20
Раннее утро в бейлике Бахтияр было тихим и прохладным. Солнце едва поднялось над горизонтом, лучи мягко касались крыш деревянных домов и шатров, раскинувшихся на фоне гор. Легкий ветерок трепал ткани, развешанные во дворах, и приносил запах свежей травы и весенней росы. Эльнара сидела у окна, укрывшись лёгким платком. Её взгляд был устремлён в даль, где туман ещё не рассеялся над полями. Уже несколько дней она чувствовала себя странно — то усталость, то головокружения, то тошнота, возникавшая внезапно и без причины. Сегодня же с самого утра её преследовало ощущение нехватки воздуха, тело казалось тяжёлым, а сердце билось чаще обычного. Она положила руку на живот и вздохнула. Мысли путались. Возможно, это просто переутомление? За последние дни она много времени проводила у брата, заботясь о нём, готовя лекарства, травы и отвары. И всё же внутри зрело какое-то другое, необъяснимое чувство. Как будто её тело знало то, что разум ещё не осознал. Саида Хатун, её верная подруга, вошла в комнату с подносом.
— ты опять не притронулась к еде, Эльнара — тихо укорила она, ставя перед ней чашу с теплым молоком и лепёшкой с мёдом — тебя тошнит даже от запаха базилика это уже не простая усталость
— я знаю — прошептала Эльнара, опуская взгляд — но что это может быть у меня нет ни жара, ни боли
Девлет внимательно посмотрела на неё
— Позволь мне поговорить с Хафизе Хатун она многое знает о женских недугах —Эльнара кивнула. В глубине души она уже начинала догадываться. Но сама себе боялась признаться в этом. Тем временем на окраине бейлика всадники пересекали ворота. Осман Бей ехал впереди, мрачно глядя перед собой. Рядом с ним — Орхан, лицо которого отражало тревогу. Позади скакали Бала Хатун, Фатьма, Алаэддин и Гонжда. Их прибытие не было обычным визитом. Это было раскаяние. Позднее и тяжёлое.
— мы были несправедливы — проговорила Бала, придерживая поводья — надеюсь, Аллах даст нам шанс всё исправить
— я должен сам попросить прощения, — сказал Орхан, сжимая рукоять сабли — я был слеп
— молчи, брат — вмешался Алаэддин. — пусть говорит твоё сердце, а не язык
Когда слух о прибытии семьи Османа дошёл до двора, поднялся шум. Люди спешили сообщить Эльнаре, но та уже стояла во дворе, опершись на Саиду Хатун. Её лицо было бледным, глаза — расширенными. Она не ожидала их увидеть. Её взгляд остановился на Орхане. На мгновение всё вокруг исчезло — люди, голоса, весенний воздух. Только он. Тот, кого она любила, и чья семья отвергла её. В груди что-то щёлкнуло. Она сделала шаг вперёд, затем ещё один... и внезапно её ноги подкосились. Девлет закричала, подхватив её, но Эльнара уже падала. Орхан метнулся к ней, как будто инстинктом. Он подхватил её на руки.
— Эльнара — вскрикнул он — Эльнара, очнись
Саида, Алаэддин и Хафизе Хатун подбежали. Их лица были полны тревоги. Орхан, дрожащими руками, прижимал Эльнару к груди, глядя в её побледневшее лицо.
— быстро, отнесите её в комнату — распорядилась Бала, входя во двор. Несколько минут спустя Эльнара лежала на мягком ковре, накрытая покрывалом. Хафизе внимательно осматривала её, положив руку на лоб, проверив пульс, осторожно нажимая на живот.
— это не болезнь — сказала она, и все замерли — это чудо Эльнара носит под сердцем ребёнка
Молчание воцарилось в комнате. Даже Орхан отпрянул, будто не веря в услышанное.
— что ты сказала — прошептал он.
— она беременна — повторила Хафизе — и, судя по всему, срок второй месяц. Бала закрыла рот рукой. Алаэддин опустил голову. Фатьма впервые за долгое время не знала, что сказать. Орхан сел рядом с Эльнарой, взял её руку.
— моё дитя — шепнул он — она ждёт моего ребёнка
— Аллах послал нам шанс — сказала Бала. — шанс всё исправить
Слёзы медленно покатились по щекам Орхана. Он наклонился и поцеловал руку Эльнары
— прости меня, прости за всё я здесь я не уйду — Орхан нежно шептал эти слова. Эльнара слегка зашевелилась, глаза дрогнули, и она слабо прошептала:
— Орхан
Когда Хафизе Хатун вновь произнесла прекрасную новость «ты беременна…», — в комнате царила радость за их маленькую семью. Несколько секунд никто не мог пошевелиться. Все, кто ещё мгновение назад был полон тревоги, теперь смотрели друг на друга, словно не веря в услышанное.
— беременна — неверя повторила Саида Хатун, а в её глазах вспыхнули слёзы — Аллах Велик
Бала Хатун, впервые за долгие недели, улыбнулась искренне и тепло. Она подошла ближе к изголовью Эльнары и нежно коснулась её плеча.
— дитя в твоём сердце новая жизнь это благословение это знак милость Аллаха снизошла на нас — первая слеза покатилась по щеке женщины. Фатьма Хатун расплылась в широкой улыбке и, не удержавшись, бросилась обнимать Саиду Хатун. Даже которая от приезда сдержанная Гонжда позволила себе прослезиться.
— я стану тётей — прошептала она, с удивлением глядя на Орхана. Алаэддин, стоявший чуть в стороне, улыбнулся брату и положил руку ему на плечо.
— ты станешь отцом, Орхан это великая радость — Алаэддин отошёл и обнял свою жену. Осман Бей посмотрел на Эльнару, затем на сына, и, кивнув, произнёс.
— новый виток рода новый шаг вперёд Аллах раньше благословил ваш союз ещё до никяха а сейчас подарил вам вновь радость
Орхан всё ещё держал руку Эльнары, словно боялся отпустить. Он смотрел на её лицо с благоговением, будто только сейчас по-настоящему осознал, что ждёт их впереди.
— наш ребёнок — выдохнул он — он будет символом новой эпохи любви, которая прошла через всё
Слухи о радостной вести быстро распространились по бейлику. Женщины приносили в дом Эльнары подарки — сушёные фрукты, тёплые ткани, детские амулеты на удачу. Старейшины присылали благословения, муэдзины молились за здоровье матери и будущего малыша. Вечером, во дворе дома, где ещё утром витала тревога, собрались все близкие. Горели костры, дым от благовоний струился вверх, в небо. Женщины пели колыбельные, словно убаюкивая ещё нерождённого ребёнка, а мужчины переговаривались о будущем с доброй надеждой в голосе. Атмосфера праздника была почти священной. В центре внимания, помимо Эльнары, оказался и её брат — Далил Бей. Ещё недавно он едва мог встать на ноги, болезненно реагируя даже на свет и шум. Но сегодня, будто по воле самого Всевышнего, он чувствовал необыкновенную лёгкость. Его лицо порозовело, глаза сверкали, а голос стал твёрже.
— что со мной происходит — с удивлением прошептал он, поднимаясь с подушек без посторонней помощи. Саида Хатун бросилась к нему, испугавшись, что он переоценивает свои силы. Но Далил уверенно встал и выпрямился.
— я не чувствую боли — сказал он, глядя на свою сестру — как будто как будто всё тяжёлое ушло сердце стало легче как раньше
Эльнара, стоявшая рядом, не сдержала слёз. Она подошла и обняла брата. — Это знак, брат. Мы вместе исцеляемся. Ты встаёшь — и я крепну с тобой. Осман Бей наблюдал за этим моментом с благоговейной тишиной. Он кивнул Алаэддину, и тот прошептал:.
— Аллах дарует исцеление через любовь этим двум было суждено выстоять через всё
— и стать символами новой жизни — добавил Орхан, глядя то на Эльнару, то на Далила.
— моя сестра станет матерью — с гордостью сказал Далил, севший уже не от бессилия, а с достоинством — а я снова смогу встать рядом с ней ради неё ради её ребёнка
— ради будущего бейлика — поддержал Осман — ради будущего, что рождается вместе с этим ребёнком
И в тот вечер, под звёздным небом, в окружении родных и друзей, Эльнара, хрупкая, но сияющая изнутри, ощущала, как любовь, которую она дарила, теперь возвращается к ней сторицей. Она прижимала руки к животу, а рядом стоял Орхан, не отпуская её ни на миг. А чуть поодаль — Далил, с гордо поднятой головой, уже не больной, а снова воин, снова брат. Радость наполнила каждый уголок дома, каждый взгляд, каждое прикосновение. Надежда расцвела снова — и с ней расцвела весна в бейлике Бахтияр.