«Смутное воспоминание»

Нойн водил по листку бумаги равнодушным взглядом. Напрасно Бетти пыталась понять по его лицу хоть что-то. Тот и не собирался подавать ни единого намека относительно своих дальнейших действий. Элизабет сжалась. Место, из которого она так сильно хотела сбежать, сейчас вызвало в ней дикое желание остаться. Еще никогда Бетти так сильно не винила себя за содеянное. Как только она встала на правильный путь и поняла, в какую сторону стоит двигаться дальше, все рухнуло. Рухнуло от незнания, глупости, гордости. Девушка была готова расплакаться, едва сдерживая свои эмоции у всех на виду.

– Элизабет Мано', – Нойн, как назло, говорил медленно, словно пробуя имя на вкус. – Минус двадцать баллов, – резко поднял глаза, заметив ужас, застывший на лице Бетти. – За два запрещенных вопроса, заданных мисс Эйденшвейн в день приезда, – с этими словами Нойн сложил листок, поклонился перед присутствующими и направился в сторону двери.

В зале образовался гул. Все вокруг то и дело возмущались решениями молодого Эйденшвейна. И только одна Элизабет, не замечая вопросов Дани, бросилась к выходу, совершенно забыв о данном Нойну обещании. Элизабет нашла молодого человека почти сразу. Нойн стоял в холле, лениво облокотившись на лестницу и что-то изучая в песочных часах, наполненных бирюзовой жидкостью. Он выглядел как всегда идеально: качественный темный фрак, подчеркивающий широкие плечи и талию, темные брюки и приталенный клетчатый жилет.

– Мистер Эйденшвейн! – голос Бетти дрожал.

– А, это Вы, Мано', – Нойн убрал руки за спину и устало взглянул на девушку. – Решения о снятии баллов не оспариваются. Прошу более меня не задерживать.

– Я не за этим пришла, – Бетти быстро сократила дистанцию между ними, но, опомнившись, остановилась, оказавшись всего в метре от Нойна. – Я лишь хотела... – произнесла, запыхаясь. – Хотела поблагодарить Вас.

Нойн ничего не ответил, выражение его лица не изменилось. Молодой Эйденшвейн приподнял голову и резким движением развернулся к Бетти спиной, уходя все дальше по направлению Западного крыла.

– Мистер Эйденшвейн! – Бетти и не думала отступать, но Нойн даже не обернулся.

– Мистер Эйденшвейн! – голос Бетти перешел на крик.

– Нойн! – не выдержала девушка, догнав молодого человека в запрещенном крыле.

Бетти и не заметила, как схватила Нойна за локоть, заставив парня обернуться. От неожиданного прикосновения он вздрогнул, а песочные часы в серебряной оправе с грохотом разбились об пол.

– Я все уберу, – принялась тараторить девушка, опустившись на колени. – Мне так жаль...

Бетти протянула руку к бирюзовой жидкости.

– Нет! – опомнился Нойн, бросившись к Бетти.

Через секунду коридор заполнило ярким светом, а затем вокруг молодых людей образовался плотный туман. Неожиданно Бетти услышала звонкий девичий смех, а следом за ним увидела тень юной девушки с картины. Красавица улыбалась и бежала по коридору. Пышное платье волочилось по полу. Девушка то и дело оборачивалась, протягивая руки в сторону своего спутника. Элизабет оглушил резкий звук. Туман исчез, а бирюзовая жидкость преобразилась в золотую пыль, которая сыпалась сквозь пальцы Бетти. Нойн испуганно оглянулся по сторонам. Еще никогда Элизабет не видела его таким встревоженным, таким неаккуратным и нелепым.

– Это Западное крыло, студентам запрещается пересекать его порог, – только и смог выдавить Нойн, все еще не отводя глаз от Элизабет.

– Но... – Бетти поднялась с пола, пытаясь вытереть пыль об подол платья, однако та все равно оставалась на руках, даже не отпечатываясь на ткани.

– Я сказал Вам уйти, – Нойн повысил голос. – Никогда больше не подходите ко мне, и это мое последнее предупреждение Вам.

Бетти почувствовала, как к глазам подступили слезы. Не выдержав, девушка бросилась в сторону жилых комнат, дав эмоциям выйти наружу. Когда шаги на лестнице стихли, Нойн наклонился к месту, где еще недавно растеклась цветная жидкость. Молодой Эйденшвейн дотронулся до золотой пыли, и его лицо исказилось ужасом. Нойн бросил взгляд в сторону прохода в Западное крыло, где еще ощущалось недавнее присутствие девушки. Он ненавидел себя за то, как поступил с ней. Но сейчас нельзя было иначе. Элизабет могла подвергнуть себя большой опасности. Счастье Нойна, что все обошлось.

Бетти громко хлопнула дверью, упав на мягкую кровать. Слезы предательски текли из глаз, образуя на подушке мокрый след. Вскоре в комнату вошла Дани, обеспокоенная резким уходом подруги.

– Это всего двадцать баллов, Бетти. Ерунда, – девушка присела на край кровати и принялась водить рукой по рыжей голове. – В твоем ли стиле вот так плакать из-за каких-то промахов?

Элизабет оторвала заплаканное лицо от подушки и бросила на Даниэлу виноватый взгляд.

– Все будет хорошо, – Дани поспешила взять Бетти за руку, но та испуганно отодвинулась и спрятала руки под одеялом.

– Что это? – приподняла брови Дани. – Я видела твои ладони, Бетти. Что случилось?

Элизабет встревоженно протянула подруге руки, показывая золотую пыль.

– Мы должны как-то отмыть это, – Элизабет умоляюще смотрела на подругу.

Дани поднялась с кровати и достала из своей тумбочки белый платок. Девушка принялась оттирать пыль с рук Элизабет, но ничего не происходило: платок оставался чистым, а ладони Бетти блестели золотыми крупицами.

– Не понимаю, – нахмурилась Даниэла. – Я схожу к миссис Э'дольф, – решительно заявила Дани. – Я уверена, у нее должен быть какой-то отвар или хотя бы смесь из трав...

– Нельзя, – резко бросила девушка, прикрыв лицо руками. – Никто не должен об этом знать.

– Как я буду помогать тебе, Бетти, если ты вечно что-то скрываешь? – вспылила Дани, сложив руки у груди. – Если ты не хочешь, чтобы преподаватели узнали о случившемся, то к кому я могу обратиться?

– К Нойну Эйденшвейну, – тихо ответила Бетти.

– А он-то здесь причем? Во что ты успела вляпаться всего за пару минут? – недоумевала Даниэла.

Бетти молча поднялась и открыла верхний ящик тумбочки. Кивнув Даниэле на кровать, Элизабет достала из ящика коробку.

– Ночью, когда мы только прибыли в особняк, нам под дверь подсунули две записки. С некоторым интервалом, конечно. Ты спала, и я не была уверена, что ты захочешь подвергнуть себя опасности. Дело в том, что в обеих записках говорилось о подарках в честь дня приезда, которые кто-то оставил для меня в туннеле у входа на территорию поместья Эйденшвейн.

– И ты пошла туда совсем одна? Ночью? – Дани округлила глаза. – Ты просто сумасшедшая!

– В туннеле я нашла конверт и эту коробку, но с ночи так и не изучила их содержимое, – призналась девушка, снимая крышку.

– И как долго ты хотела скрывать это от меня? – поразилась Даниэла.

– Я, правда, собиралась сказать, я просто не могла найти подходящий момент, – виновато ответила Бетти.

– Хорошо. Но при чем здесь Нойн Эйденшвейн? Он ведь самый чопорный человек в здании, я и слова доброго от него за все эти дни не услышала. Конечно, мне мадам тоже не особо нравится, но ее сын просто ходячий кусок льда, – заключила девушка.

– В день, когда я попала сюда, Нойн Эйденшвейн спас меня от пауков в лесу, – начала Бетти.

– Я думала, ты была с Говардом! – поразилась Даниэла.

– Да, это так. Но А'ртур не оставил нам флакона для невидимости или чего-то там, поэтому в лесу на нас сбежались всякие твари, – Бетти поежилась, вспоминая тот случай. – Нойн спас меня. А потом я наткнулась на него в ту ночь, когда возвращалась из туннеля. Я была уверена, что он отчислит меня сегодня, но он промолчал. Я и побежала за ним, чтобы поблагодарить. А в итоге все только испортила, – глаза Бетти вновь наполнились слезами.

– Но что же ты сделала? – Даниэла непонимающе водила взглядом с лица Бетти на золотую пыль на руках девушки.

– Я схватила его за локоть в Западном крыле и случайно разбила песочные часы, которые он нес с собой.

Даниэла ахнула и прикрыла рот ладонью. Сказанное Элизабет до жути напугало ее.

– Эта пыль была в его часах?

– Вообще-то нет, – Элизабет нахмурилась. – В этом-то все и дело. В его часах была какая-то бирюзовая жидкость. Я помню, как дотронулась до нее, чтобы убрать, а потом этот звон в ушах и туман, из-за которого ничего не было видно. Я помню только силуэт девушки с картины. Она двигалась по коридору и смеялась. Затем все исчезло, а вместо лужи остались эти блестки, – Бетти в который раз попыталась отряхнуть руки.

– И что же сделал Нойн? – не унималась Даниэла.

– Накричал на меня, – Бетти была готова провалиться со стыда. – Он дважды прикрыл меня, а я все испортила.

– Не думаю, что такой человек, как Нойн Эйденшвейн, может делать что-то из доброты душевной, – Дани выглядела несколько раздраженной. – Должна быть какая-то выгода в том, что он принимал твою сторону. Но только какая?

– Я не знаю, – Бетти была готова поддаться панике. – Я умоляю тебя пойти к Нойну Эйденшвейну и попросить его помочь мне, – девушка впилась в Даниэлу взглядом.

– Хорошо, я схожу, – пообещала Даниэла, не одобряя поступок подруги. – Но сначала ты покажешь мне, что в этой коробке.

– Да, конечно, – спохватилась Бетти, вытащив конверт.

Внутри лежал скомканный лист бумаги, исписанный все тем же мальчишечьим почерком.

Если ты читаешь это письмо, то ты оказалась именно такой, как я себе и представлял. Прошу не злиться на меня за то, что молчал и скрыл от тебя все то, что знаю. Но будь уверена, в этом месте сложно делиться тайнами. Любой твой неверный шаг, любые твои действия тщательно изучаются и проверяются. В этом году студентов приняли очень рано, видимо, больше «особых» мадам не предвидела. Дело в том, что однажды я наткнулся на личные дела студентов. Их хранят в башне астрологии и астрономии в особом кабинете, вход в который открывается с помощью одного занятного механизма. Тебе стоит подойти к миниатюре галактики и расставить все планеты в зависимости от близости к Солнцу. Однако будь острожна: линии постоянно меняются, и, двигая одну, ты приводишь в действие другие. Количество попыток ограничено, и я не могу сказать, что ждет провинившегося, но не думаю, что наказание будет приятным. Есть и другой способ, но советую тебе сразу забыть о нем. Дело в том, что мадам Энжи и миссис Лейль хранят на шее веревки с ключами. Если вставить ключ в отверстие, то планеты сами выстроятся в нужную комбинацию. Но я думаю, ты и сама понимаешь, что украсть ключ у преподавательниц почти невозможно, поэтому настоятельно рекомендую тебе вернуться к первому пункту. Хорошенько изучи эти документы, но не вздумай забирать бумаги с собой, по возможности лучше переписать основные моменты. Если все получится, найди меня там, где я тебе говорил.

Твой верный друг, Говард

– Твой верный друг! – повторила Бетти. – Надо же! Верный друг, ты посмотри, как расписал, а когда мы только познакомились, даже на элементарные вопросы отвечать не хотел.

– Должно быть, у него были на то свои причины, – задумалась Даниэла. – Он мог бояться, что кто-то узнает о его планах, он все-таки кабинет астрономии и астрологии вскрыл.

– Не то, чтобы кабинет, – принялась рассуждать Элизабет, но, заметив осуждающий взгляд подруги, притихла. – Ладно, стоит отдать ему должное. И как он только додумался до такой схемы? Никогда бы не поверила, что Говард на такое способен.

– И как же мы проберемся в башню? Там ведь почти всегда одна из преподавательниц. Да и как угадать момент, когда они точно не бывают в кабинете? – Элизабет принялась нервно ходить по комнате.

– Одни мы тут не справимся, – неожиданно заключила Даниэла.

– Но Говард же справился! – Бетти и слышать не хотела о помощи. – И если бы желал принять участие в еще одной вылазке, то не составил бы подробную инструкцию, а просто пришел и возглавил бы экспедицию, раз сам уже однажды проворачивал подобное.

– А вдруг это ловушка? Почему он отправляет тебя одну? – Даниэла тоже поднялась с кровати.

– Да ну, Дани, Говард на такое не способен. Я уверена, должна быть причина, почему он повел себя так странно.

– Нам нужна помощь, – повторила Даниэла. – Мы можем позвать Джессику и Алла'на.

Элизабет резко остановилась, во все глаза уставившись на подругу. Даниэла слегка отступила назад, ощутив смущение.

– И как такая идея только в голову тебе могла прийти? – засмеялась Бетти. – Позвать девушку, которая при любой возможности готова нас бросить на съедение волкам, и парня, который скорее будет спасать в минуту опасности себя, чем поможет кому-то.

– Здесь мы все равны, – пожала плечами Дани. – Может, отношения между нами и не очень...

– Это еще мягко сказано, – перебила подругу Элизабет, вновь опустившись на кровать.

– Но нас всех может сплотить общий враг, – продолжила Дани, не обращая внимания на поведение подруги. – И Джессика, и Алла'н хотят найти ответы. Вдвоем мы мало что стоим, но вчетвером, возможно, могли бы добиться каких-нибудь успехов. Когда выполним задуманное, сможем разойтись, как в море корабли, – Дани тоже села на кровать, хлопнув ладонями по ногам, ожидая вердикта Бетти.

– Ладно, – неожиданно выдала Элизабет. – На войне все средства хороши, – тут же замялась. – Кто придумал эту фразу? Я где-то ее уже слышала...

– Мы знаем много вещей, но едва ли их помним, – Даниэла поставила между девушками коробку. – А что еще было в туннеле?

– Точно! – вернулась к находкам Бетти.

На дне коробки лежал дневник, который Элизабет ранее уже доставала в саду особняка. Тогда Бетти даже не успела толком его открыть из-за неожиданного появления Нойна.

– Какая красота! – поразилась Даниэла, дотрагиваясь до тканевой обложки. – Никогда не видела подобного.

Дани передала дневник Элизабет, а та попыталась его открыть, но обложка никак не поддавалась. Девушка покрутила дневник в руках и заметила маленькое отверстие сбоку.

– Быть того не может, – рассердилась Бетти. – Зачем дарить подарок, который даже открыть нельзя? – Элизабет всерьез расстроилась.

– Странно это все, – выдохнула Даниэла.

– Конечно, странно, – Бетти махнула рукой и нашла глазами круглые часы, лежащие на тумбочке. – Думаю, все уже легли спать, – обратилась к подруге. – Мне все еще нужна помощь.

– И какой твой план? – напряглась Даниэла.

– Я хочу, чтобы ты нашла решение моей проблемы. Пожалуйста, Дани, – взмолилась Бетти, взяв подругу за руку. – Я уверена, что Нойн тоже испачкался, пока собирал остатки от той жидкости в коридоре. И я уверена, что он смог это исправить.

– Ты хочешь, чтобы я посреди ночи вызвала на разговор Нойна Эйденшвейна?! – поразилась Дани.

– Нет, я хочу, чтобы ты пробралась к нему в комнату и узнала, как убрать эту чертову пыль, – заключила Бетти.