звездный дождь
Мы закончили игру только ближе к обеду — где-то в районе двенадцати дня. Все выглядели немного вымотанными, но в хорошем, весёлом смысле. После смеха, вопросов, неловких признаний и фальшивых любовных признаний оставалась только одна мысль: выдохнуть и собраться с силами перед следующей частью дня.
— Ладно, передышка, — сказал Даня, потягиваясь. — У нас впереди ещё мясо, жара.
— Встречаемся ближе к трём на улице, — напомнила Полина. — У кого будет энергия, тащите всё для мангала.
Мы с Т/и поднялись наверх. Я думал, она просто устанет и завалится на кровать — как и обычно после тусовок, где всё слишком долго. Но вместо этого она обняла меня. Сначала просто — по-дружески, будто за хорошую игру. Но потом не отпустила.
Её руки скользнули мне за спину, пальцы запутались в моей футболке, и она прижалась крепче.
— Что это у тебя, приступ тактильности? — спросил я, полуулыбаясь.
Она только кивнула, не отстраняясь. Начала гладить меня по плечам, по груди — мягко, чуть медленнее, чем просто "по приколу".
Я не возражал. Когда тебя касается любимый человек — это совсем другое. Не просто прикосновение. Это ощущается в каждой точке кожи, как будто всё вокруг замирает. Как будто в этом мире ничего важнее нет.
И я просто стоял, обняв её в ответ, слушая её дыхание и думая, что если каждый день начинался бы вот так — я бы не жаловался вообще ни на что.
Пообнимавшись минут пять, мы, не разрывая объятий, улеглись на кровать. Т/и устроилась рядом, прижавшись ко мне, будто так и должно быть. Я достал телефон, запустил фильм — просто чтобы что-то фоном играло. Не столько ради сюжета, сколько ради тишины, наполненной её присутствием.
Её рука оказалась у меня под футболкой — тёплая, почти лениво двигающаяся, как будто на автомате. Не специально, но чувствительно. Я старался сосредоточиться на экране, но получалось с трудом.
Если честно, я почти не запомнил, что там вообще происходило в фильме. Всё внимание было на ней — на том, как она дышит, как тихо смеётся над какой-то сценой, как пальцами машинально рисует круги у меня на прессе.
Это возбуждало. Безумно.
Кажется она заметила мое странное поведение. В какой-то момент она чуть приблизилась и начала шептать мне на ухо — пошлые фразы, одновременно стоная, тихо, но возбуждающе, с тем самым оттенком в голосе, который не оставляет равнодушным. Моё дыхание сбилось. Всё внутри сжалось и вспыхнуло. Я попытался сохранить спокойствие, но, честно говоря, сдерживаться было сложно. Я резко сел, провёл рукой по лицу и тихо сказал:
— Мне надо на воздух... на пару минут.
Она лишь улыбнулась и посмеялась, а в её глазах читалось: «Я всё понимаю».
Я действительно становился от неё без ума — она будто умела пробуждать во мне чувства, о которых я даже не думал. Это возбуждение постепенно прошло, и я собрался, чтобы вернуться к ней.
Когда я вернулся в комнату, она лежала на кровати, будто ждала меня, с лёгкой улыбкой на губах.
— Сколько время? — спросил я, садясь рядом.
— Почти три, — ответила она.
— Нам пора собираться, — сказал я, —готовить обед.
Мы молча обменялись взглядами — в воздухе висело что-то новое, тёплое и особенное.
Все собрались в центре, где девочки сразу взялись за готовку супа — кто-то резал овощи, кто-то ставил воду на плиту, у каждой было своё важное задание. Парни тем временем зажигали костёр, ловко насаживая мясо на шампуры, готовясь к грилю.
Атмосфера была лёгкой и дружелюбной: кто-то подшучивал, кто-то напевал песни, а запах готовящейся еды наполнял воздух теплом и уютом.
Спустя два часа, наконец, всё было готово — мы накрыли на стол, и, сев вместе, начали наслаждаться едой. Атмосфера была тёплая и непринуждённая: кто-то с улыбкой хвалил блюда, кто-то шутил, кто-то просто молча наслаждался вкусом. Мясо на шпажках получилось сочным, с тонкой ноткой дыма от костра, а суп — именно тот, что хотелось в холодный вечер — тёплый и ароматный. Казалось, что каждый вложил в это своё чутьё и тепло, поэтому еда получилась особенно вкусной.
После того, как мы насытились, наступило время убирать посуду и привести всё в порядок. Девочки ловко складывали тарелки, парни помогали мыть кастрюли и снимать мясо с шампуров. Все были в хорошем настроении — работа шла быстро и с улыбками. Никто не спешил, все понимали: вместе мы создаём нечто большее, чем просто ужин — это общение, поддержка и взаимопомощь.
Когда всё было убрано и помыто, началась подготовка к главному событию вечера — походу на холм, чтобы посмотреть на звездопад. Вечер стал прохладнее, небо очистилось от облаков и обещало подарить нам невероятное зрелище.
Девочки собирались в домике у Тани — там было уютно и светло, с мягкими пледами на диванах и ароматом свежесваренного чая. Они смеялись, подбирали вещи, обсуждали, кто какой фильм смотрел и как прошёл их день. Разговоры переходили с шуток на серьёзные темы, создавая ощущение настоящей близости.
А мы, парни, собрались у нас, в нашем небольшом кругу. Дима выбрал простой, но стильный образ: белая майка, чёрные штаны и кожаная куртка — как будто готов к приключениям. Лёха оделся более непринуждённо — джинсы и серое худи, уютно и без заморочек. Я выбрал широкие чёрные джинсы и чёрную футболку — комфорт и немного бунтарства. Саша был в белых брюках и светло-голубой рубашке — свежо и немного неожиданно, он всегда умел выделяться. Даня — в чёрном свитшоте и чёрных штанах, как тень в ночи, а Олег выбрал чёрный кардиган и классические штаны — стиль и сдержанность.
Мы вышли и встали у тропинки, где фонари мягко подсвечивали траву и пыльную тропу, ведущую к холму. Ночь была тёплой, с лёгким ветерком. Мы переглядывались, кто-то поправлял рукава, кто-то щёлкал зажигалкой, просто чтобы занять руки. Все уже ждали, почти молча, словно готовились к чему-то важному.
И вот — двери дома Тани распахнулись. Девочки стали выходить по одной, и каждый из нас замер.
Полина — в розовом мини-платье, её розовый макияж подчёркивал мягкие черты лица, делая её особенно нежной. Прямые волосы аккуратно лежали на плечах — выглядела она, как героиня романтического фильма.
Дилара появилась следом — тёмно-синее платье стройно облегало фигуру, подчёркивая её уверенность. Её прямые волосы переливались в свете фонаря, и в каждом движении было что-то грациозное.
Лена вышла третьей, в нежно-голубом платье. Её волосы были волнистыми, словно морская пена — она выглядела мечтательной, лёгкой и слегка отстранённой, как будто уже мысленно была под звёздами.
Таня появилась уверенной походкой. Её короткое красное платье и алые губы бросались в глаза, притягивая взгляды. Волосы — с лёгкой волной, как будто небрежно, но с намерением. В её взгляде был огонь.
Даша — в среднем по длине зелено-голубом платье. Почти без макияжа, но её естественная красота только подчёркивала, что она умеет быть собой. Кудри красиво лежали на плечах, и в ней было что-то тёплое, домашнее.
И вот, наконец, вышла она — моя Т/и. Чёрное обтягивающее платье, с аккуратным белым бантом на спине, подчёркивало каждое её движение. Белые тени и чёткие стрелки усиливали взгляд, делая его неотразимым. На губах — глянцевая помада, и та самая укладка, которую я, кажется, мог бы узнать из тысячи. Я буквально не мог оторвать от неё глаз.
На секунду всё вокруг словно стихло. В этот момент каждый из нас по-своему понял: эта ночь будет особенной.
На фоне ночного неба и лёгкого волнения мы, взяв своих девушек за руки, направились к машинам. Моторы заурчали почти синхронно, и колонной мы выехали в сторону холма. В бардачке у меня лежал небольшой букет — не слишком пышный, но с душой. Я пару раз поглядывал на него, проверяя, не помялся ли.
Мы прибыли примерно к десяти вечера. Небо было уже тёмным, но безоблачным — идеальное для звёзд. На поляне, чуть в стороне от дороги, мы расстелили пледы и укрывало. С собой были вкусняшки: фрукты, печенье, зефир, лимонад и термосы с какао. Девочки присели в круг, начали наводить уют, кто-то зажёг фонарики. Атмосфера была сказочная.
Дилара достала свою мыльницу — ту самую которая делала кадры неидеальными, но живыми. Началась фотосессия. Сначала все вместе: групповые фото, шум, смех, кто-то случайно моргнул, кто-то сделал рожу. Потом — девочки отдельно, парни отдельно, и в конце — парные фото. Лёха держал Дилару на руках, Таня и Олег сделали кадр, будто в кино — на фоне тёплого света. Я обнял т/и, она положила голову мне на плечо, и мыльница щёлкнула.
К одиннадцати тридцати началось настоящее ожидание. Мы все улеглись на спины, глядя в небо, и именно в этот момент первый метеор пересёк небо длинной, яркой полосой.
— Смотрите! — закричала Полина, и мы замерли.
Всё внутри ёкнуло. Я повернулся к Т/и и, собравшись, сказал:
— Т/и... Ты мне безумно нравишься. С самого начала. Твои глаза, твой характер, твоя энергия — ты идеальная. — Я достал цветы. — Станешь ли ты моей девушкой?
Она, немного ошарашенная, но с сияющими глазами, тихо ответила:
— Да.
Мгновение словно замерло. Ночь вдруг стала еще тише, даже звёзды, казалось, затаили дыхание. Я смотрел на неё, в её глаза, где отражался целый космос — немного волнения, немного смущения, но в первую очередь — искреннее чувство.
Я аккуратно потянулся ближе, и она не отстранилась — наоборот, будто приблизилась на полшага. Мои пальцы легли ей на талию, её рука мягко коснулась моей щеки.
И тогда мы поцеловались.
Первое прикосновение губ было едва ощутимым, осторожным, словно мы боялись спугнуть магию момента. Но через секунду в нём появилось тепло — не только телесное, а глубокое, душевное. Внутри будто щёлкнуло что-то, от чего в груди разлилось жаркое волнение.
Её губы были тёплыми, мягкими и немного дрожали, словно она тоже волновалась. Поцелуй был медленным, осмысленным, как будто мы оба пытались сохранить его вкус и каждую долю секунды.
Я чувствовал, как ускоряется моё дыхание, как сердце бьётся сильнее. Рука легла ей на затылок, скользнула по волосам, мягким, как шелк. Её пальцы легонько сжали мою рубашку, будто она хотела убедиться — я действительно здесь, рядом, настоящий.
Поцелуй стал чуть глубже, увереннее, и в этот момент мир вокруг просто исчез. Ни звёзд, ни холма, ни друзей — только мы.
Когда мы отстранились, взглянули друг другу в глаза, в ней было что-то... другое. Теплее, ближе, роднее. Мы оба молчали, но в этой тишине было сказано больше, чем словами.
Я провёл большим пальцем по её щеке и прошептал:
— Ты — моя личная звездочка.
Она улыбнулась. И я снова почувствовал, что схожу по ней с ума.
Мы даже не заметили, как Саша включил камеру. Оказывается, нас снимали. Все увидели, и раздались радостные аплодисменты. Кто-то свистел, кто-то смеялся, а кто-то просто улыбался — по-доброму, искренне.
— Легендарный момент, — сказал Даня, поднимая камеру Дилары.
Под метеоритный дождь мы начали загадывать желания. Кто-то шептал их себе под нос, кто-то просто смотрел вверх, думая о своём. Это было волшебное чувство — будто мы в каком-то фильме, где всё по-настоящему, и нет ни одной лишней детали.
Мы сделали ещё несколько снимков на память — с метеорами на фоне, с нашими счастливыми лицами, и просто с теми, кто рядом. Потом, немного зябко зевнув, начали собираться. Пледы, остатки еды, фонарики — всё аккуратно сложили, не спеша.
Обратно ехали в полусонной тишине. Ночь будто обняла всех нас, храня этот особенный вечер.