друг детства
Когда я вернулся домой, сразу же рухнул в постель. Проснулся около полудня — и почти сразу получил сообщение от Т/И. Она написала, что завтра к ней приезжает друг детства из-за границы. Меня это немного насторожило, что-то показалось странным... Но я решил не показывать виду и ответил, что, конечно, постараюсь с ним подружиться.
День выдался скучным — я никуда не выходил, все валялся дома. Так и пролетело время, и вот уже наступило завтра. Я пошёл в школу, как обычно. После занятий Т/И сказала, что мы сразу поедем в аэропорт — встречать её друга детства.
Его звали Паша. Ему было семнадцать, как и ей. Блондин с карими глазами, с вполне заурядной внешностью. Когда они увиделись, тут же бросились друг другу в объятия, разговорились, засмеялись — словно я стал невидимкой. Я шёл позади, наблюдая за ними и чувствуя, как где-то внутри зарождается ревность.
Паша казался легким в общении, открытым. В какой-то момент Т/И, словно вспомнив обо мне, остановилась и представила нас друг другу. Паша взглянул на меня — быстро, оценивающе, и в его взгляде скользнуло что-то неприятное. Осуждение? Или мне просто показалось?
Т/И сказала, что Паша приехал всего на два месяца — помочь бабушке с переездом в их страну. Но потом добавила: если он найдет для себя смысл остаться, то, возможно, решит жить здесь.
Последний вариант мне сразу не понравился. Что-то внутри неприятно кольнуло.
Когда она договорила, они оба дружно развернулись и пошли дальше, а я лишь молча закатил глаза, чувствуя, как раздражение постепенно вытесняет всё остальное.
Паша должен был остаться у Т/И на две недели. Её родители явно были к нему неравнодушны — относились как к родному, будто к давно потерянному сыну.
Вскоре Т/И пригласила меня в гости. Я согласился почти сразу — мало ли, что этот Паша может себе позволить рядом с моей девушкой. Лучше быть рядом.
Когда я пришёл, нас встретили её родители. Сложилось впечатление, что ждали не меня, а именно его. За ужином всё внимание оказалось приковано к Паше — они засыпали его вопросами: про школу, про родителей, про его жизнь. Было ясно: семьи дружат давно и тесно.
В какой-то момент достали старый альбом. Страницы заскрипели, и передо мной одна за другой начали мелькать фотографии Т/И и Паши — совсем детьми, вместе, счастливыми. Улыбки, праздники, поездки. Смотрел на них — и словно на чужую жизнь.
Я пытался улыбаться, быть вежливым, делать вид, что мне всё это интересно. Но внутри всё сжималось. Казалось, я тут просто гость — чужой на этом семейном празднике в честь Паши.
Он рассказывал истории из детства, которые Т/И, похоже, прекрасно помнила. Они смеялись над какими-то шутками, понятными только им двоим. Я сидел молча, ковырял еду вилкой и ощущал, как между ними нет ни времени, ни расстояний. Как будто он и не уезжал никогда.
— А помнишь, как мы потерялись в лесу на даче? — засмеялась Т/И.
— Конечно! — оживился Паша. — Ты тогда испугалась и почти заплакала.
Она улыбнулась и ударила его по плечу. Они оба смеялись. А я просто смотрел на это и чувствовал, как моё место рядом с ней будто становится всё менее определённым.
Я тихо подозвал Т/И и сказал, что пойду домой. Она кивнула, попрощалась и на бегу чмокнула меня в губы — легко, будто по привычке. Уже через секунду она снова была в комнате, смеясь и продолжая разговор с Пашей.
Я стоял у порога, наблюдая за этим и думая: зачем он вообще приехал? Всё было хорошо... спокойно. А теперь всё словно сместилось, как будто я стал лишним.
Спустившись на свой этаж, я зашёл домой и молча направился в комнату. Ревность, сначала тихая и колкая, быстро разрослась до глухой агрессии. Я чувствовал, что если останусь дома, обязательно сорвусь — скажу что-то лишнее, обижу кого-то.
Поэтому просто схватил спортивную сумку и пошёл в зал. Лучше отбивать злость на мешке, чем на людях.
В зале я провёл почти два часа. Удары были резкими, сильными — не тренировкой, а срывом. Я пытался выбить из себя всё: раздражение, боль, ревность, бессилие.
Когда, весь в поту и с тяжёлым дыханием, вышел из зала, достал телефон. Тишина. Ни звонка, ни сообщения. От неё — ничего.
Лолита. а Домой я вернулся около одиннадцати. Мысли всё ещё путались, словно не успевали за эмоциями. Телефон лежал рядом, экран молчал. Обычно в это время я писал Т/И: «сладких снов», «я люблю тебя», что-то тёплое, родное. Сегодня — нет.
Сегодня я решил — больше никакой привычной теплоты. С этого дня я буду холоднее. Странно, но мысль об этом не принесла облегчения, только ещё глубже забила гвоздь ревности куда-то под рёбра.
Я безумно ревновал её к Паше. Он появился внезапно, уверенно занял место рядом с ней, а я — будто отступил в тень. И вдруг, где-то на фоне этой внутренней суматохи, мелькнула мысль: «А ведь у меня тоже есть подруга детства...»
Лолита. Мы давно не общались — жизнь разнесла по разным сторонам города, но я знал: она всё ещё живёт неподалёку, всего в двадцати минутах отсюда. Кареглазая брюнетка, всегда лёгкая на подъём, искренняя, свободная. Парней у неё, насколько я помнил, никогда не было.
Я не стал долго думать. Написал. Просто, без лишних слов. Она ответила почти сразу:
«Привет. Конечно, не против пообщаться. Давно пора.»
Мы немного переписывались. И договорились — завтра вечером она приедет.
Я смотрел на экран, потом положил телефон и лёг. Где-то в груди всё ещё скреблось чувство вины... но поверх него уже лежал лёд. Холодный, чёткий и, казалось, вполне уместный.
Ночью мне приснился сон — тревожный, липкий, будто предчувствие.
Т/И и Паша. Они держались за руки, шептались, обнимались, смеялись, как будто были настоящей парой. Я звал её. Кричал, шагал ближе, но она не слышала. Или не хотела слышать. Просто шла дальше — рядом с ним.
Я проснулся резко, с болью в груди и тяжёлым дыханием. Темно. Тишина. Взял телефон — 3:04. На экране мигало уведомление: "Т/И добавила новую публикацию 2 часа назад."
Сердце сжалось. Я открыл её профиль — и увидел их. Фотография: Т/И и Паша. Она улыбается, он смотрит на неё с видом человека, которому здесь всё позволено. Они слишком близко. Слишком счастливы.
Моя кровь закипала.
Эта картинка резала глаза. Я не знал, что бесило сильнее — то, как он на неё смотрел, или то, как она позволяла ему. Как будто я вообще не существую. Как будто всё между нами — просто пауза в её настоящей истории.
Телефон остался в руке. В голове — шум. Я лежал в темноте, сжимая зубы. Впереди был завтрашний вечер. И Лолита.