«Смутное воспоминание»

Я любила будить его ранним утром. Эрос всегда крепко спал, но едва ли мог злиться, когда видел мое поцелованное солнцем лицо. Я наклонялась, роняя свои волосы на его тело, и шептала ему разные фразы на ухо. Он морщился, щурился, но затем игриво улыбался мне в ответ. Его голубые глаза пронзали меня насквозь. Глядя на него, я словно видела свое собственное отражение. Он шутил и затягивал меня в объятия, обхватывая мое хрупкое тело своими крепкими руками. Ощущая его горячее дыхание на своей шее, я воображала себя самой счастливой девушкой в мире. Я знала, что, пока он рядом со мной, мой маленький мир будет в безопасности.

Вчера наше беспечное счастье пошатнулось. Эти странные женщины в военной форме о чем-то грубо говорили с отцом, сидя на нашем дорогом диване, пачкая ковер подошвами своих грязных ботинок. Отец говорил, что они приезжают на лошадях. Пусть я и любила животных, этот скот отчего-то пригревать не хотелось. Я даже попросила прислугу не давать лошадям сена, но она так добра и беспечна, что вряд ли исполнила мою просьбу.

Я не знаю, почему отец не отослал нас в коллеж, как это было в случае с остальными богатыми детьми. Но в тот момент, когда Эрос жадно прижимал меня к себе, я понимала, что ни за что не хотела бы жить в интернате. Я бы сошла с ума, разлучи они нас.

Дани открыла глаза, лениво потягиваясь. Бетти сладко спала уткнувшись носом в подушку. Одной рукой Элизабет держала дневник, а вторую подложила под голову. Дани про себя посмеялась над причудами подруги и легко потрясла девушку за плечо.

Раздалось протяжное мычание. Дневник упал на мягкую простынь.

– Что? – прошептала Элизабет, пытаясь разглядеть комнату.

– Вставай, у нас сегодня много дел, – широко улыбнулась Даниэла, сложив руки на груди. – Во сколько ты легла?

– Точно! – голос Бетти неожиданно стал бодрым. – Дневник, я читала его.

– Я заметила, – Дани направилась к шкафу, ее лицо приобрело задумчивое выражение. – Синий или розовый?

– Дани, ты не поняла. Этот дневник принадлежал Виктории! Настоящей наследнице поместья – той девушке с картины, – Бетти вылезла из-под одеяла, опустив голые ступни на холодный пол.

– Это мы выяснили еще вчера, – подруга махнула рукой. – Мне вот больше интересно, зачем Нойн подарил тебе его? – нахмурилась Дани, отвлекшись от разбора гардероба.

– Я не знаю, – сдалась Бетти. – Понятия не имею. Она описывала свою жизнь в этом доме. Ничего удивительного: вкусная еда, роскошные залы, бальные платья, гувернантки, постоянные гости... Нет, знаешь, это очень странно.

– Что именно? – Дани продолжала наблюдать за эмоциями Элизабет.

– Она постоянно писала о брате. Причем многие моменты... Я думала, они были просто близки, но кажется, они любили друг друга. То есть той самой любовью, Дани.

– Может, она просто не общалась с другими мужчинами? Они вообще выходили из этого дома? – предположила Дани, вернувшись к платьям.

– Почти никогда. Вроде бы способности ее брата были опасны для окружающих, – задумалась Бетти.

– Тогда они были пленниками в собственном доме. Что еще им оставалось, кроме как любить друг друга? Идеально! – бросила на кровать Элизабет пышное платье. – Сегодня у нас по плану вечеринка у студенток класса В, но сначала было бы неплохо принять ванную.

– Что? – рассмеялась Элизабет. – Ты серьезно хочешь носить ведра с кухни?

– Конечно, нет, – в глазах Дани вспыхнули озорные искры. – Мы идем в гости к нашей Гвен.

– Разве нам не запрещено посещать дом выпускниц без приглашения? – удивилась Элизабет, накидывая на замерзшее тело шелковый халат.

– Возможно, – Дани выдержала паузу. – Но кто узнает? – подмигнула она через секунду, и Бетти тут же отметила существенные изменения в поведении подруги.

Дом студенток А класса находился на окраине территории особняка в самом труднодоступном месте. Если преодолеть заросшие тропы и не повернуть обратно, сдавшись под натиском щекочущей травы и тонких веток, пытающихся ненароком проткнуть путникам глаз, то открывался прекраснейший вид на идеально подстриженные газоны, широкую дорогу и милый двухэтажный домик из белого камня. Позади строения возвышались густые шапки деревьев. Казалось, над малым особняком нависли зеленые «тучи». За высоким забором тут же начинался бесконечный лес. Из трубы на крыше выходил слабый серый дым. Местами светлый камень, потемневший от времени, увивал плющ, из которого прорастали прекрасные белые розы. Вокруг дома были установлены искусственные клумбы с розовыми и фиолетовыми цветами. Сквозь белые деревянные рамы пробивался солнечный свет, скрывающийся за кронами деревьев.

– Какой милый дом! – воскликнула Дани, и ее голубые глаза засияли. – Так и не скажешь, что он тоже принадлежит Эйденшвейнам.

– Знаешь, мне кажется главный особняк тоже красивый, но нам, конечно, сложно в это поверить, – Бетти удивилась собственным мыслям.

Девушки остановились рядом с ухоженной дверью, покрытой коричневой краской, и постучали. Выждав несколько минут, Дани уверенно потянула за ручку, и дверь, не оказав сопротивления, открылась.

– Давно ты стала такой смелой? – Элизабет с восхищением посмотрела на подругу.

– Я была во многих местах особняка, дом выпускниц кажется мне самым безобидным, – Дани улыбнулась, оглядывая помещение.

Девушки оказались в небольшой комнате с высокими потолками. На белых стенах пестрели изображения птиц и цветов. Наверх тянулась длинная изогнутая лестница из белого дерева с бежевыми металическими перилами. Ступени покрывал светло-коричневый ковер. Рядом с лестницей, у стены, был установлен стол из светлого камня, на котором покоились многочисленные горшки с самыми причудливыми цветами. По бокам от стола находились два стула, сиденья которых были обиты светло-зеленой бархатной тканью. На полу лежала белая плитка. Окна отсутствовали, поэтому единственный источник света свисал с потолка, закрытый стеклянным плафоном.

Бетти подняла голову, заметив часть балкона второго этажа. Вдохнув запах цветов, девушка закрыла глаза, но тут же распахнула их снова и направилась к лестнице.

– Наверное, дверь ведет сразу в ту часть, которая является малой башней, поэтому главный хол такой узкий, – предположила Дани, последовав за подругой.

Второй этаж представлял собой небольшую гостиную, также выполненную в белом цвете. Все пространство пола занимал персикового оттенка ковер с геометрическим узором, на котором лаконично играла вся палитра светло-коричневого и голубого. По левую сторону находилось огромное полотно с вышитой поверх ткани картиной озера и прилегающих к нему берегов. Со стороны картины стоял длинный диван с серебряной обивкой и такого же цвета подушками. По всей комнате в хаотичном порядке были расставлены кресла, как будто еще совсем недавно помещение было наполнено людьми. По своему дизайну кресла ничем не отличались от дивана, а их спинки были выполнены из того же белого дерева, что и многие конструкции в доме. По левую сторону от лестницы находились высокие окна, наполовину прикрытые серыми шторами. Между ними, прямо посередине, было повешено зеркало, занимающее пространство от пола до потолка. Зеркало обрамляла золотая рама, по краям которой держались канделябры. В комнате было также два небольших комода и три кофейных стола, на которых можно было разглядеть книги, лампы и цветы. С потолка свисала массивная люстра из белого хрусталя. Несколько маленьких картин в золотых рамах были прикрепили к стене напротив. По центру находилась дверь, ее створки были распахнуты. Элизабет с удивлением отметила, что следующее помещение выглядело идентичным по своему архитектурному решению, как и то, что скрывалось за ним. Таким образом, перед девушками предстал коридор из трех одинаковых комнат, отличающихся только по своему оформлению.

– Куда они все делись? Нужно как-то найти комнаты выпускниц, – Дани прошла вперед, продолжая изучать интерьеры взглядом, Бетти неуверенно шла следом. Сегодня они поменялись местами.

По левую сторону в последней комнате находился еще один, узкий проход. Дани надавила на ручку и вошла в небольшой холл.

– Теперь мы, должно быть, находимся посередине дома, – девушка улыбнулась. – Наверное, это часть, которая соединяет гостиные с личными покоями. Если все так, как я предположила, система безопасности просто удивительная! Оказалось, что до наших выпускниц не так-то просто добраться.

Холл пестрел теплыми оттенками: пол из покрашенных в рыжий досок, желтые стены, оранжевый потолок. Снизу вверх тянулись нарисованные на стенах ветви, местами на них изображались птицы. Из мебели здесь был только камин, вставленный в стену. Дани подошла к еще одной двери, которая не сразу бросалась в глаза и едва отличалась от рисунков на стене. Наконец девушки попали в длинный коридор. Это была западная часть дома, где находились комнаты студенток.

– Итак, мы пришли, – Дани констатировала факт. – Но как нам понять, где именно живет Гвен?

Долго гадать не пришлось. Дверь, которая была к девушкам ближе остальных, неожиданно распахнулась. Студентки встретились глазами с Шарлотой – подругой Гвен.

Та за секунду оглядела гостей и улыбнулась.

– Не ожидала увидеть здесь кого-то еще. Вас Гвен пригласила?

– Да, – голос Элизабет дрогнул. – Но мы пришли немного раньше, чем Гвен должна была нас встретить. Решили воспользоваться шансом изучить интерьеры.

– Понятно, – на лице Шарлотты отразилось недоверие.

– Комната Гвен... Не подскажешь, где она? – осторожно продолжила Дани.

– В конце коридора, – Шарлотта нахмурилась. – Я вас провожу, – развернулась на каблуках.

Подруги переглянулись. Сердце Дани было готово выпрыгнуть из груди. Бетти тоже нервничала, но отчего-то верила, что Гвен сможет войти в их положение.

Шарлотта открыла дверь без стука. Спальня Гвен была выполнена в зеленых оттенках и значительно отличалась от комнат студентов ранга ниже. У входа стояло кресло в светло-бирюзовой обивке, на нефритовых обоях виднелся знакомый рисунок ветвей и птиц. Прямо напротив двери находилась просторная кровать, занимающая большую часть комнаты. Над ней был установлен массивный темно-зеленый балдахин, постельное белье выглядело безупречно белым, множество подушек разных размеров плотно прилегали друг к другу. По краям кровати стояли небольшие столики, в разы роскошнее тех деревянных ящиков, что находились в комнате Бетти и Дани. Несмотря на яркий день, в настольных лампах горел тусклый желтый свет. Единственное окно было закрыто шторами, на комоде из темного дерева стояла ваза с букетом свежих роз.

Гвен сидела за туалетным столиком, пытаясь уложить свои светлые волосы. Заметив девушек в отражении, она удивленно обернулась, бросив расческу в выдвижной ящик.

– Элизабет, Даниэла! – поправила юбку платья и широко улыбнулась.

– Хоть в правилах и написано, что студентам В и С класса можно приходить в этот дом по приглашению, скажу честно, вы первые, кто сюда попал, – произнесла Шарлотта, сложив руки на груди.

Дани напряглась, Бетти бросила умоляющий взгляд на Гвен.

– Нужно же когда-то начинать. Здесь бывает так скучно, – протянула девушка. – Садитесь на кровать, не нужно стесняться! – Гвен выглядела совершенно беззаботно.

– Тогда я вас оставлю, – вздохнула Шарлотта, направляясь к выходу. – Комендантский час в десять, – бросила она перед тем, как исчезнуть в коридоре.

– Гвен, мы... – начала Элизабет, но та тут же прервала ее речь.

– Не то, чтобы я была против вашей компании. Но это было достаточно опасно. Как бы вы выглядели, если бы что-то пошло не по плану?

– Да и плана-то не было, – признала Дани.

Гвен фыркнула, снова достав расческу.

– Каждую субботу я буду присылать вам письменное приглашение, чтобы ни у кого не возникло вопросов, – взглянула на своих подопечных через отражение в зеркале.

– Спасибо, Гвен, – с благодарностью на сердце улыбнулась Элизабет.

– Как прошла первая неделя?

– Такое ощущение, что мы здесь уже вечность, – засмеялась Дани. – Так много событий произошло.

– Это всегда так. Порой за несколько дней случается больше, чем за несколько лет. Скоро вы освоитесь, и все превратится в сплошные серые будни, – девушка забрала часть волос в пучок.

– Разве здесь такое возможно? – Элизабет провела рукой по обивке кресла.

– Ох, человек ко всему привыкает, – Гвен поднялась со стула и подошла к деревянному шкафу, выкрашенному в хаки.

– Ты напоминаешь мне старшую сестру, – отозвалась Дани, сидевшая на краю кровати.

– Ты можешь облокотиться на подушки, я не кусаюсь, – обернулась девушка. – В каком-то смысле здесь я и есть ваша старшая сестра.

– Дом выпускниц очень красивый, – сменила тему Элизабет. – Вся эта система входов и выходов просто поражает. Такое ощущение, что на него было выделено больше денег и вдохновения, чем на сам особняк Эйденшвейн.

– Просто когда-то давно этот дом предназначался для приема гостей, – отмахнулась Гвен.

– Было бы обидно, завалить какой-нибудь экзамен и упустить возможность поспать на таких чудесных перинах, – Дани зевнула, подпихнув несколько подушек под голову.

– Сколько здесь живу, никогда не видела, чтобы студентов выгоняли, – Гвен вытащила из шкафа розовое атласное платье. – Мы прибыли сюда вчетвером, таким составом и остались, – пожала плечами.

– Неужели все так хорошо учатся? – произнесла Элизабет с сарказмом в голосе.

– Скорее мадам пытается продержать нас в особняке как можно дольше. Не в ее приоритетах выставлять студентов за дверь раньше времени.

– А ты когда-нибудь видела тех, кто сдал выпускные экзамены? Они приходили вас навестить или...

– Нет, никогда, – Гвен говорила так легко, словно ее мало заботили тайны этого места. – В конце года проходит большой бал, на следующий день А'ртур уводит молодых людей за ворота особняка, и больше мы никогда их не видим. Сегодня у нас читательский вечер. Как думаете, это платье подойдет? – поднесла к телу, с блеском в глазах оглядывая девушек.

– Да, очень красиво. То есть их просто уводят, и никому не кажется это странным? – Дани приподнялась.

– Ну да. Знаете, бессмысленно пытаться понять что-то. Вы и сами попали сюда весьма странным образом. Чего тогда рассуждать? После бала все они несколько часов проводят у мадам в кабинете. Когда-нибудь мы все там будем.

Какая-то часть Элизабет разделяла мнение Гвен, но вторая ее сторона активно противилась и не желала столько времени проживать в полном неведении.

– Гвен, кстати! – воскликнула Дани, словно вспомнив, зачем они вообще сюда пришли. – У нас ведь водонагреватель сломался...

– Так вам ванна нужна! – рассмеялась девушка. – А я думала, что вы скучали.

Дани виновато опустила глаза.

– Иди, – Гвен бросила рукой в сторону двери, находившейся рядом с туалетным столиком. – Можешь купаться, сколько захочешь.

– Разве это не бывшая кладовка? – Даниэла недоверчиво прищурилась.

– У меня есть своя ванная, – гордо заявила Гвен, закрывая шкаф. – Я не всегда так копаюсь в одежде, – словно оправдывалась.

Дани медленно слезла с кровати и вскоре скрылась по ту сторону стены. Увиденное заставило ее ахнуть от удивления.

– Бетти, ты не хочешь взглянуть? – в проеме показалась голова Дани.

– Не то, чтобы я... – Элизабет бросила вопросительный взгляд на Гвен.

– Иди, там достаточно просторно.

Девушка кивнула в ответ и последовала примеру Даниэлы.

Светлая комната вмещала в себя несколько тумб, соединенных вместе, два зеркала в золотой раме на стене: одно над раковиной, второе над ванной, наполовину прикрытой занавесями, высокую деревянную ширму и медный столик, покрашенный в золото, с множеством флакончиков и баночек. С потолка свисала скромная люстра с подсвечниками, на полу лежала плитка кремового цвета с небольшими квадратами в центре. В дальнем углу стоял узкий прямоугольный шкаф из белого дерева. Помещение освещал свет, приникающий из небольшого окна наверху. Поверх стен была положена алебастровая плитка. Здесь было тепло, светло и приятно пахло.

– Я бы осталась тут навсегда, – Дани с интересом изучала свое лицо в зеркале.

– Ты просто... – Бетти взглянула на подругу, совершенно потеряв мысль.

Присутствие Дани все делало ярче. Она могла из самых обычных вещей сделать настоящий праздник. И то, как она радовалась, как плакала или беспокоилась – все ее эмоции были такими настоящими, такими искренними. Элизабет не знала ни одного человека, который испытывал бы подобные чувства по отношению к миру, жизни и к ней самой.

– Ты удивительная, Дани, – вздохнув, Бетти скрылась за ширмой.

Миндального цвета платье упало на пол, прозрачную сорочку девушка бросила на перекладину. Босыми ногами Бетти подошла к ванне и включила нагреватель, наблюдая, как горячая вода заполняет емкость.

Ее длинные рыжие волосы закрывали бледную веснушчатую спину. Худые ноги идеально сочетались с узкой талией. Дождавшись, когда ванна наполнится наполовину, Бетти опустилась в воду и с блаженным видом закрыла глаза.

– Как же хорошо, – произнесла девушка в полудреме. – Тут, кстати, хватит места, – взглянула на Дани, немного щурясь от пара.

– Ты знаешь, я никогда не принимала ванну с кем-то, – щеки Даниэлы залились румянцем.

– Думаю, мы пережили моменты и хуже, – засмеялась Бетти, плеснув водой в подругу.

Дани засмеялась в ответ, ее белоснежная улыбка еще больше осветила комнату. Продолжая смущаться, но уже более решительными действиями, Даниэла сняла синее платье, аккуратно перекинув его за ширму, перепрыгнула через одежду Бетти, небрежно брошенную на полу, и приблизилась к ванне.

– Но я буду в сорочке, – с этими словами девушка присоединилась к подруге.

Ее темные волосы тут же намокли, прозрачная ткань ночнушки липла к миниатюрному телу. Хоть Элизабет и была худой по сравнению со многими девушками, на фоне Дани она выглядела очень даже упитанной. Эта красавица все еще напоминала фарфоровую куклу с выпирающими ключицами, бледной кожей, маленьким телом, на удивление, не лишенным пышных форм, и огромными голубыми глазами, напоминающими океан.

– Нет ничего удивительного в том, что Алла'н так интересуется тобой, – улыбнулась Бетти, взяв в руки розовое мыло. – Интересно, из чего оно сделано?

– С чего ты это взяла? – лицо Дани напоминало спелый помидор.

– Боже, как быстро ты всегда краснеешь... Это ведь только слепой не заметит.

– Между нами нет никаких особых отношений, – Дани намылила волосы, ее лицо продолжало оставаться красным.

– Да, конечно, – протянула Элизабет.

– А что насчет тебя? – в глазах подруги мелькнули озорные искры. – Какого быть любимицей хмурого и таинственного Эйденшвейна?

Глаза Элизабет распахнулись, девушка замерла, почувствовав, как участился ее пульс.

– Не глупи, это невозможно.

– Но ведь он нравится тебе, ты не станешь отрицать. Хотя я и не понимаю твой странный выбор. Он невообразимо красив, но все же...

– Меня тянет к нему, – выпалила Элизабет. – Словно магия какая-то. Когда вижу его, чувствую, будто мы знакомы вечность.

– Какой у тебя сложный способ выразить свою симпатию, – Дани соорудила на голове гнездо из волос и пены. – Но знаешь, что сейчас по-настоящему греет мне сердце?

– Что же? – Элизабет была рада сменить тему.

– Картина, как Джессика поднимается по лестнице с ведром воды, – девушка звонко рассмеялась, и комната снова озарилась солнечный светом.

***

Гвен отвела девушек вниз по лестнице, пропустив в просторную и светлую кухню. На бежевых деревянных тумбах местами слезла краска, да и длинный стол выглядел довольно обшарпанно, на бежевых стенах висели картины с изображением мест, которые студентки видели впервые. Помещение было завалено посудой, сундуками, коробками и лампами. На столе лежали пучки веток и букеты полевых цветов, перевязанных белыми лентами. Сиденья стульев были обтянуты белой хлопковой тканью. Несмотря на хаос и резкий резонанс с роскошными комнатами, кухня выглядела милой, уютной и по-настоящему живой.

– Почему вы приходите в общий зал, если у вас есть все это? – Дани опустилась на стул, отодвинув цветы на край стола.

Ее мокрые волосы упали на спинку.

– Потому что здесь нужно готовить, – улыбнулась Гвен, открывая дверцу тумбы. – Наверное, вы проголодались.

Девушки кивнули.

Гвен вытащила вяленное мясо, сыр и творог. Элизабет села за свободный стул рядом с Дани. Положив продукты поверх веток, Гвен достала три кружки и кувшин с молоком.

– Не обращайте внимания, Лауитта Спирит, мы вместе учимся, любит сушить растения и все такое... Она странная, вы поймете, когда ее увидите.

Элизабет потянулась за сыром.

– Забыла! – Гвен стукнула себя по лбу и взяла буханку белого хлеба. – Видимо, кто-то принес с общей кухни, еще горячая.

Дани сделал глоток молока и откусила немного мяса.

Со стороны двери послышались шаги. Через несколько секунд обе створки распахнулись, и на кухню вошла девушка с короткими каштановыми волосами и в шляпе странной формы. Ее лиловое платье было значительно короче тех, что висели в шкафу девушек. Незнакомка с удивлением оглядела гостей.

– Я пришла за стаканом воды.

– Да, конечно, – махнула рукой Гвен. – Это Элизабет и Даниэла, новенькие и мои подопечные.

– Ты пригласила их? – выпускница достала с полки еще один кувшин и налила воды в фарфоровую кружку.

– Да. Что-то не так? – Гвен говорила с улыбкой, но ее глаза выдавали неприязнь.

– Меня зовут Кира Монталь, – отпила из кружки. – Как вам уроки? Кто из преподавателей уже стал любимчиками? – казалось, девушка игнорировала Гвен.

– Пока сложно понять, кто из них хорош. Все много задают и ведут себя странно, – Элизабет принялась за творог. – Травология немного скучная, алхимия показалась мне интересной, в башню астрономии идти снова как-то не очень хочется, – девушка поерзала, вспомнив события той самой ночи.

– А как вам Э'верст? – Кира облокотилась на тумбу.

– Кто? – с недоумением посмотрела на выпускницу Дани.

– Чекнутый старик еще не вел у вас уроки истории? – девушка усмехнулась.

– Нет.

– Тогда вы не знаете, что такое настоящая скука.

– Перестань, его истории достаточно интересные, – возразила Гвен.

– Сказки, ты хотела сказать.

Увлекшись перепалкой, девушки не заметили, как на кухню вошел еще кто-то. Пламенная блондинка напоминала настоящее приведение в своем черном платье с высоким горлом, длинной косой и огромными подглазинами на бледном, худом лице.

– Лауитта! – воскликнула Гвен, обрадовавшись возможности отделаться от Киры.

– Я пришла за цветами, – последовал тихий голос.

– Привет! – дружелюбно улыбнулась Дани. – Мы новенькие, пришли посмотреть, как живут выпускницы.

– Вот как... – второй ответ Лауитты оказался еще тише.

– Кстати, а какие у вас силы? – вопрос Киры прозвучал как гром среди ясного неба.

– Вообще-то... – начала Бетти, но тут же замолчала.

– Так вы не знаете? – Дани совсем не нравился этот тон.

– Но ведь и ты не знаешь свою, – Бетти не сразу поняла, кто это произнес.

Лауитта как ни в чем не бывало раскладывала на столе цветы, Гвен хихикнула, Кира с громким стуком поставила кружку на тумбу и вышла из кухни.

– Я не хотела ее обидеть, – продолжила девушка.

По ней вообще было невозможно понять, говорила она правду или откровенно издевалась.

– Она сама себя обидела, не беспокойся, – Гвен похлопала однокурсницу по плечу.

– Для чего ты сушишь цветы? – попыталась разрядить обстановку Дани.

– Для гостей, – пожала плечами Лауитта.

– Гостей? – переспросила Бетти.

– Знаете, сила Лауитты в том, чтобы видеть неупокоенные души, – бросила Гвен, будто это было само собой разумеющимся.

– Кого? – сердце Дани сделало сальто в груди.

– Призраков, – выдохнула блондинка.

– Я думала, их не существует, – призналась Бетти.

– Мы и про этот особняк ничего не знали, когда были по ту сторону мира, – Гвен допила свое молоко.

– И много в этом доме призраков, Лауитта? – голос Дани дрогнул, девушка была не уверена, что хотела знать ответ.

– Ни одного, – неожиданно заявила выпускница. – В этом месте нет мертвых, а вот души многих обитателей особняка вполне можно назвать призраками.

– Что ты имеешь в виду? – Элизабет напряглась.

– Как бы мы не любили пальто, порой оно изнашивается и приходится покупать новое. Ничто не может служить вечно. В этом месте полно старых вещей, которые давно должно было поглотить время, но отчего-то оно все медлит...

– Я все равно не понимаю тебя, – Бетти выдохнула.

– Души тоже могут быть старыми, – девушка взяла несколько веток и направилась к двери. – Взять хотя бы твою, например, – с этими словами Лауитта вышла с кухни.