Глава 13. 18+
Цинь Чжиши затаил дыхание и навострил уши, вслушиваясь в малейшие звуки за спиной.
Матрас слегка прогнулся, должно быть, Шу Чжаоюй приподнялся, опираясь на кровать. Только тогда Цинь Чжиши с запозданием осознал, как глупо себя вел.
Ну серьезно, зачем ему было прятаться? Если обратить внимание на оставленные им следы, любой дурак может догадаться, что произошло, так ведь Шу Чжаоюй еще и его законная жена! Разве не естественно, что муж удовлетворяет свою супругу во время течки?
Чем больше он об этом думал, тем больше это становилось для него логичным. Цинь Чжиши быстро подготовил в уме объяснение, но все равно чувствовал себя немного виноватым. Пока Шу Чжаоюй молчал, он не смел пошевелиться.
Но даже когда постель рядом опустела, и тот вышел из комнаты, ожидаемых упреков так и не последовало.
Что происходит?
Он тайком открыл глаза и увидел, как мимо промелькнула обнаженная фигура, которая скрылась в ванной.
Озадаченный Цинь Чжиши на цыпочках подкрался к двери и принялся подсматривать.
Ему и в голову не приходило, что Шу Чжаоюй мыслил совсем в другом направлении.
Сон был радостным и эротическим. Когда он проснулся, то был голым, а низ его живота был покрыт спермой. Эта сцена была омеге очень знакома.
Первая мысль Шу Чжаоюя, что он снова занялся онанизмом во сне.
В прошлый раз виной был тонизирующий суп, а сейчас явно течка. Он даже не заподозрил, что Цинь Чжиши мог воспользоваться его сном, а наоборот, с облегчением отметил, что альфа лежит к нему спиной, будто крепко спит.
Заниматься сексом с партнером — это одно, а вот быть застигнутым за мастурбацией из-за неудовлетворенного сексуального желания — это совсем другое. Шу Чжаоюй еще не настолько раскрепощен. Сгорая от стыда, он кое-как вытерся и поспешил в ванную.
В спешке он не заметил, что спящий альфа на самом деле притворялся, и уже в ванной размышлял, что душ лучше не включать, а то шум воды может разбудить партнера.
Вода текла тихо, а Омега стоял на коленях возле ванны, из его дырочки тоже сочилась смазка. Когда ванна наполнилась, и он встал, чтобы залезть в нее, он оглянулся и увидел на плитке пола лужу воды, ярко отражавшую свет.
«......»
Покрасневший от стыда Шу Чжаоюй принялся вытирать пол бумажными салфетками, пока сухие листы не превратились в мокрый комок. Брошенный в урну, он шлепнулся с характерным звуком — явно качественная бумага.
Подглядывающий Цинь Чжиши чувствовал беспокойство и считал это пустой тратой времени.
Он бы потом сам все убрал...
Но его мольбы остались неуслышанными. Объект наблюдения медленно погрузился в воду, прислонился спиной к стене и закинул стройные ножки на край ванны, раздвинув их. Стоило чуть приподнять бедра, и влажное отверстие оказалось в горячей воде.
Однако подглядывающий не видел, что происходит под водой, как омега очищает свою растрепанную плоть. Ему лишь открывался вид размягченного в горячей воде тела омеги, который прислонился к кафелю, слышались прерывистые вздохи и плеск воды от движений правой руки.
«Ммм... ах...»
Вероятно, пальцы случайно задели чувствительную точку, и Шу Чжаоюй невольно вскрикнул, но тут же прикусил губу, заглушив остальные звуки.
«Не... ах~»
Ноги непроизвольно раздвинулись шире, движения правой руки стали грубее, а левая рука, которая до этого лежала вдоль тела, потянулась к груди, сжимая набухший сосок.
Его дыхание учащалось, ноги судорожно напрягались и расслаблялись в такт движениям тела.
Шу Чжаоюй постепенно терял силы. Первоначальная цель очищения изменила свой характер и превратилась в настоящую мастурбацию. Тело требовало все большего, но удовлетворить себя становилось лишь труднее.
«Хочу... так хочу, чтобы вошло что-то большее... хочу, чтобы кто-то целовал и ласкал меня...»
Густой аромат цветов сливы мгновенно заполнил ванную. Омега погрузился в новую волну течки, сквозь рыдания зовя своего альфу:
«Муж... ммф, муж...»
Цинь Чжиши, который стоял наготове у двери, ворвался внутрь при первом же зове.
«Я здесь, детка! Всё хорошо, я с тобой.»
Он схватил банное полотенце, выловил супруга из воды и, завернув, усадил на раковину, нежно похлопывая по спине: «Не бойся, муж с тобой.»
«Ммм... так плохо... муж, мне так плохо...»
Шу Чжаоюй оторвался от его шеи, вцепился в воротник и страстно поцеловал.
Желание омеги обрушилось как цунами. Его язычок сплетался с языком альфы, а ноги сжимали его талию. Цинь Чжиши, который обычно всегда проявлял инициативу, на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки, схватил жену за затылок и углубил поцелуй.
«Ммм...»
Раздался звук плещущейся воды, слюна, которую невозможно было остановить, текла из уголка рта по подбородку. Альфа слегка прикусил распухшую губу и подразнил:
«Так сильно хочешь?»
«Да... п-пожалуйста, войди в меня...»
Шу Чжаоюй больше не мог выносить никаких насмешек, и был так встревожен, что по его лицу текли слезы. Он собирался обнять мужчину за шею, но когда поднял руки, полотенце, накинутое на его тело, соскользнуло.
После долгого подглядывания и таких откровенных просьб Цинь Чжиши не выдержал. Он прижал супруга к раковине, поднял его ногу и одним движением вошёл в него.
«Ах~»
Пустое отверстие постепенно заполнялось. Шу Чжаоюй больше не мог этого выносить. Он закрыл глаза и отвернулся. Из уголков его глаз выкатились две слезы, которые Цинь Чжиши стер поцелуем.
«Дорогой, там так мокро и горячо...»
Он прижал супруга к груди, ускоряя движения, и прошептал на ухо:
«Знаешь, почему?»
«М-мф...»
Шу Чжаоюй не хотел отвечать и прятал свое раскрасневшееся лицо на его груди.
Какой может быть ответ? Конечно, он снова будет смеяться над тем, как легко он возбуждается.
Цинь Чжиши усмехнулся, откровенно подлый: «Потому что пока ты спал, это я тебя трахал.»
«Ах, так это ты...»
Шу Чжаоюй вспыхнул от стыда и гнева, пытаясь что-то сказать, но альфа снова закрыл его рот своим.
«Разве жене не понравилось?»
Коварный альфа вошёл до самого конца, намеренно стимулируя чувствительную точку, выжимая из партнёра стоны.
«Или тебе больше понравилось во сне? Разве во сне я мог удовлетворить тебя так хорошо? А? Ну же, ответь.»
Он обхватил лицо Омеги, и его тон внезапно снова стал мягким, но действия внизу были совершенно противоположными. Член глубже входил в узкий проход, выталкивая соки, которые липко хлюпали о растянутое розовое колечко.
«Н-нет...»
Сильное наслаждение охватило его тело, и было очень приятно ощущать, как его трахают глубоко внутри, но глаза Шу Чжаоюя покраснели от обиды.
«Только ты... только мой муж ах...»
Последний звук превратился в высокий стон. Эти слова свели Цинь Чжиши с ума, он вонзился в самый вход в репродуктивный канал.
«Дорогой, сокровище, ты тоже только мой, только мой навсегда.»
Омега плакал, но он, казалось, не слышал его. Он продолжал толкаться и гладить нежную плоть, целуя и тревожно уговаривая: «Детка, будь послушной. Открой свою репродуктивную полость и впусти своего мужа»
«Не-не могу... ммф...»
«Почему нет? Разве ты только что не сказал, что тебе нужен только твой муж?»
Цинь Чжиши начал терять терпение, его толчки становились всё жёстче, и несколько раз головка члена едва не прорывалась внутрь родового канала.
«Больно...»
Боль смешивалась с наслаждением, ноги Шу Чжаоюя дрожали, но он всё равно тряс головой, сквозь слёзы твердя:
«Нельзя! Вот просто нельзя!»
Теперь настала очередь Цинь Чжиши почувствовать себя обиженным. Он поднял его и прислонил к зеркалу, которое занимало половину стены позади него. Ледяная поверхность коснулась спины, и Шу Чжаоюй судорожно сжался от неожиданности, его внутренности тут же стиснули член ещё сильнее.
Но Цинь Чжиши не останавливался, продолжая вгонять его глубже. Гладкие, но невероятно тугие стенки будто намеренно сопротивлялись, сжимая каждый сантиметр его плоти, и каждое движение доставляло невыразимое удовольствие.
«Жена, ты так крепко меня обнимаешь...»
Он словно нашёл неопровержимое доказательство, подхватил ноги партнёра и обвил ими свою талию:
«А ещё говоришь, что не хочешь меня впускать внутрь! Если не хочешь, зачем сжимаешься так сильно?!»
В сердцах он шлёпнул его по мягкой попке несколько раз, а затем впился зубами в набухший розовый сосок.
«Ммм... не надо...»
Но издевательства только продолжались, и Шу Чжаоюй, вспомнив все старые обиды, наконец, не выдержал. Слёзы хлынули ручьём.
«У-у... как ты посмел... так жёстко трах...»
Он рыдал так горько, что едва мог дышать, выплёскивая весь месяц накопившегося недовольства.
«Ты... ты же меня не любишь... у-у-у...»
Цинь Чжиши замер, а затем рассмеялся, не зная, то ли ему умиляться, то ли возмущаться:
«Что за чушь?»
Он притянул его к себе, усадив на свои бёдра, и заговорил серьёзно:
«Как это не люблю? Разве я недостаточно ясно это показывал? Ухаживал за тобой, когда ты болел. Обнимал каждую ночь. Во время твоей течки не отходил ни на шаг, только и думал, как бы тебя трахнуть... Разве это не доказательство?»
«Нет...»
Шу Чжаоюй тыкал пальцем в его грудь и всхлипывал:
«Ты никогда не говорил, что любишь меня.»
Цинь Чжиши на мгновение потерял дар речи.
Он считал, что придает большое значение романтике, и даже когда он хотел выразить свою любовь к жене, ему приходилось идти на свидание в выходные. Он не ожидал, что его молодая жена окажется еще более сентиментальной, чем он.
Конечно, Шу Чжаоюй не мог не замечать отношения Цинь Чжиши. Он не был глуп, да и совместимость по феромонам не обманешь, так что искренность партнёра была очевидна.
Но каждый раз, когда он пытался соблазнить мужа, тот либо отмахивался, либо отпускал колкости. И чем больше Шу Чжаоюй зацикливался на этом, тем сильнее злился.
Ему просто хотелось услышать признание. А когда Цинь Чжиши замолчал, в груди снова заныла знакомая тоска. Глаза наполнились слезами, которые тут же закапали на обнажённую грудь альфы.
«Дорогой, не плачь...»
Цинь Чжиши поспешно подхватил его лицо, вытирая слёзы:
«Люблю. Очень люблю тебя.»
Шу Чжаоюй замер и уставился на него, а затем разрыдался ещё сильнее.
Это не сон. Человек, которого он любил четыре года, только что признался ему в чувствах. И это было даже важнее, чем любая физическая близость.
«Я... я тоже тебя очень-очень люблю...»
«Знаю.»
Неизвестно, кто начал первым, но их губы снова встретились в поцелуе.
А внизу возобновилось прерванное занятие.
«Жена... можно мне войти?»
Он снова упирался в запретный вход, не сводя глаз с партнёра, ожидая кивка или хотя бы шёпотом «Да».
В отличие от прежнего категоричного отказа, Шу Чжаоюй теперь весь пылал румянцем. Его внутренности размягчались от каждого толчка, а разум мутнел от беспрерывных поцелуев.
Неужели действительно позволить ему войти? Если он кончит внутри, то...
Видя его колебания, Цинь Чжиши забеспокоился и решил подлить масла в огонь.
«Дорогой, обернись...» — Прошептал он.
«М-м?»
Смущённый Шу Чжаоюй послушно повернул голову и увидел, что за его спиной висело зеркало с серебристой рамкой.
Антизапотевающее покрытие сохраняло поверхность кристально чистой, отчётливо отражая переплетённые тела. Особенно когда он опустил взгляд, то прямо перед глазами была его собственная розовая дырочка, в которую яростно входил толстый багровый член, выталкивая липкие соки и образуя пену вокруг растянутого входа.
«Ах!»
Он резко отвернулся, уткнувшись лицом в грудь альфы.
«Не смотри...» — Всхлипнул он, но даже с закрытыми глазами продолжал видеть непристойную картину, от чего его дырочка судорожно сжалась.
Цинь Чжиши непристойно рассмеялся. Грудь его вибрировала, заставляя Шу Чжаоюя терять остатки рассудка.
«У-у...»
Ненависть! Он снова смеётся над ним!
Но альфа не собирался останавливаться. Приподняв супругу, он сильнее вдавил его в себя, продолжая яростные толчки: «Почему сейчас вдруг застеснялся? А где был тот пыл, когда соблазнял меня?»
«П-перестань говорить такое...»
У омеги в период течки было право на капризы, и Цинь Чжиши покорно подчинялся, но не упускал возможности выторговать своё:
«Хорошо, пусти меня внутрь, и я замолчу. Дорогой, открой детородную полость, ладно? Я хочу отметить тебя».
Его уговоры звучали как признание в любви. Шу Чжаоюй не выдерживал ни его напора, ни сладких речей. В конце концов, размягчённые толчками ткани сдались, открыв крошечный проход.
«А-а-ах!»
Пронзительный стон сорвался с губ омеги. Он обмяк в объятиях альфы, слёзы вновь хлынули из его стеклянных глаз, а всё тело затряслось от переполняющего удовольствия.
Цинь Чжиши тоже не ожидал, что войдёт так легко. Не сумев сдержаться, он погрузился в горячую плоть, которая тут же сжалась вокруг него, жадно втягивая.
«Чёрт...»
Он такой мягкий, тугой и горячий — в сотни раз приятнее, чем обычный секс. Глаза Цинь Чжиши покраснели, и он решил, что больше не может быть нежным. Как сумасшедший, он набросился на Омегу и начал его безжалостно трахать.
«Ах... муж... муженёк, м-медленнее...»
Детородная полость впервые подвергалась такому натиску. Шу Чжаоюй рыдал, умоляя остановиться, но альфа будто оглох. Он входил всё глубже, придавая внутренностям форму своего члена.
«Не могу... а-а, сломаюсь...»
«Терпи, не сломаешься...» — Прорычал Цинь Чжиши, игнорируя мольбы: «Дорогой... я правда умру на тебе!»
Ему мешала обстановка. Подхватив омегу на руки, он заботливо предложил: «Здесь слишком жёстко, продолжим на кровати».
«У-у... отпусти...» — Голос Шу Чжаоюя дрожал. Когда альфа поднялся, вес тела заставил член войти ещё глубже.
Но худшее ждало впереди. За эти несколько шагов детородная полость превратилась в месиво. Нежные стенки болели от трения, но по-прежнему жадно сжимались, растягиваясь до предела и плотно обхватывая член.
«...Муж...» - Мольба в голосе Омеги становилась все тише, будто в следующую секунду он мог потерять сознание. Но в тот момент, когда его опустили на кровать, альфа внезапно выскользнул из него.
Шу Чжаоюй замер в недоумении, глупо уставившись на него, губы уже дрожали, готовые разреветься, как вдруг мужчина перевернул его и снова вошел.
«...Ммм... ах~» — Размякшее от долгого секса отверстие уже не было таким тугим, как раньше. Член раздвинул податливые стенки, проникая прямо в незакрытую репродуктивную полость до конца, где плотно прижался к нежнейшей плоти. Толчки были слишком сильными, слишком резкими — случайно выжали целый поток соков, которые брызнули прямо на чувствительную головку.
Цинь Чжиши вздрогнул от горячего прикосновения, а когда опомнился, его ладонь уже звонко шлепнула по округлой плоти.
«Прогни поясницу, подними зад выше.»
Но и без его слов Шу Чжаоюй уже без сил рухнул на кровать, мягкое тело изящно изгибалось, будто нарочно подставляя альфе две белоснежные половинки.
Явный соблазн. Цинь Чжиши был уверен, что он делает это намеренно. Сердце сжалось от щемящего желания, а в воздухе запах розмарина становился все гуще, тревожнее, словно готовый поглотить все вокруг.
Но для Омеги это был идеальный афродизиак. Каждая клетка его тела горела от вожделения, требуя большего. Движения альфы становились все грубее, будто тот и не знал, что такое нежность и, черт возьми, кому-то это явно нравилось.
В закрытой спальне ароматы розмарина и цветущей сливы сплетались в безумном танце, будто молекулы разрывались, смешивались и сливались воедино. Теплый желтый свет лампы струился по спине Омеги, обнажая нежную кожу, розовеющую от страсти, — точно ветка сливы, усыпанная цветами, готовая рассыпаться под напором весеннего ливня.
Цинь Чжиши «собирал цветы», снова и снова вкушая сладкий нектар, но когда он наклонился, чтобы обнять Омегу, его снова накрыл тот самый пьянящий аромат.
Запах вина.
Он опьянял, а холодная свежесть розмарина пыталась вернуть альфе рассудок. Но битва длилась всего несколько секунд, и он сдался, осознавая, что тонет еще глубже.
«Что происходит? Твой запах снова изменился?» — Он прижался носом к шее Омеги, втягивая аромат, и неуверенно пробормотал: «Сливовое вино?»
Шу Чжаоюй не мог ответить. Он не понимал, почему его запах изменился, да и не было сил думать, потому что его альфа начал последний штурм.
«Ах... ты...»
«Не бойся, малыш, скоро все закончится.»
Хотя, судя по всему, он волновался не меньше Омеги. Нежная репродуктивная полость уже была размягчена до предела, а когда узел на члене альфы разбух, намертво зафиксировавшись внутри, стенки сжались еще сильнее, вызывая сладкое онемение.
Следы от укуса, оставленные утром, еще не зажили. Клыки скользнули по железе, а затем впились в нее, точно в том же месте.
«А-А-АХ!»
Волна невероятного удовольствия накрыла Омегу, и он закричал, инстинктивно пытаясь вырваться. Но забыл, что их тела все еще соединены и бежать было некуда.
Боясь, что тот поранит себя, Цинь Чжиши крепко прижал его. Аромат розмарина медленно впрыскивался в железу, а член, глубоко вошедший в полость, начал пульсировать, выпуская густую сперму.
Это длилось целых три минуты. Омега, который сначала сопротивлялся и отталкивался, постепенно успокоился, дрожа и прижимаясь к альфе. Лишь когда узел спал, Цинь Чжиши осторожно вышел, убедившись, что вход в репродуктивную полость сразу закрылся, не выпустив ни капли драгоценного семени.
«Все, закончилось.»
Он с наслаждением лизнул свежий след от укуса, обнял свою полностью помеченную жену и положил руку на слегка округлившийся животик, глупо ухмыляясь.
«Вот, это все мое.»
Шу Чжаоюй медленно открыл глаза, на секунду задумавшись, а затем неожиданно спросил:
«Будет малыш?»
Вопрос, достойный школьного учебника по биологии, но Цинь Чжиши обожал, когда он говорил такие вещи:
«Ммм... Будет.»
Одна только мысль о новой жизни, которая может зародиться здесь, наполняла его счастьем. Конечно, во время течки шансы не стопроцентные, но с их 95% совместимостью... это было практически неизбежно.
Неожиданно на лице Шу Чжаоюя отразилось разочарование, которое было трудно скрыть, услышав это.
Заметив это своим острым взглядом, Цинь Чжиши внутренне ахнул и запаниковал.
Неужели Шу Чжаоюй не хочет детей? Но ведь он сам не просил использовать презерватив, поэтому Цинь Чжиши решил, что...
«А если я забеременею... мы уже не сможем этим заниматься?»
«...Мм?»
Его хаотичные мысли прервались. Цинь Чжиши на секунду застыл, осознавая смысл сказанного.
А потом не сдержал смешка.
Вот о чем переживал его маленький супруг! Какой неожиданный поворот.
Омега решил, что над ним смеются, и покраснел до кончиков ушей. Он и сам не понял, как вырвался этот глупый вопрос.
Не в силах смотреть в глаза, он притворился спящим.
Но альфа сразу раскусил эту уловку.
Губы слились в поцелуе, аромат розмарина распространился в воздухе, постепенно пробуждая в его теле давно знакомое желание.
«Поскольку моя жена беспокоится, что в будущем у него не будет такой возможности...» — Шепотом произнес Цинь Чжиши, целуя его шею: «Мне, как мужу, придется поработать усерднее прямо сейчас».