Трещины
Санта вошёл в дом глубокой ночью. Дождь стекал по лицу, смешиваясь с кровью у виска. Он снял куртку и посмотрел в зеркало — рассечённая бровь, синяк на скуле.
Перт выскочил из спальни, босой, с растрёпанными волосами.
— Где ты был? — голос сорвался.
Санта хотел соврать, что всё в порядке. Но увидел его глаза — усталые, испуганные.
— Я встретился с Гиром.
— Ты… ты опять это начал? — Перт задыхался, словно в горле застрял камень. — Ты обещал.
— Я не начинал. Я закончил. Он знает, что я больше не в игре.
— А если не поверит? А если придёт сюда?
Санта молчал. Потом медленно обнял его.
— Тогда мне придётся его остановить. Во что бы то ни стало.
...
Лэнг и Ом. Новая улика.
Утром они добрались до детского центра в соседнем городке. Старенькое здание с облупленными стенами. В кабинете заведующей пахло влажной бумагой.
— Эта девочка была у нас, — сказала женщина, показывая запись. — Молчаливая. Просила найти брата. Оставила вот это — сказала, если появится кто-то по имени Кхван, передать.
Она достала старую видеокассету в замотанном платке. Лэнг сжал пальцы так, что побелели костяшки.
— Это её голос?
— Думаю, да.
Ом положил руку ему на плечо.
— Мы дома посмотрим.
...
Вечер. Старый дом.
Лэнг сидел на полу, спиной к дивану. Ом вставил кассету в видак.
На экране — дрожащая картинка. Девочка лет десяти, в толстом свитере, с повязкой на шее. Глаза — огромные, темные, печальные.
— Кхван, если ты это слышишь… — голос тонкий, едва различимый. — Я всё ещё ищу тебя. Пожалуйста, не забывай меня. Я приду.
Лэнг закрыл лицо ладонями. Ом молча присел рядом.
И только тихий плач, смешанный с шумом ленты, наполнял комнату.
...
Ночь. Дождь. Трещины в сердце.
Когда кассета закончилась, Ом осторожно выключил телевизор. Они долго сидели молча.
— Прости, — сказал Ом. — Я не знаю, как утешить.
Лэнг поднял на него взгляд.
— Просто останься.
Он думал, Ом только обнимет его. Но тот сел ближе, положил ладонь на его щёку. Тепло, тихо.
— Я здесь, Лэнг.
И этого оказалось достаточно.
...
Утро в доме Санты.
Перт заваривал чай, а Санта сидел за столом, приложив лед к лицу.
— Ты больше не пойдёшь один, — сказал Перт.
— Я должен.
— Нет. Теперь мы вместе.
Санта опустил глаза. Он так привык защищать, что не умел просить помощи. Но, впервые за много лет, позволил себе это услышать.
...
Финал главы
В комнате Кхвана луна освещала бумажного журавля и кассету.
Он гладил по коробке пальцами и шептал:
— Сестра… я тоже ищу тебя.