Вечерняя звезда
Смеркалось. Первые звезды зажигались на небосводе, а яркое солнце скрылось за скалами, возвышающимися над золотой гаванью, освещая просторную долину тёплыми ораньжево-золотыми лучами. Их свет нежно ласкал прогретые крышу и балконы постоялого двора, посетители которого постепенно готовились ко сну. Большинство гостей – странники, предпочитающие продолжать путь в сопровождении первых робких лучиков бодрого солнышка.
Но были и те, для кого с наступлением темноты все только начиналось. Последний Якша, например. Исполнение его основной обязанности – оберегать землю Властелина Камня – приходится как раз на время, когда сгущаются тени и нечисть высовывает свои богомерзкие сущности. Или (Т/И), загадочный компаньон не менее загадочного адепта. Многие, встресаясь с ней впервые, называют её богиней, особенно, если они застают её на болконе при нежном свете луны. О, сколько же сердец ею покорено и разбито! Путник часто пытались растопить её сердце, но всех, какие бы методы ни были задействованы, ждал один исход – поражение.
— Вы хотя бы примите эти цветы? – с надеждой спросил авантюрист, юный, желторотый, не удивительно, что его сердце дрогнуло перед прекрасной (Т/И).
— Нет, даже их не возьму. Подари их лучше матери.
— Но... я ведь... так старался...
— Раз старался, то отдай их кому-нибудь действительно дорогому, а не девушке с постоялого двора, которую знаешь всего два дня, – не скрывая раздражения, порогоняла (Т/И) очередного поклонника.
Искатель приключений хочет сказать ещё что-то, но под острым, как бритва, взглядом возлюбленной, раздосадованный оставляет её одну. В его сердце скребется обида, такая сильная, что он не замечает её пристального взора, провожающего его фигуру, когда он бежал домой. Наконец (Т/И) осталась наедине с собой и снова может наблюдать за умиротворяющей картины смены дня и ночи.
Постепенно золотые просторы Гуйли тускнеют и сереют, а потом и вовсе чернеют, ещё больше выделяя на своём фоне сизые руины. Все засыпало. Не доносились больше сладкие трели певчих птичек, не курлыкали у водоёмов журавли, перестали болтать о своём неизвестном хиличурлы, только редко и тихо переговаривались миллелиты на ночных постах или патрулях. Тень на Каменных вратах все больше оттесняла полосу света, пока не захватила скалу целиком; стало холодать. Звезд на ясном синем небе становилось все больше, и по мере того, как они и луна разгорались все ярче, кулон на шее (Т/И) тоже начинал мягко сиять.
Она с грустной улыбкой провела пальцем по прозрачном камню в центре украшения, напоминающем о далёком доме и нежных маминых руках. Спустя десятилетия, насыщенных событиями, в сердце все ещё живёт воспоминание о том дне, когда драгоценный оберёг оказался на её шее под слова матери: «Лик луны всегда будет направлен на тебя, Zirael». Взгляд (Т/И) поглощает тягучая тоска, и она отводит взгляд от украшения, концентрируя внимание на густой кроне могучего дерева. От пристального взора не ускользает фигура нелюдимого адепта, который, без сомнения, сидит на одной из самых верхних ветвей уже несколько часов к ряду.
— Алатус, – зовёт Якшу к себе.
Он оказывается перед (Т/И) всего за мгновение. Сяо, как всегда, хмурится и выглядит несколько устрашающе, но в глубине его янтарных глаз с узким зрачком плещется удовлетворение вперемешку с любопытством. Первое – от отказа авантюристу, второе связано с тем, как именно она отвергла паренька. Сяо знает, что от неё не скрылись его эмоции, и поэтому не ходит вокруг да около, а прямо спрашивает интересующую информацию.
— Ты была с ним жёстче, чем с другими. Он обидел тебя?
— Нет. Просто меня вывело из себя его отношение к матери. Мальчишка её, конечно, любит, но уделяет ей слишком мало внимания, он часто уходит в экспедиции, оставляя старую одну на недели, а то и месяцы! Да как он вообще может так поступать!
Сяо внутренне хмыкнул, отношения с матерью – больное место для (Т/И). Она много рассказывала Якше: мнение насчёт увиденного сегодня, о родном мире, о пантеоне из дома и своей роли в нем. Алатус часто путался в родственных связях богов из её рассказов, и спустя двадцать минут сделал для себя вывод: она – дочь богини луны, юная владычица звёзд. Хотя, он поверил не сразу (только после демонстрации божественных сил) подобный ответ объяснял многие, недающие покоя алепту аспекты жизни (Т/И).
Например, то, как она узнает все про человека, не покидая постоялого двора или как без труда обходится без сна, еды и воды столько, сколько угодно ей.
— Ты ведь пойдёшь за тем демоном? – успокоившись, (Т/И) меняет тему на более насущную, чем рассуждение на тему: «Каким должен быть идеальный ребёнок».
Ответ Сяо очевиден – да, он пойдёт. Так как это его работа, потому что это – долг, который выполняет даже во вред себе, и богиня звезд знает об этом. Поэтому на сердце у неё неспокойно, когда Якша в очередной раз проливает кровь демонов или когда груз прошлых грехов давит на него с новой силой. Его карму никак нельзя контролировать, по крайней мере так казалось раньше. Решение пришло оттуда, откуда совершенно не ожидалось: милый сердцу кулон, если не очищает душу от тьмы и грязи, то точно облегчает страдания.
— Тогда возьми его с собой, – с тяжёлым сердцем (Т/И) передаёт украшение Сяо, опасаясь, что в бою оно сломается.
— Зачем мне твоя Звезда? – не видя в простой побрекушке смысла, протягивает её назад хозяйке. Но она отказывается принимать вещицу назад, осторожно зажимает кулон в его ладони.
— Это не просто украшение, это – оберег. Он спасал меня бесчисленное количество раз, так поможет и тебе. Помнишь, на меня напали духи павших архонтов? - Адепт кивнул, — Сам понимаешь, что с простыми царапинами от них не уйти; от скверны меня как раз спасла Вечерняя Звезда. Возьми, хуже не будет.
— Ладно, – неохотно соглашается Сяо после раздумий.
Он видит, как украшение дорого (Т/И) и не понимает: зачем отрывает кусок от собственной души, отдавая ему кулон – но от искренней, жертвенной заботы его сердце, кажется, готово пуститься в пляс.
Повисло неуютное молчание. Пора идти. Якша осторожно, будто боится, что Звезда сломается из-за его прикосновенй, вешает её на шею, спрятав под ритуальный нож. На прощание кивает богине и растворяется в черно-зелёной дымке. (Т/И) остаётся на балконе в одиночестве, один на один с предчувствием беды и тревогами.
Тихо перешептывается игривый ветерок с мудрой листвой. С равнины доносятся трели ночной птицы. Везде тихо и спокойно. Но богине звёзд кажется, что ночное безмолвие - вестник беды, пока не понятно какой: большой или маленькой, но одно ясно точно – что-то страшное гредет. (Т/И) обращает тревожный взор на луну, ярко сияющую на тёмном небосводе, и отчаянно шепчет:
— Мама, защити его.
Дурное предчувствие не напрасно треводило богиню – первые отблески зари принесли дурные вести: демон повержен, но Сяо тяжело ранен. Нечисть напоследок оставила на боку Якши глубокие раны, отравив их скверной. Тьмы так много, что даже Вечерняя Звезда не выдержала и раскололась; лучи из жемчужно-белых превратились в тоскливо-серые и остужали любой источник тепла, находящийся поблизости, а камень почернел и треснул.
Моракс перевёл взгляд с пропитавшегося тьмой украшения на адепта и богиню, осунувшуюся и усталую. За эти несколько часов она устала не столько физически сколько ментально. Все внутренние ресурсы исчерпались при небезуспешных попытках реанимировать Сяо. Руки до сих пор дрожат от солоноватого запаха крови и того, как страшно выглядели раны. Хотя (Т/И) раньше не раз исцеляла его, она впервые столкнулась с чем-то подобным: ужасали не сами повреждения, а яд, попавший на них с когтей нечисти – он разъедал плоть рядом с ранением, из-за чего увеличивалось количество повреждённых тканей и усиливалось кровотечение. Благо, токсин удалось нейтрализовать, и последствия будут не такими тяжёлыми. К тому же, и без того плачевную ситуацию усугубляла карма адепта.
Эти отвратительные клубы чёрного, едкого дыма (Т/И) не забудет никогда. В слабом свете поспешно зажженных свечей и тусклых ламп ядовитая карма показалась ей клубком змей, что были готовы кинуть я на Сяо и разорвать его на кусочки в любой момент.
От одной только мысли, что могло случится, если бы не поддержка Звезды, к горлу подступали ком и хотелось неистово плакать и кричать. Но истерика делу никак не поможет, поэтому богиня звёзд старалась собрать остатки воли в кулак и сосредоточиться на плачевном состоянии Сяо, что было весьма проблематично, ведь именно из-за трагических последствий битвы с демоном эта самая истерика и началась.
Слезы все же хлынули из глаз, когда (Т/И) сменила повязки на самых тяжёлых ранениях. От истощения собственное тело показалось ей неподъемной ношей и, обессиленно упав на кровать, заплакала. Колкие запахи щипали нос и глаза, от чего она разрыдалась только сильнее. Последние, мельчайшие осколки здравого смысла призывали успокоиться, взять себя в руки, но измученная душа требовала обратного – выпустить пар сейчас, не дожидаясь превращения перенапряжения в нервный срыв. Она медленно, постоянно дрожа, чуть погладила себя по плечам и потянулась к руке адепта.
Сжала мазолистую холодную ладонь в бессмысленной попытке согреть его, передать частичку себя. (Т/И) готова отдать многое, лишь бы он сжал её кисть в ответ.
— Сяо, – жалобно зовёт богиня звезд, – прошу... проснись... Алатус!
Те самые осколочки здравого смысла умоляли не звать Якшу, понимая, что он не отзовётся. Но кто слушает глас рассудка, когда душа трещит по швам? Мало кто, и (Т/И) не их числа. Для богини в ней слишком мало божественных черт – нет особой глубины глаз, присущей всем богам; слишком похожа на человека и слишком привязана к матери. Хотя, может быть это одна из особенных черт Тейвата: бессмертные приходят на белый свет иначе, нежели смертные.
Перенапряженное сознание вдруг нарисовало ей картину, как Якша с едва ли не детским любопытством слушает истории богини. Ему нравилось слушать – но Сяо никогда не произносил этого вслух – о её доме. Народах, населяющих материки со странными названиями, причудливой флоре и фауне, заселяющей самые разные уголки мира (Т/И) и в конце концов о тех богах. Там были и великие предатели, и великие спасителя, и те, кто за свои деяния был вознесен в их пантеон.
— Песнь луны – редкое растение, произрастающее в чащах Сумеречных лесов, – всхлипывая, произнесла (Т/И), лишь бы давящая на сознание тишина исчезла, – это очень нежный и хрупкий цветок, малейшее воздействие на листья или корневую систему может погубить его.
Рассказы в пустоту позволили богине звёзд немного прийи в себя, но до полного равновесия все же еще очень далеко. Она так увлеклась своими рассказами, что не заметила посетителя.
Это Властелин Камня в кратчайшие сроки нашёл лекарство для последнего Якши. Адепт находился в подобном состоянии и раньше, так что Гео Архонт отнёсся к ситуации в разы спокойнее, нежели (Т/И), которая столкнулась с подобным впервые. Слезы богини звёзд Мораксу видеть так же тяжело, как наблюдать за страданиями Сяо. Эти двое давно стали ему родными детьми. Он для них строгий, редко выставляющий чувства напоказ, но любящий отец; Алатус – вредный сын, который старается быть колким злюкой – хотя за своих близких порвёт на заплатки – и который бросит все дела, если семье понадобится его помощь; (Т/И) – чуткая дочка, больше всех скучающая по маме.
Поэтому, Гео Архонт не может не погладить богиню звёзд по растрепанной макушке. Он просто не знает, что сказать и что сделать, чтобы утешить её. От неожиданных ласковых прикосновений (Т/И) подпрыгнула на месте и, удивлённо застыв, перевела свои залаканные, по-прежнему яркие глаза на вторженца.
— Ой, здравствуйте, – богиня звёзд поспешно вытерла солёные капли с щёк. Истерика ещё никуда не делам, но рядом с Мораксом, будто все тревоги уходили на второй план, а душе расцветал покой.
— Здравствуй, – Гео Архонт по-отечески погладил её по голове, скользя внимательным взглядом то по ней, то по Сяо, – вижу, его регенерация уже вернулась хотя бы частично вернулась.
Действительно, мелкие ранки, покрывающие руки адепта, исчезли, оставив после себя резкий запах целебной мази. (Т/И) кивнула, убеждая себя в том, что Алатус идёт на поправку, и в данный момент его жизни ничего не угрожает. Властелин камня отводит богиню звёзд за стол, где Моракс уже заварил им чаю. Успокаивающий запах окутал богов, как мегкий плед, и постепенно на смену тревоги пришла свинцовая усталость.
Веки слипались, будто их друг к другу притягивали магнитами, тело казалось ещё тяжелее, прежде чем она расплакалась и плохо подчинялось воле своей хозяйки, а хрупкая фарфоровая чашка по весу сравнилась с кузнечным молотом. (Т/И) упорно пыталась побороть слабость и вялость, но как бы ни старалась ничего не выходило. В конце концов Властелин Камня добился своей цели – она максимально расслаблена и вот-вот уснёт.
— Отдыхай, (Т/И), я просмотрю за Сяо.
Тихо угукнув, богиня откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Спустя несколько мгновений до Моракса донеслось мерное сопение – она прыгнула в объятия сна.
За окном снова заливается надоедливый чиж, который уже как две недели спозаранку будит богиню звёзд. Она недовольно нахмурившись закрутилась на диване в поисках удобной позы, но не добившись успеха нехотя оторвала голову от мягкой подушки. Мутный ото сна взор прошёлся по комнате, и из-за остатка сна, нежелающего отпускать её, (Т/И) не сразу обратила внимание на Моракса в кресле; даже так: неизвестно, сколько прошло времени от пробуждения до обнаружения, если бы Гео Архонт не подал голос первым.
— Добрый день, – от неожиданности богиня едва не упала с дивана, чем чуть позабавила Моракса. И, предвидя её вопрос, произнес: «Сейчас немного бельше, чем четыре часа дня».
Она, не задумываясь, кивнула словам Властелин Камня. Воспоминания о вчерашнем дне быстро вернулись и не оставили от былой сонливости ни следа. (Т/И) встрепинулась, напрягаясь, как натянутая тетива, быстро вскочила с дивана, чтобы проверить состояние адепта. Умом она понимала, что Архонт приглядывал за Сяо, но обеспокоенное сердце требовало самой удостовериться в его безопасности.
Бинтов на теле Алатуса стало намного меньше, под повязками остались только самые серьёзные, глубокие раны. Его грудь мерно опускается и поднимается, а лицо, хотя ещё слишком бледное, не показывает его страданий (если они вообще есть). Якша выглядит так мило, умиротворенно, когда спит; он кажется таким беззащитным, что хочется прилечь рядом и просто наслаждаться его красотой. На удивление сон адепта сладок, нет истощающих душу кошмаров обо всех кровопролитиях или о прошлом хозяине, боге-тиране, но так даже лучше: вдоволь отдохнёт впервые за несколько столетий.
(Т/И) улыбается краешками губ и несколько раз ласково поглаживает Сяо по голове, пропуская в его тело дополнительную исцеляющую магию для скорейшего полного восстановления хваленой регенерации адептов. Оставляя Вечернюю Звезду в комнате Якши, богиня опасалась, что артефакт не резкого одновременного наплыва тёмной энергии, но результат превзошёл многие из её ожиданий: мамин подарок не только поглотил всю тьму, но и смог значительно ускорить процесс выздоровления.
Хотя подобного результата следовало ожидать, все же подарок и был рассчитан на защиту и исцеление своей хозяйки. Светлейший дар, появившейся благодаря трагедии. Когда-то народ (Т/И) распечал великое древнее зло, отвернулись от своей светлой богини. Они думали, что управляют им, но оно игралось ими. (Т/И), пытавшаяся вразумить своих людей, получила за свои старания и безграничную любовь копье в живот. Тогда уж выступили на поле боя два высших бога, брат с сестрой. Солнце пошёл вслед за сестрой мстить за племянницу, и разъяреная Луна, уничтожившая не только зло, но и большую часть звёздного народа.
После людского предательства она заперла (Т/И) в Белом Дворце на долгие тысячелетия, даже слезные мольбы дочери не смогли разжалобить её. Луна наконец выпустила богиню звёзд на волю только после того, как Солнце помог с созданием Вечерней Звезды.
(Т/И) поморщилась от неприятных воспоминаний, промелькнувших на мгновение в её голове, но руку от волос Сяо не убрала, продолжая перебирать темно-зеленые пряди.
— Всё с ним будет в порядке, он скоро поправится, – обратился Гео Архонт к богине.
— Знаю. Но все равно переживаю, как впервые.
— Это нормально – переживать за близких, только не сомневайся в нем. Сяо вернётся ради Ли Юэ, ради адептов и ради тебя. Ему нелегко жить, и были времена, когда он оставался на этом свете только из-за контракта, но с пор он находит причины, чтобы жить. И ты – одна из них. Поэтому прошу тебя, продержи Алатуса на больничном подольше. Ему следует набраться сил.
— Учитывая его упрямство, – замялась (Т/И), – я сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо. Сейчас мне нужно идти, Творец Гор просил помочь, но сообщи, когда он проснётся.
— Конечно. Всего вам хорошего!
Когда дверь плотно закрылась за спиной Моракса, и оказался на достаточном расстоянии от комнаты, он буркнул себе под нос: «Если они снова упустят возможность, я вряд ли смогу придумать что-нибудь еще».
Когда дверь захлопнулась, (Т/И) тяжело выдохнула. У неё создалось ощущение, будто Гео Архонт спешил покинуть Якшу и богиню, словно чего-то добивался, оставляя их двоих наедине. Было дело, приходила идея, что Властелин Камня пытается их свести, но от глупой мысли пришлось отказаться: великий Архонт не какие-нибудь бабуля Бо с тетушкой Фа*, которых хлебом не корми, дай сводничеством позаниматься.
Но как бы то ни было, он ушёл и оставил её один на один с удручающей тишиной, едва нарушаемой голосами, доносящимися с улицы, террас и балконов. За пятнадцать минут все предметы в комнате были рассмотрены в мельчайших подробностях, так что тревога вместе с тишиной снова воцарились в покоях охотника на демонов. (Т/И) ещё раз пробежалась по комнате глазами, ища себе занятие, и заметила небольшую стопку книг. Скорее всего, их Моракс забыл здесь, когда уходил, но он же не будет против, если она ненадолго одолжит один томик? Или эти книжки принадлежат Сяо? Впрочем, сейчас это не так важно.
Прошло не менее трех часов с начала чтения, до того момента, когда (Т/И) услышала шорох простыней, она во мгновение ока отложила книгу, уделяя все внимание Алатусу. Хмурясь, он извивался на кровати, как вялый ужик; судя по температуре, с ним все в порядке, скорее, Сяо уже приходит в себя. С хрипловатым мычанием адепт открывает свои пронзительные, янтарные глаза.
— Как долго я спал, – спрашивает он первым делом.
— Очень мало, ты практически не восстановился, – помня наказ Моракса, (Т/И) немножко лжет, чтобы вредный адепт не вскакивал с кровати раньше времени, – хочешь пить?
Алатус незамедлительно кивает. Богиня поспешно наполнила стакан водой и передала его Якша. Сяо пил жадно и быстро, будто находится в оазисе посреди пустыни, его руки подрагивали, то ли от нетерпения, то ли от неполного восстановления, и это снова возвращает её к тому, что могло случиться. В который раз за последние сутки на глаза снова навернулись слезы, едва адепт оторвался от опустошенной ёмкости, как воздух резко вышел из его лёгких – это (Т/И) обняла его так крепко, как смогла.
— Глупый адепт, – всхлипнула она, – я зачем Звезду тебе дала? Чтобы ты и себя и её угробил? Глупый, суицилальный адепт. Столько же раз говорила: просто коснись камня по центру, и она поможет тебе. А ты... ты...
Больше не имея сил говорить, богиня звезд снова расплакалась. С этими слезами выходили все страхи и тревоги, и хотя она все же пыталась говорить – судя по всему нравоучения – ничего не было понятно. Она обнимала Алатуса все крепче, ещё сильнее сжимая бока, пока не достигла предела своих сил и ей не пришлось чуть ослабить хватку.
— Прости, – едва слышимо прошептал Сяо.
Не удивительно, но его слова не были услышаны, и чтобы хоть чуть-чуть успокоить (Т/И), осторожно погладил её по спине. Маленький осколочек его души твердил, будто богиня оттолкнет его, запретит касаться её и оставит его в одиночестве за поломанную Звезду и причинённое беспокойство, но вопреки тревожным мыслям глупый обычай смертных понемногу успокаивал (Т/И).
— Я все ещё обижаюсь на тебя, – сказала она, когда совсем успокоилась и взяла чувства под контроль.
— А я уже извинился, – резковато ответил Якша.
— Одним «прости» ты не отделашься! Будешь тофу меня минимум неделю угощать, ясно тебе?
Сяо не удержался от короткого смешка.
— Да-да, целую неделю двойные порции миндального тофу, – как Алатус мог забыть, что после сильного стресса (Т/И) налегает на сладости (и очень хорошо, что вывести её из колеи крайне проблематично).
_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-
Бабуля Бо и тётушка Фа – простые слоги, иммитирующие китайские фамилии, хотя Фа можно воспринимать, как отсылку
_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-_-
М-да, затянулось написание в этот раз, да и концовка вышла скомканной 😧 возможно, однажды переделаю
Кстати об отсылках. Понял ли кто-нибудь на что я отсылала в предыдущей части, когда описывала владения (Т/И) и Сердце горы? А откуда взято название Вечерней Звезды?
Что думаете насчёт события с цинтрой (хорошо хоть не с Темерией)? Насколько я знаю похожее было в прошлом году, но так как начала играть где-то в феврале, ясно дело, поучаствовать не успела, и сейчас прохожу все на «Благозвучно» или «Нежно».
/Да, я просто хочу похвастаться успехами/
Спасибушки огромное тем, кто стал моим другом в игре и тем, кто просто хотел добавиться.❤❤❤❤
Ну, а на этом как бы все. Я наконец-то закончила с этой главой, сказала все, что хотела (ага, просто завалила вас вопросами) – можно и прощаться.
Всем спасибо, всем досвидания, увидимся в следующий раз💐
The end.