Глава 14
Безудержная страсть закончилась только утром в понедельник.
Будь то первый раз, когда партнер-альфа помогал ему пережить период течки, или эффект постоянной метки, но Шу Чжаоюй чувствовал, что эти три дня прошли в беспробудном разврате, куда более откровенном, чем описано в учебниках по физиологии.
Спальня, гостиная, балкон... Даже сейчас, за завтраком, его мысли были заняты вчерашним происшествием с Цинь Чжиши на этом самом обеденном столе...
Молодой омега снова покраснел, вернее сказать, его лицо не остывало все эти дни.
Никогда бы не подумал, что его альфа, внешне такой солнечный и симпатичный, образец приличия, в постели окажется полон порочных фантазий. Сначала он еще терпеливо учитывал его стеснительность, но потом вошел во вкус, уговаривая его принимать самые постыдные позы и произносить развратные слова.
Но...
Шу Чжаоюй отхлебнул молока из кружки и взглянул на мужчину напротив, невольно улыбаясь.
Ему так нравился этот испорченный Цинь Чжиши, который "издевался" только над ним и любил только его.
«Дорогой, давай я отвезу тебя в университет?»
Цинь Чжиши поднял голову, встретился с его взглядом и расплылся в улыбке до ушей.
Шу Чжаоюй машинально хотел вежливо отказаться, но вспомнил, что теперь их отношения совершенно изменились, и проглотил слова.
Ведь это его муж, ему стоит научиться на него полагаться.
Поэтому он тоже улыбнулся.
«Хорошо.»
К семи утра на эстакаде уже начались пробки, машины двигались медленно, но это никак не портило прекрасного настроения Цинь Чжиши.
Солнце светит, ветерок ласкает, а главное - рядом сидит любимый.
Цинь Чжиши включил Bluetooth, и в салоне зазвучала красивая мелодия.
Шу Чжаоюй послушал несколько секунд и вдруг сказал: «Это твой любимый певец, новый альбом.»
«О? Ты знаешь его?»
Он удивился не тому, что Шу Чжаоюй узнал уникальный голос этого ветерана эстрады, но тому, что тот смог определить, что это новая песня.
В глазах Цинь Чжиши все, кто получал докторскую степень, были похожи на отрешенных от мирских желаний святых, и лишь к возрасту его матери у них появлялось какое-нибудь хобби вроде покупки недвижимости.
Шу Чжаоюй кивнул, а потом покачал головой: «Потому что он нравится тебе.»
Поэтому я и узнал о нем.
Он не договорил вторую половину фразы, но Цинь Чжиши сразу понял, и на душе у него стало тепло и радостно.
Он хихикнул: «Когда он в следующий раз отправится в тур, мы вместе сходим на концерт».
Шу Чжаоюй безжалостно разрушил его мечты: «Ты сможешь билеты достать?»
Улыбка Цинь Чжиши застыла, уголки губ мгновенно опустились, и он уныло пробормотал: «У людей всегда должны быть какие-то идеалы».
«То есть твой идеал — посмотреть концерт?»
Шу Чжаоюй спросил между делом, но не ожидал, что собеседник вдруг смутится.
— Милый, заботливый и сладкий малыш омега, который к тому же ведет себя как избалованный ребенок и называет меня братом — просто идеал!
Цинь Чжиши необъяснимым образом вспомнил эти высокомерные слова из своей юности и украдкой взглянул на омегу справа.
Милый? Да. Заботливый? Да. Мягкий и сладкий? Безусловно. А насчёт избалованности и «братика»... ну, если уговорить его сказать это в постели — тоже считается.
Всё сходится! Цинь Чжиши уверенно расправил плечи. Он предан своей жене всей душой!
«Это лишь малая часть идеала.» — Сказал он, пользуясь пробкой, чтобы наклониться к пассажирскому сиденью с сияющей улыбкой: «Мой главный идеал — это ты!»
Шлёп!
Его голову оттолкнули ладонью, заставив снова смотреть на дорогу в полной растерянности.
«Смотри на дорогу» - Шу Чжаоюй бросил эту фразу и отвернулся к окну, но лёгкий румянец на щеках выдавал его смущение.
Цинь Чжиши вздохнул.
Почему теперь, когда всё открыто, его так легко смутить?
Машина тронулась с места, и снова раздался голос:
«Я уже был на его концерте. Мне удалось попасть на него, ответив на вопросы в приложении».
Цинь Чжиши: «?»
Этот способ продажи билетов был особым — нужно было правильно ответить на все вопросы о певце. Он сам пробовал, но для тех, кто не следил за звездой в соцсетях, это было сложно.
Только истинные фанаты могли пройти тест. А Шу Чжаоюй справился... потому что из-за его любви к этому певцу вник во всё до мелочей?
Цинь Чжиши был одновременно потрясён и растроган.
Переполненный эмоциями, он уже собрался выпалить: «Отлично! Теперь ты будешь выбивать мне билеты!» — но, встретив взгляд Шу Чжаоюя, резко проглотил слова и заменил их искренним восхищением:
«Правда? Моя жена просто гений!»
Шу Чжаоюй улыбнулся в ответ, а Цинь Чжиши едва не облегчённо выдохнул.
Фух, пронесло! Чуть не скатился обратно в старую колею!
Если бы не руль, он бы дал себе пару пощёчин, чтобы прийти в себя.
Увы, путь предстоит долгий и трудный, поэтому ему еще предстоит усердно тренироваться.
Времени было много, и они болтали обо всём подряд. Когда в 7:45 они подъехали к зданию университета, они случайно столкнулись с Тао Няньжун, которую давно не видели.
В последний раз пара навещала старших две недели назад. Тао Няньжун знала, что Шу Чжаоюй болел, но в прошлый четверг он звонил и говорил, что уже почти выздоровел. Однако в пятницу он не пришёл на занятия, а на выходных они вообще не позвонили.
И вот профессор Тао стояла рядом со своей невесткой, вдыхала остаточный запах феромонов розмарина и вдруг все поняла.
«Мама».
Пара произнесла это одновременно. Тао Няньжун ласково взяла руку невестки, а на сына посмотрела с намёком на насмешку.
Ну и ну, даже после выхода из машины не хочет отпускать. Как же больно он сам себя отшлёпал.
«Ладно, проводил, так что иди уже».
С этими словами Тао Няньжун потянула Шу Чжаоюя к зданию, но сделав два шага, обнаружила, что он не движется.
Оглянувшись, она увидела, что её сын не отпускает его, продолжая висеть на нём.
«Дорогой, я пошёл на работу. Обязательно вернусь сегодня вовремя!»
Тао Няньжун недоумевала, как её взрослый сын за несколько дней превратился в такую нежную тряпку?
Самое нелепое, что Шу Чжаоюй ещё и потакал ему: «Хорошо, я буду ждать тебя».
«...»
Ладно, главное, что молодые живут душа в душу. Так Тао Няньжун убедила себя не обращать внимания на эту приторную сцену, достойную глупенькой дорамы. Но как старшая, она всё же испытывала лёгкое любопытство насчёт подробностей их выходных.
Спрашивать напрямую у невестки было неудобно, потому что он слишком застенчив. Придётся вечером тайком позвонить сыну.
Ночью Цинь Чжиши, увидев входящий вызов, ничуть не удивился. Оглянувшись на спящего рядом человека, он тихо вышел и ответил.
«Сынок, ты спал?»
«...Если бы спал, не взял бы трубку».
«? Ладно, не буду тянуть. Скажи, у Сяо Шу в выходные был период течки?»
«Ага».
«"Ага" твоей голове! И... как ты справился?»
«Ну как обычно. Делал то, что положено».
Тао Няньжун в третий раз почувствовала, что разговаривает с глухой стеной.
Способы помочь омеге во время течки бывают разные, откуда ей знать, какой именно он выбрал?
Она глубоко вдохнула и спросила как можно мягче: «Я спрашиваю, до какой стадии вы дошли?»
Цинь Чжиши замялся, долго мычал «э-э-э» и наконец подобрал деликатную формулировку: «Ну... до последнего шага».
Тут же он услышал на том конце радостный возглас, сонное ворчание отца («Кто там ночью не спит?») и взволнованное «Какой сон, ты скоро дедушкой станешь!»
От этого шума у него заломило виски, он уже собрался класть трубку, как мать снова затараторила:
«Погоди! Ты мне только не говори, что твоё отношение к Сяо Шу изменилось только из-за этого?»
«Мама, я что, по-твоему, такой поверхностный?»
Альфа, который вспомнил, как ещё на первой встрече несколько раз терял голову от будущей жены, горячо оправдывался:
«Я... я давно его люблю! У нас взаимность!»
«Хе-хе».
«...»
Цинь Чжиши знал, что мать не сомневалась в его словах — она просто наслаждалась его конфузом.
Устало вздохнув, он поспешил свернуть разговор:
«Если больше ничего, я кладу трубку. А то Сяо Юй проснётся, не найдёт меня и начнёт капризничать».
Тао Няньжун, неожиданно получив порцию собачьего корма от собственного сына: «?»
«Завтра вечером приходите домой ужинать!»
«Будем!»
Закончив этот взаимный троллинг, Цинь Чжиши на цыпочках вернулся в спальню. Он действовал крайне осторожно, но всё же разбудил спящего омегу.
«Муж...?»
Шу Чжаоюй с трудом приоткрыл глаза, увидел альфу и автоматически прижался к его груди, сразу погружаясь обратно в сон.
Цинь Чжиши нежно погладил его по спине.
Выходить на работу сразу после окончания течки все еще слишком утомительно для Омеги. Ещё не было и девяти вечера, а он уже выбился из сил.
Цинь Чжиши предлагал отдохнуть ещё пару дней, но Шу Чжаоюй отказался, так как на прошлой неделе уже пропустил занятия. Если бы он продолжал брать отгулы, то для его рейтинга это не имело бы значения, но главное, это было бы безответственно по отношению к студентам.
Цинь Чжиши, в прошлом типичный представитель студенческой братии, мысленно усмехнулся: «Поверь, студенты рады пропускать пары куда больше тебя».
Но вслух он этого, конечно, не сказал, потому что не хотел подрывать энтузиазм преподавателя. Мог только напоминать беречь себя и не перенапрягаться.
На самом деле Шу Чжаоюй чувствовал себя неплохо. В прошлый понедельник он дал студентам задание подготовить презентации, а благодаря его внешней холодности никто не рискнул отнестись к делу спустя рукава. Выступления получились содержательными и интересными, так что его личное участие почти не потребовалось.
Конечно, профессор Шу упустил один момент — его внешность была настолько прекрасна, что множество молодых и горячих альф, бет и даже омег распускали хвосты, как павлины, лишь бы привлечь внимание красивого преподавателя.
Цинь Чжиши, который не знал этих подробностей, искренне переживал за жену. А вспомнив свою ситуацию, и вовсе почувствовал стыд.
В четверг он не закончил часть работы и перекинул её на коллег, плюс накопились задачи за пятницу. Он думал, что сегодня точно придётся задержаться, но утром в компании ему сообщили, что в отдел прислали стажёра, и тот уже несколько дней на месте.
Что касается интернет-компании Y&A, разрабатывающей игры, он был одним из основателей и фактически совладельцем. Сначала он заинтересовался, какого же помощника ему нашли, но при встрече выяснилось, что это омега-третьекурсник.
Цинь Чжиши слегка опешил.
Пол не имел значения, но третий курс — не слишком ли рано? Если бы был опыт...
Стажёр Сюй Нин честно признался: «Нету».
Цинь Чжиши мысленно поставил три вопросительных знака.
Может, я слишком часто отпрашивался, и отдел мне мстит, подкинув ребёнка?
Но, присмотревшись еще раз, он понял, что этот парень был студентом Университета Цинъюань — его альма-матер, да и специальность...
О, из факультета его жены. Недовольство Цинь Чжиши испарилось, сменившись планами по воспитанию таланта.
«Экономический факультет, отлично.» — Расхваливал он.
Сюй Нин отвечал дежурной улыбкой.
Так вот он, альфа профессора Шу? У Шу-лаоши что, проблемы со зрением?
Сюй Нин был немного раздражен. Несмотря на то, что Цинь Чжиши смотрел на стажера свысока, потому что тот был всего лишь студентом третьего курса, на самом деле он был всего на два года старше его, поэтому Сюй Нин немного слышал об этом выпускнике, когда поступил в университет.
Благодаря отличной успеваемости, богатой семье, красивой внешности и успешному предпринимательству он является идеалом для многих людей, но в глазах Сюй Нин никто не мог сравниться с Богом Шу.
Позже Шу Чжаоюй остался преподавать в Альма-матер, и у Сюй Нина появилось больше возможностей приблизиться к божеству. Он старался изо всех сил и рассчитал, что к моменту поступления в магистратуру Шу Чжаоюй как раз получит право набирать студентов.
Но недавно его острый глаз заметил на руке Шу Чжаоюя обручальное кольцо. Шокированный, он пытался выяснить, кто же его супруг, но даже однокурсники утверждали, что профессор Шу всегда был одинок.
Он утешал себя, думая, что, возможно, кольцо было всего лишь украшением, пока однажды вечером не услышал, как Шу Чжаоюй называет профессора Тао «мамой».
То, что у профессора Тао есть сын — выдающийся альфа по имени Цинь Чжиши, не было секретом среди нескольких поколений студентов Университета Цинъюань. Сюй Нин тут же понял, что нефритовую капусту профессора Шу подкопала свинья.
Когда кто-то объявляет о романе, его семья и друзья беспокоятся, достоин ли избранник. Хотя Сюй Нин был лишь одним из многих студентов Шу Чжаоюя, тот оставался его кумиром, и его душа не знала покоя. Он то и дело искал новости о компании Y&A.
С такими мыслями, увидев вакансию ассистента у вице-президента, он тут же отправил резюме. Ирония судьбы — его определили прямо к Цинь Чжиши.
Сюй Нин не хотел создавать никаких проблем, он просто хотел посмотреть, каков Цинь Чжиши, когда учителя Шу нет рядом. Если окажется полным ничтожеством, он даже анонимку напишет: «Бегите, Шу-лаоши!»
Его непосредственный начальник Цинь Чжиши понятия не имел, что молодой стажер, которого он только что нанял, в глубине души его разносит.
После двух дней работы он даже решил, что парень толковый, и похвалил Шу Чжаоюя за хорошее преподавание.
Шу Чжаоюй был одновременно смущён и удивлен: «Я всего лишь вёл у него один профильный предмет, а не воспитывал с пелёнок. Чему я его мог научить?»
Цинь Чжиши застенчиво улыбнулся и подошел, чтобы при всех потрогать живот у жены:
«Когда родится наш малыш, ты точно воспитаешь его прекрасно!»
«...»
Учитель Шу не смог сдержаться и снова покраснел, опустил голову и уткнулся в тарелку.
Тао Няньжун, наблюдая за милой сценой, тоже рассмеялась. Она нарочито вздохнула:
«Эх, Лао Цинь, вот видишь, как наш сын криво распределяет предпочтения. Сюй Нин ведь тоже мой студент, а он меня хоть раз похвалил?»
Цинь Сянцянь, как раз подносивший палочки к еде, замер. Посмотрев на жену, затем на сына, он после трёх секунд раздумий выдал нейтральный ответ, чтобы не нарваться на неприятности:
«Если он тебя не хвалит, я буду хвалить. Мою жену буду баловать я».
«......»
Профессор Тао, покраснев, тоже молча присоединился к поглощению ужина.
Остался лишь Цинь Чжиши, ставший свидетелем этого финального разгрома: «?»
«!»
Ну и ну! Цинь Чжиши не мог сдержать вздоха восхищения, восклицая про себя, как же это было мастерски! Даже взгляд, которым он посмотрел на родного отца, наполнился глубоким уважением:
«Учитель... я все понял!»