«Смутное воспоминание»

Даниэла вздрагивала от каждого шороха. Половицы скрипели, мерцающий в свечах огонь то и дело бросал на стены жуткие тени, холодный воздух, непонятно откуда взявшийся, не давал ровно дышать. Девушка неуверенно сглотнула. Еще никогда она не попадала в такие рискованные для жизни ситуации, а, если и попадала, то, определенно, не помнила об этом. Даниэла проклинала и золотую пыль, и этот особняк, и напыщенного Эйденшвейна. Но больше всего Дани злилась на неугомонную Элизабет, однако, чем больше она в сердцах ругалась на новую подругу, тем сильнее ощущала вину за свою трусость.

Девушка затормозила у входа в Западное крыло. Даниэла знала, что Бетти сейчас нервно нахаживает круги по комнате, отчаянно не позволяя себе броситься ей вслед. При мысли о «рыжеволосом хаосе» Даниэла радостно улыбнулась. К Нойну пускать Элизабет было никак нельзя, и Дани это знала, они обе знали. И почему только Бетти вечно попадала в неприятности? Этого Даниэла понять не могла. Но еще больше она не понимала место, отведенное во всей этой истории закрытому и такому нелюдимому мистеру Эйденшвейну. Именно он всегда оказывался рядом, когда Бетти нарушала правила. Именно он наводил на Элизабет ярость и смущение. Даниэла была готова поклясться, что в какой-то момент решила, что ее подруга влюбилась.

Отбросив глупые мысли, Дани решительно ступала по коридору. Из холла еще достигал тусклый свет, с трудом позволяющий разглядеть заголовки табличек. Наконец, найдя нужную, Даниэла прислонила к двери голову, прислушиваясь. В комнате стояла мертвая тишина, отчего Даниэла облегченно вздохнула и надавила на ручку. Дверь послушно открылась, пропуская гостью внутрь. Дани искренне удивилась такой глупости со стороны Нойна, но, вспомнив, что молодой человек сам прекрасно отпугивает всех посетителей одним только своим видом, решила, что сунуться в его комнату захочет только самоубийца или глупец. Даниэла никак не могла поверить, что именно она сегодня стала и тем, и другим.

Элизабет уверила подругу, что Нойн сейчас гуляет по саду, потому что не может уснуть. Бетти сделала этот вывод на основе единственного случая, когда молодой человек действительно страдал бессонницей. Она была уверена, что сегодня именно та ночь, когда Нойна не будет в комнате, ведь после такого происшествия в голову так и лезли разные мысли. Даниэла для себя отметила, что в чем-то Бетти и Нойн были похожи, поэтому доверилась чутью подруги и надеялась, что исчезнет отсюда раньше, чем он вернется.

В помещении было темно. Даниэла прищурилась и разглядела деревянный столик, приделанный к стене. Сделав несколько неуверенных шагов, Даниэла приблизилась к цели и нащупала рукой лампу. Девушка достала из тайника платья коробок со спичками и подожгла конец фитиля лампы. Комнату залил приятный теплый свет, от чего на душе у Дани стало спокойнее. Даниэла оглядела комнату: деревянный отполированный пол, дубовые стены и мебель, заставленная всевозможными вещами от золотых кубков до черно-белых картин. Здесь был и шкаф, полностью вделанный в стены и заполненный книгами, и огромный ковер с цветочным узором, и мягкий диван приятного розового цвета, что было крайне нетипично для хмурого Нойна. Рядом с диваном разместился деревянный глобус на высокой подставке. На стенах висели подсвечники, высокие окна украшали золотого цвета занавески из бархата. Все вокруг дышало таким величием и богатством, что девушка невольно вжалась, ощутив себя ничтожно маленькой. Даниэла про себя усмехнулась: «логово волка» оказалось довольно роскошным местом. Девушка внимательно осмотрела полки, тумбы и письменный стол, забитый бумагами с экономическими подсчетами. Выдвижные ящики, как и предполагала Дани, оказались запертыми, как и ящики в круглом столе, покоившимся рядом с диваном.

Даниэла разочаровано вздохнула и направилась к стеклянной двери, украшенной дубовыми изразцами. За ней скрывалась спальня, которая, в отличие от предыдущей комнаты, была обставлена не так пафосно. В помещении находилась дубовая кровать, две тумбы с лампами, деревянный комод и шкаф. В последних Дани обнаружила только горы дорогой одежды. В мыслях девушка ругала себя: «Это же надо – рыться в чужих вещах! В вещах Нойна Эйденшвейна!»

Из помещение вела еще одна дверь. Дани отряхнула руки об подол своего ночного платья и сделала последний рывок. На этот раз она попала в ванную. Здесь все было сделано в выдержанных тонах, но при этом сохраняло роскошь. Девушка заглянула в ящик под фарфоровой раковиной, осмотрела несколько полок на стене и даже опустилась на колени, чтобы убедиться, что под ванной ничего не спрятано. Даниэла уже была готова уходить, но неожиданно заметила за дверью странный деревянный портфель небольшого размера. Дани присела на пол из плитки и положила находку себе на ноги. На первый взгляд портфель выглядел совершенно обычным: металлические замки, старое дерево, местами обшарпанное, металические ручки. Однако, присмотревшись, Даниэла заметила едва различимую надпись в нижнем левом углу.

Девушка повторила вырезанные по дереву слова вслух, и неожиданно застежки щелкнули, позволяя гостье изучить содержимое. Внутри портфель был обделан кожей. К верхней стороне веревками были привязаны многочисленные бутылки и склянки. Даниэла едва различала надписи, оставленные на старинных картонных листах: «от бессонницы», «для улучшения памяти», «для проявления энергетических импульсов», «от боли в костях», «ранняя смерть». Даниэла и представить не могла, для чего Нойн хранил все эти эликсиры, но разбираться было некогда. К нижней стенке портфеля кожаными ремнями были прикреплены бумажные свертки. Даниэла аккуратно достала один из них и сощурила глаза, пытаясь прочитать чей-то корявый почерк. Рядом со свитками находился толстый дневник с потертыми пожелтевшими от времени страницами. Даниэла пробежалась глазами по первым страницам и с восторгом для себя отметила, что дневник принадлежал Нойну. Находка была удивительной, ведь теперь девушка могла узнать не только, как помочь Бетти избавиться от золотой пыли, но и многие тайны мистера Эйденшвейна, а, может, вместе с ними и тайны этого места в целом.

Обрадовавшись обнаруженным вещам, Даниэла на несколько минут потеряла бдительность, но этого хватило, чтобы Нойн, вернувшийся в свою комнату, успел дойти до спальни и открыть дверь в ванную. Даниэла громко воскликнула, ощутив безграничный ужас. Лицо молодого Эйденшвейна не выражало ни единой эмоции. Он медленно подошел к девушке, выхватил из ее рук дневник, резкими движениями закинув его обратно в портфель, и выпрямился во весь свой рост, показавшись Даниэле чудовищно высоким.

– Не желаете пройти в комнату, мисс Кейно? – Нойн сохранял манеры, однако его вопрос больше носил формальный характер, когда на деле подразумевал немедленное повиновение.

Даниэла молча поднялась с пола и с трясущимися ногами последовала за наследником особняка. Нойн лениво опустился на край дивана, жестом велев студентке присесть в кресло у окна. Даниэла не могла произнести и слова, а огромные глаза, полные страха, беспомощно метались по комнате.

– Итак, как Вы вошли?

– Дверь была не заперта, – голос Даниэлы дрожал.

Нойн потер подбородок, глядя куда-то в сторону.

– Как Вы открыли портфель?

– На нем была надпись, – врать сейчас Дани просто не видела смысла.

– И что же, – Нойн коварно улыбнулся. – Вы знаете латынь?

– Нет, сэр. Я учила английский, французский и немецкий... – Даниэла задумалась, пытаясь вспомнить, кто именно помогал ей обрести эти знания.

– Гилотанка обшарила мою комнату. Умно! – Нойн резко поднялся.

– Извините? – Даниэла последовала примеру Эйденшвейна, но тот жестом заставил ее сесть обратно.

– Гилотанты, – протянул он медленно. – Когда-то так называли людей, способных переводить любые тексты. В узких кругах, правда, – задумался.

– Но я знаю лишь три языка, – возмутилась девушка, ненадолго забыв о страхе. – Сэр, – добавила, слегка смутившись.

– Разумеется. Однако Ваш талант помогает Вам понимать любые надписи, не имея нужных знаний. Что именно Вы успели прочитать? – Нойн остановился в метре от кресла.

– Только один сверток, сэр. Тот, что про расследование какого-то убийства. А дневник я лишь в руки взяла...

– Охотно верю, – перебил девушку Нойн. – Знаете, мисс Кейно, я был готов поймать за подобным занятием Вашу подругу, но никак не благородную Даниэлу, умеющую мыслить здраво и всегда поступать разумно.

– Но... – попыталась оправдаться девушка.

– Однако... – Нойн резко ее прервал. – Я знаю, зачем Вы здесь, и боюсь Вас расстроить, я понятия не имею, как избавиться от золотой пыли.

Даниэла ощутила, как земля уходит у нее из-под ног. В тоже время Нойн медленно снял перчатки, оголяя блестящие в свете лампы ладони.

– Я пытался найти решение, но пока мои исследования не обвенчались успехом. Могу посоветовать Элизабет найти самые плотные перчатки, чтобы на время скрыть свою «маленькую проблему».

– Маленькую проблему? – не выдержала Даниэла. – Но ведь это были Ваши песочные часы!

– Но раньше подобного эффекта никогда не случалось, – произнес Нойн с какой-то грустью в голосе. – Хотя, признаться, я не раз разбивал их.

– Хотите сказать, что такое случилось впервые? – Дани округлила глаза.

– Именно это я и пытался до Вас донести, – Нойн развернулся и направился к письменному столу.

Опустившись на кожаный стул, он открыл один из выдвижных ящиков, которые никак не хотели поддаваться напору Даниэлы. Вытащив оттуда что-то маленькое и блестящее, Нойн вновь подошел к Даниэле и протянул воспитаннице руку. Девушка повиновалась и протянула свою в ответ, тут же ощутив нечто железное и острое на своей ладони.

– Передайте это мисс Мано', – Нойн жестом указал на дверь. – Надеюсь, что больше подобного не повторится.

Даниэла облегченно вздохнула, быстрыми шагами направившись к двери, удивляясь про себя, что так легко отделалась. Но тут монотонный голос мистера Эйденшвейна заставил ее остановиться, ощутив дрожь, пробежавшую по спине.

– Даниэла Кейно, за посещение Западного крыла без разрешения педагогов и мисс Феннисы я снимаю с Вас тридцать баллов. За выход после одиннадцати ночи из своей комнаты – пятьдесят. У Вас осталось лишь двадцать баллов до конца учебы в особняке. В противном случае Вы будете с позором исключены и изгнаны без возможности на восстановление и сохранения полученной здесь информации.

– То есть меня снова лишат воспоминаний? – Даниэла ощутила, как к горлу подступил ком.

– И Ваших способностей, разумеется, – с необычайным спокойствием ответил Нойн, переключив свое внимание на бумаги, разложенные по письменному столу.