«Смутное воспоминание»

Элизабет сердито мерила комнату взглядом. Ее руки были облачены в бежевые перчатки чуть выше локтя, украшенные кружевом и вышивкой. Даниэла расстроенно смотрела в пол, мысленно высчитывая количество треугольников на узоре паркета.

– Как он мог снять с тебя столько баллов? – громко спросила девушка в пустоту. – Я должна пойти к нему и сказать все, что думаю по этому поводу. Если кого и исключать, то только меня.

– Бетти, – устало произнесла Даниэла. – Меня еще никто не выгнал. Не стоит так сердиться. В любом случае у него есть право так поступать.

– Если бы не я, ничего бы не случилось, – казалось, Элизабет была на грани срыва. – Если тебя выгонят по моей вине, я выпрыгну в окно, – девушка легла на подушку с таким измученным выражением лица, словно не только Нойн Эйденшвейн, но и весь мир не смогли понять ее гениального хода мысли, обрубив задуманное до того, как она вообще успела хоть что-то сделать.

Даниэла даже улыбнулась, аккуратно достав из верхнего ящика тумбочки расческу и проведя ею по своим волосам.

– Знаешь, ты иногда бываешь настоящей королевой драмы, – подруга не ответила, но Дани решительно продолжила. – Мне жаль, что так вышло. Однако больше всего я расстроена из-за того, что мы так и не нашли нужного решения.

Элизабет медленно повернула голову в сторону кровати Даниэлы.

– Я не должна была подвергать тебя такой опасности. Ужасная из меня вышла подруга, Дани, – девушка закусила нижнюю губу. – С этого момента я глаз с тебя не спущу, а все удары буду брать на себя.

– У меня вроде тоже голова на плечах есть, – на лице Даниэлы даже проявилась тень обиды, однако из-за тусклого света, единственным источником которого служила маленькая лампа, Бетти этого не заметила. – Давай просто оставим все, как есть. Мы обе понимали, что к Нойну тебе нельзя. Несколько раз он уже прощал тебе твои выходки, но, обнаружив тебя в свой комнате, мог что-нибудь и выкинуть.

– Вот именно! – неожиданно громко воскликнула Бетти. – Почему он все мне с рук спускает, а тебя ободрал до нитки? И это хваленная справедливость Эйденшвейнов?

– Бетти, есть еще кое-что, – Даниэла замялась. – В комнате мистера Эйденшвейна работают электрические лампы, по-видимому, он не собирается отказываться от удобств ради какой бы там ни было великой цели.

– Ни на секунду не сомневалась, – махнула рукой Элизабет.

Даниэла хотела сказать и про ключ, который ей дал Нойн, но решила лучше промолчать. Хватит с Элизабет страданий на сегодня. Если девушка прознает про этот странный жест, то опять не сможет нормально выспаться. К тому же Бетти вряд ли бы понравилось услышать, что мистер Эйденшвейн каким-то образом был с ней связан, поэтому всеми силами пытался удержать девушку в особняке. Даниэла вспомнила содержимое пергамента из его рюкзака. Так значит, Нойна интересовала загадочная смерть молодых наследников поместья? Также рядом с именем Виктории Дани увидела едва различимую надпись, выведенную чернилами от руки: «Элизабет?» Могло ли это быть просто совпадением или Нойн имел на Бетти особые планы? Этого Даниэла знать не могла, но и говорить подруге о находке пока не слишком собиралась. Ведь взбалмошная Элизабет тут же начала бы расследование, а возможность рисковать сегодняшней ночью они окончательно утратили. Так и не придя в своей голове к логическому завершению, Даниэла аккуратно выдвинула верхний ящик своей тумбы и положила туда ключ, перед этим убедившись, что ее единственная подруга уже давно сладко сопела, отвернувшись к стенке.

***

Девушки бежали по лестнице со всех ног. Благо, кабинет хиромантии находился в Восточном крыле особняка, поэтому добираться долго не пришлось. Первой в аудиторию влетела запыхавшаяся Бетти, за ней раскрасневшаяся и растрепанная вошла Дани. Джессика прищурилась, оглядывая однокурсниц, но так и не выдала ни одного колкого замечания, видимо, всерьез приняв во внимание их последний разговор в общей гостиной. Хоть девушка открыто и заявила, что ни Элизабет, ни, тем более, Даниэла ей не нравились, но она, как никто другой, понимала, что выгодное сотрудничество сулило ей большие перспективы. Алла'н же решил избрать иную тактику и с гордым видом издал смешок, не отрывая глаз от смутившихся подруг.

Джессика бросила на молодого человека осуждающий взгляд и, глубоко вздохнув, произнесла:

– Что-то приключилось? Вид у вас скверный.

– Знала, что ты не выдержишь, – с энтузиазмом ответила Бетти, опускаясь на свободный стул.

– Но я пыталась, ты же видела, – в голосе Джессики послышались нотки сарказма.

– А где преподаватель? Миссис... – Даниэла нахмурилась, заняв место рядом с Бетти.

– Мисс Эбигейл, ты хотела сказать, – едва заметно улыбнулся Алла'н, все еще рассматривая Даниэлу.

Джессика недовольно закатила глаза, наблюдая за происходящей картиной, а Дани только смущенно уставилась в стол.

– И снова эта опущенная голова, – вздохнул парень. – Посмотри на меня, – резким движением он поднялся с места и легким касанием руки приподнял Даниэле подбородок.

Лицо Дани вспыхнуло красным, а огромные небесно-голубые глаза удивленно взирали на однокурсника.

– Так-то лучше, – лениво протянул Алла'н, вернувшись на свое место и переведя внимание на содержимое учебника по хиромантии.

Даниэла повернулась в сторону подруги, заметив, что та задумала очередную авантюру, судя по таинственной улыбке. Неожиданно хлопнула дверь, и в класс вошла молодая девушка, на вид меньше тридцати лет. Ее короткие рыжие волосы торчали забавными кудряшками в разные стороны, а карие глаза, неестественно длинные и узкие, по-кошачьи оглядели комнату.

– Эй, Бетти, – позвала девушку Джессика. – Если обстричь тебя под каре, эффект будет такой же?

Элизабет одарила однокурсницу недобрым взглядом, но ответить не успела, поскольку профессор быстро нарушила тишину.

– Итак, полагаю мое имя вам уже известно?

Собравшиеся единогласно кивнули.

– Отлично, – преподаватель прошла на середину комнаты и принялась с интересом изучать студентов. – Мне нет нужды запоминать вас прямо сейчас, хотя обычно новеньких прибывает гораздо больше. Ну, ничего, – повысила голос. – Дайте мне свои ладони, я хочу знать, с кем имею дело.

Элизабет охватил ужас, девушка плотнее сжала под столом руки, испачканные пылью. Мысли бегали в ее голове с бешеной скоростью. Нужно было что-то предпринять, пока все не узнали ее тайну.

– Но разве не Вы только что сказали, что не хотите знать нас? – в дотошности Алла'ну явно не было равных.

Мисс Эбигейл отрицательно закивала головой.

– Меня совершенно не интересуют ваши имена, молодой человек, мне важно знать ваши судьбы.

– А что, если я не верю в гадания? – при этих словах парня Даниэла задержала дыхание, а на лице Джессики отразилось любопытство.

– Разрешите Вашу руку, милый, – профессор остановилась рядом с партой Алла'на, повернув его ладонь к свету. – Любимый внук, не знавший бедности, исполненная гордости старушка, по доброй воле отправившая единственного наследника в пансионат, дабы его обучили хорошим манерам, – замолчала, наблюдая за Алла'ном, выражение лица которого абсолютно не изменилось. – Атеист, в глубине души знающий саму суть, – продолжила. – И девушка, пленившая сердце так надолго, так беспечно, – мисс Эбигейл прервала свою речь, переходя к Джессике, которой уже не терпелось протянуть профессору ладонь.

– И что из этого я должен понять? – усмехнулся юноша, пряча руку в карман.

– То, что не могут рассказать линии, подскажут звезды, – улыбнулась преподаватель, мимолетом бросив на Элизабет и Даниэлу многообещающий взгляд.

Подруги переглянулись, мысленно придя к соглашению, что после урока изложат Джессике суть предстоящего задания.

– В тебя почти не заложили любви, моя крошка, – тем временем произнесла профессор с грустной интонацией, изучая ладонь студентки. – Девушка, умеющая считывать сокровенные тайны людей, однажды сделает выбор между тем, на что будет толкать страх и тем, что будет считать правильным, – с этими словами мисс Эбигейл двинулась в сторону Даниэлы.

– И это все? – вскинула Джессика брови.

– А чего Вы еще хотели, юная леди? – преподавательница загадочно улыбнулась.

– Ну, не знаю. Может быть, конкретики, – ехидно высказалась студентка.

– Я получила достаточно информации о Вас, – заключила мисс Эбигейл. – Но не желаю давать своим подопечным больше подсказок, чем они того заслуживают, – с этими словами она окончательно перевела все свое внимание на Даниэлу, искусно не замечая фырканье Джессики. – Добровольное решение принять заключение, –  быстро произнесла профессор и отошла от учащейся.

Даниэла вопросительно переглянулась с Бетти, как бы прочитав в глазах подруги вопрос, крутившейся в ее собственной голове: «И это все?»

Последней ладонь стоило протянуть Бетти. Девушка нервно замотала головой, Дани ощутила, как участился ее пульс. Момент раскрытия был неизбежен.

– Вашу ладонь, девушка, – протянула мисс Эбигейл, теряя терпение.

– Я не очень-то хочу знать свое будущее, – попыталась улыбнуться Бетти. – Да и прошлое тоже, – тихо добавила.

– Да, но его хочу знать я, – ответила преподаватель, протягивая Элизабет руку.

Девушка сглотнула, медленно стягивая перчатки.

«Скажу, что испачкалась об ручку двери в свою комнату. Пусть решат, что это была чья-то шутка. Может, смогут найти и решение», – Бетти продумывала возможные варианты один за другим.

Но тут, к искреннему удивлению девушки, вся пыль исчезла. Ладони были чистыми, словно тот инцидент никогда не происходил. Даниэла приоткрыла рот, но тут же поправилась, почувствовав на себе взгляд Алла'на.

Профессор долго молча изучала линии Элизабет и наконец монотонно произнесла:

– И будет до смерти связана с теми, чья жизнь поделилась на половины, – с этими словами мисс Эбигейл внимательно оглядела Бетти и медленно приблизилась к ней, прошептав так, что даже Даниэла не смогла различить сказанное.

Элизабет мгновенно вскинула брови. Профессор самодовольно улыбнулась и велела студентам открыть учебник на странице восемь, упорно делая вид, что не замечает испуг, затаившийся в глазах девушки.

***

– Что она сказала? – не выдержала Даниэла, когда студенты покинули класс.

– Я... Не могу, – выдавила Бетти, и впервые за все дни пребывания в особняке Даниэла ощутила смятение, исходившее от подруги.

– И что это было? – голос Джессики, появившейся откуда-то сзади, заставил обеих девушек принять незаинтересованные выражения лиц.

Бетти тут же сделала вид, что ее совершенно не беспокоило сказанное профессором, а Даниэла попыталась изобразить осведомленность, чтобы не вызывать у Джессики больших подозрений. То, что подруги ей не доверяли, студентка знала и без того, но то, что Бетти что-то скрывала от Даниэлы, могло сыграть с ними злую шутку.

– Ты это о чем? – непонимающе огляделась Дани.

Джессика раздраженно мотнула головой и обратилась к Бетти, надменно проигнорировав вторую однокурсницу.

– Что имела в виду гадалка? – повторила свой вопрос.

– Мисс Эбигейл, ты о ней? – Элизабет явно тянула время, чем только злила Джессику.

– Да, можешь называть ее как угодно, – развела руками. – Что она сказала тебе?

– Ничего из того, что тебе следует знать, – Бетти ожидала реакцию девушки. – Но если хочешь помочь, – добавила, не дав Джессике кинуть очередную колкость, – отправляйся с нами вечером в кабинет астрономии и астрологии.

– И зачем же, позволь спросить? – та в ответ вскинула брови, видимо, забыв о недавно нанесенном оскорблении.

– Затем, что мы напали на след, – вступила в разговор Даниэла. – Однако одним будет управиться тяжело, поэтому мы решили надеяться на твою мудрость и благосклонность.

Джессика самодовольно улыбнулась.

– Хоть я и не в восторге от такой компании, признаюсь, делать хоть что-то для меня приятнее, чем бездействовать. Где мы встречаемся?

– В одиннадцать у лестницы на втором этаже, – Бетти сделала несколько шагов вперед. – Не опаздывай, а пока мы с Дани пойдем что-нибудь перекусим, если ты не против, – не удержалась от ехидной фразы.

– Договорились, – Джессика гордо вскинула подбородок, делая вид, что ее совершенно не задел поступок Элизабет.

Однако, когда подруги скрылись за дверями обеденного зала, девушка грустно вздохнула, ощутив сжираемое внутренности одиночество.

***

Несмотря на то, что девушки были знакомы с немногими учащимися, ажиотаж вокруг новеньких быстро сошел на нет. Теперь никто из присутствующих не косился на них любопытными взглядами, не было и перешептывания, когда студентки проходили мимо столиков.

Бетти опустилась на свободный стул, машинально воспользовавшись колокольчиком. В зале как всегда яблоку негде было упасть. Подруги были рады, что смогли занять последнее свободное место.

– Чего желаете? – все та же приятная женщина в белом переднике в скором времени появилась с тележкой, набитой всевозможными яствами.

– Суп, пожалуйста, пирог с яйцом и... Ох, жаренного цыпленка! – улыбнулась Бетти.

– Я буду картошку с лопаткой ягненка и овощи, – не долго думая, выдала Дани.

– Что-то из напитков? – поинтересовалась женщина, ставя на стол тарелки.

– М-м-м, Дани, какой чай ты хочешь? Вообще хочешь чай? – обратилась к подруге Элизабет, пододвигая к себе пиалу с супом.

– Давай возьмем с молоком и разольем по кружкам, – предложила девушка, изучая содержимое подносов.

Бетти кивнула в ответ. Женщина заботливо достала кувшин с молоком, черный чайник небольшого размера и две фарфоровые чашки с эмблемой особняка.

– Приятного аппетита, девушки.

– Спасибо, – синхронно отозвались подруги, принявшись за еду.

– Так значит, пыль исчезла сама. Ох, зря ты подвергала себя такой опасности, Дани, – начала Элизабет, когда женщина с тележкой отошла на достаточно безопасное расстояние.

– Ну, я устроила себе экскурсию по жилищу Нойна, – улыбнулась Дани. – Но я рада, что проблема решилась.

Рядом со столиком тут же появилась компания незнакомых студенток, заставив девушек замолчать.

– Привет, – улыбнулась одна из них, хлопая глазами. – Не хотелось бы выглядеть невежливыми, но можно присоединиться к вам сегодня? Все места заняты.

– Если только вы найдете стулья, – пожала плечами Бетти, а вот Даниэла слегка поежилась: разговора с незнакомками она сейчас хотела меньше всего.

Через несколько минут в обеденном зале появилась Тольелита Розелин, которую подруги запомнили еще с первого дня проживания в особняке. Именно она тогда рискнула подойти к новеньким, желая, в большинстве своем, заговорить с Алла'ном. За ней шли двое невысоких мужчин, которые несли в руках три стула.

– Поставьте к этому столику, пожалуйста, – приказала девушка с бирюзовыми глазами и тут же заняла место, став примером для остальных.

– Итак, Элизабет Мано' и Даниэла Кейно, правильно? – нарушила тишину девушка с длинными пепельно-белыми волосами.

– Да, – ответила Бетти, поставив на стол пустую кружку из-под чая.

– Меня зовут Оливия Фреско, – с этими словами девушка слегка махнула головой, отчего ее челка сместилась влево и приоткрыла густые светлые брови. – С Тольелитой вы уже знакомы, а это Инна Эвилон, – указала на девушку, спокойно доедающую мясную тарелку.

Инна была обладательницей больших светло-серых глаз и длинных волнистых волос синего цвета. По всей ее щеке шел глубокий порез, захватывающий даже глаз, смотрящий из-под черных ресниц.

–  Как хорошо, что мы смогли найти лишние стулья, но потом нужно обязательно вернуть их на кухню, – вставила Тольелита, устало глядя в окно.

– Никак не могу взять в толк, почему в зале всегда не хватает мест, – неожиданно объявила Бетти. – Почему бы не поставить столы так, чтобы хватило всем учащимся? И ведь помещение-то позволяет...

Девушка оглядела зал: большую его часть занимали диковинные растения и невероятной красоты цветы. У противоположной стены, той, что ближе к двери, находились всего два стола, окруженные четырьмя стульями. Один заняли девушки из класса В. Однажды Бетти с Даниэлой уже пришлось делить столик с ними. Темные волосы Адзуры Буже в свете настенных свечей казались почти фиолетовыми, а ее белые глаза все еще вызывали ужас. Элизабет про себя решила, что никогда не сможет к ним привыкнуть. Афи Понно' доедала шоколадный торт, а ее тоненькая косичка едва заметно проявлялась среди коротких распущенных волос. Эника Верде быстро моргала, глядя в дальнее окно, а ее глаза постоянно меняли оттенок. Софи' Джунье, последняя из компании, на этот раз забрала свои белоснежные косы в два объемных пучка, что все равно выглядело довольно необычно на фоне ее кожи.

За соседним столиком Элизабет разглядела Шарлотту Э'сфен, азиатку с длинными идеально прямыми волосами и темными, как ночь, глазами, и Гвен, сидевшую рядом с ней и доедавшую свой кекс. Почувствовав на себе взгляд Элизабет, выпускница тут же подняла глаза и кивнула. Бетти слегка смутилась, но, приметив улыбку на лице Гвен, радостно улыбнулась в ответ.

Еще два столика находились со стороны просторных окон. Один из них сейчас занимали Элизабет с Даниэлой и девушками класса В, другой – две незнакомки, казавшиеся отрешенными и нелюдимыми.

– Вообще-то он был, – услышала Бетти голос Тольелиты, о чем-то бурно рассказывающей.

– И что случилось? – Дани с интересом слушала студентку.

Бетти моргнула, пытаясь уловить суть разговора. Как долго она пребывала в своих мыслях? И о чем сейчас шла речь? Заметив смятение в глазах подруги, Даниэла быстро добавила.

– Оказывается был еще стол, прямо посередине.

– Правда? – искренне удивилась Бетти.

– Угу, – кивнула девушка, коварно щурясь. – Но в один прекрасный день он взорвался.

– Это как? – Элизабет недоверчиво приподняла брови.

– Расскажи новеньким, Инна, – продолжила Тольелита, передавая слово однокурснице.

– Я иногда бываю что-то вроде ходячей бомбы. Взяла в сумку пару эликсиров из кабинета травологии в прошлом году. Хотела провести ночью эксперимент в ванной, но жидкость в них почему-то закипела, зашипела... Банки полопались, а сумка взорвалась фейверком, часть жидкости попала на стол и стулья и прожгла дерево. От них тогда ничего не осталось. Слава богу, все попрятались и никто не пострадал, – заключила девушка.

– Но тебя тогда чуть из особняка не выгнали, – напомнила Оливия, словно наслаждаясь встревоженными лицами новеньких.

Элизабет тяжело вздохнула, а Даниэла уставилась в подол своего пышного платья. От размышлений их отвлек Алла'н, вошедший в гостиную вместе с Говардом. Бетти кинула сердитый взгляд на второго, но тот, словно специально, даже не посмотрел в ее сторону. Зато все девушки в зале теперь неотрывно наблюдали за Алла'ном, которому, казалось, нравилось время от времени купаться во внимании. Все то и дело ожидали, за какой столик молодые люди решат сесть на этот раз. Алла'н нашел глазами Даниэлу и, про себя улыбнувшись, направился к однокурснице. Бетти раздраженно фыркнула, Говард продолжил вести себя как ни в чем не бывало. По залу раздались разочарованные вздохи.

– Дамы, – улыбнулся Алла'н студенткам класса В.

Те восхищенно заулыбались, тут же принявшись заваливать юношу вопросами.

– Здравствуй, Говард, – громко произнесла Элизабет, перебивая создавшийся балаган.

– Бетти, – негромко произнес тот. – Стоит поискать другой столик, здесь совсем нет места, – одернул парень друга.

– Все в порядке, – Даниэла неожиданно поднялась со стула и с ужасом отметила, что подол ее платья зацепился за гвоздь.

– Я помогу, – Алла'н с присущей ему галантностью протянул девушке руку, но та резко отмахнулась от его жеста и силой дернула платье, отчего часть ткани оказалось оторвана от подола и продолжила висеть на гвозде.

Даниэла залилась краской. Девушки с интересом наблюдали за действиями Алла'на. Тот же, самодовольно улыбнувшись, отошел в сторону, как бы пропуская Дани вперед.

– Приятного аппетита, – пробормотала Даниэла, схватив подругу за руку и направившись в сторону выхода.

Еще долгое время все присутствующие смотрели им вслед. Все, кроме Алла'на, гордо опустившегося на место Дани, и Говарда, о чем-то глубоко задумавшегося, что можно было определить только по одному выражению его лица.

– Ну и что это было? – Бетти резко остановилась, когда за девушками закрылась дверь.

– Он действует мне на нервы, – призналась Даниэла. – Он знает, что я постоянно смущаюсь, и специально выводит меня из себя.

– Так не смущайся! – повысила голос Элизабет. – Ему ведь нравится с тобой играться. Придумай свои правила.

Даниэла тут же потускнела, отчего Бетти почувствовала себя виноватой.

– Извини, – пробормотала она, приобнимая расстроенную Даниэлу. – Ты просто слишком добрая, а иногда стоит проявить характер.

Подруга согласно кивнула, и обе девушки решительно зашагали в сторону кабинета латыни.

А'ртур Филлити гордо восседал в кожаном кресле за своим дубовым столом. Помещение сильно отличалось от других кабинетов особняка. Здесь не было огромного количества растений, своеобразных механических конструкций с вращающимися планетами и странными красными нитями, протянутыми по всему кабинету от стены к стене, как в классе хиромантии. За столом находилась большая доска для письма, просторные окна пропускали в помещение свет, шесть парт ровными рядами шли от преподавательского места, у стены стоял стенд с книгами, и на этом мебель в кабинете заканчивалась.

– Девушки, как вам ваш новый дом? – не выдержал А'ртур, поправив очки, спустившиеся ему на глаза.

– Вам сказать правду, профессор, или то, что Вы предпочли бы услышать? – ехидно улыбнулась Элизабет.

– Вы мне нравитесь, мисс Мано', – мужчина покинул свое место и остановился у парты, за которой расположились подруги.

– Но вряд ли Вы бы сказали это, не вернись я с той злополучной поездки, – продолжила Бетти, чем сильно насторожила Даниэлу.

– И все же Вы здесь, – заключил А'ртур, постучав по столу указкой.

Элизабет с недоверием оглядела профессора. Тот, уловив ее недобрый настрой, лишь улыбнулся и поспешил вернуться к себе. В кабинет вошла Джессика, и Бетти неожиданно для себя заметила, что та так и не появилась в обеденном зале. Даниэла, видимо, подумала о том же, так как с любопытством посмотрела на однокурсницу.

– И что нужно? – недовольно вскинула брови Джессика, бросив на свободную парту небольшую бежевую сумку с вышитыми на ней цветами из бисера.

– Где ты ее взяла? – проследила взглядом за действиями девушки Бетти. – Она ведь не собственность особняка. Такие в начале девятнадцатого века еще не носили. Нойн снимет с тебя баллы! – обернулась на А'ртура Филлити, заметив, как тот скрылся за едва заметной в стене дверью подсобки.

– Нойн... – Джессика расплылась в улыбке. – Так ты называешь господина Эйденшвейна? Хотя я давно подозревала, что между вами что-то есть, не зря он спас тебя от исключения, – прошептала девушка, явно получая удовольствие, глядя, как Элизабет заливается краской. – Я знаю, что ты покидала комнату ночью и что бегала в Западное крыло тоже знаю, но Нойн, – сделала акцент на имени, – лишил тебя баллов только за короткий список запрещенных вопросов. Удивительно!

– Но как ты узнала? – Даниэла произнесла вслух вопрос, давно крутящийся на языке Бетти.

– Когда мы сидели в гостиной и мистер Эйденшвейн объявил свои санкции, – продолжила Джессика уже спокойным тоном, – я ощутила, как она хотела, буквально желала, чтобы ее оплошности не грозили ей отчислением. Я считала это по ней, как погоду, глядя в окно.

– Но разве не ты говорила, что не знаешь свой талант? – Бетти не рискнула назвать это даром.

– Кажется, он начал проявляться, – подмигнула однокурсницам Джессика, кивнув в сторону подсобки, из которой медленно показалась голова А'ртура. – Мои воспоминания начинаются с того злополучного вагона, в который нас каким-то образом запихнули вместе с Алла'ном. В руках у меня была эта сумка – возможно, моя единственная зацепка о прежней жизни.

– А вот и последний! – преподаватель расплылся в улыбке при виде скучающего Алла'на, занявшего свое место. – Как же все-таки вас в этом году мало. Итак, первая лекция обычно вводная. У кого-нибудь есть догадки, зачем нам с вами понадобилось учить латынь?

Бетти открыла рот, подготовившись высказать свои предположения, но Алла'н как всегда ее опередил.

– Судя по тому, какие странные предметы мы вообще здесь изучаем, латынь будет полезна в переводе текстов.

– Все верно, – кивнул профессор, для себя отметив разочарованный вздох Элизабет, которая, вероятно, надеялась сказать тоже самое.

– Латинский язык появился на территории Лации, отсюда и название. Относится он к индоевропейской языковой семье...

– А к чему мы относимся, профессор? – произнесла все еще оскорбленная Элизабет, вызвав у Алла'на улыбку.

– В каком смысле, мисс Мано'?

– Вы нам скажите, – продолжила Джессика. – К Англии времен регентства*, викторианской Англии* или времен суфражисток*... Мы несколько повздорили, пытаясь определить временные рамки, видите ли, далеко не все из нас хорошо в истории.

– К тем, о ком говорить не следует, – неожиданно ответил профессор и продолжил свой рассказ. – Язык этот мертвый, но очень важный для понимания многих исторических трактатов. Если будете хорошо учиться на моем уроке, в будущем сможете найти ответы на многие волнующие вас вопросы, – оглядел студентов, явно заполучив их внимание.

А'ртур вывел на доске мелом четыре короткие надписи.

– Элизабет, Ваша первая, попробуйте угадать значение, подключив логику, – профессор опустился за стол, наблюдая за действиями студентки.

– Cogito ergo sum, – с трудом произнесла девушка, переврав произношение двух слов. – Я не знаю, – спустя несколько секунд разочарованно сдалась.

– Ну же, – подбадривающе взмахнул рукой А'ртур.

Даниэла нашла ответ в глубине своего разума и тут же поспешила сообщить его подруге, но профессор быстро одернул ее попытку.

– Мы здесь тренируемся, а не решаем экзамен, – серьезно произнес А'ртур. – Выражение переводится: я мыслю, следовательно, я существую. Оно принадлежит известному философу семнадцатого века, Рене Декарту. Теперь Вы, Алла'н.

Молодой человек прищурился, как бы смакуя надпись, но лишь пожал плечами.

– A cane non magno saepe ingens aper tenetur, –зачитал профессор. – Маленькая собачка часто удерживает огромного кабана. – От этих его слов Элизабет подавила смешок, а Джессика надменно улыбнулась.

Алла'н намек профессора проигнорировал, Дани же молча продолжила изучать надписи на доске.

– Мисс Мурман, прошу, – кивнул А'ртур, когда в класс вернулась тишина.

– Abducet praedam, qui accurrit prior, – девушка задумалась. – Прайд как у львов, что-то я точно припоминаю...

– Я рад, что Вы воспользовались логикой, но, к сожалению, поспешу заявить, что Вы сильно далеки от правды. Данное выражение переводится: «Унесет добычу тот, кто прибежал первым». Однако его употребляют редко, потому что жители древней Лации верили, что дойти до конца можно, лишь опираясь на плечи верных друзей. Мисс, Кейно, Вы последняя, – переключился на Дани.

– Abstractum pro concreto, – без запинки прочитала девушка. – Абстрактное вместо конкретного.

– Браво! – улыбнулся профессор. – Не кажется ли Вам, что эта фраза намекает на некий талант, которому Вам стоит поучиться у своей дорогой подруги?

Однако Даниэла ответить не успела.

– Это нечестно! Такое и я бы смогла перевести. Слова слишком похожи на английский! – возмутилась Джессика.

– Вы правы. Исправим ситуацию, чтобы никого не ставить в сомнительное положение? – А'ртур вновь обратился к Даниэле. – Ad cogitandum et agendum homo natus est.

– Для мысли и деяния рожден человек, – тут же ответила девушка.

Теперь все с любопытством взирали на Даниэлу.

– Ad impossibilia nemo obligatur, – продолжил нападать профессор.

– К невозможному никого не обязывают.

– Ad primos ictus non corruit ardua quercus, – А'ртур поднялся со своего места.

– От первого удара не падает высокий дуб, – Даниэла даже не выглядела измученной.

– Вы изучали латынь?

– Нет, профессор.

– Гилотант, – заключил А'ртур, опустившись на место.

«Ну вот», – про себя подумала Даниэла. – «Лицо у него такое же, как было у Нойна».

– И что это значит? – Элизабет недоумевающе посмотрела на А'ртура.

– То, что мы только что обнаружили, каким Дани владеет даром, – усмехнулся Алла'н.

***

Когда девушки покинули класс латыни, за окном уже стемнело. Даниэла, как могла, увиливала от расспросов Элизабет, а та еще долго удивлялась, как Дани смогла так долго хранить свои способности.

– Везет тебе, я вот свой талант так и не открыла, – с грустью в голосе произнесла Элизабет, снимая ненавистное платье.

– У нас еще много времени, – заверила подругу Дани.

– А ты только латынь переводить можешь? – Бетти достала из шкафа самое простое из всех платье бежевого цвета.

– Думаю, нет. Я в принципе понимаю любой язык, который слышу или вижу, – немного подумав, заключила Даниэла.

– Потрясающе, – улыбнулась подруга, искренне радуюсь такому открытию. – Надеюсь, в этом я смогу выполнить то, что должна, – рассудила Элизабет, сняв наряд с вешалки.

– А я думала остаться так, – Даниэла мельком глянула на свое отражение в зеркале.

– Ох, Дани, нет и еще раз нет, – решительно заявила Элизабет. – Я хотела сказать... – Осеклась, заметив удивление на лице подруги. – Сказать, что я пойду без тебя.

– Но почему? – Даниэла резко обернулась, во все глаза уставившись на Бетти. – Мы сделаем это вместе, и ты не посмеешь мне запретить.

– У тебя осталось лишь двадцать баллов, – начала Элизабет. – Если ты снова попадешься Нойну на глаза, он со спокойной душой исключит тебя.

– С чего ты взяла, что можешь избежать подобной участи? То, что он пару раз прикрыл твою шкуру, еще ничего не значит. Возможно, именно сегодня он захочет припомнить тебе весь набор нарушений, – Даниэла нахмурилась, не желая даже слушать подругу.

– Мы все рискуем, и я в том числе. Но ты попалась по моей вине. Я отправила тебя одну и сейчас так раскаиваюсь из-за этого. Если сегодня все пройдет успешно, мы на шаг станем ближе к разгадке тайны особняка.

– Ты не справишься одна, – на этот раз в голосе Даниэлы послышалось отчаяние.

– Но ведь я буду с Джессикой, – на эти слова Элизабет обе подруги звонко рассмеялись.

– Поверь мне, Дани, пожалуйста, – снова попыталась Элизабет, успокоившись.

Даниэла вмиг стала серьезной.

– Если ты не вернешься через два часа, я пойду искать тебя, – произнесла она уверенным голосом.

– Хорошо, – Элизабет слабо улыбнулась и заключила подругу в объятия.

*Англия времен регентства* – наименование периода в истории Англии с 1811 по 1820 гг, в течение которого принц-регент, в будущем король Георг IV, правил государством по причине недееспособности своего отца Георга III.

*Викторианская Англия – период правления королевы Виктории (1837 – 1901).

*Суфражистки – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав.