Цианид |B.K|

Запястье Билла оказалось серьезно травмированным. Ему наложили шину в травмпункте и сказали, чтобы он не вздумал шевелить им целых четыре недели. Вождение и велосипед отныне под запретом. За руль на обратном пути из госпиталя села я.

Билл выглядел подавленным. Понятное дело. Ему только что дали понять, что он месяц не сможет работать.

- Не грузи себя, ладно? - сказала я. - Это не конец света. Ты позаботился обо мне вчера, а я позабочусь о тебе сегодня. А там и рука заживет.

Он только головой покачал и вымолвил что-то вроде «проклятье».

- Мне только что пришла в голову идея. Я не хочу возвращаться в дом родителей, придется снимать квартиру. А аренда - это огромные деньги. Половина моей зарплаты. Я подумала, что могла бы платить их тебе.

- Ни копейки не возьму, - отрезал Билл, глядя в окно. - Даже не предлагай.

- Но ведь это нормальное предложение! Я живу у тебя, я плачу тебе, взаимовыгодное сотрудничество, что тебя тут смущает?

- Все, - сказал он так мрачно, что я рассмеялась.

- Вообще-то брать деньги за жилье - это нормально.

- Но не у той, кому больше некуда пойти.

Мы долго препирались. Он категорически отказался брать у меня деньги, но я таки выторговала себе право быть полезной.

- Отныне вся еда и все счета - на мне, - заявила я. - Хочешь ты этого или нет.

- Не хочу.

- И что же ты сделаешь, если я буду каждый день приходить домой с полными пакетами провизии?

- Ванесса, я серьезно! Предупреждаю тебя, даже не думай!

- Не будешь же ты отправлять меня обратно в магазин возвращать хлеб и молоко, это просто смешно, - продолжала я как ни в чем не бывало. - А деньги на оплату счетов будут магическим образом появляться в конвертике у нас на пороге. Ты, конечно, можешь подумать, что это я их туда подкладываю, но это буду не я. Это будут эльфы. Милые такие, зеленые, которые хотят нам помочь.

Билл рассмеялся, откинул голову на подголовник, глядя на меня, как на маленького шкодливого кота, который скоро совсем его доведет.

- Ты невыносима. Покоя мне от тебя нет.

- Ты тоже. Дурень горделивый.

- Напомни, когда твоя подруга возвращается из Дроэды? - спросил он, подначивая меня.

- Никогда, - сказала я, невинно хлопая ресницами. - Вообще никогда.

* * *

Несколько дней спустя мама написала мне и сказала, что забрала все мои вещи из дома Дерека; все они у нее, и я могу взять их в любой момент. Моей радости не было предела. Я уже третий день носила футболку Митчелла, его кофту и его же штаны. Пора было наконец объявиться на работе, но не в таком же виде. Еще мне позарез нужен был мой ноутбук. И кредитка. И косметика. И все остальное, начиная от бритвы и заканчивая моей машиной.

Я планировала отправиться к родителям сама, но в последний момент попросила Билла поехать со мной. Отец до сих пор был на взводе: слал мне какую-то чушь в сообщениях, мол, я поступаю, как распоследняя дура.

Билл даже вопросов задавать не стал, сразу же согласился. На такси мы приехали в Леопардстаун, где жили мои родители. Моя мать чуть в обморок не упала, увидев рядом со мной парня, забитого татуировками. А отец не стеснялся в выражениях, пытаясь, как он выразился, вправить мне мозги. На Билла он даже внимания сначала не обратил: подумал, что это наемный рабочий, который будет носить мои вещи в машину.

Потом отец бегал за мной по всему дому, пытаясь всучить мне телефон и заставить поговорить с Дереком.

- Я не буду звонить ему, - отрезала я, наспех сортируя свою одежду: у Билла дома не было достаточно места, чтобы забрать все, поэтому я хотела взять только самое необходимое.

- Тогда я позвоню, - сказал отец и принялся тыкать пальцем в экран телефона.

- Между Дереком и мной все кончено. Сколько раз я должна повторить это, чтобы ты понял?

- Все кончено для тебя, но не для него. Ты ушла и даже не потрудилась объяснить ему причину. Бедный парень ночевал здесь, все ждал, что ты объявишься. И уж не знаю, что вы там не поделили, но проблемы надо решать, а не убегать от них!

- Он солгал, если сказал, что понятия не имеет, что произошло. Он прекрасно знает, что произошло! И пусть спасибо скажет, что я не пошла в полицию!

- И что же произошло, ну-ка?

- Я уже рассказала тебе. Жаль, что ты не поверил.

- Изнасилование? - сказал отец с усмешкой. - Ах, ну конечно.

Я проглотила ком в горле, утрамбовала одежду в коробку и попросила Билла отнести ее в машину. Но он не услышал меня: смотрел на моего отца так пристально и холодно, словно тот был его личным врагом.

- Билл? - снова позвала его я.

- Только если ты пойдешь со мной, - наконец сказал он, и я поняла, что он просто боится оставить меня здесь одну.

- А это кто вообще? - отец наконец соизволил заметить его. - Разве наемным рабочим не следует делать все молча?

- Он мой друг.

Отец секунду молчал, вытаращившись. Очевидно, крепко сбитый парень, весь покрытый татуировками, с перебинтованной рукой и разбитым подбородком, никак, по мнению отца, не мог быть моим другом. Разве что сутенером, в чьи сети я угодила. Или моим дилером, который подсадил меня на какие-то забористые наркотики - иначе чем же еще объяснить мое бредовое поведение? Или вообще, о ужас, моим новым любовником, который увел меня от идеального, несравненного Дерека.

О да, отец так и подумал. Его лицо стало белым, а глаза налились кровью.

- Что ты наделала, Ванесса? Ты променяла Дерека на вот это? И кто же это? - Он повернулся к Биллу, раздувшись, как индюк. - Твой новый хахаль?

- Билл, ты бы не мог отнести мои вещи в машину? - запаниковала я, опасаясь, что отец сейчас начнет поливать его грязью, а я никак не могла этого допустить.

- Нет, - ответил Билл, улыбнувшись так, словно я говорила полную несусветицу. - Я не оставлю тебя с ним наедине.

- Лучше себя не оставляй с ней наедине, - вздыбился отец. - Потому что ты загубишь ей всю жизнь. Пустишь под откос. Я вижу таких, как ты, толпами в суде. Прощелыги без отца и матери, торговцы наркотиками, уличная шпана, все в наколках, все битые-перебитые, заканчивающие свои дни в тюрьме рано или поздно.

- Замолчи! Не смей так говорить о том, кого ты совсем не знаешь! - заорала я, вскакивая на ноги.

- Тебе есть что предложить ей? - как ни в чем не бывало продолжил отец. - А ведь она - золотая девочка. Лучшая частная школа Дублина, Тринити колледж, будущая наследница огромной юридической фирмы. Машину-то ее видел? Выгляни в окно и посмотри на вон тот навороченный «Мерс» последней модели. А тряпки ее видел? - Отец подошел, вырвал коробку из моих рук и вывалил все ее содержимое на пол. - Одна эта гора тряпок стоит больше, чем ты сможешь когда-нибудь заработать.

- Я ненавижу тебя! - заорала я. - Боже, как же я ненавижу тебя!

В ту секунду я была готова кинуться на него с кулаками, но Билл схватил меня в охапку, как буйного пациента. Он сам молчал все это время, невозмутимый как скала. Только в глазах отражались раздражение и насмешка.

- Вы закончили, мистер Энрайт? - сказал Билл, когда отец выдохся и на секунду умолк. - Спасибо за ваше экспертное мнение о Ванессе и обо мне. Жаль только, что нам совсем нечего делать с этим вашим мнением. Разве что подтереться им.

- Что ты себе позволяешь, сопляк?

- К сожалению, гораздо меньше, чем вы. Воспитание не то.

Билл так тонко намекнул моему отцу, что из них двоих скорее мой отец ведет себя как уличная шпана, что я невольно усмехнулась.

- Убирайся из моего дома, пока я не вызвал полицию, шваль! - побагровел отец. - Тебе вообще стоит помалкивать. Нет ничего, чем тебе в данной ситуации стоит гордиться. Конечно, может у тебя в штанах то самое богатство, ради которого моя дочь бросает лучшего юриста страны, но, поверь, это богатство ее не долго радовать будет. Надоест рано или поздно, и вот тогда она выкинет тебя из жизни, как выкинула Дерека. Ты расплатишься за все, что натворил, той же монетой!

- Бернард, прекрати! - выпалила моя мать так громко, что дрогнули стены.

Все это время она молча стояла у окна, переводя глаза с меня, на отца, на Билла и обратно. Но теперь выскочила в центр комнаты и встала между мной и отцом, с лицом, перекошенным от ярости. Обычно она никогда не спорила с отцом, а тут бросилась на мою защиту как львица.

- Не смей поносить так собственную дочь! - воскликнула она. - И ты знать не знаешь, что произошло той ночью между ней и Дереком!

- Как будто ты знаешь? - ответил отец, раздосадованный ее отповедью.

- Конечно знаю. Ведь она сама рассказала. И если бы ты не был бессовестным эгоистом, то поверил бы тоже! Потому что глаза у нее в ту ночь были - как будто сам черт таскал ее в пекло!

Мама развернулась ко мне и сказала:

- Не слушай отца. Не ему жить с теми, кого он тебе сватает. Не ему ложиться с ними в постель. Не ему терпеть чужие выходки. Тебе жить, тебе ложиться и тебе терпеть. А значит ты будешь выбирать. А теперь ступай. Возьми то, что можешь взять, а остальное я отправлю тебе службой доставки. Вот ключи от твоей машины.

Отец сплюнул на пол и ушел из гостиной. Я бросилась к маме на шею, обнимая ее так сильно, что наверно даже сделала больно.

- Ну-ну, все будет хорошо, - прошептала она. - В остальном ты в порядке? Тебе хорошо у друзей?

Я закивала, хватая воздух ртом и не в состоянии ответить словами.

- Хорошо. Это хорошо. Это самое главное и... - моя мать перевела взгляд на Билла и закончила, обращаясь к нему: - Я не знаю, что у вас за отношения, но Ванесса - самое дорогое, что у меня есть. Я на руках ее носила. Я утирала ей слезы. Я учила ее говорить. Если с ней что-то случится. Если с ее головы хоть волос упадет...

- Если с ней что-то и случится, то отныне только хорошее, мэм, - ответил Билл. - Вы можете быть спокойны.

* * *

Покидая родительский дом, я едва не плакала. Биллу даже пришлось пересесть за руль, пока я не приду в себя. Он молчал, мрачно глядя перед собой, рассеянно гладил мое плечо и словно всю дорогу обдумывал чей-то план убийства. Я еще никогда не видела его таким погруженным в себя.

- Что произошло той ночью, когда ты ушла от своего парня? - наконец спросил он, поворачивая ко мне мрачное лицо. - Он не просто ударил тебя, так?

Я втянула в себя воздух, лицо вдруг стало горячим, как будто было обожжено.

- Все это время я думал, что он бил тебя, но... Боже, мне даже в голову не пришло, что все могло быть настолько хуже. Несса, поговори со мной. Ты можешь рассказать мне все. Твой отец обмолвился, что...

- Я не могу, Билл! Просто не могу об этом говорить!

- Если Дерек насиловал тебя, то ты должна обратиться в полицию. Это серьезно, это...

- Вот поэтому я и не говорила тебе, - оборвала его я. - Потому что не хотела, чтобы меня подталкивали к тому, что бессмысленно. В моей ситуации все бессмысленно, Билл. Дерек на короткой ноге с такими людьми, что не сядет, даже если прикончит кого-то! И он опытный адвокат, который уже много лет защищает всякий сброд, включая насильников. Уж не знаю, почему он это делает - то ли потому, что эти клиенты платят больше всех, то ли потому, что он чувствует с этими ублюдками астральную связь. Но он выйдет сухим из воды, а я... Билл, я не готова морально к тому, чтобы кучка присяжных с умным лицом решала, не слишком ли кружевным было мое белье и не напрашивалась ли я на это сама. Даже мой собственный отец не поверил мне, Билл! Спросил, что на мне было надето и не повышала ли я на него голос. Сказал, что изнасиловать может незнакомец на улице, а человек, с которым я в отношениях, с которым живу сама по доброй воле - нет!

Я зажала рукой рот и согнулась пополам, ткнувшись лбом в колени. Билл остановил машину на обочине и помог мне выйти. Обнял и... вдруг, словно больше не знал, как еще меня успокоить, принялся целовать мое лицо: лоб, глаза, щеки. Его губы нашли мои и он прижался к ним так горячо, как будто этот поцелуй мог все исправить и всему вернуть порядок. А я, будучи слишком расстроенной, чтобы думать о последствиях, принялась целовать его.

- Поплачь, - шептал он. - Боль уйдет, вот увидишь.

Вкус его губ, аромат одеколона, ласковые поцелуи вернули меня к жизни. А все, что произошло в доме отца, внезапно отступило под натиском моей новой проблемы: боже правый, как же я смогу жить с ним под одной крышей и не наделать ошибок?

Мимо ехали машины. Некоторые сигналили, завидев целующуюся на обочине парочку. Кто-то даже высунулся из окна и присвистнул. А мы все стояли, как заколдованные, и целовались. Солнце роняло лучи на капот машины, ветер ерошил волосы, мое лицо было залито слезами, но внутри я чувствовала так много счастья, сколько люди обычно чувствуют, лишь сойдя с ума.

* * *

- Если бы мой отец мог представить, как много ты для меня сделал, он бы взял свои слова обратно, - сказала я Биллу, когда мы вернулись домой.

Мне было ужасно стыдно. Будь я на месте Билла, ошметки моей гордости пришлось бы собирать по всему Дублину.

- Да забудь, - сказал он. - Старик просто хочет, чтобы ты делала правильные выборы в жизни, и если бы не его мизогиния и эмоциональная глухота, то я бы вполне оценил его речь. И еще, если бы не он, то я бы так и не узнал, что с тобой на самом деле произошло.

Билл помог мне снять пальто и повесил его на крючок, смахивая пылинки.

- Ведь так? Ты бы не сказала мне?

- Об этом сложно говорить, - ответила я. - И вдвойне сложнее, когда чувствуешь себя виноватой в том, что с тобой случилось. Я до сих пор не уверена, что моей вины не было. Может мне и правда стоило делать некоторые вещи иначе - и тогда Дерек тоже вел бы себя иначе.

- Типичные мысли жертвы газлайтинга, - прокомментировал Билл.

- Думаешь? - спросила я.

- Знаю, - ответил он и повел на кухню. Там предложил мне стул и принялся готовить кофе, закатав рукава.

- Чувство вины - это смертельное оружие, - продолжил он, как только кофемолка перестала шуметь. - Оно заставляет людей думать, что они достойны самого ужасного обращения. Я хорошо помню отношения моей матери с отцом. Он при любом удобном случае пытался посеять в ней это чувство, удобрить и добиться того, чтобы оно цвело пышным цветом. Она без конца извинялась, сомневалась в себе, пресмыкалась, считала себя неисправимой идиоткой, а его - тем, кто пытается сделать ее лучше. Чувство вины стало ее второй натурой. К тому времени она уже боялась лишнее слово сказать. Полностью лишилась своих собственных суждений, своего мнения. Что бы он ни сказал ей - она соглашалась. Что бы они ни сделал с ней - думала, что заслуживает это...

Билл сунул мне в руки чашку кофе с густой молочной пенкой и сел рядом.

- Выброси в окно свое чувство вины, Ванесса. Какие бы ужасные ошибки ты ни сделала: пригоревший омлет, пролитый кофе, запоздалое возвращение домой, упрямство, твое собственное мнение... - принялся перечислять Билл, - ты не заслуживала того, что он с тобой сделал. И точка. Максимум, на который он имел право, - шлепнуть тебя по заднице, да и то аккуратно и спросив разрешения.

Я отпила кофе и посмотрела на Билла. Тот закончил размешивать сахар в чашке, облизал ложку, и на мгновение мне захотелось стать этой самой ложкой. Чтобы он держал меня в руках и...

- Что? - улыбнулся он, ловя мой взгляд.

- Ничего, - смутилась я, краснея. - Просто ты кажешься мне чем-то таким, чего я никак не заслуживала и получила по ошибке.

- То же чувство, - ответил он. - Один в один. Что сейчас ко мне нагрянет полиция, арестует и скажет, что я похитил то, что никак не может быть моим.

«Очень даже может, - мысленно ответила я. - Оно очень даже может быть твоим».