Тёмное Наследие

После вчерашнего разговора с Кайроном я приняла для себя одно: я больше не буду пытаться. Не буду вглядываться в его глаза в поисках ответа. Не буду цепляться за намёки, за странную теплоту, которая никогда не перерастала во что-то большее.
Хватит.
Пусть всё идёт как идёт. Я устала от намёков, от полутонов. От этой неопределённости.

Я шла по лестнице, держа в руках книгу, и старалась не думать. Просто двигаться. Делать шаги. Слева через арку уже виднелся выход во внутренний дворик, где я надеялась посидеть хотя бы пару минут в тишине. Но, свернув за угол, я наткнулась на него.

Элиан.

Он стоял у витража, в потоке солнечного света, с той самой лёгкой полуулыбкой, которая всегда выглядела чуть загадочной. Эльфийская грация в каждом движении — он был слишком безупречен, чтобы это не бросалось в глаза, но с ним почему-то не чувствовалось давления. Не было напряжения. Только… лёгкость.

— Доброе утро, Амелия, — сказал он, делая шаг навстречу. Голос спокойный, мягкий. — Случайно ищу кого-то — и вот, нашёл.

Я чуть приподняла бровь.

— Меня искал?

— Именно.
Он улыбнулся, посмотрел с едва заметным лукавством.
— Амелия, — мягко сказал он, подходя ближе. — Если ты не очень занята хотел бы пригласить тебя немного прогуляться?

Я на секунду задумалась. После вчерашнего — после всего — было странно, что кто-то может предложить… просто немного света. Без условий. Без двойных смыслов. Без давления.

— Ты умеешь выбирать момент, — сказала я.

— Это моя скрытая специализация, — усмехнулся он.

Я почувствовала, как на лице впервые за день появляется настоящая улыбка — не маска, не натянутая. А тёплая, тихая.

— Ладно. Я согласна.

Мы шли по узкой тропинке среди деревьев. Ветер трепал листву, в воздухе витал запах трав и магии, но всё это казалось далеким. Я молчала, просто наслаждаясь тишиной рядом с тем, кто не пытался её нарушить.

На повороте, когда дорожка вывела нас к небольшой арке из плетёных ветвей, Элиан взглянул на меня. Не навязчиво. Просто внимательно.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

Простой вопрос. Без надавливания. Но почему-то он прозвучал так, будто тронул что-то очень тонкое внутри.

Я замедлила шаг. Не хотелось врать. И не хотелось вдаваться в подробности. И всё же…

— Не совсем, — сказала я после короткой паузы. — Но я справлюсь.

Он кивнул. Без лишних слов. Не стал переспрашивать. Не стал утешать.

— Хорошо, — просто ответил он. — Если что — я рядом.

Вот и всё. Без громких обещаний. Без драмы.

Мы свернули с аллеи в сторону западного крыла. Солнце уже клонилось к горизонту, и всё вокруг стало мягче, тише. Было приятно идти рядом молча. Без давления. Без ожиданий.

Я бросила на него взгляд.

— А ты вообще где живёшь? — спросила, будто между делом. — Тебе, как посланнику, выделили что-то особенное?

Он хмыкнул, не без доли иронии.

— О, вполне. Целое крыло. Почти как мини-дворец. Иногда мне даже неловко — я в нём теряюсь. Там есть балкон, камин, живая музыка по команде, и шкаф, который наводит порядок лучше, чем я.

Я приподняла бровь, с усмешкой.

— Шкаф-слуга — это впечатляет. А что, покажешь когда-нибудь?

Он посмотрел на меня боковым взглядом — чуть длиннее, чем нужно.

— А почему бы и не сейчас?

Я чуть удивилась, но не сказала «нет». Он не настаивал — просто предложил. Легко, как приглашают пройти на чашку чая.

Я и не знала, что в Академии вообще есть такие места.

Мы шли по западному крылу, и чем дальше углублялись, тем тише становилось вокруг. Здесь было почти пусто — ни учеников, ни шума, ни магического жужжания от перегруженных заклинаниями коридоров. Всё было... иначе.

Стены —  покрытые тонкой резьбой, где переплетались листья, узоры, древние символы, светящиеся мягким серебристым светом. Потолок будто играл светом в ответ на движение — свет здесь не лился сверху, а струился откуда-то со стен, с карнизов, словно был живым.

— Ты знала, что это крыло когда-то строили для послов и королевских гостей? — сказал Элиан, заметив мой взгляд.

— Нет. Я даже не думала, что в Академии есть… вот это всё.

Он чуть усмехнулся.

— Это место давно забыли. А мне его выделили, как «представителю союзного королевства». Пожалуй, немного через чур. Но уютно.

Я прошла за ним по коридору, выложенному тёплым камнем. Он открыл дверь — не замком, а прикосновением к символу на панели. И я замерла на пороге.

Комната была огромной — не комнатой, а скорее залом. Потолок уходил вверх в лёгкий купол, в центре которого медленно вращался сияющий сферический кристалл, рассеивающий мягкий свет. Воздух был чуть прохладным, свежим, с тонким запахом дерева и лесных трав. Всё здесь было не просто красиво — было гармонично.

Слева — низкий диван с подушками, покрытыми тканью с эльфийскими узорами. У стены — книги. Много.  Рядом — рабочий стол, на котором лежали листы с аккуратным почерком. Я увидела наброски, строчки… стихи?

Справа — ниша с изящной аркой, ведущая в личную часть: там виднелась кровать с пологом, полки с магическими амулетами и живая орхидея в прозрачной капле воды — парящая в воздухе.

Я подошла к столику, на котором стоял небольшой, изящный подсвечник. Внутри него плясал огонь — не огненный, а лунный, серебристый. Он пульсировал мягко, как дыхание.

— Кто здесь жил раньше? — прошептала я. — Это место… совсем не похоже на остальную Академию.

— Не знаю, — ответил он. — Но ощущение такое, будто стены помнят тех, кто умел ценить тишину и свет.

Я уже собиралась пройти дальше, как взгляд зацепился за уголок зала. Там, возле арочного окна, стояло… фортепиано. Тонкое, темное дерево, изящные серебряные вставки, и что-то живое в его форме.

Оно само играет? — спросила я, не отрывая взгляда.

— Иногда, — отозвался Элиан. Его голос был мягким, но звучал особенно ясно в тишине. —

Он подошёл ближе, встал рядом.

— А ты когда-нибудь играла? — спросил он.

— Нет. Совсем. Я даже не знаю, с какой стороны к нему подходить, — призналась я, усевшись осторожно на краешек скамьи.

— Тогда... — он сделал паузу, — позволь мне показать.

Я почувствовала, как он подошёл сзади. Почти вплотную. Его руки мягко легли поверх моих — не надавливая, а направляя. Тёплые. Уверенные. Пальцы — длинные, изящные, как у художника. Я невольно посмотрела вниз — его руки на моих. Такие красивые. Чёткие линии. Сила и грация одновременно.

Он немного наклонился, и я ощутила, как лёгкий запах — древесный, с ноткой чего-то свежего и пряного — заполнил всё вокруг. Не навязчивый, а такой, что хочется вдохнуть глубже. Дыхание стало чуть неровным.

Он повёл мои пальцы по клавишам, и фортепиано отозвалось тихо, но чисто. Мелодия получилась неровной, но живой — как будто инструмент принимал эту неуверенность и всё равно соглашался звучать.

Моё сердце билось чуть быстрее, чем должно было. Я не знала, от чего именно — от музыки, от его близости или от того, как легко и естественно всё это происходило. Я закрыла глаза на секунду — позволила себе почувствовать. Просто почувствовать.

— Видишь? — прошептал он. — Если немного потренироваться, ты быстро научишься.

Я открыла глаза, взглянула на него через плечо.

— Ну… если ты готов слушать ежедневные музыкальные пытки — я не против.

Он усмехнулся.

— Это будет честная сделка.

Когда пальцы Амелии отпустили клавиши, а звук растаял в воздухе, она выпрямилась и, оглянувшись по сторонам, вдруг заметила вдоль стены высокий, почти до потолка, стеллаж, уставленный книгами. Переплёты — одни старинные, с позолотой, другие — простые, затёртые, но все аккуратно расставленные. Между ними — закладки, магические метки, свёрнутые записки.

Она подошла ближе, и, не сдержав лёгкой улыбки, провела пальцами по корешкам.

— Это всё твоё? — спросила, удивлённо. — Ты столько читаешь?

Элиан кивнул, прислонившись к краю фортепиано, наблюдая за ней.

— Моя мини-библиотека. Перевёз с собой часть из дома, остальные собирал здесь. В Академии с этим не так сложно — главное знать, у кого что спрятано.

Амелия медленно прошлась вдоль полок, иногда наклоняясь, чтобы рассмотреть названия.

— Я тоже люблю читать. Особенно по ночам. Иногда это единственное, что помогает хоть немного выдохнуть, — тихо сказала она, не оборачиваясь.

— Если что-то понравится — бери, читай, — отозвался он. — Или скажи, подберу тебе что-нибудь. У меня есть пара действительно особенных книг.

Он подошёл ближе, потянулся к одной из полок и достал том в тёмно-синем бархатном переплёте. По обложке шёл тонкий серебряный рисунок: витиеватый символ, что светился, как звёздная карта. В центре — маленькая печать в форме листа, застывшего на волне.

— Вот эту, — сказал он, протягивая. — Я перечитывал её много раз. Здесь нет ни сражений, ни магии. Только истории, рассказанные одним старым эльфом у костра. Легенды, которые никто больше не помнит.

Амелия взяла книгу. Она была тёплой на ощупь, будто впитала в себя чьи-то воспоминания. Она посмотрела на печать и, не зная почему, почувствовала лёгкое волнение.

— Ты мне её даёшь… почитать?

Он покачал головой.

— Дарю.

Она приподняла взгляд, удивлённо.

— Она с печатью твоего королевства. Это ведь личная вещь.

— Именно поэтому, — тихо ответил он. — Личные вещи дарят только тем, кому хочешь доверить частицу себя.

Амелия на секунду замерла, не зная, что сказать. Вместо слов она лишь сжала книгу чуть крепче. Иногда жесты говорили больше, чем целые фразы.

Когда Амелия прижала книгу к себе, Элиан посмотрел на неё чуть внимательнее.

— Через пару недель — каникулы, — сказал он негромко. — Ты уезжаешь домой? Или остаёшься?

Она на секунду замолчала, задумалась, потом выдохнула.

— Дом есть, — тихо ответила я. — Только он пустой. После родителей… там никого не осталось.

Я отвернулась, чтобы не ловить выражение на его лице. Не потому, что боялась сочувствия. Просто не хотела его сейчас.

— У меня есть сестра. Селена. Она служит в защите королевства. Очень сильная магия. Она редко бывает на одном месте. Постоянно на заданиях, у границ.

Я вздохнула.
— Я бы… очень хотела её увидеть. Очень. Но даже не знаю, как.   Да и вряд ли она сама приедет. Она не может просто бросить всё и появиться здесь.

В какой-то момент я почувствовала, как напряжение внутри потихоньку сжимается в тонкую струну. Я редко об этом говорила вслух. Почти никогда.

— Поэтому, — продолжила я, чуть пожав плечами, — скорее всего, на каникулах я останусь здесь. В Академии.

Несколько секунд Элиан молчал. Потом мягко, сдержанно сказал:

— Так же, как и я.

Я удивлённо посмотрела на него.

— Ты тоже?

— Уезжать сейчас… не хочется. Здесь есть всё, что нужно.
Он посмотрел на меня чуть внимательнее, с лёгкой, едва заметной улыбкой.
— Можем коротать его вместе, если захочешь.

Я не ответила сразу. Просто почувствовала, как внутри на секунду стало чуть теплее. Без принуждения. Без обязательств. Просто… рядом.

— А потом ты всё же уедешь? — тихо спросила я.

Он кивнул.

— Да. Обязанности посла Сафинии не ждут. Нужно будет свернуться, сделать доклад, быть «представителем» и всё такое.

Он чуть усмехнулся.

— Но это ещё не скоро. У нас есть немного времени.

Я кивнула. Неуверенно. Но с благодарностью.
Немного времени — может, именно столько, сколько и нужно.

Я встала,нужно было возвращаться .

— Я провожу тебя. Здесь легко запутаться, если ты впервые в этом крыле.

Я кивнула. Не стала спорить.

Мы вышли из его покоев, прошли по всё ещё полутёмному коридору с резными стенами и мягким светом. Здесь всё казалось волшебным, не совсем настоящим — как будто я попала в другой мир. И, может быть, немного — в его мир.

Он не пытался продолжить разговор. Просто шёл рядом, не нарушая тишину. И это молчание почему-то казалось таким… правильным.

У выхода он остановился, открыл дверь и чуть наклонил голову:

— Спасибо за вечер, Амелия.

Я посмотрела на него — и вдруг почувствовала, как внутри разливается тепло. Неспешное, спокойное. Тепло, которое остаётся после чего-то настоящего.

— И тебе спасибо, — ответила я.

Я вышла в коридор Академии, где снова было привычное эхо шагов, стены без волшебных рисунков, магия, свет — всё, как обычно. Но внутри я всё ещё оставалась там, в его комнате, у фортепиано, в том полумраке с его руками на моих.

Идти обратно было немного странно — как будто я возвращалась не из соседнего крыла, а из сказки. Из чего-то тихого и значимого.

Я шла и думала об Элиане.

О его руках, мягко направлявших мои.
О его голосе, не требующем, но слышимом.
О книге, которую он подарил.
О том, как легко с ним было молчать.

Когда я вернулась в свою комнату, там было тихо.  Я не стала включать свет — лишь мягкое свечение у окна озаряло пространство.

Я села на кровать, положила книгу на колени и осторожно открыла её.

На первой странице, написанной тонкими серебристыми чернилами, была фраза. Не имя автора, не название главы. Просто строчка:

"Есть воспоминания, которые не принадлежат нам, но живут внутри, как будто мы родились с ними в сердце."

Я замерла.

Будто эти слова нашли меня в нужный момент.

Я провела пальцами по странице, не читая дальше. Просто… вдыхала это состояние. Как будто книга знала, кто её откроет.

Но покой не задержался.

Внутри уже начинала копиться знакомая дрожь. Сегодняшний вечер был тёплым, настоящим… но завтра начинается другое.

Мне предстоит пробраться в закрытое крыло библиотеки.

Только я. И ответы, которые я должна найти. Быстро.

Времени всё меньше.

И если кто-то узнает — всё может закончиться до того, как начнётся.

Я закрыла книгу. Прислонила её к груди. Сделала глубокий вдох.

Завтра.

Одна.

У меня есть артефакт. Ариан отдал его, ожидая, что я принесу ему информацию. Но то, что он дал мне — теперь моё оружие. Оно позволит пройти незамеченной. Система распознавания не зафиксирует моего присутствия. Ни страж, ни преподаватели, ни охранные чары — никто не почувствует, что я вообще была там.

Но этого недостаточно.

Артефакт не открывает двери.

И я не могу просто взять и войти в закрытую часть, словно она ждёт меня. Там, как и всегда, стоит магическая защита. Сложная, системная, реагирующая на допуск и статус. Я — не магистр. Я — не страж. Я — ученица. У дверей меня просто не пустят.

Значит… я должна пройти с кем-то.

Незаметно.

В течение последних дней я начала замечать, как один из библиотечных смотрителей — мужчина в длинном фиолетовом одеянии с бронзовой пряжкой — заходит внутрь примерно в одно и то же время. Он не охранник. Он — архивариус. Не смотрит по сторонам. Входит уверенно, с ключом. Порой несёт с собой несколько книг. Иногда что-то заносит, иногда выносит.

Завтра — я пойду за ним.

Не ночью. Не в тени самой тьмы. Я появлюсь немного раньше. Когда начнёт сгущаться вечер, но факелы ещё не зажжены. Когда на улицах мало кого интересует, кто куда идёт.

Я останусь в тени.

Артефакт активируется заранее. Я дождусь момента — и скользну за ним, буквально в шаге. Достаточно, чтобы дверь не успела закрыться.

А дальше…

Дальше — всё будет зависеть от меня.

Я проснулась с ощущением, будто внутри что-то уже шевелится. Ожидание, тревога, предвкушение. Но снаружи всё было по-прежнему. Мягкий свет скользил по шторам, за окном слышались ранние голоса учеников. Рядом, на соседней кровати, тихонько шевельнулась Зара и зевнула.

— Ну вот, снова ты первая встала, — пробурчала Зара, заворачиваясь с одеялом, как сарделька в тесте. — В тебе магия будильника?

— Просто я не умею спать спокойно, когда день обещает быть... мрачным и стильным, — усмехнулась я, потягиваясь.

Солнечный луч пробрался сквозь шторы, лениво скользя по полу. Комната ещё пахла сном, и в ней было уютно. Зара, всё ещё в пижаме с луной на груди, встала с кровати и зевнула:

— Давай устроим ритуал красоты. Сегодня же факультет Тёмного искусства. . Надо соответствовать. Пахнуть как богини. Или как ведьмы с дорогим вкусом.

— Ведьмы с дорогим вкусом? Это звучит как стиль недели, — хихикнула я.

Мы вдвоём одновременно подбежали к шкафам, как будто соревнование: кто найдёт самый убийственно эффектный образ.

Я выбрала чёрный кожаный корсет, который идеально подчёркивал мою фигуру, делая талию ещё тоньше, а грудь — выразительной, но изящной. Добавила к нему полупрозрачные гипюровые перчатки, с кружевом, словно вырезанным из теней. Волосы оставила распущенными — длинные, струящиеся, серебристые, сегодня они будто бы особенно слушались — мягкие, гладкие, немного электризующиеся.

— Сейчас, — Зара подскочила ко мне с флакончиком духов. — Вот этот. Он пахнет чем-то... ночным. Сладким, с перцем и, кажется, с ноткой греха.

Я рассмеялась:

— Нотка греха — как раз .

Она прыснула немного на запястья и за уши. А потом на себя — у неё был флакон с туманной этикеткой и ароматом чёрной розы с цитрусом и табачным дымком.

— Пахнем как провокация, — заключила она, — теперь можно и манипулировать.

Пока я поправляла прядь, Зара оглядела себя в зеркало. Тёмное платье, полупрозрачные рукава, кулон с глазом на шее. Волосы — в небрежный пучок, из которого выбивались две пряди. Настоящая ведьма из высоких кругов Академии.

— Слушай, а у нас завтра выходной. Надо бы выбраться. — Она бросила на меня заговорщицкий взгляд. — Может, даже за стены Академии. А то эти стены скоро начнут разговаривать с нами. Или съедят. Мне уже снится, как мы на уроке варим кашу из себя.

— Ты уверена, что это был не ужин в столовой?

— Очень смешно.
Она запрыгнула обратно на кровать и закинула ногу, как дива.
— Вообщем, я предлагаю завтра выход. И Лорна с собой утащим. Ему тоже полезно развеяться. И вообще — он же у нас аристократ, пусть заплатит. За всех. Он это переживёт.

Я смеялась. По-настоящему. Потому что это утро — тёплое, простое, весёлое — будто на мгновение стерло всё, что подступало в тени.

Коридоры Академии были оживлёнными — студенты спешили на занятия, кто-то лениво плёлся с книгами в руках, кто-то пытался добежать в последний момент, обмахиваясь расписанием.

А мы с Зарой шли спокойно. Размеренно. И, как выяснилось, очень заметно.

На нас оборачивались. Кто-то из ребят приоткрывал рот, кто-то из девушек с прищуром провожал взглядом. А некоторые просто притормаживали и шептались, когда думали, что мы не слышим. В воздухе будто даже магия сгущалась вокруг нас — в такт шагам, ароматам и кружеву перчаток.

Мы с Зарой переглянулись. Одного взгляда было достаточно, чтобы обе едва заметно ухмыльнулись. Понимание между нами — как телепатия: да, мы знаем, как выглядим, и да, это эффект не случайный.

— Я чувствую себя как на показе, — прошептала Зара, чуть подавляя смешок.

— Мы просто идём на манипуляцию, — невинно ответила я. — Надо же соответствовать.

Урок проходил в зале Тёмного факультета — высокие своды, колонны, магические символы, выгравированные в полу, и серебристо-чёрные знаки на стенах. Здесь всегда ощущалась какая-то особая тишина. Почти… предчувствие.

Мы заняли свои места. Через несколько мгновений открылась дальняя дверь, и в зал вошёл магистр Вальдрик.

Высокий, в безупречно тёмной мантии с серебряной вышивкой по вороту. Волосы собраны назад, кожа бледная, взгляд — ледяной и сосредоточенный. Он прошёл вдоль ряда, даже не глядя по сторонам, и остановился перед классом.

— Сегодня, — произнёс он ровно, но с той силой, что заставляет замолчать даже самые болтливые пары, — вы будете проходить манипуляцию.
На практике.

Никаких улыбок. Никаких пояснений. Только ледяная ясность в голосе.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Интерес. Страх. Возбуждение.

Практика — значит, мы будем использовать её друг на друге.

Магистр Вальдрик обвёл взглядом зал. Его голос был, как всегда, спокоен, но в нём чувствовалась та самая тихая угроза, которую невозможно не заметить.

— Манипуляция — это не просто внушение. Это… влияние на слабость, на внимание, на суть самого восприятия. Чтобы ею овладеть, вы должны понять: противник — это книга. Он всегда расскажет, где его слабое место. Нужно только научиться читать.

Он сделал шаг вперёд.

— Например, если вы хотите отвлечь мужчину — вы должны понять, что именно в вас его взгляд выхватывает первым. Осознать это — и использовать.
Если ваш противник — человек ума, покажите уязвимость. Если он осторожен — дайте повод почувствовать себя сильным. Манипуляция — это не ложь. Это умение повести за собой.

Он оглядел класс:

— Если кто-то желает попрактиковаться — начнём с добровольцев.

После секундной паузы я подняла руку.

— Мы с Зарой, — сказала я.

Зара резко повернулась ко мне, но в глазах мелькнул азарт.

— Что ж, — Вальдрик слегка кивнул. — Милости прошу.

Мы вышли в центр зала. Остальные расселись в полукруг. Мерцание символов на полу усилилось.
Я встала напротив Зары. Мы переглянулись.

— Не сдерживайся, — прошептала она.

— Никогда, — ответила я.

Мы начали. Я сделала лёгкий шаг, чуть склонила голову, смягчила голос, попыталась отвлечь её вопросом, который зацепит личное… Она резко ответила встречным манёвром — и почти сломала мою линию. Но я была готова.
Зара — блестящий иллюзионист. А я — всё больше училась чувствовать.

Спустя пару минут, Вальдрик хлопнул в ладони.

— Достаточно. Неплохо.

Он оглядел остальных:

— А теперь… Я сам распределю пары.

Пошло распределение. Кто-то радовался, кто-то нет. И вдруг…

— Амелия, — произнёс Вальдрик, и его взгляд остановился на мне. — Ты осталась без пары.

Я внутренне напряглась. Уже поняла, к чему это.

— Значит, ты — со мной.

В зале стало тише.

Я стояла напротив магистра Вальдрика, чувствуя, как зал затихает. Все взгляды — на нас. Он выпрямился, чуть откинув плечи, будто приглашая: попробуй ещё раз.

— Ты можешь использовать не только взгляд, голос, жест. Ты можешь использовать магический след. Энергетический фон. Все средства хороши, если они не сломают волю, а склонят её.

Он указал на центр круга. Рисунок на полу под ногами засветился мягким светом.
— Начни.

Я сделала вдох и… выпустила магию. Тонко, не как при атаке. Как дыхание. Пусть проникает в воздух — едва ощутимая волна. Как тепло от ладони, поднесённой к щеке.

Сконцентрировалась на его эмоциях. На дыхании. На движении пальцев.
И пустила иллюзорный шепот — не слова, а ощущение.
Может быть, ты меня недооценил?

Он не ответил. Но чуть медленнее моргнул.

Я продолжила. Пропитала свою речь магическим звуком.
— А если я скажу, что ты уже сделал первый шаг ко мне, даже не осознав?

Магия была мягкой, как туман. Смывала грани реального. Словно каждое моё слово вдруг становилось глубже, чем просто звук.

И тогда он ударил в ответ.

Не физически — магически. Его взгляд стал колючим, но спокойным. И в следующее мгновение я почувствовала… неуверенность. Будто он уже прочёл меня, видел все мои мысли, реакции, внутренние узоры. Словно я — книга, раскрытая перед ним.

Вокруг меня плотность воздуха изменилась. Он сгустил поле.
Я чувствовала, как на меня давит невидимая сеть: она не сжимала, она… убеждала. Что я — не готова. Что он — знает больше. Что стоит мне сделать шаг — и я потеряю равновесие.

Но я не шагнула.

Я выдохнула. И подняла голову.

В этот момент его взгляд слегка изменился. Он заметил это. Мою стойкость. И — на миг — будто одобрил.

Он развеял магию и сказал:

— Вот это уже было ближе к настоящей манипуляции. Ты использовала поле. Ты искала слабость — и создавалась рядом с ней.
Пусть ты не смогла склонить меня — но ты заставила остановиться.
А это уже достижение.

Мы с Зарой вышли из зала факультета, ещё обсуждая детали урока.
— У меня до сих пор мурашки, — шепнула Зара, поднимая плечи. — Вальдрик — это просто... ух.

— Мурашки? А у меня внутреннее землетрясение.
Я усмехнулась, поправляя гипюровую перчатку. — Кстати, где ты вчера была? Когда я вернулась — тебя не было.

Зара сделала таинственный вид, кокетливо скосив глаза.

— Я… ходила на свидание, — протянула она с театральной интонацией.

Я резко повернулась к ней, приподняв бровь:

— Снова?

— Тсс! — Зара сделала жест губами. — Расскажу позже, когда останемся одни.
Она хитро улыбнулась. — Но, кажется, я вляпалась по уши.

— В кого?!
Но она уже смеялась и таинственно молчала.

Мы свернули за угол и увидели впереди группу парней, один из которых — конечно же — был Лорен. Он, как всегда, жестикулировал, что-то рассказывая, остальные слушали вполуха, лениво смеясь. Когда мы приблизились, все трое подняли головы — и мгновенно замолчали.

— Ого... — протянул один. — Это что, тьма собственной персоной к нам пожаловала?
— Молния в кружеве, — добавил второй, разглядывая Зару.

Лорен выдохнул, разворачиваясь к нам:

— Так-так-так, — усмехнулся он. — Сногсшибательное прибытие, леди. Теперь мне срочно нужно пыль стряхнуть со своей самооценки.

— Ты её каждый раз теряешь при виде красивой обуви, — отрезала Зара с усмешкой.

— Да ну, — Лорен развёл руками, — как тут не потерять, если вас сейчас можно выставлять на обложку Академического каталога по разрушению сердец?

Мы рассмеялись.

— Познакомлю вас, — сказал Лорен, когда мы подошли.
Он развернулся к парням с видом великого мэтра и махнул рукой:
— Это — Тео, Аррэн и Марко.
Они терпят мою компанию, а иногда даже смеются над моими шутками. Что делает их святыми. Или мазохистами — ещё не решил.

Первым шагнул вперёд Тео. Высокий, с искристо-рыжими волосами, слегка вьющимися у висков. Веснушки на скулах, ямочка на щеке, улыбка — лукавая, как у того, кто вечно что-то замышляет.
Глаза — ярко-зелёные, и в них сразу вспыхнул интерес, когда он посмотрел на Зару.

— А ты, случайно, не преподаватель по чарам? — спросил он, склонив голову. — Потому что только что наложила на меня очарование второго уровня.

— Боюсь, ты слаб на сопротивление, — с ходу ответила Зара, лениво облокотившись на стену. — Я даже не произносила заклинание.

— Так ты ещё и без звука это умеешь? Восхищаюсь.

Аррэн, наоборот, был полным его противоположением.
Чуть ниже ростом, с тёмными волосами, зачесанными назад. Черты лица — чёткие, почти аристократичные. На нём — идеально сидящий чёрный жилет, рубашка с высоким воротом и пара тонких серебряных перстней на пальцах. В его движениях было что-то осторожное, но уверенное, как у человека, привыкшего сначала наблюдать, а уже потом — действовать.

Он шагнул чуть ближе ко мне, и голос у него оказался низким, с бархатной хрипотцой:

— А вы, случайно, не с факультета Идеальной Грации?

— Нет, но я туда вполне подошла бы, — ответила я с лёгкой улыбкой.

Он склонил голову, а во взгляде мелькнул тонкий намёк:

— Безусловно.

Прежде чем кто-то успел зайти дальше, Лорен встал между нами, подняв руки, будто разгонял духов:

— Так, так, так. Тормозим, господа. Эти леди — вам не из робкого десятка.
Сначала научитесь не наступать себе на мантию, прежде чем флиртовать.

— Обидно, — буркнул Тео, но улыбался.

— Грустно, — поддакнул Аррэн.

— Актуально, — заключил Марко, который всё это время молча жевал яблоко и кивал.

Я сдержала смешок. Зара закатила глаза и с театральным вздохом сказала:

— Всё. Погибли. Утопли в собственной самоуверенности.

— Кстати, — сказала Зара, подмигнув Лорену, — мы вообще-то искали тебя.

— Ну, наконец-то вы поняли, что без меня день не складывается, — с притворной гордостью произнёс он, расправляя плечи.

— Не льсти себе, — усмехнулась я. — Мы хотели предложить тебе выбраться завтра куда-нибудь. У нас ведь выходной.

— Выбраться? — оживился Лорен. — Замечательная идея! Дайте мне секунду — я уже воображаю, как спасаю вас от скуки.

Тут же встряли его друзья.

— Эй, а мы? — Тео сделал обиженную гримасу. — Мы бы тоже были не против провести завтрашний день в… весёлой компании.

— Очень весёлой, — добавил Аррэн, глядя на меня с тем же тонким намёком в глазах.

— Я даже готов не жевать при этом яблоко, — глубокомысленно вставил Марко.

Все рассмеялись.

Лорен потер подбородок, театрально задумался и вдруг щёлкнул пальцами:

— А что если… пойти в бар? Или, скажем, в один очень неплохой паб неподалёку от Академии?

— Бар? — переспросила я, чуть приподняв бровь. — Нас туда точно пустят?
Ты забыл, что мы — ученики Академии Магии? Если кто-то узнает — нам придется не сладко.

— Пустяки, — махнул рукой Тео. — Мы были там неделю назад. Всё прошло гладко.

— Мы даже получили комплимент за стиль, — добавил Аррэн.

— И почти ничего не взорвали, — сказал Марко, как ни в чём не бывало.

Лорен с друзьями переглянулись, и в их глазах одновременно вспыхнула искра задора.

— Оставьте это нам, — сказал Лорен с улыбкой, в которой явно было что-то затеянное. — Мы всё организуем. Вам останется только выбрать платье. И надушиться... чем-нибудь, что вызывает воспламенение у скуки.

Я и Зара обменялись взглядами — и синхронно улыбнулись.

— Договорились.

Поговорив ещё немного мы с Зарой отправились перекусить .

Обеденный зал был почти полон. Воздух был насыщен ароматами пряного мяса, хлеба с маслом и фруктовых напитков. Повсюду — стук приборов, смех, болтовня. Мы с Зарой нашли свободный стол у окна и уселись, поставив подносы.

— Ну и где ты вчера пропадала? — спросила я, зачерпывая фруктовый крем. — Я вернулась, а тебя не было.

Зара сначала сделала вид, будто не расслышала. Потом закусила губу и буркнула:

— Я... снова была с ним.

— С кем?

Она закатила глаза, будто надеялась, что я сама не догадаюсь.

— С Рейном Давьером.

Я чуть не уронила ложку.
— Опять?!

— Да ну тебя, — отмахнулась Зара, — я просто… ну… не знаю, как от него отвязаться.

— А зачем тогда соглашаешься на свидание уже в который раз?

Она напряглась. Это было заметно сразу: плечи чуть дрогнули, взгляд скользнул в сторону, в ложке вдруг появилось очень важное отражение.

— Я… — протянула она, — просто для развлечения. Подумаешь, сходили пару раз.
Ну, может, ещё пару. И всё! На следующем точно скажу: "Хватит, парень, всё, до свидания". Улыбнусь, махну ручкой и исчезну, как дуновение ветра.

Я прищурилась:

— Ты уверена?

Она хмыкнула, чуть надменно:

— Конечно. Я — Зара. Я не влюбляюсь. Я развлекаюсь.

Но я заметила, как она вздрогнула, когда произнесла это.
И заметила, как не смотрела мне в глаза.
А ещё — как при слове "Рейн" у неё появилась едва заметная, но настоящая улыбка. Та, которую невозможно сыграть.

— Он тебе нравится, — сказала я тихо.

Зара резко подняла взгляд. В нём мелькнуло раздражение, вызов… и где-то в глубине — растерянность.

— Не говори ерунды, — отрезала она. — Просто… он хорошо шутит. Слушает. У него приятный голос. И он… такой, ну… чуть опасный, знаешь?
Но нет. Это не "нравится". Это… химия. Дурное влияние. Ещё пару раз — и всё. Я его отошью.
Точно.

— Угу, — протянула я. — Конечно. Просто ещё пару раз.

— Не смей смеяться! — выпалила Зара, но в её голосе уже проскальзывало смешанное: возмущение, смущение и… что-то очень тёплое.

— Я просто наблюдаю, — ответила я, не сдерживая улыбки.

Зара откинулась на спинку стула, прикрыла глаза и простонала:

— Это всё проклятье.
Влюбиться в того, кто мне не нужен. Или не должен быть нужен.
Я просто… не знаю, как это остановить.

— А может, и не надо?

Она ничего не ответила. Только тихо выдохнула — и, впервые за долгое время, не сделала шутку в ответ.

Посидев ещё немного, мы с Зарой от души насмеялись, и день будто немного потеплел. Лёгкость возвращалась. Как будто бы.

На сегодня занятий больше не было, и мы направились в общежитие. Дорога пролетела быстро — ветер в волосах, сплетни про преподавателей, лёгкий спор о том, у кого самые красивые глаза на факультете иллюзий.

Вернувшись в общежитие, Зара тут же исчезла в душевой, а я тем временем перебирала вещи на кровати, делая вид, будто ищу какие-то учебные материалы. Минут через десять она вернулась — свежая, с влажными волосами, быстро натягивая удобную, но стильную одежду.

— Я сегодня выберусь в город, — сказала она, расправляя плащ. — Хочу заскочить в сувенирную лавку, купить кое-что для сестрёнки. Когда на каникулах поеду домой, подарю. А то потом времени уже не будет.

— Милый у тебя мотив, — улыбнулась я.

— Ну, это ты знаешь только потому, что я тебе рассказала. Остальным скажу, что иду за проклятым зеркалом и травами для сглаза. Так звучит эффектнее, — подмигнула она.

Она схватила сумочку и кивнула мне на выход:

— Пойдём со мной? Погуляешь, развеешься. Заодно поможешь выбрать. Ты у нас романтик в душе.

Я покачала головой:

— Нет, спасибо. У меня много домашки накопилось, хочу разобраться с этим сегодня, пока есть время.

— Но завтра же выходной, — нахмурилась она.

Я пожала плечами:

— Вот именно. Завтра, скорее всего, будет не до этого. Хочу всё закончить сегодня. А ты иди, не переживай за меня.

Зара чуть прищурилась, как будто что-то заподозрила. Но, кажется, решила не давить.

— Ладно-ладно. Только не вздумай тут устраивать магический апокалипсис в моё отсутствие.

— Я постараюсь.

— Вернусь — проверю. Если от комнаты будет пахнуть тайной, допрос устрою лично.

Она рассмеялась, махнула рукой и вышла за дверь, оставляя за собой лёгкий шлейф духов и ощущение живой, солнечной энергии.

И вот тогда, когда дверь за ней мягко закрылась, комната будто выдохнула тишину. А я осталась одна.

Скоро закат.
Скоро — мой ход.

Когда Зара ушла, в комнате повисла та самая особенная тишина — плотная, почти предвещающая. Я стояла посреди комнаты, глядя в зеркало. На себе — тёмный плащ с капюшоном, под которым волосы казались ещё серебристей. На груди — артефакт, похожий на брошь, холодный на ощупь. Он уже был активирован.

Никто не должен меня увидеть.

Я выскользнула в коридор — шаги были бесшумными благодаря заклинанию тишины. Лестницы опустели, большинство студентов уже разошлись по своим комнатам или библиотекам, но только в разрешённую часть. Я двигалась в другую сторону.

Скоро должен был появиться архивариус. Я уже знала его маршрут. Он всегда приходил ближе к закату, почти по расписанию — со стопкой книг и ключом, который открывал защиту закрытого крыла. Он никогда не оборачивался.

Я затаилась за колонной в полумраке и ждала.

Прошло, может, десять минут, прежде чем я услышала тихое шарканье шагов. Вот он. Длинная фиолетовая мантия, высокий ворот, тяжёлые книги в руках. Он прошёл мимо — и даже не заметил, как тень отделилась от стены и скользнула следом.

Дверь закрытого крыла была массивной, с магическим замком, который засветился при приближении архивариуса. Он прошептал пару слов — защитные чары дрогнули, отступили, и дверь распахнулась.

Амелия прошмыгнула следом, как тень, не отбрасывая ни звука.

Артефакт, скрывающий присутствие, гасил каждое её движение, как пелена невидимости. Ни шороха ткани, ни скрипа подошв — Амелия двигалась будто сквозь дым.
Архивариус не заметил её. Он, как и всегда, вошёл с ворохом книг, расставил их по полкам, хмыкнул что-то себе под нос. Его глаза были сосредоточены на переплётах, пальцы с точностью выбирали, что и куда положить.

Амелия затаилась.
Она прижалась к одной из массивных колонн, чары в артефакте мягко пульсировали у сердца. Через несколько минут архивариус прошёл в дальний угол, щёлкнул лампу над низким креслом и… погрузился в чтение. Словно исчез.

Амелия выдохнула, почти не слышно.
Теперь — её момент.

Она начала движение — медленно, как мышка, ступающая по льду. В темноте полки тянулись ввысь, старые ступени поднимались к галереям, а воздух был полон запаха времени: пыль, старая кожа, тусклая магия, впитанная в страницы. Каждый её шаг отзывался лёгким трепетом в груди.

Она двигалась между рядами, скользя пальцами по корешкам.
Раздел "Магические государства: история и тайны".

Пальцы Амелии порой дрожали — то ли от холода, то ли от напряжения. Книг о Королевстве Моргот оказалось подозрительно много. Слишком много. Казалось, этот раздел был не просто частью истории — а чем-то почти навязчивым.

Она перелистывала страницы.

— Почему их так много?.. — подумала  она.

Но ответов не было. Лишь легенды, архитектура, упоминания об обрядах, о лунных траекториях и подземных ритуалах. Ничего конкретного.
Она взяла одну из книг наугад, просто потому что в ней был тот самый серебристый знак — круг, пронзённый чёрной стрелой.

Книга оказалась почти пустой — лишь странные обрывки текстов, диаграммы, символы, чернила, местами стёртые или как будто исчезнувшие.

На одной из страниц взгляд Амелии скользнул по странной фразе, выполненной на немного непонятно диалекте .

"Магия спит не в крови, а в звуке.
Не в родстве, а в памяти.
Некоторые из нас — не потомки, а эхо.
И когда приходит время, эхо вспоминает себя."

Она нахмурилась.
Строка показалась ей странной — может, красивой. Даже немного поэтичной. Но, увы, не по теме. Амелия закрыла книгу, не вдумываясь.

Слишком много лирики, слишком мало смысла. Время уходит.

Она перешла к следующему разделу — “Отклонения в наследовании магии”. Именно этим она была одержима:
Как магия может передаться, если не по крови?
Что происходит, если маг не проявляет способностей до определённого возраста?
Может ли магия… пробудиться случайно?

Но всё, что она находила — лишь теории. Редкие случаи, исключения, и всегда — не объяснённые до конца.

И всё же, почему её магия… такая?

Она машинально потянулась к ещё одной книге о Морготе, уже не надеясь на что-то полезное, и едва пролистала пару страниц, когда взгляд выхватил фразу, вписанную между строк.

Очень мелким, выцветшим почерком, будто добавленным от руки.

> "Кто был укрыт в чужой тени — не сразу узнаёт свет своей."

Она остановилась.

Слова как будто дрогнули внутри неё, оставив холодный след.
Но Амелия устало покачала головой — послание казалось запутанным, метафорическим.

— Опять загадки…

Книги, связанные с Королевством Моргот, отличались с первого взгляда.
Переплёты — в основном тёмно-бордовые или иссиня-чёрные, часто обтянутые странной, гладкой кожей, почти холодной на ощупь.
Некоторые были перевязаны серебристыми лентами с символами, гравировкой или металлическими вставками. Но самое главное — герб.

На корешках и на первых страницах этих книг — тонкий, но яркий символ:

> Два полумесяца, обращённые друг к другу, словно глаза, между ними — чёрный кристалл, из которого растёт шипастый цветок.
Над всем этим — серебряная корона, расколотая посредине, будто треснувшая от времени.

Этот символ мог быть вытиснен в серебре, чернилах или кроваво-красным тиснением. Иногда — обведён тёмной мантией, как рамкой, создавая ощущение, будто герб смотрит на читателя в ответ.

"Герб королевства Моргат "

Амелия как раз закрыла последнюю книгу, когда что-то изменилось в воздухе.
Тонкий шелест. Шорох. И — движение. Архивариус пошевелился, поднял голову от книги, огляделся.

Сердце Амелии ёкнуло.

Он пробормотал себе что-то под нос, встал, подошёл к одной из полок, поменял местами две книги, причём одну из тех, которые она только что держала в руках.

— О, нет…

Он что-то буркнул себе с упрёком, кивнул самому себе и направился к выходу.

Амелия знала: это — её единственный шанс.

Она быстро, но бесшумно, словно часть тени, двинулась следом, едва касаясь пола. Артефакт всё ещё работал, но она чувствовала — его магия слабела. Её шаги становились чуть более ощутимыми, воздух — менее плотным.

Дверь снова отворилась, пропуская архивариуса. Он спокойно вышел и, не оборачиваясь, исчез в коридоре.

Амелия скользнула следом, прямо перед тем, как массивные створки начали закрываться. Она прошмыгнула наружу — и только тогда позволила себе вздохнуть.

Я сделала это.

Она шла по коридору, будто не касаясь пола. Артефакт всё ещё покрывал её мягким, почти осязаемым коконом тишины, но он уже начал тускнеть — магия выдыхалась. Её сердце всё ещё билось учащённо.

Она сделала это. Она проникла туда, куда нельзя. И выбралась.

Двери общежития встретили её привычным скрипом. В коридоре было пусто — почти все уже спали. В комнате было темно и тихо, только лёгкое мерцание чар от иллюзорного цветка на подоконнике играло бликами на стене.

Зары ещё не было. Это было даже к лучшему.

Амелия сбросила плащ, медленно опустилась на кровать. Сердце уже билось ровнее, но в голове крутился один и тот же вопрос:
Что это всё было? Почему столько книг о Морготе? Почему эти фразы?

И всё же… она не нашла ответа. Только странные символы, неполные обрывки, фразы, будто недосказанные.
Как будто библиотека умышленно прятала от неё то, что она хотела узнать.

— Я ничего не понимаю… — прошептала она, сжав край покрывала.

Почему моя магия такая? Почему она не похожа ни на свет, ни на тень? Почему она пугает даже меня?

Глаза начали щипать.
Амелия уткнулась в подушку, обняв её, и позволила себе лишь один слабый, беззвучный вздох.

Нет. Я сильная. Я справлюсь.

Она не заметила, как провалилась в сон — неглубокий, тревожный, полный теней, страниц, гербов и слов, которые звучали, как эхо в пустоте.

— Амелия-а-а... просыпайся, мышонок, выходной никто не отменял! — раздался звонкий голос Зары.

Амелия зажмурилась, уткнувшись лицом в подушку.

— Дай ещё минутку…

— Ни минуты! — Зара уже успела вскочить с кровати и открыть шторы. В комнату ворвался яркий солнечный свет и свежий весенний воздух, пахнущий мокрым камнем и чем-то цветущим.

Амелия села, заправляя волосы за ухо. Зара, как всегда, выглядела так, будто встала с обложки глянцевого журнала — даже с растрёпанными волосами.

— Надо выбраться куда-нибудь, — протянула Зара, раскладывая вещи. — В академии уже всё приелось. Мы с Лореном и его компанией вечером собираемся в паб, так что освободи вечер, ясно?

— Ага, — хмыкнула Амелия, — посмотрим, что будет до вечера.

— О, что это? Загадочные планы?

— Не-а, просто… день пока свободный.

Пока Зара расписывала, какое платье выбрать — "вроде бы для паба, а вроде бы как на коронацию" — Амелия с улыбкой наблюдала за ней, нанося лёгкий макияж. Они шутили, смеялись.

— Кстати, Лорен сказал, что притащит ещё кого-то с факультета стихий. Не удивлюсь, если это очередной павлин. — Зара закатила глаза.

— Ты любишь павлинов.

— Только когда они красивые. И молчат.

В этот момент в дверь постучали, и внутрь мягко проскользнул бумажный конверт, обвитый тонкой синей лентой. Зара с интересом подняла брови.

— Это тебе, крошка. От кого-то явно утончённого.

Амелия молча взяла письмо, развернула. Внутри — аккуратный, резкий, узнаваемый почерк:

> Амелия,
Я хотел бы поговорить. Сейчас, в саду.
— К.

Амелия сжала письмо, не выдавая эмоций.

— Ну-с, — Зара хитро сузила глаза, — кто это?

— Магистр, — спокойно ответила Амелия. — Ничего особенного.

Она переоделась, накинула лёгкий плащ и бросила Заре через плечо:

— Не жди, пойду прогуляюсь. Потом расскажу, как павлины.

— Обязательно. И не забудь, что вечером мы с тобой — роковые леди!

Дверь за Амелией закрылась. В животе закрутилась тревога.
Она направилась в сторону сада.

Сад был безлюден. Сегодня — выходной, и видимо студенты ещё спали. Тепло от дневного солнца ещё оставалось в каменных дорожках, а над клумбами лениво клубился туманок чар, подогревающий воздух для теплолюбивых растений.

Кайрон стоял у одного из фонтанов, спиной к ней, руки сцеплены за спиной. Он выглядел как всегда — безупречно: тёмный мундир, волосы чуть растрёпаны ветром, взгляд сосредоточенный. Услышав шаги, он повернулся.

— Рад, что пришла, — сказал он спокойно.

Амелия кивнула.
— Вы написали… Я пришла.

Он сделал жест, предлагая пройтись по тропинке среди вьющихся магических роз, что медленно поворачивались к солнцу.

— Я провёл… небольшое расследование. Как  обещал. И, как ни странно, нашёл кое-что.

Он говорил спокойно, но в голосе было напряжение. Это была не лекция, не нравоучение — а разговор, почти личный.

— Я изучил твою родословную, — начал он. — И то, как магия передавалась в вашем роду.

Она сжала руки в кулаки, молча слушая.

— У вас всё чётко: родовая магия проявлялась рано. У твоей сестры — магия Света и Тени, врождённая, мощная.
У родителей — то же самое. Они оба учились в Академии, как и Селена. Всё задокументировано. Ни одного отклонения.
Он обернулся к ней, посмотрел серьёзно:

— Но ты — исключение.

Амелия отвела взгляд.

— Я уже и сама это чувствую…

— Я говорил с магистрами факультета Тёмного Искусства. И с некоторыми знакомыми… кто умеет видеть глубже.
Они считают, что ты не можешь быть рождённой тёмной магиней. Таких магов отличают с младенчества. Они искажают пространство. Тьма их чувствуется даже до речи.
Ты была другой. Рядом с родителями — светлой, скрытой. Ты была обычной. До поступления в Академию Вальмерис.

Он помолчал, затем, медленно, как будто подбирая слова:
— Есть одна теория… редкая, но документированная.
Проклятие сильного тёмного мага.
Такое случается, если кто-то хочет уничтожить магическую линию или подменить наследие. Внешне всё кажется нормальным, но со временем магия проявляется… чужая.

Амелия побледнела.

— Проклятие?

— Возможно, кто-то проклял твою семью. Такое бывает. Иногда ребёнок становится носителем чужой силы. Не своей.

Он посмотрел на неё с долей сожаления — впервые не как магистр, а как человек.

— У твоих родителей были враги, Амелия?

Она молчала.

А были? Она не знала. Может быть. А может, всё это — просто фантазия.

Но одно она поняла точно — что-то с ней не так. И Кайрон чувствует это тоже.

Они шли по садовой тропинке, а голова Амелии всё сильнее гудела от сказанного. Слово проклятие звенело в висках, как колокол.

Что мне делать?
Если это правда… если кто-то действительно проклял мою семью — то почему? За что?
И главное — как мне с этим жить?

Магия, что росла внутри неё, тьма, что уже не пряталась, — всё это внезапно показалось ей чужим телом под кожей.
Как будто кто-то вселил в неё пульсирующий ужас и запер его внутри.
В их мире не прощали таких отклонений.
Если бы кто-нибудь узнал — её бы не пытались вылечить. Её бы казнили.

— Ты дрожишь, — тихо сказал Кайрон, не глядя на неё.

— Всё в порядке, — соврала она.

Но на самом деле — нет. Всё трещало. Мир под ногами рассыпался.

— Надеюсь, я не помешал.

Амелия и Кайрон обернулись одновременно.

Эллиан.

Он, как всегда, был безупречен: тёмно-синий костюм, волосы чуть растрёпаны ветром.
На груди у Элиана блестел кулон — символ его королевства, Сафинии.
Тонкий диск из серебра, на котором был выгравирован стилизованный солнечный круг, пробитый вертикальной стрелой, а по краям — витиеватые узоры, напоминающие язык пламени и цветущие лозы. Символ означал свет сквозь испытания, и был древним знаком их династии. Элегантный, как и сам Эллиан.

Он подошёл ближе и, глядя на Амелию, заметно снизил голос:

— Я надеялся, что увижу тебя сегодня. Одну.

Он обвёл взглядом Кайрона, не скрывая раздражения в глазах, и улыбнулся чуть острее, чем обычно. Амелия почувствовала, как между ними будто бы щёлкнуло напряжение.
Амелия молчала, наблюдая, как между двумя мужчинами происходил немой поединок взглядов и слов.
Она отчётливо видела: Кайрон ревнует.
Он не выказывал этого открыто — ни в интонации, ни в лице — но она знала. Видела, как он сжал челюсть, как на мгновение его пальцы напряглись, словно он сдерживал что-то.

Внезапно она заметила движение за аркой сада. Легкий силуэт, скользнувший мимо.
Темноволосая фигура, тень, будто сливающаяся с зеленью и камнем.
Ариан. Он следил.

Её внутренне передёрнуло.
Как же она его ненавидела.
Этот манипулятор.
Этот холодный, расчётливый идиот .

Она резко отвела взгляд, чтобы не подать виду, что заметила его.

Кайрон, между тем, отступил на шаг.

— Думаю, мы продолжим нашу беседу позже, Амелия, — его голос был ровным, но в нём чувствовалось что-то колкое, отстранённое. — Когда ты будешь… одна.

Он бросил последний взгляд на Эллиана и ушёл, не оборачиваясь.

Некоторое время они стояли в тишине.
Эллиан, казалось, хотел что-то сказать, но молчал, уважая её пространство.

Амелия первой нарушила молчание:

— Прости, ты попал в неловкий момент.

— Да, но, если честно, я не жалею, — мягко усмехнулся Эллиан. — Я ведь тоже хотел тебя увидеть.

Эллиан сделал ещё шаг ближе и осторожно взял её руку, глядя прямо в глаза. Голос его был мягким, но при этом твёрдым, уверенным:

— Амелия, ты мне нравишься. Скажу открыто — хотя, наверное, ты уже и сама это поняла. И если понадобится за тебя бороться, я готов это делать. Но я не хочу давить на тебя своими чувствами. Когда будешь готова их принять, просто дай мне знать.

Он улыбнулся теплее, слегка расслабив хватку на её ладони:

— А пока скажи, что ты делаешь сегодня вечером?

Амелия слегка улыбнулась, стараясь сохранить спокойствие, но внутри всё дрожало — от слов, от взгляда, от самого момента.

— К сожалению, сегодня я уже занята, — тихо сказала она. — Мы с друзьями собираемся на прогулку… выбраться из Академии. Немного отвлечься.

Эллиан кивнул с лёгкой, почти невидимой усмешкой.

— Понимаю, — сказал он, всё ещё не отпуская её руки. — Значит, я опоздал с приглашением.
Он чуть наклонил голову, взгляд стал мягче.
— Может, тогда завтра? Или… я могу встретить тебя после вашей прогулки. Провести немного времени. Только ты и я.

Амелия уже собиралась ответить, как вдруг поняла — они всё это время держались за руки. Его пальцы были тёплыми, сильными, а её ладонь в них казалась особенно хрупкой. Но ей почему-то не хотелось отнимать руку.

Она почувствовала, как её дыхание стало чуть глубже. Словно внутри возникло крошечное тепло, которое она боялась признать. Она не отводила взгляд, не убирала руки. Просто кивнула:

— Хорошо.
Голос её звучал тише, чем обычно.
— Тогда… после прогулки.

Амелия на мгновение отвела взгляд, чуть смущённо опустив голову. Пальцы всё ещё оставались в его руках, и ей вдруг захотелось быть честной.

— На самом деле… это не совсем прогулка, — призналась она. — Мы… хотели выбраться в одно заведение. В паб. Просто немного развлечься, потанцевать, отвлечься.

Эллиан тихо рассмеялся, с лёгкой ухмылкой:

— Ну что ж, молодость — не про сидение в библиотеке.
Он подмигнул.
— Прекрасно понимаю.

Он чуть наклонился вперёд, всё так же держа её ладонь, но уже мягче, словно не хотел спугнуть.

— Тогда давай так. Я тебя встречу. Провожу обратно в Академию.
Скажи мне только, где вы будете, и во сколько мне подойти.

Амелия кивнула, чувствуя, как у неё на губах появилась лёгкая улыбка — почти неожиданная даже для неё самой:

— Хорошо. Я напишу тебе.

Когда Амелия вернулась в комнату, а комнату бил лёгкий дневной свет .Всё казалось привычным — подушки на месте, книги аккуратно уложены на полке, в воздухе висел еле уловимый аромат духов Зары… Но что-то сразу показалось не так.

Стена.

Амелия остановилась, медленно обернулась — и сжала зубы. Пятна не было.
То самое, тёмное, живое, пульсирующее пятно — исчезло.

Она подошла ближе. Присела. Провела пальцами по холодному камню.
Ни следа. Даже магического остатка. Ни одной ряби.

Зары не могла использовать иллюзию — её не было.
Никто не заходил.
Значит… оно исчезло само?

В груди кольнуло тревожное ощущение. Она не знала, радоваться или бояться.
Почему оно исчезло? Вернётся ли снова? Что это вообще было?..

Дверь распахнулась, в комнату ворвалась Зара с лёгким ветерком, весёлым выражением лица и коробочкой из лавки в руках.

— Фух, я успела до толпы! — Она кинула коробочку на стол и тут же оглядела Амелию. — Эй, ты чего такая бледная? Кто-то снова поцеловал тебя или… — она замерла, огляделась и нахмурилась. — Подожди. Где… оно?

Амелия медленно указала на пустую стену.

— Вот именно. Его… больше нет.

Зара подошла ближе, присела рядом. Повела рукой по камню.
Медленно выдохнула:

— Я не наложила иллюзию.
— Я знаю. — Амелия сжала ладони. — Я была одна. Оно просто… исчезло.

Они обменялись напряжёнными взглядами.
— Это ненормально, — тихо сказала Зара. — Оно не исчезало само.

— Может… это временно? Или наоборот — это конец? — Амелия прошептала почти не дыша.
— Или передышка, — добавила Зара. — Но хорошо, что его сейчас нет. Иначе если бы кто-то увидел…

— Я знаю. — Она резко встала. — Я уже тысячу раз об этом думала.

Зара замолчала, наблюдая за подругой.

— У тебя… был тяжёлый день, да?

— Да, — выдохнула Амелия. — Я сегодня встречалась с Кайроном.

Зара моментально затаилась, внимательная.

— Он… Он кое-что узнал. Изучал мою родословную. Семью. Род магии.
Сказал, что в моём случае это не родовая магия. Слишком многое не сходится.
И есть одна… теория.

Амелия резко села на край кровати, сжав подол юбки в руках.

— Он думает, что я могла быть проклята. Какой-то сильной тёмной магией. Ещё в детстве. Чтобы магия передалась не по крови… а извне.

Зара подошла ближе, присела рядом, молча обняла её за плечи.

— Но… если это так — почему только ты? — спросила она.

— Вот именно. — Амелия прошептала. — Я не знаю. И это пугает.

Они посидели так несколько минут, в тишине, пока наконец Амелия не выдохнула:

— А потом… появился Элиан.

Зара откинулась, будто переключая атмосферу.

— О-о-о, рассказывай. Срочно.
— Он сказал, что я ему нравлюсь. Что будет бороться за меня. Но не хочет давить.
— Честно признался? — Зара округлила глаза. — Мать Света… эльфы — быстрые.

Амелия усмехнулась.

— Он очень искренний. И внимательный. Обещал забрать меня после вечера в пабе.
— А ты? — Зара прищурилась. — Ну признайся, тебе же нравится, да?

— Не знаю… может быть, — тихо сказала она. — Но сейчас всё слишком сложно.

— Тогда мы сделаем этот вечер весёлым, чтобы ты могла просто пожить, а не разбираться с проклятиями. Хотя бы на пару часов.

Обе засмеялись, и напряжение чуть спало.

Зара прищурилась и хмыкнула:

— Ну, а серьёзно, мышонок... Ты что-нибудь чувствуешь к нему? К Эллиану?

Но стоило ей произнести это ласковое слово — мышонок, — как в Амелии что-то резко кольнуло.

Мышка.

Голос в голове всплыл неожиданно ясно. Глубокий, насмешливый, хищный. Ариан.
Он тоже называл её так — с тенью иронии, с каким-то особым нажимом.
Она вспомнила, как он сидел на её кровати, читал её книгу…
Как ухмыльнулся, бросив: «Ты у нас, оказывается, любительница… горячих сцен, мышка.»

Амелия непроизвольно сжала кулаки. Улыбка на её лице чуть померкла, взгляд стал стеклянным.

— Эй, — Зара тронула её за руку. — Ты в порядке?

— Да. — Амелия чуть встряхнула головой. — Просто… на секунду задумалась.

Амелия не сразу ответила. Взгляд её скользнул к окну, за которым небо окрашивалось в предвечерние краски. Она вздохнула, чуть нахмурившись:

— Это всё… очень сложно.
Пауза.
— Я… не могу соврать — чувства к Кайрону меня ещё не отпустили.

Зара слегка качнула головой, сжав губы, но ничего не сказала.

— Но я… — продолжила Амелия тише, — я точно решила. Я избавлюсь от них. Между нами ничего быть не может. Он магистр. Я — просто студентка. Я не хочу больше питать иллюзии.

Её голос дрогнул, но в нём звучала решимость.
— А вот Элиану… — она посмотрела на Зарy и чуть улыбнулась, — я бы дала шанс. Он добрый. И тёплый. И... он просто рядом, когда мне это нужно.

Зара кивнула с лёгкой, понимающей улыбкой:

— Ну вот, а ты говоришь, ничего серьёзного. .

Они рассмеялись.

В комнате было тихо. Зара перебирала свои флакончики с косметикой, напевая себе под нос что-то весёлое, а я села на край кровати, потянулась к книге, которую оставила у подушки.

Книга от Элиана.
Словно тепло от его ладоней всё ещё хранилось на её обложке.

Я провела пальцами по тиснению — серебряные завитки, герб Сафинии, благородный, изящный.
Открыла первую страницу. Взгляд тут же упал на знакомую цитату:

"Истинная сила рождается в сердце,
но раскрывается в момент выбора."

Я устроилась у окна, поджав под себя ноги, и начала читать. Слова текли плавно, красиво, строчка за строчкой вытягивая из меня всю тревогу. На мгновение я забыла обо всём — о тени, о страхах, о тяжёлых разговорах…

Но потом мысли сами вернулись.

Проклятие.
Кайрон.
Его взгляд. Его голос.

“Ты не похожа на тёмного мага. У тебя не было этой силы в детстве.”
“Это может быть… проклятие. Кто-то мог изменить твою суть.”

А если он прав? А если всё, чем я была, — ложь?

Я крепче сжала книгу. Элиан... Он был такой простой в своей доброте. Открытый. Искренний.
А я... Я вся из тайн, из страха, из чего-то, чего не понимаю сама.

Но когда он смотрел на меня… мне казалось, будто я снова могу быть собой.
Не “той самой”, не “особенной” и не “проклятой”. А просто — Амелией.

Я вздохнула, закрыла книгу и прижала её к груди.

Пожалуйста, пусть сегодня будет просто вечер.
Без откровений. Без ответов. Без боли.
.
Из мыслей меня ведернул голос Зары ,пора было начать собираться .

Гардероб Зары, как всегда, был настоящим царством соблазна. Я перебирала вешалки, пока она не вытащила одно определённое платье и, прищурившись, протянула его мне:

— Надень вот это. Оно для тебя.

Я взяла его в руки. Платье было красного цвета, насыщенного, будто винный бархат. Без лямок, открывающее плечи, с лёгким приталенным силуэтом и мягко волнующейся юбкой чуть выше колена. Оно не было вызывающим, но подчёркивало всё, что нужно. Особенно — если надеть каблуки.

— В нём видно твои ноги, Амелия. А с твоими ногами — грех это не использовать, — подмигнула Зара.

Я улыбнулась, не споря. Она была права. Я выбрала удобные, но элегантные тёмно-бордовые туфли на устойчивом каблуке — знала, что нас ждёт долгая ночь, и не хотелось сражаться с болью в ступнях.

Чтобы дополнить образ, я достала кулон, который когда-то подарила мне мама. Тонкая серебряная цепочка, на которой висел камень, переливающийся всеми оттенками заката. В нём всегда было что-то… особенное. Как будто он знал больше, чем показывал.

— Идеально, — сказала Зара, подойдя ближе и поправив прядь моих серебристых волос. — Ты сегодня настоящая гроза сердец.

Сама она выбрала облегающее белое платье с вырезом на спине и лёгкой драпировкой. Его ткань красиво подчёркивала её ровный загар, а к нему она подобрала туфли цвета шампанского с тонкими ремешками на щиколотке. Выглядела она как богиня лета, сошедшая с холста.

Мы нанесли макияж. Лёгкий, но с акцентом — я выделила глаза, Зара добавила блеска на губы. Мы смеялись, делились зеркалом, спорили о тенях.

— Ну всё, — сказала она, поднося к шее последний штрих. — Наш фирменный аромат.

Она распылила волшебные духи, запах которых заполнил комнату, словно сладкое заклинание.
Аромат кофе, едва уловимой ванили и нотки табака смешались в нечто чарующее и тёплое. Запах таинственности, красоты и веселья.

Я шагнула в этот ароматный шлейф, закрыла глаза — и на мгновение почувствовала себя сильной. Лёгкой. Живой.

— Ты готова? — спросила Зара.

Я кивнула, расправляя плечи:

— Готова. Пусть эта ночь будет нашей.

Был уже вечер. Воздух стал прохладнее, небо за окном окрасилось в глубокий индиго, и над Академией зажглись парящие светильники. Мы вышли из общежития в полном составе — я, Зара, Лорен и его друзья. Настроение у всех было предвкушающее, возбуждённое. Кто-то шутил, кто-то уже делал ставки, кто уронит бокал первым.

Мы направились к портальной станции, расположенной не далеко от  Академии Вальмерис,в стороне от учебных корпусов. Это была массивная каменная арка, украшенная рунными знаками и кристаллами, которые пульсировали в такт магии портала. Вокруг неё — защитные маги, наблюдающие за  отправляющимися .

— Всё в порядке, — сказал Лорен,  — Я уже всё оплатил и нас ждут подмегнул он.

Мы встали в круг. Пошло лёгкое свечение. Кристаллы вспыхнули на секунду ярче, и воздух внутри арки завибрировал — и разорвался, словно ткань времени.
Одно мгновение — и мы оказались совсем в другом месте.

Мы очутились прямо перед пабом.
Вывеска «Lúmina Nocte» что означало "Сияние ночи" мерцала магическим светом, буквы искрились в воздухе. Над входом — витраж с изображением луны и танцующих теней.
Изнутри доносились гул голосов, смех, ритмичная музыка с лёгким эльфийским налётом, и аромат пряностей и алкоголя.

Мы вошли — и я на секунду задержала дыхание.

Внутри паб был чарующе-прекрасным. Потолок уходил вверх, где закручивалась иллюзорная галактика .
На стенах мерцали живые фрески, изображающие разные сцены — то моря, то битвы, то поцелуи под дождём. Они двигались, оживали, и каждый мог выбрать "свою" сцену, просто задержав взгляд.
Свет был тёплым, магически приглушённым, источаемым светящимися грибами под потолком и хрустальными бокалами на столах.

Публика была самой разношёрстной.

За соседним столом сидел высокий эльф в изумрудной мантии, перелистывая книгу, одновременно попивая что-то дымящееся.
В углу смеялись два оборотня, не скрывавшие ни клыков, ни громогласного смеха.
Чуть дальше — маг в очках, наполовину спрятавшийся за кипой свитков, и очаровательная вампирша, ловко перемигивавшаяся с двумя юными студентами.

И всё это в одном пространстве — трепещущем, живом, магически свободном.

Лорен обернулся, сделал широкое движение рукой:

— Добро пожаловать в «Lúmina Nocte», любимое место всех, кто хочет забыть, что завтра снова магия и зубрёжка.

Он проводил нас к столику в центре зала, где было достаточно просторно для всей нашей компании, но при этом достаточно интимно, чтобы было уютно.

— Здесь делают лучшие светящиеся коктейли и подают пирог с туманом, — добавил он с ухмылкой.

Я почувствовала, как сердце забилось чаще. Внутри поселилось ощущение свободы.
Ночь начиналась. И я была к ней готова.

Мы заняли столик ближе к живой сцене, за которой уже выступала небольшая магическая труппа — флейта играла сама по себе, а струны арфы светились в такт.
Арен, Тео, Марко  и четвертый из компании Лорена — Вильгельм, подтянулись с напитками, сияя от гордости, будто сами открыли это место.

— Лорен, — Зара прищурилась, откидывая назад пышные локоны, — признавайся, как тебе вообще удалось устроить всё это?

Лорен усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и потягивая сияющий в бокале коктейль цвета лазури:

— Знаете, быть из знатного рода, приближённого к королевскому двору Астревии, иногда, оказывается, очень удобно.
Он подмигнул.
— И если кто-то спросит — мы на частной встрече.

— М-м, как удобно иметь друзей с фамилиями, что открывают порталы и не только — пошутила Амелия, и все рассмеялись.

Тео моментально подсел ближе к Заре, опёршись на локоть и посмотрев на неё с тем блеском в глазах, который выдаёт флирт ещё до слов.

— Я вообще считаю, что белое платье должно быть запрещено — особенно, если его надеваешь ты.

Зара фыркнула:

— Ещё одно такое клише, и я оболью тебя этим коктейлем.
Но в её глазах уже плясали искорки, и она точно не собиралась отталкивать его.

Арен подошёл ко мне с коктейлем, вручил с лёгким поклоном:

— Это называется "Кровь фейри". Очень в твоём стиле.

— Почему в моём?

— Таинственная, яркая, и вызывает привыкание.

Я рассмеялась. Где-то внутри мелькнуло лёгкое тепло — не от флирта, а от того, что я чувствовала себя живой.

Музыка стала громче, ритм подхватил публику. Кто-то начал танцевать.
Мы не стали отставать.

Зара схватила меня за руку:

— Всё, пошли! Если я не станцую в этом платье — грех всем богам красоты!

На танцполе было тесно, но весело. Вокруг пестрили мантии, платья, смешивались расы, улыбки, крылья, маски, даже хвосты — кто-то был оборотнем в полупреображении, кто-то иллюзионистом, создающим искры под ногами.

Мы смеялись, кружились, пели под музыку, которую никто толком не знал, но все чувствовали.
Парни играли с заклинаниями — подкидывали крошечные светящиеся сферы, а Тео даже вызвал из бокала поющего магического лягушонка, который тут же начал прыгать по столу, распевая фальшивым фальцетом.

Арен пытался уговорить всех сыграть в "Правду или Заклинание", но Зара резко отклонила:

— Последний раз, когда я играла в это, я проснулась в чужой мантии и с фамильной печатью на руке. Нет уж.

— Что ты тогда выиграла? — подмигнул Тео.

— Самоуважение. Которое тебе, кстати, не помешало бы вернуть, — отпарировала она.

Атмосфера была теплой, искренней, живой.
Ночь только начиналась, а мы уже чувствовали себя будто в другой жизни.

Честно? Я, кажется, немного перебрала.

Голова была лёгкой, будто наполненной воздухом. Мысли — как бабочки: порхают, ускользают, смеются. Казалось, что всё вокруг светится — музыка, бокалы, даже глаза Зары.

Мы смеялись. Лорен в очередной раз рассказывал глупую историю о каком-то балу, где он нечаянно заколдовал герцогиню . Тео, Аррен, Марко и Вильгельм спорили, кто лучше танцует, пока Зара не сказала, что лучше всех всё равно она — и пошла доказывать это на танцпол.

А я… я смотрела на огоньки под потолком и чувствовала, как всё больно хорошо.

В груди было тепло. И немного больно от того, что всё это — не вечно.

Я знала, что скоро должен прийти Элиан. И где-то внутри меня уже билась тревожная мысль: неужели он увидит меня такой? Разгорячённой, с румянцем на щеках, может, даже слегка пьяной?

Я подошла к Заре, склонилась к ней:

— Я… скоро уйду. Элиан обещал прийти за мной.

Зара, конечно, расплылась в хитрой улыбке:

— О, я всё поняла. Без проблем, крошка. Жду утром пикантного рассказа. И если ты вдруг исчезнешь до утра — я скажу, что ты спасала мир. Или покоряла мужское сердце.

Я фыркнула, но в голове уже звенело.

Покинув шумный зал, я на мгновение опёрлась о стену в коридоре, вдохнула глубже. Воздух был чуть прохладнее, и это будто привело меня в чувство. Хотя бы чуть-чуть.

Я пьяная.
Я чувствую это — всё внутри мягкое, рассыпчатое. Я даже не уверена, как выгляжу со стороны.
Но мне хорошо.
И, несмотря на всё, я шла к нему.

Шла, потому что хотела.

Я вышла на улицу, захлопнув за собой дверь паба, и вдохнула ночной воздух — прохладный, чистый, словно выдох мгновения перед чем-то важным. Звук музыки ещё доносился изнутри, как эхо другого мира, но здесь, на улице, всё было по-другому — тише, теплее, ближе к себе.

И он уже ждал.
Опирался на фонарь, скрестив руки на груди, в своем темном элегантном педжаке .

Элиан.

Улыбнулся, когда увидел меня. Его глаза чуть сощурились — и в них появилась та самая нотка, словно он увидел что-то забавное.

— Кажется, сегодня ты немало выпила, — сказал он, приподняв бровь.

Я прикусила губу, покраснела и засмеялась:

— Признаюсь честно… очень стыдно.
Но… безумно хорошо.

— Значит, вечер удался, — он подошёл ближе, и я почувствовала знакомый аромат — свежести, хвои, чего-то тёплого и спокойного.

— Ещё бы. Зара, Лоран и компания — это отдельная форма безумия. Но, кажется, я уже стала их частью.

— И всё же ты ушла пораньше. Из-за меня?

Я посмотрела на него и пожала плечами:

— Ну… скажем так, я сделала выбор в пользу более… утончённой компании.

Он рассмеялся. Я тоже. Мы смотрели друг на друга немного дольше, чем нужно.

— Прогуляемся? — предложил он.

— Обязательно. Мне бы не помешало немного свежего воздуха. И… просто тишины. Сегодня её было мало.

Он протянул мне руку, я вложила в неё свою — и мы пошли, по каменным улочкам, под сводами древних фонарей, в ночь, полную магии и чего-то неопределённо прекрасного.

Мы шли медленно. Каблуки тихо стучали по каменной мостовой. Где-то вдали цвыркали магические фонари, ветер игрался с листьями. И всё казалось... нереальным.

Моя голова была слегка пьяна, но не только от выпитого.
Я смотрела на Элиана — на то, как мягко лунный свет ложился на его лицо, как ветер чуть трепал его волосы. Он казался не просто привлекательным — он был воплощением спокойствия, силы, и какой-то искренней, редкой доброты.

Он поднял руку — и аккуратно, с почти нежностью, заправил прядь моих волос за ухо.
Я вдохнула, и, сама того не осознавая, прикоснулась щекой к его ладони. Лёгкое прикосновение. Тёплое. Смущающие.

Он улыбнулся, и в этот момент я увидела в его глазах нечто такое, от чего внутри что-то дрогнуло.

......

Элиан.

С первой минуты, как я увидел её…

Это было на балу. Многолюдно. Шумно. Я, как всегда, выполнял роль посла — сдержанный, вежливый, с идеальной осанкой и маской улыбки.
И вдруг — она.

Вошла, словно шторм.

Не громкий, не показной — а тот, что накатывает медленно, глубоко.
Серебристые волосы. Чёрные глаза, в которых — звёзды.
Я не знал, кто она, но я хотел что бы она стала моей .

В тот момент всё вокруг померкло. Только она — и я.

С того вечера я часто представлял её — рядом. Но не такой холодной и гордой, какой она показалась тогда. А именно такой, какой она была сейчас.

С лёгкой улыбкой на губах. С румянцем на щеках. С тем озорным огоньком в глазах, от которого у меня перехватывало дыхание.
Она смеялась. Она жила. Она смотрела на меня.
И я тону. Добровольно.

С каждой минутой рядом с ней я всё яснее понимал…
Она была не просто красива. В ней была тайна, в которую хотелось провалиться, как в сон, и не просыпаться. Она — как шёпот заклинания, которое ты знаешь сердцем, но боишься произнести вслух.

Я смотрел, как она смеётся. Смотрел, как её волосы блестят в лунном свете. Смотрел, как она, такая непредсказуемая, такая упрямая, вдруг прижалась щекой к моей ладони — как будто доверилась. И это доверие было для меня дороже всех сокровищ Сафинии.

Я добьюсь её расположения.
Как бы долго это ни длилось.
Сколько бы лет и шагов мне не пришлось сделать.
Даже если придётся сражаться не только с её сердцем,
а со всеми королевствами этого мира.

Пусть магия отвернётся от меня. Пусть титулы рухнут. Пусть я потеряю всё…
Но если где-то в конце этого пути будет она — это будет того стоить.

......

Я почувствовала, как его рука едва заметно двинулись, погладив меня по щеке большим пальцем — осторожно, будто боялся спугнуть момент. Его рука была тёплой, уверенной, в ней было что-то… защищающее. И в то же время — тонкое, почти трепетное.

Я взяла его за руку — спонтанно, не раздумывая. И мы продолжили идти, не отпуская друг друга.

Мы шли дальше, не спеша. Ночь всё больше набирала прохладу, ветер будто стал злее — пробирался под ткань платья, играл на плечах, будто нарочно, будто знал, что я сегодня выбрала открытые руки.

Я поёжилась слегка. Не сказала бы, что совсем замёрзла, но легкий озноб прошёлся по коже.

— Замёрзла? — его голос был мягким, внимательным.

Я пожала плечами, честно:

— Немножко, да.

Элиан молча снял с себя чёрный пиджак, аккуратно расправил и накинул мне на плечи. Пахло им .
Он аккуратно поправил ткань у ключиц, словно боялся потревожить.

— Так лучше? — спросил он, сдерживая ту самую улыбку, от которой у меня в груди чуть теплее стало.

— Намного, — ответила я, пряча улыбку. — Спасибо.

Но уже не могла не заметить: он остался в одной рубашке.

Белая, тонкая, чуть натянутая на плечах. Рукава закатаны до локтей, под тканью — линии мускулов, вырез груди, что проступал при движении, и ширина плеч. Всё в нём было — спокойной силой. Не демонстративной, но несомненной.
И когда он пошёл рядом, а рубашка чуть колыхалась от ветра, я невольно посмотрела ещё раз.

Да, он красивый. Очень.
И я не могу этого больше отрицать, как бы ни старалась.

Он бросил на меня взгляд — короткий, пронзительный. И я знала: он всё понял.

— Чего бы тебе хотелось сейчас? — спросил он, глядя на меня чуть сбоку.
— Мы можем отправиться в любое место, которое ты выберешь.

Вопрос повис в воздухе, как магия.
Я задумалась.
Что бы я хотела?..

И честный, неожиданный ответ сам сорвался с губ:

— Честно?..
Я бы сейчас хотела, чтобы ты дал мне ещё один урок игры на фортепиано.

Он замер. Не на долго — на долю секунды.
Но я это почувствовала.

В его фиолетовых глазах вспыхнул свет.
Не просто улыбка — а настоящее сияние. Он смотрел так, будто я только что прошептала самое правильное заклинание.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — сказал он тихо, почти тронутый.

И я тоже улыбнулась, хотя внутри вдруг защемило.
А не слишком ли быстро всё идёт?..
Не испугаю ли я его? Не испугаюсь ли сама?

Я испугалась собственных мыслей.
Мыслей о том, что мне становится рядом с ним слишком легко.
Что я хочу — быть рядом с ним. Не просто ради интереса.
А по-настоящему.
И это пугало.

Он взял меня за руку — спокойно, уверенно, тепло.

Знакомый холл, высокие окна, мягкий свет фонарей.
Тот самый фортепиано в углу, будто уже ждал нас.
Он звенел тишиной, как будто чувствовал, что скоро его коснутся снова — не пальцы, а доверие, игра, лёгкость и что-то невидимое между двумя людьми.

Я прошла внутрь, и комната снова поразила меня — такой же, как тогда, но теперь совсем другой.
Теплее. Роднее. Я словно входила не в пространство посла, а в маленький мир, куда меня захотели впустить снова.

Я провела рукой по спинке кресла, медленно подошла к фортепиано.
Он был всё тем же — чёрный, изящный, с тонким сиянием на поверхности, как будто сам запоминал каждую ноту, прикосновение, эмоцию.
И снова... легкая дрожь внутри.

Элиан стоял рядом, его взгляд был мягким, сдержанно нежным.
Он ничего не говорил, просто наблюдал, пока я осматривалась.
И я поймала себя на том, что улыбаюсь.

Но в тот самый миг, в самую щель между вдохом и выдохом…
Я подумала о Кайроне.

О его взгляде. О его словах.
О том, как он однажды коснулся моей руки, и как этот момент до сих пор жил в моей памяти, будто оставил ожог.

Зачем я думаю о нём сейчас?

Я быстро опустила взгляд, словно прогоняя призрака.

Нет. Я дала себе обещание.
Никаких надежд. Никаких мечтаний.
Он мой магистр. И он поставил точку.

Я не собиралась снова открываться тому, кто сам закрыл двери.

И вот я здесь.
С тем, кто хочет быть рядом. Кто не скрывает своих чувств. Кто не играет.
С Элианом.

Он подошёл ближе.
— Готова к новому уроку?

Я посмотрела на него.
— Всегда, — ответила я с улыбкой.

И села за фортепиано.

Урок прошёл… иначе.
В этот раз я уже не стеснялась так сильно.
Руки дрожали чуть меньше, а дыхание — хоть и сбивалось, но не от страха, а от того, как близко был он.

Он снова встал позади, направлял мои пальцы на клавиши. Его голос звучал у самого уха, мягко, неторопливо.

— Почувствуй музыку. Не считай ноты — дыши вместе с ней.

И я дышала.
Играла, как могла. Пусть ноты были простыми, но что-то в них получалось живым.
А может, дело было вовсе не в мелодии.

После нескольких аккордов он коснулся моей спины, легко, осторожно.

— Думаю, на сегодня достаточно. Ты молодец, — сказал он, — но теперь мне кажется, тебе нужен… чай.
Он усмехнулся.
— Или… что-нибудь покрепче?

Я засмеялась, покачала головой:

— Даже не знаю. Может, лучше чай. Всё-таки сегодня было уже достаточно весело.

— Согласен, — сказал он, — тогда… позволь угостить тебя чаем из моего королевства.

Он подошёл к небольшому столу у камина. Вскоре по комнате разлился тёплый, тонкий аромат мяты и чего-то сладковатого, пряного — это был совсем не обычный чай.

Мы сели на мягкий диван у огня.

Я держала чашку двумя руками — она приятно согревала.
Элиан подвинулся ближе, опёрся так, чтобы мне было удобно устроиться рядом с ним. Я инстинктивно чуть наклонилась, и моя голова оказалась у него на плече.

Он не пошевелился.
Не сделал ни одного лишнего движения.
Просто сидел рядом. Тихо. Ровно. Как будто всё так и должно было быть.

Мы сидели молча.
Чай в чашке медленно остывал, но я всё равно держала её в руках — не из-за тепла, а просто потому, что не хотела двигаться.
Голова покоилась у него на плече, и я слышала, как ровно и спокойно он дышит.

Он был рядом. Тепло.
Надёжно.

Я повернула лицо, чтобы что-то сказать — может, пошутить, может, поблагодарить.
Но он тоже повернулся ко мне.
И наши взгляды встретились.

Слишком близко.

Время, казалось, остановилось, а вокруг нас остался лишь мягкий шёпот ночи и ритм моего собственного сердца. Не было ни лишних слов, ни вопросов – только ощущение, что всё, что мы оба держали в себе, готово было выйти наружу.

Он приблизился, и его губы коснулись моих – не стремительно, не страстно, а так, будто каждое прикосновение было продиктовано долгими годами молчаливого желания. Его мягкие губы, как будто сотканные из бархатного света, нежно слились с моими. В этот момент я почувствовала, как его рука опустилась, тихо, почти неуслышанно, и начала нежно играть с моими волосами, словно стараясь сохранить каждую черту этого момента. Я сама не смогла устоять – моя рука, мягко, но решительно, нашла его шею, словно стремясь удержать это мгновение, чтобы оно не исчезло.

В поцелуе, полном тихой нежности, не было огня или страсти – только бесконечная теплота,  . В этом поцелуе вся его сдержанность,  и надежда нашли своё выражение, и я, словно растворяясь в нём, позволила себе забыть обо всех страхах и сомнениях.

Каждая секунда, проведённая в этом тихом, нежном слиянии, казалась вечностью. Я ощущала, как наши сердца бьются в унисон, как время становится лишним, а весь мир сужается до одного лишь этого мгновения, до одной лишь нашей встречи. .

После поцелуя мы на секунду остались близко, почти не отрываясь друг от друга, наши лбы легко соприкоснулись.
Я почувствовала его дыхание на своей коже, а сердце билось так, словно хотело вырваться из груди.

Я подняла голову, встретилась с его взглядом и улыбнулась — спокойно, искренне.

Элиан ответил мне лёгкой улыбкой, затем медленно наклонился и поцеловал меня в лоб — мягко, с нежностью, которая сжала мне грудную клетку куда сильнее, чем любой страстный жест.

Я устроилась на диване  рядом, положив голову ему на грудь.
Он обнял меня, не крепко, но так, как будто удерживал что-то бесценное. Его руки были тёплыми, сильными, спокойными.

Мы не говорили.
Слова были лишними.

Только мягкий треск камина, дыхание в унисон, тепло ткани, тела и чай, всё ещё благоухающий где-то рядом .

Я закрыла глаза.

В этот момент я не думала о магии.
Не вспоминала Кайрона.
Не боялась проклятий, крови.

Я просто была. Здесь. В его объятиях.

И провалилась в сон, не успев сказать ни «спокойной ночи», ни «спасибо».
Потому что в его руках мне ничего не нужно было объяснять.
Он и так всё понял.

Я проснулась от мягкого света, скользнувшего по моему лицу.
Ткань под щекой была нежной, с ароматом мяты и чего-то, что я уже начинала узнавать — запах Элиана.

Первые секунды я не поняла, где нахожусь.
Но потом — камин, диван, пиджак, поцелуй в лоб… всё медленно вернулось.

Я лежала в его объятиях.
Он всё ещё спал. Его рука была обвита вокруг моей талии, дыхание ровное, грудная клетка под моей щекой медленно поднималась и опускалась.
Впервые за долгое время я проснулась не от тревоги, не от боли — а от тишины и тепла.

Я не двигалась. Просто лежала.
И слушала, как бьётся его сердце.

Ночь здесь была тёплой, волшебной, почти нереальной.
И я боялась её спугнуть даже мыслью.

Я уже собиралась аккуратно встать, как вдруг почувствовала, как его пальцы провели по моим волосам.
Нежно. Почти невесомо.

— Доброе утро, прекрасная леди, — прозвучал у меня над ухом его слегка хриплый утренний голос.
— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего веселья с друзьями? Ничего не болит?

Я улыбнулась, чуть отстранившись, чтобы посмотреть на него.
— Ничего не болит, — ответила я, — разве что немного щёки... от улыбок.
Я хихикнула, а он мягко засмеялся в ответ, всё ещё поглаживая меня по волосам.

— Ну, тогда я сделаю тебе чай. Лекарство от всего, — сказал он, легко вставая с дивана.

Я поёжилась без его тепла, но не сказала ни слова.
Скоро аромат трав и мяты снова наполнил комнату.
Элиан поставил передо мной кружку, сам устроился рядом.

Мы сидели в тишине, попивая горячий напиток.
Разговор был лёгким — пара шуток, воспоминания о вчерашних танцах, и нашей прогулки .

Я улыбалась, но взгляд всё чаще начал скользить к окну.

— Мне пора, — сказала я, допивая чай и ставя чашку на стол.
— Зара, наверное, уже волнуется... И я даже не оставила записку.

Элиан кивнул с понимающей улыбкой.

— Позволь мне тебя проводить. Всё-таки утро, ты устала, да и после такого вечера…

Я с улыбкой покачала головой:

— Не стоит переживать, я справлюсь.
Не заблужусь и точно дойду до своей комнаты, — добавила с лёгкой игривостью, щёлкнув его взглядом.

Он слегка склонил голову набок, приподняв бровь, но улыбнулся в ответ — с тем самым выражением, которое я уже начинала узнавать: сдержанным, тёплым, но с искрой.

Я сделала шаг к нему, поднялась на носочки и мягко коснулась губами его щеки.

— Спасибо тебе… за всё, — прошептала я.

Он не сказал ни слова, только провёл пальцами по моей руке, прежде чем я отступила.

Повернувшись, я вышла в коридор, где было чуть прохладнее, чем в его покоях, и только тогда осознала, насколько тепло было внутри.
Не от камина.
А от него.

Когда я подошла к двери в комнату, на душе стало чуть тревожно.
А вдруг Зара уже проснулась? А вдруг ждёт с гневом в глазах и вопросами наготове?
Я вздохнула, взялась за ручку и вошла.

В комнате царила тишина… секунд пять.

— Вот и ты. — раздалось из-за спинки кровати.
Зара, сидя с чашкой в руках и растрёпанными волосами, смотрела на меня с видом, который кричал: «Сейчас ты мне всё расскажешь».

— Доброе утро, — протянула я невинно, заходя и закрывая дверь.
— У нас теперь есть традиция встречать рассвет в других покоях? — уточнила она с хитрой улыбкой.

— Не начинай, — я бросила ей подушку, но всё равно не смогла скрыть улыбку.
Слишком уж хорошим было это утро.

— Ну-ну, мышонок, — протянула она, потягиваясь. — Давай выкладывай: как прошёл вечер?

— Во-первых, у нас был поцелуй.
Во-вторых… — я замялась. — Я уснула у него. На диване.

Зара широко раскрыла глаза.
— Ты уснула?! — Зара едва не уронила свою чашку, вскакивая с кровати. — Амелия!
— Ты серьёзно?! Только поцелуй и… баиньки?!

— Ну… да, — я пожала плечами, стараясь сдержать улыбку. — Поцелуй был очень… нежный. И потом мы просто... заснули. У камина. Он меня укрыл.

— Он тебя укрыл, — передразнила она в возмущённо-драматическом тоне. — Он тебя укрыл! И ты, значит, просто уснула?!

— А что я должна была делать? — фыркнула я.

— А что ты… — Зара округлила глаза. — Амелия, ты оставила меня без самого важного: деталей! Подробностей! Жарких сцен! Трагедий! Душевных метаний! Шепота у самого уха!
Хоть что-нибудь, что я могла бы обсудить с тобой до обеда!

Я уже откровенно смеялась, отмахиваясь.

— Прости, я не уложилась в твои стандарты по накалу страстей, — хихикнула я. — Зато чай был вкусный. И плед уютный.

Зара фыркнула, театрально закатив глаза:

— Всё. Разочарована.
Отказываюсь верить, что моя подруга побывала в объятиях Элиана, и всё, что она может рассказать — это про плед и чай!

— Ну, можешь вообразить остальное, — хмыкнула я. — У тебя же фантазия бурная.

— Вот этим и займусь, — важно кивнула она, — пока ты снова не выдашь мне нормальный отчёт.
— И да! — она ткнула в меня пальцем. — В следующий раз, если ты собираешься не приходить на ночь, ты хотя бы записку оставь, а?

— Хорошо, мама, — засмеялась я, и они обе прыснули одновременно.