Глава 15.18+
После ужина вся семья в полном составе устроилась на диване перед телевизором.
По телевизору шёл новый популярный сериал, за которым Тао Няньжун следила каждую ночь, увлечённо затягивая в просмотр и мужа. Шу Чжаоюй не видел предыдущих серий, но послушно смотрел вместе со всеми, хоть и отвлекался на назойливые проделки того, кто сидел рядом.
Неизвестно, в который раз он отбил руку, пытавшуюся проникнуть под его одежду. Шу Чжаоюй, весь красный от смущения, тихо и укоризненно прошептал:
«Перестань баловаться.»
Цинь Чжиши сделал вид, что не понимает, склонил голову и, уткнувшись в плечо жены, начал тереться, излучая крайнюю степень прилипчивости.
Как раз в этот момент Тао Няньжун обернулась, чтобы обсудить сюжет с остальными: «...»
Глаза теперь надо промывать.
Увидев, как её сын ростом 1,80 метра жмётся, как птенец, целиком завися от хрупкого телосложения невестки, Тао Няньжун не смогла сдержать гримасы отвращения.
Но Цинь Чжиши, как всегда, не осознавал себя. Заметив мрачное выражение лица матери, он озабоченно спросил:
«Мам, ты на что это уставилась?»
Тао Няньжун выпалила:
«Смотрю, как ты тут своим идиотизмом маячишь.»
Цинь Чжиши: «?»
На телевизоре заиграли финальные титры, и Тао Няньжун схватила старого товарища Циня за руку:
«Пошли, спать.»
Цинь Сянцянь был озадачен:
«Сейчас только половина десятого, какой тут сон?»
Но тут на него бросили острый взгляд, и он сразу же поправился:
«А, точно... устал, пойдём спать.»
Как только «лампочки»-родители удалились, Цинь Чжиши стал ещё развязнее. Он вытянул свои длинные ноги, оттолкнул мужчину к углу дивана и прижался к нему:
«Жёнушка...»
«Ты сегодня занят был?»
Цинь Чжиши, уже почти коснувшийся губами его шеи, замер в глупом оцепенении и честно ответил:
«Ну... не очень, чуть-чуть.»
«А... «Силуэт великой державы» проходил?»
«М-м?»
Не успев сообразить, он увидел, как жёнушка открыл на телефоне красное приложение и с улыбкой предложил:
«Давай сыграем в игру для двоих.»
«......»
«Не избежать расплаты — просто её час ещё не настал». Сегодня Цинь Чжиши на собственной шкуре осознал эту истину. Потерпев сокрушительное поражение, он мог только покорно наблюдать, как Бог Шу методично его уничтожает.
«Я в комнату.» - Победивший учитель Шу был невозмутим. Он оттолкнул остолбеневшего альфу и, напевая, ушёл наверх, оставив его внизу.
Очнувшись, Цинь Чжиши заёрзал в отчаянии.
Что... Он думал, что после откровенного разговора они заживут душа в душу, но теперь Шу Чжаоюй решил свести счёты?
Этот внезапный «Силуэт великой державы» явно был местью за ту дурацкую ночь после свадьбы! И отказ от близости — неужели он всё ещё злится за слова «не будем близки вне течки»?
Цинь Чжиши звонко дал себе пощёчину.
Подняв голову, он сделал «щенячьи глазки» с дрожащими слезинками, чтобы выглядеть как можно жалобнее, и тут же помчался наверх вымаливать прощение.
Это была первая ночь Шу Чжаоюя в доме родителей мужа.
Раньше он приходил сюда на ужин, но Цинь Чжиши всегда спал с ним в разных комнатах. Если бы он остался на ночь, пришлось бы делить комнату, чтобы не вызывать подозрений у родителей. А Цинь Чжиши этого явно не хотел, поэтому всегда находил повод увести его обратно домой после ужина.
Так что это была не только месть за свадебную ночь. Всё, что Шу Чжаоюй сказал ему сегодня, тоже было частью расплаты.
У Шу Чжаоюя был мягкий характер, но устраивать истерики — это привилегия каждого Омеги. Тем более, когда вина полностью лежит на Цинь Чжиши.
Он вошел в комнату на втором этаже и увидел, что Тао Няньжун уже убралась здесь, а простыни и одеяла были заменены на чистые.
Комната, в которой ещё месяц назад кто-то жил, сохранила следы обитания. В воздухе витал лёгкий аромат розмарина - не то, что в их спальне дома, полностью пропитанной смешанными запахами их феромонов.
Шу Чжаоюй открыл шкаф, где лежала одежда, которую Цинь Чжиши специально оставил, а также стопка новой одежды всех фасонов, которую для него приготовила Тао Няньжун.
Его взгляд на мгновение задержался на куче приготовленной для него одежды, затем он небрежно взял свободную черную футболку, явно не своего размера, разделся догола и пошел в ванную.
Когда Цинь Чжиши вошёл в комнату, из-за двери ванной уже доносился звук воды.
«......»
Серьёзно, его просто игнорируют?
Он уныло опустил голову, размышляя, как же теперь задобрить жёнушку, как вдруг заметил на краю кровати снятую одежду.
Желая выслужиться, альфа схватил вещи и отнёс их в стирку.
Когда Шу Чжаоюй вышел из ванной, Цинь Чжиши как раз вернулся.
«Жёнушка! Я уже постирал твою одежду! Сейчас в сушилке!»
Он радостно доложил о «подвиге», но тут же заметил, что на жене... его собственная футболка!
«Ты...» - Он сглотнул слюну, уставившись на оголённые белые ноги, которые выглядывали из-под свободного подола. Его глаза были прикованы к ним, и он не хотел отводить от них взгляд:
«Почему ты надел мою одежду...»
У Цинь Чжиши до сих пор была психологическая травма из-за того случая, когда его жёнушка соблазнял его в его же рубашке в кабинете, а он всё испортил своей тупостью. Но если бы была возможность, он бы с радостью попробовал такой ролевой сценарий снова. Вот только он не был уверен, повторил ли Шу Чжаоюй этот трюк сегодня с тем же умыслом.
Тело начало нагреваться. Он с тоской ждал, когда Шу Чжаоюй подойдёт к нему сам, но вместо этого услышал совершенно серьёзный ответ:
«Ты не предупредил, что останемся здесь на ночь, поэтому у меня нет сменной одежды.»
Ни единого слова о приготовленной для него стопке вещей в шкафу, словно он и не знал об их существовании.
Цинь Чжиши стало очень стыдно. Это снова была его халатность. Он просто надеялся, что его жена не рассердится.
Шу Чжаоюй добавил:
«Спасибо, что постирал мои вещи. И ещё...»
Он покраснел, взглянув на край кровати. Там было совершенно пусто, даже трусы исчезли.
«В следующий раз... трусы я постираю сам.»
Цинь Чжиши лишь рассмеялся:
«Да всё нормально! Я их уже много раз стирал.»
После этих слов Шу Чжаоюй покраснел ещё сильнее, подошёл к кровати и лёг.
Глядя на две длинные ноги, которые почти светились белизной под черной футболкой на темных простынях, и на подол футболки, слегка сползающий вниз, лицо Цинь Чжиши изменилось, словно он о чем-то задумался, и неуверенно спросил:
«Ты... внизу ничего не надел?»
Рука Шу Чжаоюя, которая поправляла одеяло, замерла. Его взгляд скользнул к полу, и он едва слышно пробормотал:
«М-м...»
В глазах Цинь Чжиши, казалось, вспыхнуло пламя.
Он резко развернулся и, пытаясь успокоиться, распахнул шкаф.
Затем он увидел кучу одежды, разложенной на самом видном месте и явно не предназначенной для него, включая пижаму и нижнее белье.
!!!
Да как тут вообще оставаться спокойным?!
Цинь Чжиши оглянулся на свою маленькую жену, который отвернулся к стене, и почувствовал, как внутренний огонь разгорается всё сильнее. С трудом сдержав порыв наброситься на него тут же, он с максимальной скоростью помчался в ванную, привёл себя в порядок и, выскочив обратно, нырнул под одеяло.
Шу Чжаоюй притворялся спящим, но вдруг почувствовал, как кровать сильно дёрнулась, и кто-то знакомый обнял его сзади.
«Жёнушка...»
Цинь Чжиши прижался к его уху и вел себя кокетливо, звуча невинно и безобидно, но только Шу Чжаоюй знал, какие дурные намерения замышлял этот человек.
Его большая рука, скрытая одеялом, скользила по белой и мягкой внутренней поверхности бедра, то пощипывая, то поглаживая, поднимаясь всё выше. Она прошлась по округлой плоти ягодиц, скользнула по тонкой талии и легко добралась до груди, где пальцы ухватили слегка припухший сосок.
Тело ещё помнило недавние ласки. Всего несколько прикосновений и Шу Чжаоюй уже был возбуждён. Даже сжатые бёдра не могли остановить влагу, вытекающую из заднего прохода.
Заметив его реакцию, Цинь Чжиши разозлился. Он перевернул его на себя и безжалостно разоблачил:
«Жёнушка, ты же специально так сделал?»
«......»
Шу Чжаоюй просто закрыл глаза и отвернулся, не желая отвечать, но мочки ушей, которые были красными, словно собирались вот-вот начать кровоточить, выдали его.
Цинь Чжиши не стал настаивать. Вместо этого он терпеливо продолжил дразнить:
«Жёнушка, ты же внизу голый... Вся твоя смазка сейчас на простыню попадёт.»
«Нет... м-м...»
Прохладный палец без предупреждения проник в отверстие. Шу Чжаоюй успел прикусить губу, но не смог подавить стон. Более того, звуки становились только громче, полностью выходя из-под контроля.
Влажное отверстие уже приняло в себя один палец. Цинь Чжиши слегка поводил им, намеренно выцеживая ещё больше соков.
«Как это нет? Вот же, простыня уже мокрая.»
Он нарочно надавил на мягкую плоть, и при каждом нажатии узкое отверстие сжималось, выпуская новые струйки жидкости, стекающие между пальцев.
«Но ничего, муженек тоже хорошо простыни стирать умеет.»
«М-м... не смей говорить...»
Шу Чжаоюй покраснел до мочек ушей, тяжело дыша, и беспомощно уставился на него влажными глазами.
Но именно в такие моменты Цинь Чжиши проявлял всю свою наглость. Вместо того чтобы пожалеть, он ещё больше распалялся. Между его нахмуренными бровями мелькнул намек на похоть, и он понял, что его Омега возбудился.
«Малыш...»
Он наклонился и поймал его губы в поцелуй. Их языки сплелись, слюна смешалась, и уже нельзя было разобрать, где звуки влажнее: от их поцелуя или от того, что происходило ниже.
Когда влага внизу уже совсем перестала поддаваться контролю, он отпустил покрасневший язычок и отстранился, чтобы перейти к главному событию вечера.
«М-м... ах...»
Цинь Чжиши снова принялся вылизывать его. Хотя Шу Чжаоюй ожидал этого, он всё равно не смог сдержать стонов.
Гибкий язык альфы умело кружил вокруг розового колечка, затем кончиком слегка раздвинул его, и вся накопившаяся сладость оказалась прямо на его вкусовых рецепторах.
«Жёнушка, ты такой сладкий...»
Он не скупился на похвалы, хотя знал, что от них омега только сильнее смутится и станет ещё влажнее.
Но разве не этого он добивался?
Альфа жадно вылизывал каждый миллиметр, проглатывая каждую капельку, но вскоре этого ему стало мало. Он слегка приподнялся и взял в рот маленький, уже набухший пенис.
«М-м... а-а...»
Чувствительный малыш сразу же оказался в глубине его рта. Влажные стенки идеально обхватили нежный стебелёк, а язык, только что ласкавший другое место, теперь принялся неустанно теребить розовую головку.
«Не...»
Шу Чжаоюй замотал головой, издавая тихие всхлипы. Его бёдра дрожали, он попытался оттолкнуть альфу, но Цинь Чжиши крепко схватил его за ноги.
«Разве тебе не нравится?»
Он задал этот вопрос в перерыве, но на самом деле он смеялся в душе, потому что у него уже был ответ.
Как могло не нравиться? Шу Чжаоюй просто не выдерживал такого интенсивного стимула.
Если бы альфа просто лизал, это ещё куда ни шло. Но коварный Цинь Чжиши ещё и покусывал его клыками. Даже лёгкого касания острого зуба к головке было достаточно, чтобы омега уже был на грани.
Как же стыдно! Пусть он и омега, но так быстро кончать — это перебор.
Шу Чжаоюй закрыл лицо руками, делая вид, что его не существует, и покорно терпел. Вдруг Цинь Чжиши стал удивительно заботливым: после нескольких глубоких движений и лёгкого укуса он замедлялся, переходя на нежные ласки языком, чтобы продлить удовольствие.
После нескольких таких подходов, когда его раз за разом доводили до края, но не давали переступить его, Шу Чжаоюй наконец разрыдался.
Омега чувствовал себя глубоко обиженным и сквозь слёзы умолял:
«А-а... перестань...»
«Перестать что?» — Альфа притворился непонимающим, целуя нежный бутончик, но в его глазах читалось озорство.
«У-у... муженёк...»
Видя, как тяжело его супругу, Цинь Чжиши пожалел его и принялся усердно обрабатывать маленький, источающий сок стебелёк. Вскоре под рыдания жёнушки он получил щедрую награду.
Затем он вернулся обратно, тщательно вылизал каждую каплю и, убедившись, что ничего не пропало зря, наконец удовлетворился.
И перешёл ко второй фазе.
Измученный омега лежал на кровати, не в силах даже открыть глаза, когда сзади к нему прижалось твёрдое тепло.
Он всё ещё злился на проделки альфы и теперь, удовлетворившись, собирался проявить чёрную неблагодарность:
«Отстань... нельзя внутрь...»
Он попытался сбежать, но его талию крепко обхватили. Муж внезапно сменил тактику, и теперь он жалобно прижимался к нему, как обиженный щенок:
«Жёнушка, мне так плохо... Жёнушка, нельзя же сначала получить удовольствие самому, а потом бросить меня... Только один раз, хорошо? Дорогой, ну всего один раз...»
Умение альфы кокетничать было слишком сильным. Будь это течка, и Шу Чжаоюй в помутнённом сознании мог бы соревноваться с ним, кто бесстыднее, но сейчас, хоть он и был одурманен, разум оставался ясным, но он все равно не мог дать достойный отпор.
Да и, если честно, он сам этого хотел.
«Ну... только один раз.» — Уткнувшись лицом в подушку, он сдался.
Цинь Чжиши был вне себя от радости и, естественно, сделал это один раз, как и сказал.
Вот только... этот «один раз» оказался чересчур затянутым!
Когда Шу Чжаоюя посадили сверху, его уже трахали до помутнения сознания, поясница ослабла, и он едва не рухнул вперёд.
«Как же я оплошал!»
Чтобы продлить удовольствие, Цинь Чжиши каждый раз перед тем, как кончить, останавливался, переводил дух и менял позу. После нескольких таких смен они занимались сексом уже больше получаса.
Один только звук хлюпающей дырочки говорил о том, насколько та уже размягчилась.
«Жёнушка, давай ты сверху».
«М-мф... ты...»
«Я что?»
Чёрная футболка задралась, обнажив два набухших, будто спелые вишенки, соска. Цинь Чжиши сжал их пальцами, дразня и угрожая:
«Муж устал. Если жёнушка не двигается, придётся так и сидеть».
Шу Чжаоюй всхлипнул, не понимая, то ли от обиды, то ли от нетерпения.
Пустота внутри постепенно становилась невыносимой, и, как он ни умолял, это не помогало. Пришлось, стиснув зубы от стыда, взять инициативу в свои руки.
«М-м-а-а!»
Он не рассчитал силу и сразу погрузился до предела, ударившись о нежную чувствительную точку.
Выражение лица Цинь Чжиши тоже исказилось.
«Чёрт! Как же она его сжимает...» — Он едва не кончил.
Внезапно разозлившись, он рассмеялся и намеренно поддразнил:
«Жёнушка... жёнушкина дырочка трахает мой большой...»
«ЗАМОЛЧИ!!»
Шу Чжаоюй в панике зажал ему рот ладонью, боясь услышать что-то ещё более непристойное.
Цинь Чжиши поднял бровь и резко дёрнул бёдрами вверх.
«А-а-а!»
С громким вскриком омега рухнул ему на грудь.
«Ты!..»
Шу Чжаоюй тоже разозлился, бросив на него несколько гневных взглядов. Теперь, забыв про стыд, он, всё ещё слабый, поднялся, засунул руку между ног и, набрав на пальцы вытекающую жидкость, размазал её по груди альфы.
Мускулистый торс Цинь Чжиши теперь блестел от влаги, а разъярённый омега, продолжая мазать, шлёпал его:
«Вот, будешь весь грязный!»
Даже не подозревая, что альфа смотрит на него голодным взглядом хищника:
«Кто кого пачкает?»
«А-а-а!» - Цинь Чжиши резко поднялся, повалил его на спину и начал яростно вгонять в него член с неистовой скоростью.
«Ну давай, моя дорогая жёнушка, кто кого пачкает?»
***
Спускаясь вниз, Цинь Чжиши чувствовал себя виноватым.
Он слишком увлёкся и перестарался. И вот, как только всё закончилось, Шу Чжаоюй заныл, что голоден, и потребовал еды.
Он вспомнил, что за ужином осталось немного куриного бульона, и можно сварить жене лапшу.
Родители уже спали, поэтому он старался не шуметь, даже вытяжку не включил.
Только конфорку зажег на плите, как ему показалось, что звук слишком громкий. Повернулся, чтобы прикрыть дверь на кухню...
И увидел свою мать, стоящую в дверях, как призрак.
«Блядь! Мама! Ты напугала меня до смерти!»
«Говори тише».
Тао Няньжун нетерпеливо остановила его от крика и понимающе спросила:
«Что ты делаешь посреди ночи?»
Цинь Чжиши отвел взгляд:
«Э-э... Сяо Юй проголодался, варю ему лапшу.»
«Хм.» - Снова раздался знакомый презрительный смех.
Цинь Чжиши: «...»
Тао Няньжун пришла в ярость, увидев его в таком состоянии, и отругала его:
«Тебе уже двадцать три, а ты до сих пор ничего не понимаешь?! Сяо Шу беременен, а ты его так мучаешь?! Ты... ты вообще не готов быть отцом!»
«???»
Цинь Чжиши был в полном недоумении:
«Мам, прошло всего несколько дней, эмбрион даже не успел прикрепиться!»
«Не хочу с тобой спорить. У тебя бульон уже выкипает!»
«А-а-а!»
Он в панике бросил лапшу в кастрюлю, помешал, накрыл крышкой и только потом продолжил:
«Я буду осторожен, не переживай. Я же знаю свою жену лучше всех!»
Тао Няньжун ничего не ответила, только смотрела на него так, что у него мурашки побежали по коже.
Цинь Чжиши, стиснув зубы, доваривал лапшу. Когда она была готова, мать всё ещё смотрела на него.
Он был обескуражен:
«Мам... Я что-то не так сказал? Почему ты так на меня смотришь?»
Тао Няньжун холодно усмехнулась и повторила свой любимый ответ:
«Смотрю, как ты тут своим идиотизмом маячишь.»