнулся на диван с видом, будто так и планировал.

— Идеальное приземление, — пробормотал он.

— Ну конечно, — усмехнулась Амелия. — Ты так мягко упал, будто магией подстелил.

Он закрыл глаза, но уголки губ всё ещё были приподняты в лёгкой улыбке. Амелия подошла, нашла у него в комнате аккуратно сложенный тёплый тёмно-синий плед, и укрыла его.

— Даже не пытайся спорить, — тихо добавила она. — Сегодня ты действительно заслужил отдых.

Он уже не отвечал. Дышал ровно, спокойно, почти по-детски.
Амелия на миг замерла рядом, глядя на него.
Её друг. Её опора.

«Иногда она думала, что Кайрон слишком силён, чтобы нуждаться в ком-то. Но сейчас, глядя на него — уставшего, расслабленного, укрытого её руками, — она поняла: даже самые сильные нуждаются в ком-то рядом. Пусть всего на одну ночь, всего на одно прикосновение пледа.»

Как же мило и безобидно он выглядел сейчас — ни намёка на силу, на статус, на всё то, что обычно отталкивало остальных.
Просто маг.
Тёплый, живой, уставший.

Она молча подошла к двери, оглянулась напоследок и, не громко, не прощаясь, прикрыла её за собой.
В коридоре было тихо. Только редкие шаги где-то вдали и мерцание огней на стенах. Праздник постепенно угасал, оставляя после себя только эхо, смех и воспоминания.