Клод. Дорогой императора.

— Я сумел, сделал то, что планировал лишь благодаря тебе. Не правда ли, иронично. Спасибо. — Приторно вежливо и от того ещё более гадливо произнёс Размут.

— Ты! — взбешенный правдивостью слов императора прорычал Клод, не находя слов. Как ни крути, но именно он помог этому гаду добыть столь желанную им капсулу. Именно он провел посланников императора на территорию проклятой лаборатории, рискуя своей и товарищей жизнями. Как он мог вообще повестись на ту глупую историю о лекарстве и мнимой болезни.

— Я. Так что, зря вы с товарищами пришли сюда.

— Не согласен. Одно я уж точно исправить успею.

— И что?

— Избавлю империи от самого большого зла, зародившегося в её сердце.

— Какого же?

— Тебя.

— Ты заблуждаешься. Я избавляю мою империю от зла и нечисти.

— Геноцид среди своих собственных подданных ты считаешь спасением?! — пораженно воскликнул Клод, не способный хладнокровно принимать такую правду.

— О чем ты твердишь, я лишь избавил мой народ от болезни отравляющей этот мир. Теперь империя может жить спокойно не опасаясь появления тварей.

— А вместе с нелюдями ты решил уничтожить и тех, кто является невольным носителем того самого радикала, из-за которого рождаются такие, как я в семьях обычных людей.

— Заразу необходимо искоренять всю под корень, чтоб не осталось ни малейшей возможности ей расплодиться вновь. В такой ситуации допустимы небольшие жертвы.

Якобы благородные побуждения императора были отвратительны Клоду, сбивая его, противореча всем его понятиям о чести. Мужчины кружили друг возле друга, не отводя глаз, но и не спеша нападать. Их беседа не вводила никого в заблуждение, каждый из них понимал, что они никогда не смогут оказаться на одной стороне или принять суждений друг друга. Используя разговорчивость императора, Клод оценивал противника все больше убеждаясь, что ему противостоит не изнеженный придворной жизнью вельможа. Этот человек знал толк во владении мечом, неоднократно используя его по назначению, возможно он и сам нередко участвовал в своих рейдах против нелюдей.

— Заразы... Это таких, как я, ты называешь заразой?

— Да. Если честно, то ты мне даже был немного симпатичен, не часто нелюдям удавалось скрываться от моего ока так долго, да и твои глупые принципы... наивные, откровенно детские, но благородные, заставили меня улыбнуться. Однако того, что ты монстр никак не изменить и у тебя нет другой судьбы, как умереть.

— Это ещё как посмотреть, кто из нас монстр.

— Ха! Ты на себя давно в зеркало смотрел?

— Внешность ничего не говорит о человеке. Да, мои глаза и уши отличаются от человеческих, но крови на моих руках гораздо меньше, чем на твоих.

— О чем ты твердишь. Обернись. Все эти люди могли бы жить, если бы не ты.

— Моей вины в их смерти не меньше чем на том, кто их на меня натравил. По крайней мере я лишь защищался, а не отправлял их на смерть.

— Они погибли, потому что выполняли свой долг.

— Или потому что им не оставили выбора.

Этот разговор ни к чему их не вёл, не принося ясности или удовлетворения. Император щедро раскрывал карты, каждым своим жестом демонстрируя свое презрение и самоуверенность. Он был уверен в своей победе, нисколько не сомневаясь в правильности своих действий. Нового Клод, итак, ничего не узнал, мотивы действий Размута он понимал, порой тоже чувствуя, что не будь таких, как он мир бы был проще. Понимал, но не соглашался. Также как можно согласиться с тем, что твоя собственная жизнь — никчемна. Однако, обвинять его в смерти людей, используемых как марионетки, это было уже перебор! Вот только кто ими управлял?! Ведь, кроме них с императором в зале больше никого не было. Всё концы сводились к Размуту Азату ре Адену. Всё говорило о том, что людьми управлял, никто иной как император. Но как так может быть?! Чтоб человек всячески искореняющий нелюдей и монстров, сам оказался не человеком. И мало того активно использовавшим свои способности в управлении людьми. Что за комичность ситуации, монстр, искореняющий монстров. От осознания открывшейся истины Клода бросило в жар. "Это существо нельзя оставлять в живых. Ведь он не ценит ничью жизнь кроме своей. Для него что люди, что нелюди, фигурки на карте мира". Покрепче сжав клинок, Клод резко сменил выбранную им же тактику выжидания нанеся первый удар. Нацеленный в лицо кончик меча, не мог принести ему победы, но он и не рассчитывал победить с одного удара. На пол осели высеченные искры и зал содрогнулся от звука скрестившейся стали. Размут был очень неплох.

— А вы самый настоящий лицемер ваше превосходительство. — Бросил в лицо императора Клод, не прекращая атаки. Его импульсивный выпад, никак не соответствовал опытному воину и возможно он сам собственными руками отдал свою победу этому гаду, но он больше не мог слушать его отвратные речи. "Я не проиграю. Я не могу проиграть!" — как молитву твердил Клод. Пусть он не спасется и яд императора сожжет его изнутри, тем более он уже чувствовал его действие в разгоравшемся в груди жаре, но он заберет этого монстра с собой.

— Отчего же? — удивлённо приподнял бровь ре Аден легко отклоняя очередную атаку наемника.

— А разве не так. Ты проклинаешь нелюдей, приписывая им все несчастья этого мира, а сам то ты человек?

— Я человек.

— Хватит врать.

— В чем? С тобой я до отвратительности честен. — Глумливо улыбнулся Размут.

— Мы оба знаем, что это ты управлял всеми этими людьми! — кивнул Клод в сторону погибших стражей, сейчас устлавших своими безжизненными телами некогда прекрасный пол. Сталь сверкала в полумраке комнаты, кружась в своём собственном смертоносном танце, ведя иную беседу. Каждый из противников понимал, что их поединок уже порядочно затянулся, но до сих пор было невозможно выявить победителя. Фехтовали мужчины прекрасно, не давая противнику не единой возможности выиграть. Для победы требовалось нечто большее чем умение фехтовать, и тут Клоду могла помочь вся его насыщенная тяготами жизнь. Вот только ничего подходящего под рукой не находилось, лишь участок пола залитый кровью сулил каждому хоть малейший перевес в битве. Вот только это заметил не один только Клод. Император тоже был не дурак. Кружась друг возле друга, каждый из них ненавязчиво старался оттеснить противника к опасному участку, рискуя самому оказаться в ловушке.

— Заметил-таки.

— Как ты это сделал?

На, что император лишь презрительно ухмыльнулся.

— Какая тебе разница, ты все равно сейчас умрёшь.

— Ты тоже.

— Отнюдь, ведь я как раз самый настоящий человек.

— Как так может быть?! Ты видно совсем уж свихнулся.

— Я не дурак.

— Уверен?! — не смог скрыть усмешки наёмник, делая ложный выпад якобы в ногу. Но все равно бесполезный.

— Мальчик, мне уже много лет. Ты думаешь, что я выжил из ума от старости.

— Старости?

— Я очень давно живу и видел многих подобных тебе наивных глупцов.

Император говорил какую-то белиберду, как может быть такое, чтоб этому человеку было много лет, ведь выглядел он немногим больше самого Клода, может лет на десять пятнадцать постарше, но никак не таким, которому сам он в дети годился.

— Малыш. Я уже давно понял ту суть, что способности нелюдей не наказание людей за ошибки древних, это следующий этап развития человека. Новый виток эволюции, создание мира в котором люди уже вымирающий вид. Все эти ухищрения по сохранению чистоты крови бесполезны без радикальных мер.

— Люди вымирающий вид?! Тогда зачем все это?

— А ты сам не понимаешь.

— Нет.

— Нелюди, это следующий виток эволюции, за ними будущее этой планеты, но что отсюда следует, человечество вымрет как вид, если все так и продолжится. Но если убрать из этого уравнения жизни нелюдей и монстров, люди вновь станут доминирующим видом на планете.

— А ты сам?

— А я стану во главе этого вида. Видишь ли, людям всегда свойственна тяга к власти. Ты, наверное, не понимаешь, но удержать власть гораздо сложнее, чем ее захватить. Тут нет место слабости и сомнениям. — Продолжал распылятся мужчина, словно получая удовольствие от возможности выговориться, своему временному собеседнику. Пусть и врагу, ведь тем же и лучше, его не обязательно оставлять в живых. И все знания, полученные им умрут вместе с ним. — И тогда возможности нелюдей дают огромные преимущества. Сила — это власть. А владение такой силой очень способствует управлению людьми в помощь к умной голове.

— Тогда если ты человек, то откуда у тебя способности присущие нелюдям.

— Маленький нелюдь, у меня очень много помощников, ведь я уже давно осознал преимущество нелюдей над людьми, когда ещё был ребёнком. Похожие на людей, вы все равно скорее животные, чем люди, но вот если ваши способности дать людям, то получается идеальный человек.

— Что за чушь!

— А ты что полагал, я ловил всех этих нелюдей только ради того, чтоб казнить для развлечения толпы?! Мы изучали их, чтоб понять откуда у вас такие способности и как можно их передать другому.

— Вы пытали нелюдей! — Клод сглотнув горький комок. Он не был невинным ребенком, он убивал многих и давно, но никогда не мучил. От представшей перед глазами картины в груди все перевернулось, а горло сперло в приступе кашля. Ведь в лапы стражей императора попадали в основном дети, нелюди редко доживали до зрелых лет, значит эти изверги, именующие себя людьми издевались над беспомощными детьми. И ради чего?! Ради власти и силы!

— И что с того. Я думал ты уже довольно прожжённый наемник, чтоб тебя выводили из себя подобные вещи. Нет ты не подумай, я не получал от этого удовольствия, но они погибли не зря.

— Не зря?! — желание убить императора становилось все непреодолимей, а боль, проявившаяся в горле так и не желала успокаиваться, что в купе с все сильнее охватывающим его жаром, существенно отвлекало от сражения.

— Да, не зря, — продолжал между тем Азат, словно не замечая реакции противника на его слова, или скорее вообще не обращая на ее внимания. — Вскоре нам удалось найти способность, которая могла передаться человеку. В большинстве своём все нелюди, попавшие к нам были скорее животными, но вот один вид, был очень полезен. Его способность управлять другими была неописуема. Тебе не понять, какое это приятное чувство власти над любым существом. Да и бонус в виде продления молодости было приятным дополнением. Это стоило всех затраченных усилий.

— Но вы не намерены делиться этой властью с другими.

— Верно. Такая сила должна быть у очень немногих людей.

— И нелюдей...

— В этом ты не прав. Нелюдей вообще быть не должно.

— Как вы можете жить с этим.

— Спокойно. Жаль только, что нужное мне средство избавления от всех нелюдей нашлось так не скоро. Мы пробовали разные средства. И по масштабности воздействия, и по сроку действия.

— Так это из-за твоих проделок монстры покинули свои привычные места обитания!

— Это побочное явление. Но я должен был найти способ, чтоб защитить свою империю от всех тварей.

— А то что от твоих экспериментов погибло много людей, когда согнанные с насиженных мест твари искали новые жилища, ты об этом не думал?

— Естественно, но это было необходимо. Ничто великое не может пройти легко. Однако теперь, когда у меня есть средство способное уничтожить всю заразу, расползшуюся по планете, все невзгоды останутся в прошлом, а люди со временем поймут мои действия, хотя у них все равно нет выбора.

— Знаешь... Я за свою жизнь встречал немало людей, нелюдей, монстров, и знаешь даже монстры лучше тебя. В них больше человечности, чем в тебе, якобы человеке. Азат, настоящее чудовище здесь — только ты! — с этими словами Клод с усиленной скоростью всех своих необычных способностей бросился на противника, тянуть дальше было нельзя, да и не хотелось. От всех этих речей так ладно изливаемых императором ему становилось дурно. Одно дело, когда этот гад искоренял нелюдей из-за нелюбви к данному виду, потому что они иные, но чтоб так.... Чтоб все это... унижения, годы травли и убийства нелюдей, только для сохранения власти. Даже не попытка спасти человечество, а просто битва за трон, было противно. Это существо нельзя было назвать человеком, император уже давно перестал им быть.

— Какие слова в устах не меньшего чудовища ничего не значат. Хотя это уже не имеет значения. Ты скоро умрёшь.

— Но ты этого не увидишь.

— Уверен! — самодовольно усмехнулся мужчина, и внезапно поймал взгляд наемника. В тёмных почти лишенных зрачков глазах было столько не человеческого холодного равнодушного, что Клод на секунду опешил, заметив, как призрачный огонь мелькнул в глубине этих жутких очей. — Приказываю тебе — умри! — повелительно бросил правитель и довольно улыбнулся, но счастливая улыбка задержалась на его лице ненадолго.

— Аха, уже! — язвительно бросил Клод, теперь уже сам самодовольно усмехаясь. Видимо Размут так полагающийся на свой дар, так же как и тот градоправитель, не догадывался, что его способность не действует на нелюдей.

— Как? — растерянно пробормотал мужчина, невольно отступив, то что его дар оказался бесполезен, стало для него огромной неожиданностью.

— А вот так. Твой дар на таких, как я не действует. Сюрприз.

— Такого не может быть.

— Как видишь. — Растерянность императора порадовала наемника, придав ему сил, уже заметно растаявших, вот только расслабляться все еще было рано. Пусть дар Размута на него и не действовал, однако он все равно оставался прекрасным воином. А Клод уже, итак, замечал, как растерянность постепенно покидала его противника, гад на удивление быстро приходил в себя.

Осмотревшись по сторонам Клод не смог придумать ничего лучше, как решиться на слегка подлый, пусть и детский, прием. Совершив очередной полукруг, он максимально близко приблизился к отвратительному участку его унижения, в виде устроенной им бойни, и словно оступившись, намеренно заступил за его край. Понимая, как при этом рискует сам, Клод нелепо вздернул руки, размахивая ими как мельницей, с неподдельным удивлением на лице, поскользнувшись на луже. Дальше дело было за малым в очередном замахе он коснулся клинком пола, подцепив несколько алых капель, которые страшным фонтаном полетели в сторону императора, как раз наносящего удар воспользовавшись подначкой наемника. Попался!

— Что за! — вскричал ошарашенный содеянным нелюдью мужчина, пусть он и был прекрасным воином, но все же уж очень давно он был правителем, не знакомым с уличными драками, где готов пойти на все только, чтоб выиграть или умереть. Такой подлый жест противника, оказался для него неожиданностью, выбив из равновесия. Машинально вскинув руку, дабы защититься от летевших в его сторону капель, он отвлекшись не заметил последовавший за ними удар. Лезвие с глухим звуков вошло в грудь, выглянув со спины, забирая с собой жизнь недавно еще бессмертного человека.

— Не может такого быть... — пораженно прохрипел Азат и испустив свой последний вздох осел на пол, увлекая за собой клинок наемника.

"Что теперь дальше?"... В душе вместо радости победы возникла поразительная пустота, Клод стоял над поверженным врагом и не чувствовал себя счастливым. Он сделал то, что хотел. Он победил. А что дальше?! Ведь если быть честным все последние дни им двигало одно лишь желание — победить императора, отомстить за всех нелюдей, и он не думал, что после может последовать что-то ещё. Он не надеялся пережить эту битву. Но вот он стоит над телом бывшего императора, и он жив. Жив. Возможно вскоре его будет ждать участь поверженного им мужчины, но потом, позже. А что же сейчас? Логичнее всего, как он понимал, ему следует покинуть это место как можно скорее, но какой в этом смысл. Он был наёмником всю свою жизнь и понимал, что погибнет никак не в своей постели, но вот так, что же ему делать?! Однозначно он должен последовать за друзьями, но перед входом уже стали сбиваться в стадо те, кого он по своему малодушью пожалел, лишь оглушив. И что теперь? Ему все же придётся убить их пробивая себе выход из этого мерзкого места. Вот только в душе не было злости, ненависти, радости, только холодная пустота. Сейчас ему было все равно, кто перед ним, если они помешают ему пройти, он уберёт их со своего пути! Вытащив из тела поверженного врага меч Клод поднял на людей свой нечеловеческий взгляд, сейчас он стал тем, кого в нем видели люди, бессердечным нелюдем, убийцей, монстром и ему было все равно. Где-то там внутри он еще понимал, что был не прав, но отвратительное безразличие уже успело серьезно охватить его существо. Не поднимая меча, он сделал шаг в сторону ютившейся у входа толпы, инстинктивно отпрянувшей к двери. Но никто даже не сделал ни одной попытки помешать ему. Люди были напуганы и растеряны.

— Император мёртв.

— Нелюдь убил императора.

— Монстр.

Слушать их не хотелось и одновременно ему было уже все равно. Он такое уже слышал и не раз. Главное он сделал то зачем и пришёл,и сейчас ему будет не страшно умереть, поддавшись влиянию вируса. Идти было сложно, конечности словно налились свинцом, отказываясь подчиняться хозяину так, как прежде. Заставляя себя делать каждый очередной шаг, Клод продвигался к двери. Сейчас у него была одна только цель увидеть друзей, и он не остановится не перед кем. Всё перестало иметь значение. Только вперёд!

— Не подходи монстр! — совсем по-женски взвизгнул кто-то из стада, кто это был Клод не видел, да и ему было это безразлично. Он их не видел.

Состояние было отвратное. Тело ломило, горло болело, да и жар уже был таким, что казалось готов был растопить все льды мира, но какая разница, если он все равно умрет. Шаг, ещё шаг. Заветная дверь уже близко. Перед глазами все заволокло отвратным туманом, но это его не остановит. Протерев глаза он продолжил свое продвижение, скорее по памяти, понимая, что почти достиг конца тронного зала. Он уже не замечал, что творилось вокруг. Видимо вот и наступило окончание его пути, а он так и не увидел друзей. Сил больше не было. Пересилив себя он заставил сделать ещё один шаг, пока споткнувшись не полетел вниз, и лишь за секунду до того, как окончательно потерять сознание, сумев заметить, как друзья прорвались в зал.

— Прощай...те... — пробормотал он, зная, что его никто не услышит, и погрузился в такую спасительную тьму.

Клод не знал, сколько времени провел без сознания, но пробуждение было отвратным. Всё ломило и ныло, словно по нему протопталось стадо трольгинов, но не это было самое странное. Место где он находился никак не напоминало привычные ему гостевые дома, да и на тюремную камеру не особо смахивало. Светлый потолок, с мягким неярким узором, толи растения, толи ещё черт знает, чего, Клод в этом не разбирался. Голова ныла и забивать её такой ерундой не особо хотелось, но взгляд как приклеенный сверлил эти странные росписи, оплетавшие широкую люстру, на несколько свечей, количеству которых мог позавидовать любой деревенский житель. Да и сама люстра, была не проста, создатель потратил немало времени, на её изготовление, на все эти завитушки, кругляшки, листочки. Тьфу, чтоб их! Руки сжались в кулаки, комкая гладкую мягкую ткань. Что это за место? Головой ворочать совершенно не хотелось, да и холодный компресс на лбу не особо способствовал этому, однако то, что удалось разглядеть, напоминало скорее покои какого-то дворянина, чем знакомые ему с детства жилища. В таких опочивальнях ему ещё ночевать не приходилось. То-то и странно. Он не должен лежать здесь. По-честному, как смутно помнил Клод, он уже давно должен быть мёртв и лежать немного в ином месте. Но он все ещё жив.

Сквозь гул бушующий в голове, пробился звук уверенных шагов и дверь с лёгким скрипом приоткрылась. Его навестили. Тяжёлый, четкий ритм, отбиваемый чужими ногами, никак не мог принадлежать женщине. Вскоре и сам визитер появился в его поле зрения, склонившись над ним в странном поклоне. Его гостем действительно оказался мужчина. Клод его не узнал, никогда прежде не встречая, но отчего-то его лицо все равно казалось ему смутно знакомым, словно он одновременно знал его и не знал. Дорогой костюм, уложенные назад волосы и гладко выбритое лицо — все говорило в пользу того, что сейчас перед наемником был аристократ, возможно даже один из тех придворных вельмож, которых он оглушил, пожалев убивать. А может стоило... Что он хочет сейчас от него?! Гадать не хотелось, все равно ведь все скажет. Поэтому расслабившись Клод молча ожидал рассказа пришельца, волноваться смысла не было, он, итак, уже считал себя мертвецом, хотя умирающим сейчас себя совсем не ощущал. Напротив, несмотря на отвратное состояние, организм уже нацелился на выздоровление. Что было странно. Только если вирус императора не сработал!

— Здравствуйте, Клод. Наконец вы очнулись. — Все-таки разорвал молчание незнакомец, расслабленно опустившись в ближайшее кресло. — Простите мне мою вольность, — указал он на кресло, и задорно, как-то по-доброму, усмехнулся, — но думаю, вам так будет легче со мной пообщаться.

Клод лишь молча сверлил собеседника мрачным взглядом, не сказать, чтоб он был особенно рад пришельцу, голова разрывалась от боли, но так было даже лучше. Ведь главное он был жив.

— Я знаю, у вас сейчас возникло ко мне много вопросов, но простите я начну с того, что представлюсь. Меня зовут Александр ре Виат Сим, и я отец Айяны.

"Отец Айяны!" Вот откуда его лицо показалось ему таким знакомым. У отца с дочерью было поразительное сходство.

— Сперва я хотел поблагодарить вас за спасение моей дочери. Она мой единственный ребенок, поэтому огромное спасибо вам за все, что вы сделали для неё. Дочь мне все рассказала.

— Как она? — прохрипел Клод, свой голос показался чужим и слабым. "Да, что ж это с ним?!"

— Слава Матери Великой ей ничего не угрожает, и она уже дома. Хотя она и сама вам об этом расскажет. Если позволите, я её позову.

На это Клод смог лишь кивнуть.

— А пока позвольте я помогу вам. — С этими словами Александр приподнял его голову и губ коснулся теплый сосуд из которого благостной струей в истерзанное горло потек какой-то настой. Наёмник не знал, что это было, но напиток успокаивал боль в горле, отдаваясь теплотой в желудке.

— Так будет лучше, а сейчас я схожу за Айяной. — С этими словами мужчина покинул комнату, но отсутствовал недолго, вскоре вернувшись в сопровождении дочери. Айяна выглядела болезненно, но уже гораздо лучше, чем тогда, когда он видел её в последний раз. Вот только сколько же времени он провалялся тут без сознания, раз она успела добраться до столицы и вполне ожить...

— Здравствуй, Клод, я рада что ты пошёл на поправку.

— Но что...

— Подожди, пожалуйста. Давай все по порядку. Как я тебе уже говорила убийство всех монстров, таким способом, какой выбрал император, мне претило, особенно после того как познакомилась с вами получше. Знаешь, Клод, как оказалось, вы — нелюди, ничем не хуже людей и то что империей велась политика по искоренения таких как ты, было не правильно.

— Когда же ты это успела осознать.

— Довольно давно.

— Но это не помешало тебе найти ту пресловутую капсулу и почетно вручить её Леате! — разразился тирадой Клод, несмотря на то что говорить было до сих пор сложно.

— Я к тому и веду. Ещё не дойдя до лаборатории, я поняла, что совершенно не желаю гибели нелюдей. Да, многие их них до сих пор пугают меня, но это не повод всех убивать. Так что, когда мы искали капсулы, в том хранилище, я взяла две. Одна действительно была с тем самым вирусом, а вторая содержала элементы простой простуды.

— Постой, ты ведёшь к...

— Да. Леата унесла с собой не ту капсулу.

— Как не ту?!

— Я подменила капсулы ещё там внизу.

— Тогда зачем... Зачем ты? ...

— Прости меня Клод. Просто я достаточно знала императора, чтоб понимать, что он не остановится. Поэтому не оставалось иного выхода, как свергнуть его. А кто мог сделать это лучше, чем ты?! Мне пришлось пойти на эту хитрость, чтоб убедить тебя в необходимости устранения императора.

— Зря ты так... — негромко промолвил парень, смотреть на женщину совсем не хотелось, опустив голову он сверлил взглядом накрывшее его одеяло, отстраненно замечая, как чёлка скрывает лицо. — Я бы, итак, согласился остановить императора.

— Прости. Я не была полностью уверена в этом. А вдруг бы ты передумал, просто отправившись своей дорогой. Не захотел убивать императора! Ведь Размут бы не остановился ни перед чем в своём желание, а идеей об устранении нелюдей он был одержим очень основательно.

— Все равно, ты могла мне сказать...

Было обидно, хотя он понимал почему она так поступила, и возможно сам на её месте поступил бы также, но он то был на своём. И получалось, что его просто использовали, как простое оружие... в очередной раз. Чтоб его руками устранить неугодного правителя, хотя в этом их желания все же были схожи. Вот только, что сделано то сделано, исправить уже никто ничего не мог, хотя неприятный осадок никуда не исчез.

— Каким образом был распространен в... на болезнь. — Наконец вымолвил он, оставив обиду в прошлом.

— Птицы. У императора была обширная голубятня, зараженные птицы разнесли болезнь в считанные дни, так что даже вы с товарищами попали под её действие. Только кого-то взяло сильнее, кого-то слабее, я даже не знаю отчего так сильно подействовало на тебя, что ты слег с жаром на несколько дней.

— Мне пришлось пить стимулирующее средство одного алхимика, оно даёт прилив сил на некоторое время, исчерпав внутренние ресурсы организма.

— Теперь понятно, а то я начала уже было опасаться, что ошиблась капсулой! — неудачно пошутила Айяна, не встретив отклика на свою шутку, да и ничего смешного в её словах Клод не увидел, однажды действительно поверив, что погибает от вируса.

— Как мои товарищи?

— С ними все хорошо, живы, здоровы. Ждут, когда ты поправишься.

— Тогда там, — пред глазами возникли алые капли сопровождавшие его проникновение в тронный зал, — Леата?

— Погибла.

— Ясно. — Облегченно выдохнул Клод. Женщину было жаль, но главное, товарищи были целы, а с остальным он смирится. — И что теперь будет дальше?

— А дальше, — подключился к беседе Александр. — В империи появится новый император.

— И что, уже выбрали какой... — Усмехнулся про себя парень: "Как у них тут все быстро делается".

— Конечно. Тем более кандидатура была уже предопределена.

— В смысле? — в словах придворного закрался какой-то неприятный подвох.

— Согласно дошедшим до нас легендам, титул императора получал тот, кто сверг царствующего на троне узурпатора.

— Не понял, к чему это ты ведешь...

— Вы все правильно поняли, Клод, и теперь вы следующий, второй по счету император.

— Чевооо!!!! — вскричал Клод подскакивая: "Он явно ослышался!"

— Что слышали. — Терпеливо повторил мужчина.

— Вы в своём уме! Я! И император! Да я всю жизнь по болотам и лесам выходил, я этим вашим придворным штучкам не обучен.

— Вам они и не нужны. Выбор в вашу пользу пал совсем не по этой причине.

— Это ещё по какой?

— Вы нелюдь.

— Что?!

— Да. Тот факт, что вы нелюдь, сыграл немалым козырем в вашу пользу.

— Вы совсем ума лишились. Я там ненароком никого очень сильно по голове не ударил?

— Клод, успокойтесь и подумайте серьезно. Из-за категоричной политики императора Размута...

— Которую вы все поддерживали. — Не удержался от колкого замечания Клод.

— Увы, да, — не стал опираться вельможа, убив в наёмнике всякое желание ещё потрепать ему нервы. — Да, после категоричной политики императора, население империи резко разделилось на людей и нелюдей. Как вы и сами знаете, люди очень недружелюбно воспринимают нелюдей, но как вы уже замечали ранее, без крайних мер, принятых Размусом, мы не сможем остановить рождение нелюдей в будущем. Стоит смириться, что это неотъемлемая часть нашей истории. И если мы и дальше продолжим убивать всех выявленных нелюдей, то как вид вымрем и сами. Поэтому, чтоб изменить отношение к нелюдям в обществе, стоит изменить его и в правящей верхушке империи.

— И что у вас другого нелюдя под рукой не нашлось? — саркастически заметил парень, до сих пор недоверчиво сверля собеседника горящими зеленым огнем очами.

— Дело не в том, чтоб запихнуть кого-то на трон. Во главе империи нужен именно адекватный человек, лояльно относящийся к обоим видам, иначе если сделать неправильный выбор мы добьемся обратного и тогда вместо истребления нелюдей, наступит истребление человеческого вида.

— Все равно. При чем здесь я?

— При том, что несмотря на всю свою жизнь и отношение императора к вам, вы сохранили поразительное человеколюбие, при этом являясь нелюдем в вас нет ненависти ни к тому, ни к другому виду. Ваш пример, может показать другим, что нелюди не опасные чудовища, а такие же, как все люди и что их не стоит бояться. И что правление такого су... человека, является подарком для всех нас.

— И как вы это представляете? Я устроил резню прямо в тронном зале!

— Об этом горожанам не сообщать никто не собирается, а те придворные, что присутствовали при этом на вашей стороне. Не все, но большинство слышали вашу беседу с Размутом, да и то, что они оказались втянуты в битву с вами сильно их напугало, хотя самого сражения с вами они, увы, не помнят. Видимо воздействие императора сглаживается из памяти.

— Как у вас все складно получается. Вот только вы не учли, что я не хочу быть императором, правителем и ещё мало кем!

Да что делается с этими людьми?! С чего он вообще должен стать императором. Он — нелюдь, наемник, всегда считавший, что его место странствия и битвы, пока смерть не настигнет его в когтях очередного монстра, иной жизни он не знал и не желал. А сейчас они предлагают ему корону и титул. Ему. Клоду. Свободному наемнику. Хотя с другой стороны, кто из таких как он не мечтал о доме. Да и в словах Александра была своя логика. И возможно тот прав, и его восхождение на трон поможет примирению обоих видов, но не обязательно...

Александр сидел внимательным взглядом сверля дырку в полу, не прерывая размышления Клода, дав ему возможность обдумать свои слова. Это было очень великодушно с его стороны. Но соглашаться совсем не хотелось.

— Нет вы не подумайте, Клод. — Наконец прервал затянувшееся молчание отец Айяны. — Я не предлагаю вам легкой и безоблачной жизни. Напротив, я предлагаю вам сражение, но не просто одно из многих, а наоборот. Я предлагаю вам выиграть в великой битве победой, в которой будет счастье всех людей. Конечно это не избавит нас от монстров, но вместе, люди и нелюди, смогут гораздо лучше сопротивляться напасти, чем тратя время и силы на грызню друг с другом.

Аргумент мужчины был очень весомым. Да, ему только что бросили новый вызов! И хотя Клод отлично понимал всю подоплеку предложения, однако, эти слова отдались в его сердце всплеском азарта от предвкушения новой битвы. В которой он хотел победить! Он хотел счастья для обоих видов. Ведь если подумать, ради этого, он проливал свою кровь тысячи раз, ввязываясь в драки и рискуя своей жизнью.

— Однако, я должен вас предупредить. Что быть императором будет совсем не безопасно. Так как я уверен, ещё осталось много сторонников Размута, которые поддерживают его политику и не приемлют нечеловека у власти.

— Понимаю.

— Значит вы согласны?

— Да. Но остаётся ещё один вопрос.

— Какой?

— Где находится капсула с настоящим вирусом?

— У меня. — Подала голос Айяна, положив ладошку на лежавшую на коленях сумку.

— Я хочу видеть.

Спорить с ним никто не стал. Быстро порывшись внутри сумки рукой, женщина извлекла небольшой футляр в котором лежала та самая капсула, что Клод нашёл в том подземелье. Символы, выгравированные на её поверхности он запомнил на всю жизнь. Капсула лежала на вытянутой ладони всё такая же хрупкая и смертельно опасная, как и тогда, когда он впервые увидел её. Желания прикоснуться к ней совсем не возникало. Только подумать. В таком маленьком сосуде скрывалась смерть для тысяч, миллионов существ, кем бы они не были. Такие вещи не должны были существовать. Древние были настоящими демонами, раз создавали такие вещи, и может быть хорошо, что время их правления осталось далеко позади. Главное, чтоб никто никогда больше не воспользовался ужасным наследием той эпохи, когда люди создавали такие "игрушки" способные уничтожить все живое на Земле.

— Её надо уничтожить.

— Хорошо.

— Я хочу присутствовать при этом. А пока пусть она останется при мне.

— Хорошо. — Не стали спорить отец с дочерью. Капсула аккуратно переместилась на кровать возле руки наемника, удивительно тёплая, словно содержавшая внутри живое существо, а не смертельно опасное вещество.

— Тогда. Мы пока оставим вас, чтоб начать сделать все необходимые приготовления для представления вас двору. — Поднялся Александр, вслед за ним встала и Айяна, робко улыбнувшись Клоду. — А пока вас хотят видеть другие.

— Ладно. — Огрызнулся парень, уже досадуя на то, что дал уговорить себя. — Слушайте, а если бы я не согласился? — вдруг бросил вдогонку мужчине Клод, уже догадываясь какой получит ответ. Александр ответил не сразу, лишь подойдя к самой двери он внезапно обернулся и поймав взгляд наемника, серьёзно сказал.

— Тогда у нас не осталось бы выбора...

Договаривать не требовалось, эта капсула, сейчас послушно лежавшая возле него на кровати, была их последним аргументом и козырем, способная заставить его согласиться на трон, даже против своей собственной воли, либо...

— Отдыхайте.

Ответ хоть и недосказанный, Клоду совсем не понравился, но по переживать по этому поводу ему не дали. Дверь вдруг широко распахнулась и на пороге возникла улыбающаяся перебинтованная физиономии Ролка.

— Да. Здравствует, император!