Клод. Дорогой императора.

Осматриваясь по сторонам, Клод никак не мог обнаружить воительницу. "Неужели она погибла, почему я никак не могу вспомнить была ли она внутри." А огонь распространялся все сильнее, охватывая все новые и новые участки кровли, уже едва державшиеся на своём тщательно подгоревшем основании. Чёрные обугленные стены неприятно изгибались. Зажав нос и рот рукавом Клод сиганул в проем, окаймленный пламенем. Бросаться в огонь решительно не хотелось, но оставить женщину на произвол судьбы он не мог.

— Клод! Стой ненормальный! Крыша сейчас рухнет!

Неслось ему вслед, но парень не остановился. Хижина встретила его густыми клубами дыма от которых заслезились глаза, а лёгкие зашлись в кашле. Не помогло даже то, что он закрывал лицо. Растерев слезы и пепел, тут же осевший на лице, Клод осмотрелся. Вокруг уже ничего не напоминало ту уютную избушку, которая приютила их накануне. Языки пламени нежно жались к деревянным кроватям, скользили по стенам, протягивая свои руки к новой жертве огненного капкана. Видимость была никакая. Горло сперло от дыма, в котором Клод ничего не мог рассмотреть. Тела женщины нигде не было. Пора уходить. Над головой раздался подозрительный скрип, едва различимый в окружающем треске и щелканье, издаваемые огнем с радостью проглатывавшим добытое угощение. Но Клод все ещё медлил. "Я должен её найти. Должен!" Рука отдалась болью. Пламя добралось уже и до него. "Где же она!" — прорычал наёмник и раскашлялся. Он яростно крутил головой, чувствуя, как перед глазами мелькают тёмные пятна. Пора уходить, не в его силах ещё что-нибудь сделать. Сверху посыпались крупинки трухи и пепла, окончательно перевесив чашу весов в сторону выхода. Не тратя больше ни секунды, он бросился к спасению из этого ада, на ходу заталкивая стонущую совесть в дальний уголок своей души. Он переживёт.

Наконец оказавшись снаружи он растянулся на земле, слыша, как позади него раздался звук рухнувших брёвен, не выдержавших сражения с огненной стихией. Ещё бы пара секунд, и он остался бы там под завалом из полу обгорелых досок и балок. Но ему повезло. Опять повезло в отличие от Леаты. Как он мог допустить то, что она не выберется оттуда.

— Клод. Совсем ненормальный? Как ты?

Клод слышал, как Ролк пытался его расшевелить, но отвечать не хотелось. Ему сейчас вообще ничего не хотелось, кроме, как просто закрыть глаза, наслаждаясь относительно чистым воздухом, сдавшись на суд угрызений совести. Он терял людей, но не так же глупо!

— Да вставай ты, индюк, разжиревший! — ворчал Ролк, пытаясь сдвинуть товарища с места, чтоб оттащить от огня. — Хоть воды попей.

— Сейчас встану. — Наконец прохрипел наёмник, открывая глаза. — А за разжиревшего индюка ответишь.

— Отвечу. Отвечу.

— Я не нашёл её. Она не спаслась.

— Ты сделал, что мог.

— Черт! Что я вообще мог! О чем ты!

Слов не было, в крови вскипела дикая ярость. Клод был готов наброситься на друга, за эти слова, одновременно понимая, что тот прав. "Но какого черта, сделал все, что мог?! Нет! Я сделал не все!" — ворчал парень, чувствуя, как дурман угарного газа выветривается из крови, как легчает в груди и становится свободней дышать.

— Клод, я... мы...

— Да, все я знаю, — взяв себя в руки и уже более спокойно ответил наёмник, обведя взглядом друзей. Видок у них был ещё тот, да и большинство вещей остались в догорающей хижине. Им следовало пойти в город и пусть сгоревшая хижина рудокопов будет достойной могилой для воительницы и правой руки императора Леатрис. — Я возьму Айяну. Идём в Реру.

— Клод, а как же лекарство для императора, мы же потеряли его в огне?

— Ролк, это ждет. Нам сейчас самим надо выжить. Посмотри на нас. В Рере разберёмся.

С этими словами он поднялся на ноги, слегка пошатнувшись и чувствуя, как холод осеннего утра начинает напоминать о себе. По-хорошему им бы сейчас отлежаться, но данной возможности у них не было. Исследовательница находилась до сих пор без сознания. Подхватив женщину на плечи, мужчина поднялся и неуверенной походкой направился в сторону ближайшего города, лишь надеясь на чудо, что по дороге к ним не пристанут ни люди, ни монстры.

Товарищи уныло поплелись следом, поддерживая друг друга, и едва переставляя ноги.

— Такой странный пожар... — ни к кому не обращаясь, пробормотал Каэр, беседуя сам с собой. — Я же помню, что закрывал заслонку... не могли угли оттуда выкатить... никак не могли...

— Каэр, тебя никто не винит.

— Дейза, я знаю... Всё равно не правильно все как-то.

— Дойдем до места и там подумаем в спокойной обстановке.

Голос Клода звучал хрипло и вымученно, под весом, казалось бы лёгкой, женщины вынудившей его согнуться чуть ли не в половину. Время подошло сменяться с Ролком, поэтому он позволил себе расслабиться и вступить в беседу ребят. Наскоро перекусив и скорее раздразнив себя, чем утолив голод, они поплелись, дальше, со счастливым замиранием сердца наблюдая как на горизонте все выше поднимаются башни каменного города. Они дошли.

Рера встретила их сумерками и суетой делового города. Не отвлекаясь на возгласы и внимание жителей они искали лавку лекаря. Айяне нужна была помощь, да и им самим уже давно требовалось тепло, горячая еда, мытье и отдых. Грязные, в саже и копоти, уставшие, хмурые и злые, они производили собой сильное впечатление, не способное остаться незамеченным. Немного не дойдя до таверны Динена, они наткнулись на лавку лекаря. Это была настоящая удача, что она оказалась так близко. Не тратя времени на приличия и раздумья Клод заколотил в деревянную дверь, необычно выделявшуюся на фоне украшенных лепниной каменных стен. Трехэтажный домик гордо фигурировал перед гостями демонстрацией различных растений и инструментов, не позволяя ошибиться в специализации хозяина, а надпись "Береги себя, а то придешь ко мне" — вообще не вызывала желания стучать в дверь. Вот только выбора у них не было.

На стук никто не вышел. Подождав ещё немного Клод постучал вновь.

— Может никого нет. — Предположил Ролк, всматриваясь в тёмные окна.

— Возможно.

Однако не успели отзвучать последние слова, как на втором этаже зажегся свет, сопровождаемый не особо лестными эпитетами в адрес гостей.

— Может все-таки уйдём? — неуверенно предложил Каэр, скривившись при особо сочном выражении. Наёмников данная речь не задела вовсе, за свою практику скитальческой жизни они успели услышать, да и сами знали, и не такое, Клод же словно намеренно подогревая недовольство хозяина вновь заколотил в дверь при этом, стараясь ударить по сильнее.

Наконец дверь резко распахнулась явив им нечто... определённо вчера ещё бывшее не особо трезвым. Помятый заспанный вид, покрасневшие глаза и опухшее лицо, как визитная карточка, говорили сами за себя. Теперь даже Клод засомневался действительно ли им сюда. А надпись так характерно определявшая хозяина, похоже принадлежала другому человеку. Лекарь же заметив пред собой отряд наёмников, выглядевших ещё "красочнее" его, приосанился, расправив давно не стиранный и не глаженый, кафтан и приняв серьёзное выражение промолвил, слегка растягивая слова:

— Чем... ик... могу быть полезен, господам наемникам?

— Не уверен, что ты вообще кому-либо чем-то можешь быть полезен, — зло пробурчал Клод, не отводя взгляда от довольно молодого мужчины.

— Вы на мой вид не смотрите. Я — прекрасный лекарь. Да, вы проходите... давай. Проходите!

— Угу.

Проходить не хотелось, но протяжный стон Айяны заставил решиться. Отбросив сомнения в сторону они прошли внутрь. Дом в отличие от хозяина был чистым и аккуратным. Вещи и мебель, пусть и немногочисленные, стояли на своих местах, тщательно освобожденные от пыли, что было так странно на фоне их владельца.

Хотя в прихожей они не задержались, разувшись и скинув верхнюю одежду наемники прошествовали за хозяином. Узкая лесенка, закручивающаяся по спирали с резными перилами, увлекла их за собой на второй этаж. Оборудованный кабинет с набором инструментов уже ждал их, а возле стола суетился успевший причесаться лекарь.

— Положите раненую сюда! — со странным азартом промолвил он, ласково похлопывая по столу, словно ему предстояло не лечить человека, а участвовать в увлекательном мероприятии. В заспанных глазах проснулись восторг и любопытство, когда Айяна заняла подготовленные место перед эскулапом. — Посмотрим. Посмотрим.

Больше не обращая на присутствующих никакого внимания, лекарь занялся своим делом, отчего наемникам ничего не оставалось, как не много постояв выйти из комнаты. Лекарь в их помощи не нуждался, а им и самим требовался отдых, натруженные долгой ходьбой ноги уже не просто ныли, а дико болели. Было удивительно, как они сами ещё не свалились без сил по дороге. Соседняя комната оказалась небольшой приёмной с креслами, расставленными вдоль стен. Мягкие, пушистые они так и манили к себе обещанием отдыха и уюта, что удержаться было практически невозможно. С чем друзья и не стали спорить, обессиленно рухнув в их мягкие объятия, с удовольствием отмечая, как нега распознаётся по ноющим ногам, как приятно расслабляются мышцы и глаза наливаются тяжестью, грозя увлечь их за собой в царство сна.

Минуты ожидания длились долго, хотелось уже вскочить и ворваться в кабинет, но Клод держал себя в руках, позволив глазам блаженно закрыться. Возможно он даже умудрился заснуть и проснуться, чувствуя, как ноет голова от прерванного полусна-полуяви.

— Что же так долго? Я сейчас тут отрублюсь — простонал Каэр ни к кому конкретно не обращаясь.

— Жди. Тебе все равно спешить некуда.

— Да, жду я. Жду. Клод?

— Что?

— А как быть с заданием императора?

— Пойдём снова в горы.

— Мне не хотелось бы идти туда.

— Никому не хотелось бы. Хотя есть ещё один вариант.

— Какой? — хором вскрикнули все, теряя последние остатки спеленавшего их сна.

— Наплевать на задание императора и зажить собственной жизнь.

— А нас не будут искать?

— Каэр, конечно будут!

— Но как тогда?

— Так. Как и прежде.

— Не х...

Однако закончить свою фразу мальчик не успел, прерванный открывшейся дверью и возникшим в дверном проёме силуэтом уставшего лекаря.

— Вы пришли вовремя! — объявил он, не обращая внимания на то, что перемазанные сажей гости пачкают мебель. — Ещё немного и девушку было бы не спасти.

— Что с ней?

— Жива. Потрепана, но жива.

— Это хорошо. Сколько за работу?

— Что вы! — внезапно возмутился лекарь.

— Я хотел бы отблагодарить тебя за помощь.

— Не стоит. Я даже рад, что вы пришли. Это напомнило мне кто я и чем должен заниматься.

— Все равно, возьми. — С этими словами Клод, хоть и не без труда поднялся из кресла и вложил в руку растерявшегося паренька две золотые монеты. Умытый и оправивший одежды лекарь, оказался очень молодым человеком, не больше двадцати трех лет. Но что заставило такого юного, не плохого, мужчину искать спасения на дне бутылки, было неясно.

— Вчера или уже позавчера моя девушка вышла замуж за другого. — Неожиданно промолвил парень, видимо поняв, что за мысли кружили в головах его гостей. — Но судя по вам, вижу, что мне ещё повезло.

— Да. И лучше тебе не оказываться на нашем месте.

— Согласен, меня зовут Арстон. Вы можете остаться у меня, пока вашей спутнице не станет легче, все равно в доме никто больше не живёт, а больных ко мне много не захаживает, предпочитают более взрослого и дорогого. — Немного печально продолжил парень, опустив погрустневший взгляд.

— Так ты надпись то с дома сотри! — с усмешкой посоветовал Ролк, решив подключиться к беседе.

— Какую надпись?

— Ну ты друг и даёшь. Посмотри повыше над входной дверью.

Озадаченное выражение лица Арстона само говорило за себя. Этот простак действительно не знал о наличии надписи над своей дверью. Так и не отойдя он развернулся и пошатываясь направился прочь, до наёмников ещё долго доносились звуки его шагов, спускавшихся по лестнице, пока те не сменились возгласом смеси удивления и возмущения.

— Вот Арстон и обнаружил причину своей неудачи в лекарской деятельности, — с улыбкой констатировал Ролк нецензурные речи лекаря, до сих пор доносившиеся снизу,

— Знаете, я не знаю, как вы, а я спать. — Объявил Клод и рухнул в кресло, устав бороться со все набегающим сном. Впрочем, причин бороться с сонливостью тоже не было. Удобно устроившись в кресле он смежил веки и отдался на волю сновидений, которые к нему так и не пришли, позволив мужчине наконец отдохнуть.

— Господин Клод, вас раненая зовёт!

Сквозь сон прорвались странные слова. Кто зовёт? Зачем? Где он? Сон нехотя отпускал свою жертву, тело затекло от долгого нахождения в неудобной позе, но Клод уже вполне осознавал где находится. Открыв глаза он ещё сонным взглядом окинул помещение, в соседних креслах посыпались его спутники, недовольно покряхтывая и морщась от бьющего прямо в глаза осеннего солнца.

— Господин Клод.

— Это я. — Откликнулся наёмник, ненароком вспомнив, что так и не успел представиться.

— Ваша раненая спутница очнулась и очень требует вас. Я говорил, что вы отдыхаете, но она сильно настаивала.

— Иду.

— Мы с тобой.

Сонные помятые они нестройной толпой проследовали вслед за лекарем, послушно указывающим дорогу. В этот раз он вёл их в другую комнату, это Клод понял сразу, ещё вчера запомнив расположение кабинета.

— Я перенёс её в более удобную спальню, — пояснил Арстон, видимо спиной почувствовав пристальный взгляд. У этого человека проявлялась чудесная способность отвечать на вопросы до того, как их зададут, либо он умел читать мысли что вряд ли, либо умело продумывал цепь разговора, предвидя его завершение.

Комнатка, в которую привёл их парень, располагалась неподалёку от кабинета, лёгкая дверь не пугала больных грохотом, создаваемым при открытии её на всю доступную ширь. В нос ударил приторный запах лекарств, смешанный с кровью и естественными ароматами человеческого тела, заставив наемника слегка скривиться, но он быстро напустил на себя безразличное выражение. Две кровати, из которых была занята лишь одна, столик и пара стульев, составляли всю обстановку помещения. Скудно, просто и практично. Взяв ближайший из стульев, Клод уверенно оседлал его, установив возле самой кровати, так, чтоб быть ближе к исследовательнице. Ему ещё предстояло объясняться с ней по поводу гибели Леатрис и утери лекарства, отчего чувствовал он себя не совсем, чтоб хорошо. Но Айяна его удивила, начав разговор первой и совсем не с того чего он ожидал.

— Клод, я виновата перед тобой. Вами.

От таких слов мужчина даже опешил не сразу найдясь с ответом.

— В чем же? Не припомню ничего такого.

—Я соврала вам. Мы сорвали.

— Мы это?

— Все мы: я, Леатрис, император.

— Леатрис... Айяна, мы... не смогли спасти её...

— Спасти?!

— В хижине случился пожар. Я не смог найти её в дыму.

— Пожар?!

По мере повествования, Айяна лишь повторяла его слова, становясь все задумчивей. "Что же ты тянешь? Скажи уже что-нибудь!" — все сильней раздражался от её молчания парень, не любивший такие моменты, было бы легче выйти на битву с трольгином, чем объясняться с женщиной.

— Я... Клод, я... не уверена, что Леатрис погибла... — Наконец задумчиво промолвила раненая, несмотря на мужчину. — Думаю, это она.

— В смысле. Что она?

— Думаю, что она устроила пожар.

От подобного заявления Клод аж поперхнулся, подавившись воздухом.

— Объяснись.

— Вот так заявление. — Подал голос Ролк, впечатленный услышанным. Но как оказалось это было только начало.

— За это и прошу прощения.

— Давай по порядку и сначала.

— Император. Я клялась ему в верности, верила в каждое его слово, но даже не знала, как ошибалась. — Начала свою исповедь женщина, и Клод отчего-то совсем не сомневался, что это будет покаяние исследовательницы. — Я как уже говорила, все свое детство я провела в столице, что уж, я даже ни разу не выезжала за ее пределы. Да мне было и не нужно. Я с детства увлеклась изучением разных рукописей, доживших до наших дней после гибели древних. И эту мою страсть оценил император, предложив стать его помощницей, его оружием в борьбе со все больше расползавшейся заразой в лице нелюдей. Он всегда уверял, что нелюди — это не люди, это монстры, твари, нечисть, а то и хуже. И всегда искал способы искоренить эту заразу, а я ему активно помогала. Прошло много времени и прочтено немало рукописей, пока однажды мои изыскания не окончились положительным результатом. В одной из книг, которые я изучала, было сказано, что появление мутаций вызвано изменениями в ДНК живых существ, из-за влияния одного радикала присутствующего в генах существа и активизирующегося в то или иное время. Это с лихвой объясняло то, что нелюди появляются не постоянно, а в разное время и в разных семьях, без какой-либо системы или порядка. Это как замедленная реакция, молчит, молчит и рванет. Но суть моего рассказа не в этом, а в том, что в той книге было указано, в какой из лабораторий было разработано это средство... вирус... способный выявить и уничтожить данный радикал. Что повлечёт за собой гибель и его носителя. Тем самым распространив данное лекарство, император одним действием избавит мир от нелюдей, монстров и от возможности появления их в будущем...

Слова женщины раскаленными каплями падали на сердца слушателей, заставляя содрогнуться от представившейся картины. Вирус... вирус способный уничтожить всех нелюдей, монстров и возможных носителей. Неужели император готов пойти на такой шаг в своей ненависти к нелюдям. Готов превратить весь мир в море трупов и смерти. Ведь этот радикал мог жить и в обычных людях, а возможно он даже есть у всех. Неужели он готов рискнуть погубить всех. Грозящая им опасность была ужасна в своей бесчеловечной холодной жестокости. Этого нельзя было допустить и, наверное, хорошо, что капсула сгинула в огне.

— Ужас. Неужели император пойдёт на это? — подала голос Дейзира, скромно приютившаяся на свободной кровати.

— Да. Он давно грезит миром без нелюдей.

— Он сумасшедший.

— Нет, просто его величие, хочет освободить людей от постоянной угрозы причиняемой монстрами. Ведь эти твари постоянно нападают на жилища людей.

— Но вместе с монстрами он уничтожит и людей.

— Он уверен, что нет. Что останутся люди с чистой кровью.

— Сотни, когда тысячи погибнут? — скептически буркнул Ролк, чьё лицо посерело, а руки ещё крепче прижали любимую, словно таким жестом он мог защитить её от нависшей угрозы.

— Да. Да и никто не знает, сколько людей погибнет вместе с нелюдями.

— И ты готова была пойти на это? — негромко спросила Алита, не поднимая на собеседницу взгляда, — ты не похожа на женщину, готовую убивать живых просто так.

— Раньше была готова... но... я... я познакомилась с вами... и поняла, как мы были не правы.

— Не правы — это ещё мягко сказано.

— Простите.

— Хорошо, что ты рассказала. — Наконец промолвил, молчавший все время Клод. Говорить не хотелось, он и раньше не испытывал тёплых чувств к императору, а после услышанного вообще возненавидел этого человека, или скорее монстра в обличье человека. Руки невольно сжались в кулаки, а на щеках заиграли желваки. Он конечно знал, что император та ещё тварь, но в то что они сами практически сделали за него всю работу, бесило сильнее всего. Раньше бы в пору его одиночных странствий, он ни за что не позволил бы себя втянуть в такое мероприятие и... и скорее всего был бы уже мертв. Был вынужден признать сам себе парень. Ведь если не его волнение за Дейзиру, он не принял бы такого предложения от врага. Шею обожгло словно огнём, в том месте где, кожи касался кусочек металла, метки его врага. Рука потянулась в желании сорвать ненавистную цепь, но Клод остановился. Стоило подождать.

— Клод, если бы не ты, меня бы уже давно не было в живых. Ты столько раз выручал меня и тогда... Я слышала, как Леатрис предлагала окончить мои страдания. И во время пожара.

— Не благодари, пустое. — Отмахнулся от благодарностей парень, но вот её слова о пожаре зацепили. Тем более, что накладывались на его собственные сомнения. — Что с пожаром?

— Я уже говорила, я думаю, его устроила Леата.

— Почему?! ... Хотя... тела мы не нашли.

— Вирус был у неё, я ей больше была не нужна, вы тоже. Так она постаралась избавиться от свидетелей.

— Не верится, ведь она вышла с нами из стольких передряг.

Айяна бросила на Каэра печальный задумчивый взгляд.

— Вы не знаете её. Она всем сердцем передана императору и ради него пойдет на все. Но за что же он так со мной. Ведь я верно служила ему столько лет.

Кусочки разрозненных пазлов складывались в единую картину. Слова Айяны расставляли все по местам. Его думки по поводу возникновения пожара обретали реальность, теперь уже не возникало сомнений, что Клоду не показались угли, находящиеся не там, где им было положено быть. Но как она могла. После того, что было между ними. Как мог он увлечься таким человеком. Ведь он уже давно дал себе зарок не увлекаться кем-либо, тем более врагом и вот... Она предала их, он давно понял это, но принять было гораздо сложнее, чем понять. Её поцелуи, невольное влечение к нему, для нее все было игрой, простой игрой. Какой же он дурак, что позволил так играть с собой и что ж, он заслужил этот удар. Пальцы сжались в кулаки, так что побелели костяшки. Надо было срочно спустить пар, выпустив на волю охвативший его гнев, в таком состоянии он мог натворить дел. Но стоп!

— Айяна, если ты уверяешь, что пожар это дело рук Леаты и она не погибла, то капсула сейчас у неё и она несёт её императору!

— Да.

От внезапного осознания внутри все похолодело, остудив пламя гнева. Они теряют время. А им стоит спешить.

— Я отправляюсь немедленно. Возможно успею её догнать.

— Не ты, а мы! — резко вставил Ролк сверкнув гневно глазами. — Мы все идём.

— Хорошо. Идём к Динену.

— Клод!

Остановил наемника тихий оклик, заставив обернуться.

— Перед тем как отправиться зайди ко мне. Я передам с тобой письмо отцу. Он поможет... тебе. — Добавила женщина, останавливая возможные возражения воина.

— Хорошо. — Согласился он. Голос помимо воли звучал скептически, выдавая его сомнения.

— Мой отец не последний человек в столице, его помощь будет полезна. — Устало добавила исследовательница, уже порядочно вымотанная их беседой.

— Я зайду. — Бросил Клод наконец покинув комнату. Его путь лежал в сторону таверны старого товарища, где ждали их лошади, где ждал его преданный конь. Старый друг никогда не предавал его в отличие от все тех же людей. Как после всего случившегося можно доверять людям. Слегка склонив голову он бросил мимолетный взгляд на серьёзные лица спутников, старавшихся не отстать от него. Никто не смеялся, не шутил, на смурых мордашках не было заметно и тени улыбки. Все понимали, что возможно они уже опоздали и вскоре все, кого они знали могут умерет. Никому не верилось, что в наступающем аду кто-то сможет выжить, будь то люди, нелюди или монстры. Император выбрал странный способ избавиться от нелюдей и монстров убив почти все население Земли. Он будет безумцем если применит его.

Дома мелькали мимо, незамеченные наемниками. Сейчас их волновало только одно. Успеют или нет. Таверна Динена возникла пред ними удивительно скоро, как и сам хозяин заведения, возвышавшийся в дверях, хмуро сведя густые седые брови.

— Я уж и не надеялся вас увидеть в живых.

— Неужели ты нас так плохо знаешь, старина.

— Напротив хорошо. Поэтому и надеялся, что вернётесь. Несмотря на уверения той женщины, что была с вами.

— Она была у тебя?

— Да.

— Когда?

— Сегодня на рассвете. Я ещё удивился, кто это так рано заявился.

— Опаздываем. Наши кони?

— Она забрала их. Только Неуловимый остался, она его увести не смогла. А я оставил при себе, как память о товарище.

— Спасибо. — Выдохнул Клод, даже себе не признававшийся на сколько он волновался и скучал по другу.

— Но нам нужны лошади. — Недовольно воскликнул Ролк, озвучивая новую проблему, которая для Динена оказалась сущим пустяковом. Как сообщил старик, в соседней с ним лавке продавались лошадей, что было выгодно им обоим с хозяином конюшни, хотя наёмников это волновало сейчас меньше всего.

Оседлав лошадей, они закупили все необходимое в дороге и пустились в путь, предварительно посетив исследовательницу.

Белоснежный платок грел руку, напоминая об оставленном позади друге, но они не могли дожидаться ее выздоровления, судьба всего мира неожиданным грузом упала на их плечи. Они должны спешить, и они спешили. Преодолевая километр за километров, останавливаясь лишь на легкие перерывы, чтоб дать отдых лошадям и затекшим суставам. Позади остались уже несколько деревень и даже маленький город, но они не заезжали в них. Еды, захваченной с собой из Реры вполне хватало, но и она подходила к концу, вскоре им не останется ничего, как перейти на стимулирующие настойки лекаря, но это будет только на крайний случай. Клод ещё не забыл их неприятных последствий в тот раз, когда пробовал их в прошлый раз.

Кутаясь в ворот куртки, пряча руки и щеки, они мчались вперёд, а с небес падали пушистые крупные хлопья, мягким холодным ковром укрывая землю. Словно грустя вместе с ними и не надеясь ни на что хорошее. Ведь уже шёл пятый день пути, а они так и не нагнали Леату. Сменные лошади существенно облегчали ей задачу, но у них таких не было. У торговца едва хватило их, чтоб обеспечить их всех, что уж говорить о сменных, а кони тоже уставали. И если Неуловимый ещё держался, остальным кобылкам приходилось совсем туго.

Все тело ныло от усталости и скачки, даже закаленные временем и путешествием мышцы не спасали, пыль лёгким ковром покрывала все до чего могла дотянуться, забивалась в рот, вызывая приступы кашля и нестерпимое желание жажды, но захваченная с собой вода пока спасала их положение, но и её не хватит надолго.

День сменялся ночью, а они все скакали и скакали по полотну дороги изнемогая от усталости и ужасного ожидания. Разговаривать не хотелось, да и в те нечастые беседы, что случались между ними, они скорее срывалась друг на друга, чем разговаривали по делу. Злость бурлила в душе требуя выхода и выплескивалась не на тех, кто был в ней виноват. Они понимали, что эта обида не настоящая, а лишь проявляющаяся таким способом усталость, но ничего не могли с собой поделать, лишь надеясь на скорое возвращение в столицу. Надежда на то, что они нагонят Леату таяла день ото дня, хоть её слабый лучик и ещё теплился где-то в груди никак не желая угасать под давлением обстоятельств.

Угрюмо сомкнув брови, Клод внимательно всматривался в горизонт, вскоре они должны были оказаться в преддверии столицы, но та упрямо не представала перед глазами. Руки сковало от холода, щеки обветрились и покраснели, зима взимала свою плату за неуважительное отношение к её наступлению. Ночи тоже стали значительно прохладнее, добавляя дискомфорта, итак, измученным путешествием и гонкой путникам. Так что их редкие ночёвки в деревнях или гостевых домах мелких городков были радостью и праздником для друзей, в крупные города заходить не рисковали, боясь попасть под арест, возможно они уже были объявлены в розыск.

Дорога покрылась льдом, утренняя изморозь и лёгкий снежок прикрывавший коварные лужи, делали их путешествие ещё опаснее, но пока им везло. Госпожа удача была на их стороне, возможно она не изменит им и дальше. Хотя погода уже заметно подпортилась, ясное ещё с утра небо мрачно посерело затянувшись тучами, тяжело нависшими над горизонтом и вот-вот грозящими обрушиться на землю ужасной непогодой.

— Клод, мы должны найти укрытие, чтоб переждать метель.

— Знаю. — Резко ответил на реплику друга наёмник, осматриваясь по сторонам, но как назло вокруг была степь и ничего что могло бы мало-мальски послужить им укрытием. На сколько хватало глаз вокруг была пустота. — Надо поспешить, может дальше будет что подходящее...

Однако не успел он закончить фразу, как конь под Дейзирой яростно заржав поскользнулся и упал, резко вскинув вверх ноги, отчего его лёгкая наездница взмыла в воздух и рухнула в ближайший сугроб, скрывшись в нем с головой. За всеми этими странствиями и переживания они даже не заметили, когда успело напасть столько снега.

— Дейзира! — не обращая внимания на лёд, снег и ветер, Каэр соскочил с лошади, лишь на несколько секунд опережая Клода, и бросился в сторону распростертого тела, издававшего глухие стоны.

Клод и сам не сразу осознал то, что его тело интуитивно среагировав выскочило из седла и бросилось в сторону упавшей девчонки, лишь скользнув глазом по бежавшему рядом подростку, он остановился, невольно устыдившись своего неожиданного порыва. Неподалёку от него неудачно пытался подняться конь девушки и Клод подошёл к нему, внимательно всматриваясь в поврежденную конечность. Нога была серьёзно повреждена, как не печально было это сознавать, их гонку лошадь продолжать была больше не в силах. Старательно делая вид, что он сосредоточен на лошади, мужчина никак не мог не обращать внимания на Дейзиру. Внутри засела непонятная тяжесть ужасного предчувствия, сам не понимая того, как приговора ожидая слов Каэра.

— Дейзи, откликнись. Как ты? Не шевелись. Где болит? — взволнованно бормотал парень, в ответ которому лишь невнятно мычали.

Сидя возле раненого коня, Клод покачал головой на безмолвный вопрос Ролка. Лошадь было уже не спасти, а оставлять её так, все равно что приговорить к мучительной смерти. Обхватив лошадиную голову, продолжая прислушиваться к голосу парня, наемник посмотрел в печальные все понимающие глаза. Лошадь все сознавала, без страха ожидая своей участи. И столько силы было в этом животном, сколько не всегда встретишь в ином человеке.

— Прости, друг. Ты верно служил нам, и я подарю тебе последнюю милость. — Тихонько промолвил мужчина и сжав шею лошади резко повернул, пока окружавшую его тишину не разорвал характерный глухой звук сломанных позвонков. — Прощай.

Руки безвольно упали в снег, не чувствуя холода. Он не первый раз отправлял в последний путь друзей, людей и животных, но никак не мог привыкнуть к тяжести принятого решения. Тёплые губы ткнулись в шею, слегка шевеля волосы и согревая оказавшимся замершим тело. Неуловимый. Конь словно чувствуя творившееся на душе у друга, как мог, старался поддержать его, и Клод был ему благодарен. Где-то там за пределами окружавшего его мрачного круга в себя приходила Дейзира, оглушенная, но живая и от осознания этого, на душе мужчины все ликовало, даря тепло и лёгкость. Она жива. Жива! Однако предаваться радости было некогда, им надо спешить. Леата останавливаться не будет.

— Каэр, лошадь Дейзиры пала. — Уверенно произнёс он, время скорби осталось в прошлом, у них ещё будет возможность заняться этим. — Нам надо двигаться дальше, мы с Алитой и Ролком пойдём впереди. Как Дейзире станет легче вы отправляйтесь следом.

— Но, Клод?! — попытался возмутиться мальчик, но Клод оборвал его резким жестом.

— Мы отправляемся сейчас. У вас другая задача. Возьмите письмо Айяны и доставьте его её отцу. Дальше действуйте по обстоятельствам. Мы поспешим ко дворцу.

— Хорошо. — Наконец согласился парень, прижимая к груди хрупкое, измалеванное в снегу тельце.

— Берегите себя! — посоветовал им мужчина и развернулся в сторону предполагаемого нахождения столицы. Его чуйка вела именно в ту сторону.

— Клод, не умирай.

Донесся им вслед тихий голос и если бы не усиленный слух парня, он бы его не расслышал. Губы неприятно потрескавшись растянулись в неожиданной нежной улыбке.