«Смутное воспоминание»

Впервые за долгие осенние дни сквозь тяжелые и мрачные тучи пробивался солнечный свет. Он задорно прыгал по мебели в комнате, танцуя от кровати до шкафа у дальней стены. Элизабет прикрыла глаза, позволяя лучам ласкать ее лицо. То было приятное ощущение вновь пробудившейся надежды. Бетти интуитивно протянула вперед ладонь, поддаваясь странным инстинктам внутри себя. Над ладонью тут же возник небольшой мерцающий шар из разноцветной пыли. Солнечный луч замер на лице девушки, а затем медленно пополз по направлению ее руки, пока не слился с энергетическим сгустком, наполняя его еще большим светом. Дверь в комнату распахнулась, и в проходе остановилась удивленная Даниэла. Девушка не отрывала глаз от подруги, не решаясь войти внутрь. Бетти открыла глаза и сжала ладонь в кулак, уничтожив летающие крупицы.

– Я думаю, это безопасно. Я вроде даже научилась это контролировать, – в голосе Элизабет не было уверенности.

Дани вздохнула и прошла вперед, прикрывая за собой дверь.

– Рано или поздно ему придется поговорить с тобой, – девушка опустилась на свою кровать, слегка помяв подол платья.

– Видимо, у него есть дела по-важнее, – Элизабет отвернулась к окну, внутри ее сердца сквозила сильная обида.

– Хм, – только и ответила Дани, облокотившись на подушку.

– Через полчаса начнется урок по травологии, – Элизабет потянулась. – Надеюсь, на этот раз миссис Э'дольф не завалит нас домашней работой.

– Прошлый раз она обещала нас удивить, – Дани отвернулась к стенке. – Разбуди меня через десять минут, если я не проснусь сама.

***

Нойн внимательно изучал содержимое ящиков. В этом классе, независимо от погоды за окном, всегда царило лето. Профессор любила выращивать в своей комнатной теплице всевозможные странные растения. Нойн прекрасно знал, что некоторые здесь вполне могли быть даже ядовитыми. В коридоре послышалось шуршание, и через несколько секунд в комнату вошла Гвен, тут же смутившаяся при виде Нойна.

– Мистер Эйденшвейн, – тихо пробормотала она, слегка поклонившись.

Нойн кивнул в ответ, продолжив изучать побеги какого-то растения с желтыми пятнами на листьях.

– Миссис Э'дольф нет на месте? – снова нарушила тишину Гвен.

– Думаю, она скоро вернется, – Нойн даже не обернулся в ее сторону.

– Хорошо. Вы не возражаете, если я подожду ее с Вами? Мне нужно одно лекарство...

– Какое? – на этот раз Нойн слегка приподнял глаза.

– Точно не знаю... – Гвен задумалась. – Полагаю что-то от желудка или упадка сил, может, от простуды. Моя подопечная, Элизабет Мано', плохо себя чувствует последнее время.

Нойн перевел все внимание на выпускницу, забыв о каких-либо мерах предосторожности. Гвен напряглась, ощутив непривычные для наследника эмоции. Он был встревожен и как будто даже чувствовал вину. Гвен нахмурилась. Ее собственное сердце забилось быстрее. Отчего вдруг стало так душно в комнате?

– Ее беспокоит что-то конкретное? – Нойн направился к шкафу с различными снадобьями.

– Нет, сэр, – Гвен медлила с ответом. – В том-то и дело, что у нее ничего не болит. Но она плохо спит в последнее время, выглядит бледной, быстро устает и плохо ест, хотя раньше аппетит у Бетти был отменный.

– Подойдите, – жестом велел Нойн, доставая с полки небольшой флакон. – Это травы для придания человеку жизненной энергии. Полагаю, Ваша протеже просто нуждается в отдыхе, – с этими словами Нойн протянул Гвен флакон с фиолетовой жидкостью и потертой надписью на латинском.

– Энергии у Элизабет всегда было предостаточно, – насторожилась девушка.

– Возможно, она неправильно ее использовала, – Нойн избегал зрительного контакта.

Гвен приблизилась к нему еще ближе, делая вид, что рассматривает баночки на полке. Эмоции Нойна стали сильнее и чище. На этот раз Гвен действительно уловила в его душе волнение, вину и злость. И почему только Нойн Эйденшвейн так бурно реагировал на новость о самочувствии Элизабет? Гвен ощутила внутри себя зависть. Он всегда был таким далеким и отрешенным. Ему никогда не было дела до кого-либо из студентов. Почему же он так завелся сейчас? Его лицо продолжало сохранять невозмутимый вид, но Гвен, умеющая считывать чужие эмоции, знала – Бетти отчего-то очень дорога его сердцу.

– Мистер Эйденшвейн, Вас это беспокоит? – тут же собралась, от прежнего стеснения не осталось и следа.

– Извините? – Нойн был слегка поражен столь неожиданной перемене в поведении девушки.

– Кажется, Вы взволнованны. Могу ли я, как наставница Элизабет, поинтересоваться, почему? – Гвен слегка наклонила голову.

– Не заигрывайте со мной, Гвендолин, – голос Нойна вдруг стал холодным и резким, а его эмоции сменились раздражением.

Услышав в его устах свое имя, Гвен тут же очутилась в своих воспоминаниях – перенеслась на два года назад, в то время, когда она только прибыла в этот особняк.

День был жарким, и вместо того, чтобы сидеть в библиотеке, как другие студенты, Гвен решила провести свой законный выходной в саду поместья, наслаждаясь видами и пением птиц. Девушка лениво сидела на бортике фонтана, слегка задрав пышную юбку, приоткрывая оголенные лодыжки. Рядом, на траве, валялись ее маленькие туфельки. Летнее солнце припекало голову, в фонтане медленно и изящно играли лучи света. Журчащая вода ласкала слух. Девушка закрыла глаза, предвкушая поездку домой. Внутри она по-прежнему верила, что рано или поздно все вспомнит и вернется в место, которое, как ей казалось, всем сердцем любила.

Рядом послышались шаги, и около Гвен возник высокий силуэт, заслоняющий солнце. Гвен открыла глаза, сквозь тень было отчетливо видно молодое, сияющее здоровьем и красотой лицо.

– Добрый день, мистер Эйденшвейн, – Гвен растянулась в улыбке.

Как и остальные студентки, она не могла не оценить изящества, таинственности и благородства наследника особняка. В первые ее дни здесь именно Нойн Эйденшвейн стал для девушки стимулом остаться. Именно его присутствие делало поместье не таким уж и мрачным в глазах Гвен. Просыпаясь по утрам, девушка с энтузиазмом шла на занятия, надеясь, что сможет встретить в коридорах Нойна Эйденшвейна. Так как молодой человек был замкнутым и неразговорчивым, Гвен было достаточно просто посмотреть на него, чтобы ощутить внутри нежный трепет.

– Разве студенты в выходные не проводят время в библиотеке? – его голос впервые принадлежал ей.

Гвен залилась краской. Нойн стоял так близко к ней, в этот прекрасный день, и говорил с ней.

– Да, сэр, – улыбнулась девушка.

– Ваш вид непристойный, – коротко бросил Нойн, глядя на обнаженные ноги.

– Прошу меня простить, – Гвен тут же принялась натягивать туфли, ее руки слегка дрожали от волнения.

Нойн наклонился вперед, протягивая девушке полевой цветок. Гвен замерла, не в силах поверить своему счастью.

– Если будете усердно учиться, то сможете приходить сюда в любое время. К счастью, в дальний парк редко наведываются посетители.

– А как же Вы? – Гвен учащенно заморгала.

– Я уступлю его Вам.

Глаза девушки сияли, она медленно потянулась за цветком, но тут Нойн отдернул руку, отводя ее в сторону.

– Если будете усердно учиться.

Гвен замялась, а затем понимающе кивнула. Нойн улыбнулся и поспешил покинуть девушку, направившись в сторону особняка. В тот день Нойн Эйденшвейн стал для Гвен главным смыслом, приоритетом, бесконечной мотивацией. Гвен хотела стать лучшей, быть совершенной во всем и в конце прийти к нему, чтобы получить обещанную награду.

Теперь же ее идеальная картина пошла трещинами. Гвен не могла поверить, что Нойн может так нежно и так отчаянно беспокоиться о ком-то.

– Мистер Эйденшвейн, – Гвен пододвинулась так близко, что их руки почти соприкоснулись.

От такой дерзости Нойн слегка приподнял брови.

– Мистер Эйденшвейн, – повторила Гвен, потянувшись к его лицу. – Неужели Вы уже отдали свой цветок кому-то другому?

От столь нелепой ситуации на лице Нойна отразилась улыбка. Парень собрался отодвинуться, заметив, что девушка всерьез намерена поцеловать его, но не успел сделать и шагу, оказавшись пойманным врасплох группой студентов.

В дверном проеме стояла миссис Э'дольф, удивленно округлившая глаза. А за ней, в кругу друзей, – Элизабет, чье лицо отражало глубокий холод.

***

Девушка раздраженно размешивала густую смесь в небольшом котелке. Сегодня миссис Э'дольф решила внести в урок немного практики, обещав студентам весьма впечатляющий результат от проделанной работы. Конечно, в это мало верилось, поэтому учащиеся продолжали следовать четким указанием, но без должного энтузиазма.

– Ты в порядке, или? – Дани приподняла брови, не закончив фразу.

Передние пряди кудрявых темных волос прилипали к лицу, щеки девушки зарумянились от жара, исходившего от горящего котелка, на частично открытой груди проступили капельки пота. Дани протерла лоб рукой, оставив на коже небольшой розоватый след от растительной смеси.

– Или тебя кто-то беспокоит? – наконец договорила девушка.

– Нисколько, – Бетти с силой надавила на семена в горшке, превратив маленькие зерна в крупицы.

– Ты злишься, – контактировала факт Даниэла, возвращаясь к работе.

– Конечно, мы уже час пытаемся сделать что-то... Я даже не знаю, что именно мы делаем, – Бетти отбросила толкушку на стол и вытерла влажные руки об подол платья.

– С этим согласна, – печально вздохнула Дани.

– Почему он был с ней так любезен? – неожиданно бросила Элизабет.

– А? – Дани подняла глаза. – Ты о Нойне?

– Дани, ну конечно, я говорю о Нойне Эйденшвейне! – Бетти почти застонала, но затем притихла, заметив, что Джессика наблюдает за ними. – Ты видела, как близко они стояли друг к другу? То есть меня он уже столько недель избегает, ссылаясь на занятость, а флиртовать со студентами время находит.

– Он не говорил, что занят, – так же шепотом добавила Дани. – Он просто скрывается от тебя.

– Ну спасибо, – Элизабет закатила глаза.

– Может, это Гвен флиртовала с ним? – подала голос Джессика.

Подруги бросили на нее удивленные взгляды.

– Что? – округлила глаза девушка. – Вы так кричите. Может, я и не хотела знать, о чем вы говорите. Вы не оставили мне выбора.

– Разумеется, – Элизабет махнула рукой. – Ладно, мне все равно, что они делали или собирались сделать, если бы мы им не помешали, – девушка потянулась за толкушкой. – Что там дальше, Дани?

– А я думаю, что ты очень хотела бы быть на месте Гвен, – не удержалась от замечания Джессика.

Элизабет наигранно улыбнулась.

– Если не хочешь, чтобы на месте этого зелья оказалось твое лицо, лучше держи свои способности от меня подальше.

Джессика только хмыкнула в ответ, вернувшись к сортировке цветков от стеблей.

***

Прошло около получаса прежде, чем все студенты завершили приготовление зелья. Миссис Э'дольф скучающе сидела за столом, когда Джессика объявила, что смесь достигла нужной консистенции.

– Отлично! – профессор тут же переменилась в лице, удивительно бодрая и возбужденная она прошла вдоль длинного стола, поочередно заглядывая в каждый котелок.

– Идеально, пора приступить к самому интересному.

– Но разве урок не закончился? – устало спросила Джессика, отходя от стола.

– Насколько я знаю, сегодня после меня у вас никаких занятий нет, поэтому, юная леди, я имею полное право мучать вас хоть всю ночь напролет.

– Но это же несправедливо, – застонала девушка.

– Во всем, что касается знаний, не должно быть никакой меры, – махнула рукой профессор. – Возьмите свой котелок, мистер Неймер, – обратилась она к Алла'ну. Ваше зелье превосходно.

Дани обижено опустила глаза. Она целыми днями корпела над книгами, и даже сейчас старательно соблюдала все пропорции, внимательно слушала, чуть ли не продала дьяволу душу, выполняя задание, когда вся слава досталась Алла'ну, который как всегда действовал беззаботно и с легкостью. Она ненавидела его за это совершенство. И за то, что они по-прежнему не разговаривали.

Миссис Э'дольф подошла к полке с различными баночками. От утренней сцены у Элизабет скрутило живот. Образ Нойна и Гвен, стоящих здесь вдвоем, приводил ее в ужас. Профессор нащупала дальний флакон на одной из полок, и шкаф медленно сдвинулся с места, открывая проход в просторную комнату.

– Ох, и здесь тоже, – тихо пробормотала Дани.

– Это же особняк Эйденшвейнов, пора бы привыкнуть к подобным вещам, – съязвила Джессика.

Студенты вошли внутрь, оказавшись в уютном помещении с приглушенным светом: деревянные стены, просторные окна без занавесей, старинный узорчатый ковер на полу и многочисленные горшки с растениями. Посередине комнаты находилась винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Часть потолка была покрыта крупными кусочками матового стекла, на котором виднелись крупицы влаги. Профессор махнула рукой, призывая следовать за ней.

Второй этаж представлял собой настоящую оранжерею. Высокие потолки расположились под острым углом, сквозь прозрачную крышу виднелось хмурое небо. От утреннего солнца не осталось и следа, над поместьем быстро сгустились тучи, голые ветви деревьев дрожали от ветра.

В помещении пахло зеленью, деревом и землей, как и внизу, кругом стояли многочисленные горшки с цветами. С крыши медленно капала вода. Элизабет здесь нравилось, это место внушало покой и безопасность.

– Подойдите сюда, – из-за высоких и длинных листьев тропического растения раздался радостный голос миссис Э'дольф.

Студенты столпились в маленьком круге, внимательно следя за действиями профессора. Женщина подошла к деревянному столу, на котором стоял небольшой круглый аквариум с мелькающей туда-сюда серебряной рыбкой с длинными волнистыми плавниками.

– Аллан, твой звездный час настал, – произнесла миссис Э'дольф довольным голосом. – Ты должен вылить содержимое своего котелка в этот аквариум.

– Не надо, – тут же воскликнула Даниэла.

Среди группы прокатилась волна напряжения.

– Вы не можете так поступить, она же живая, – продолжила девушка.

Алла'н замялся, впервые было заметно, что он растерян и не знает, что делать дальше.

– Мисс Кейно, знания травологии позволяют не только лечить физические болезни и душевные травмы, но и видоизменять саму сущность природы. Прошу, мистер Неймер, – профессор кивком велела Алла'ну начинать.

Юноша неуверенно подошел к аквариуму, задержал свой взгляд на испуганной рыбке и последний раз взглянул на Дани. Ее лицо выражало настоящий ужас.

– Побыстрее, пожалуйста, – миссис Э'дольф начинала терять терпение.

Аллан наклонил котелок, наблюдая, как странная смесь смешивается с водой. На несколько секунд аквариум помутнел, серебряная рыбка исчезла из виду, но вскоре вода стала медленно испарятся, и над аквариум возникло густое темное облако. Когда Элизабет снова посмотрела в аквариум, увиденное заставило ее приоткрыть от удивления рот. Дани не дышала, быстро хлопая своими длинными ресницами.

– Это невозможно, – подытожила Джессика, глядя, как из пустого аквариума вылетает хрупкое тельце, хлопая своими маленькими крылышками.

– Мои милые, для тех, кто обладает знаниями, в этом мире нет ничего невозможного. Заметьте, никакой магии, чистая наука, – с довольной ухмылкой высказалась миссис Э'дольф, забавляясь реакцией студентов.

– Но как? – прошептала Элизабет.

– Травология и алхимия считаются достаточно опасными науками, потому что позволяют людям почувствовать себя творцами. Не страшно, если у рыбы вырастут крылья, а у бабочки – мохнатые уши. Страшно, если такие знания попадут не в те руки, и этот кто-то решит, что человеку может недоставать некоторых качеств.

– Миссис Э'дольф, Вы говорите об Арчилаусе? – Элизабет ощутила, как сдавили ее легкие.

– Полагаю, Вы уже в курсе, каким именно образом на свет появляются особенные дети? Мутация, мисс Мано', не рождается сама по себе, ее можно вывести, причем так, чтобы внедренные изменения надолго заложились в ДНК.

– Хотите сказать, что Великие семьи – тоже результат некой мутации? – Дани сделала несколько шагов вперед, казалось, еще немного, и она окончательно потеряет над собой контроль.

– И да, и нет, – профессор нахмурилась. – Во все времена у правящей элиты были свои желания и цели, достигнуть Божественного вмешательства можно было только с помощью особых формул. Но подобные вещи пугают. Семьи получили свои способности, потому что были избраны божественными посланниками. Их статус позволял обладать силой, отличающей их от обычных людей. Но те силы, которые произвел на свет Арчилаус, были лишь результатом его экспериментов, порожденных его извращенным разумом. Он не имел право. Подобное противоречит всем законам природы.

– Но разве не мы только что нарушили этот самый закон? – прищурился Алла'н, наблюдая, как рыбка бьется об потолок, пытаясь найти выход.

– И поверьте мне, мистер Неймер, мы за это дорого заплатим, – профессор указала на рыбку.

Та в последний раз ударилась об деревянные доски и мертвая рухнула на стол, истекая жидкостью.

– Подобные изменения приводят к необратимым последствиям.

– Вы намекаете на нас, профессор? – Джессика распахнула глаза, Бетти редко видела ее такой встревоженной.

– О нет, – махнула рукой, миссис Э'дольф. – Я говорила о ваших предках.

Женщина замолчала, подойдя к столу. Медленными движениями она подняла нож и распорола им тело рыбки. Дани в ужасе закрыла глаза, но затем удивленно уставилась на ладони профессора. Миссис Э'дольф держала в руках маленьких мальков – кучку сереньких существ с огромными глазами и маленькими крылышками.

– Арчелаус всегда был слишком умен, – произнесла она с жестокостью в голосе. – Подобное вмешательство во вселенские законы разрушает, но оставляет большой след. След, который способен навсегда изменить суть вещей.