Наши тени

На часах было 7:30, когда комнату пронзил раздражающий звук будильника. Я сонно потерла глаза и выглянула в окно. За стеклом нежно расцветал рассвет — небо было окрашено в розово-оранжевые тона. У меня было полчаса на сборы. После этого Алекс обещал устроить для меня мини-экскурсию.
Я поплелась в ванную, снова потирая глаза — они покраснели и заслезились, отчего мои и без того яркие зелёные глаза стали ещё выразительнее. Я расчесала волосы и небрежно заплела их во французскую косу. Немного макияжа — всё-таки это первый день в новой школе.
Стоя перед зеркалом, я вдруг вспомнила ту странную книгу, которую нашла прошлой ночью. Образ всплыл так ярко, будто это было не сном.
— Может, мне просто приснилось? Или это снова галлюцинации?.. — пробормотала я, глядя на своё отражение и сжимая в руке кулон в форме полумесяца с изумрудом в центре.
Я никогда не знала свою бабушку — она умерла ещё до моего рождения, когда мама была беременна мной. Но в день моего семнадцатилетия родители подарили мне этот кулон. С тех пор я почти не снимаю его. Он кажется мне чем-то родным. Когда я нервничаю, я всегда бессознательно зажимаю его в кулаке.
Выйдя из ванной, я направилась к чемоданам — вчера так и не разобрала вещи. Достав чёрную толстовку и лосины, я быстро переоделась. Школьной формы в этом месте, к счастью, не было, и это радовало. Натянув кеды и закинув за спину пустой рюкзак, я вышла из комнаты.
В коридоре мне навстречу шла девушка с тёмными волосами и такими же тёмными глазами. Она недоверчиво скользнула по мне взглядом и молча прошла мимо. Пройдя мимо я почувствовала мятный запах, ударивший мне в ноздри. Я обуреулась и увидела что девушка так же обурнулась на меня с тем же взглядом. Мне не привыкать. В моей прошлой школе на меня смотрели и похуже.
У меня никогда не было друзей. А тот единственный раз, когда мне показалось, что кто-то действительно заинтересовался мной...
Я зажмурилась — воспоминание пронзило голову, как крик.
— Это ты виновата. Ты их убила.
Я зашаталась, схватилась за стену, чтобы не упасть. Тяжело дыша, судорожно вцепилась в кулон.
И вдруг — чьё-то прикосновение к плечу.
— Эй... ты в порядке?
Я обернулась. Это была та самая девушка из коридора. Её взгляд теперь был не холодным, а тёплым, даже обеспокоенным. Она смотрела на меня по-настоящему, как будто пыталась понять. Я с трудом выпрямилась, сердце всё ещё колотилось.
Я ей не доверяла. Но что-то в ней казалось... настоящим?
Мы были одного роста. Наши взгляды пересеклись, и она протянула руку:
— Я Эрика. Но друзья зовут меня Рика.
сказала девушка убылаясь, сейчас она улыбалась и казалась доброй, какой-то родной.
Но я колебалась, смотрела на её ладонь с подозрением.
Потом, медленно, ответила:
— Мира.
сказала я недоверчиво
— Я тебя тут раньше не видела. Только приехала? Это твой первый день? А с какого ты факультета?
Она буквально обрушилась на меня с ворохом вопросов. Я немного растерялась, но в ней было что-то... успокаивающее. Маловероятно, что она знала, почему я здесь. Может, стоит воспользоваться этим, пока слухи не разлетелись?
— Я... да. Вчера вечером приехала. Первый день. Тут... есть факультеты?
Я чуть не фыркнула от собственной мысли: «Факультет "Псих", "Ещё более псих" и "Полный психбольной"».
Улыбка скользнула по губам, но я её не выдала.
Рика задумалась над моим ответом, потом посмотрела на меня серьёзно — но всё так же мягко, по-человечески.
— Ничего, сегодня ты всё узнаешь.
Она одарила меня лёгкой, ободряющей улыбкой и вышла на улицу.
Я замерла. В её словах было что-то... двусмысленное.
Что вообще с этим местом не так?
На этой мысли я вышла на улицу. Алекс стоял на пороге, засунув руки в карманы. В свете утреннего солнца его волосы казались почти серебристыми, хотя вчера ночью они были просто светло-русыми. Он был высоким, почти на голову выше меня, и двигался как-то... слишком ровно.
— Доброе утро. Как спала? — голос у него был низкий, спокойный. Слишком спокойный.
Может, он и был обычным парнем, но что-то в нём постоянно вызывало у меня лёгкое беспокойство. Как будто он слишком правильно подобран.
Словно кто-то собрал идеального «друга» из конструктора — симпатичный, вежливый, не слишком болтливый...
Подозрительно идеальный.
-Доьрое утро, вроде нормально.
сказав все с тем же недоверием как и прошло ночью.
парень кивнул и направился по тропинке ведущий в задний дворик школы, я направилась за нам наблюдая.
парень был одет в черные брюки, в те же что и вчера, на нем была рубашка поло темно синего цвета. На улице был уже октябрь, и уже не было так тепло, но на нем все же не было кофты.
дойдя до дворика я смогла рассмотреть фонтан, теперь при свете солнца я могла рассмотреть его как следует.
Фонтан сделан в форме четырёх каменных существ, сидящих спиной друг к другу. У каждого нет лиц — только гладкая поверхность. Из их ртов льётся вода, но при этом слышна абсолютная тишина, будто они заглушают звук вокруг себя.
я смотрела за фонтан остановившись. когла услышала парня спереди.
-Местные говорят, что если сказать в фонтан свою тайну — она исчезнет из твоей памяти. Но цена — неизвестна. Некоторые потом не помнят даже, кто они такие.
сказал алекс, улыбаясь глядя на фонтан. стоя впереди меня в трех метрах. я посмотрела на него удевившись. он повернул голову на меня и улыбнулся, на солнце его знала были не такими темными они переливались янтарным цветом.
-ты серьезно?
с надеждой спросила я.
он лишь посмеялся на мой вопрос и подал плечами наигранно.
очень смешно.
Мы шли дальше по тенистой дорожке через внутренний дворик. Воздух пах сырой листвой и чем-то металлическим. Я машинально гладила кулон, пока Алекс шёл чуть впереди, спокойно рассказывая что-то о корпусах. Я не слушала — что-то в этом месте отвлекало, будто фон стоял в голове.
Он остановился у стены, почти у самого выхода из дворика. На потемневшем камне висел массивный герб. Почти во всю стену.
— Вот он, — сказал Алекс, обернувшись ко мне. — Герб Академии. Центр её истории.
Я смотрела на герб.
Такой же, как у главного входа. Почти.
Но этот был другим. Постаревшим. Потемневшим. Потрёпанным временем, словно хранил на себе шрамы веков. Он всё так же был разделён на четыре сектора, но один из них — левый нижний — был будто обожжён. Металл там почернел, и по краям шли рваные линии, словно кто-то пытался выцарапать саму суть.
И именно этот сектор не отпускал мой взгляд. Что-то в нём было... родное.
Я бессознательно сжала в руке свой кулон. Он начал нагреваться — не сильно, но отчётливо. Раньше такого не случалось.
Я стояла рядом с Алексом. Он скрестил руки на груди, молча смотрел на герб.
— Расскажи мне о нём, — сказала я.
Он посмотрел на меня с лёгким удивлением, будто не ожидал интереса. Но в этом гербе было что-то... манящее. Особенно в том секторе, которого будто не должно было быть.
— Есть легенда, — начал Алекс, поворачиваясь лицом к гербу. Его голос стал серьёзным. — Что эту школу основали не люди.
Я резко обернулась к нему, удивлённая. Он продолжил, не глядя на меня.
— Тысячи лет назад школу основали трое: вампир, оборотень и ведьма. — Он указал на первый, второй и третий секторы. — Эти три клана всегда враждовали. Сражались за власть, кровь, силу. Но произошла беда, которая заставила их объединиться. Чтобы выжить. Чтобы защитить детей. Чтобы сохранить кланы от исчезновения.
— Только трое? — нахмурилась я. — А кому посвящён четвёртый сектор?
Алекс замолчал. На несколько секунд слишком затянуто. Его взгляд остался прикован к гербу, но он будто застыл.
— Никто не знает, — сказал он наконец. — Но... никто и не хочет знать.
Его голос стал резким. Даже злым. Он обернулся ко мне — в его взгляде читалось предупреждение. Как будто я задала именно тот вопрос, который нельзя задавать.
Почему?
Он ещё несколько секунд смотрел на меня в напряжённой тишине, потом резко отвернулся и молча вошёл в здание. Я пошла следом, всё ещё ощущая жжение от его реакции. Что было в этом вопросе такого опасного?
Внутри холла уже было людно.
Справа — группа девушек. Они повернулись на нас и начали рассматривать меня с ног до головы, шепчась.
Я тихо выдохнула. Ненавижу.
Типичные сплетницы — лицемерные, жалкие. Те, кто всегда громко смеётся за спиной. Для меня они были ниже плинтуса.
В холле сновали ученики: кто-то спешил, кто-то болтал с друзьями.
Обычная школа. Улыбки. Смех. Шум. Маски.
Вдруг — громкий хлопок. Как будто кто-то ударил по шкафчику.
Толпа начала сбегаться, я тоже потянулась в ту сторону — любопытство взяло верх.
Мы остановились чуть поодаль, но сквозь щель между головами я разглядела его.
Высокий парень, стоящий спиной. Волосы — почти угольные, но на свету они отливали оттенком горького шоколада. Через чёрную толстовку виднелась широкая спина, через брюки — крепкие, тренированные ноги. Он был мощный, как глыба. И он выделялся.
Просто стоял, и было понятно — с ним лучше не связываться.
На полу перед ним лежал другой парень. Меньше. С короткими каштановыми волосами, в рубашке и джинсах. Он смотрел на исполина снизу вверх, в глазах — испуг.
И во мне что-то вспыхнуло.
Я увидела себя.
Когда-то.
Сломанную. Беззащитную.
И всё, что я сдерживала внутри, закипело.
Я шагнула вперёд, но кто-то схватил меня за рукав.
Обернулась. Алекс. Его взгляд — строгий.
— Там и без тебя справятся, — сказал он тихо. — Не лезь туда, откуда выйти будет трудно.
Я посмотрела на него. И впервые — с разочарованием.
Хороший парень. Но трусливый.
Я вырвала руку и пошла вперёд.
Толпа расступалась медленно. Я подошла к громиле и похлопала его по спине. Он обернулся. Его глаза — тёмные, как ночь. Прямой нос, высокие скулы, густые ресницы. Он смотрел на меня с раздражением.
Но я не дала себе времени на сомнение. Подняла руку — и ударила.
Прямо в нос, справа.
С силой. Со всем гневом, болью и обидой, что копились с детства.
Всё, что я когда-то не могла сделать. Всё, что сдерживала. Всё — в этот удар.
Он едва повернул голову. Моя рука ныла от боли, но я стояла прямо, смотря ему в глаза. Вокруг повисла гробовая тишина. Она была... громче любого крика.
Страх начал пробираться внутрь. Но я его оттолкнула.
Я сделала это.
Я хотела это сделать.
Он медленно повернул голову. Его глаза стали ещё темнее.
— Ты совсем охренела?.. — прорычал он. Голос — низкий, глухой, как раскат грома.
По моему телу прошёл холодок. Но я не отступила.
— Неприятно, да? Когда бьют без причины.
Мой голос был твёрдым. Даже спокойным.
— Или... в твоём случае причина всё же есть?
Мы не отводили взгляда. Вся школа замерла.
Началась игра, в которой я уже не была той, кем была вчера.
— Ты кто такая вообще?
— Та, кто не боится тебя, — ответила я тихо, но твёрдо.
Он усмехнулся. Не весело — с каким-то звериным презрением.
— Ты новенькая. Далеко не уйдёшь, если будешь так играть с огнём.
— Я уже была в аду, — сказала я, не отводя взгляда. — И поверь, ты не самое страшное, что я там видела.
Толпа замерла. Кто-то за моей спиной ахнул. Но я не оглянулась.
Кайн сделал шаг ко мне. Его рост давил, но я не сдвинулась ни на сантиметр.
— Ты не понимаешь, куда попала, — его голос стал тише, но опаснее. — Здесь сила — всё.
А твоя наглость — не сила. Это... ошибка.
— Тогда, может, ты покажешь мне разницу? — бросила я. — Или будешь прятаться за страхом других?
В его глазах что-то дрогнуло. Взгляд стал ещё темнее — но не от ярости, а от интереса.
— Ты смелая. Или дура. Не решил пока.
— А ты трус, если ударяешь тех, кто слабее. Тут мне всё давно понятно.
Он подошёл ещё ближе. Между нами оставались сантиметры. Его дыхание — горячее, резкое.
— Запомни, ведьмочка, — прошипел он. — В этой школе есть правила. И ты уже их нарушила.
Я склонила голову, едва заметно улыбаясь.
— А мне казалось, я их только начинаю создавать.
В этот момент его глаза полыхнули красным. Он усмехнулся — и я ясно увидела неестественно длинные, острые клыки. Страх вспыхнул во мне мгновенно. Я отступила назад, сердце глухо стучало в груди.
Что за чёрт...?
Он ухмыльнулся шире, с холодной насмешкой.
— Уже не такая смелая? — проговорил он медленно. — В следующий раз думай, кому хочешь врезать, прежде чем действовать как дура.
— Что ты такое?.. — выдохнула я, не в силах отвести от него взгляда.
Он не ответил сразу. Склонил голову набок, будто рассматривая меня под другим углом. Его глаза постепенно потемнели, возвращаясь к обычному чёрному цвету, а клыки исчезли, будто их и не было.
— Что я такое... — повторил он, и голос его стал глуже. — Лучше бы ты спросила, где ты оказалась.
Он сделал шаг в сторону, проходя мимо меня. Уже почти скрывшись в толпе, бросил через плечо:
— Тут не психи, новенькая. Тут чудовища.
Я стояла в ступоре. Люди постепенно расходились: кто-то оглядывался на меня с интересом, кто-то смеялся, кто-то смотрел с уважением.
А я — я не могла пошевелиться. То, что я только что увидела, то, что видела прошлой ночью в книге, слова Алекса про фонтан, про герб... Всё складывалось в картину, которую мой разум отказывался принимать.
Я начала задыхаться.
Что это за место?
Что происходит со мной?
Я сжала в кулак кулон. Чем сильнее сжимала — тем горячее он становился. Обжигал ладонь, но я не отпускала.
И вдруг — резкое прикосновение к плечу. Я обернулась.
Алекс.
Он смотрел на меня сверху вниз — встревоженно, но с раздражением.
— Я же говорил — не лезь, — проговорил он сквозь зубы. — Кайн — не тот человек, которому нужно что-то доказывать.
Я посмотрела на него с упрёком, сдерживая злость.
— Легко говорить, стоя в стороне, — бросила я.
Я не хотела его слышать. Злость вскипела. Я развернулась и побежала. По коридору, мимо незнакомцев, мимо лиц, сквозь смешки и крики, сквозь шёпот. Кто-то уступал мне дорогу, кто-то нет. Кто-то кричал мне вслед, но я не слушала. В моей голове снова и снова возникало его лицо. Кайн. Его глаза. Его клыки.
Что это, чёрт возьми? Я действительно схожу с ума?..
Я металась по коридорам, ища хоть кого-то из взрослых — директора, учителей, кого угодно. Пока, наконец, не наткнулась на женщину.
Она шла по мраморному полу легко и грациозно. На ней было бордовое платье до колена, с длинными рукавами. Волосы собраны в низкий пучок. Её запах — жасмин, сладкий и тёплый — коснулся меня, когда я подбежала ближе.
На вид ей было около сорока. Она остановилась, глядя на меня с лёгким удивлением.
— Я... Мира Валморт. — Я тяжело дышала. — И я хочу знать, что тут, мать вашу, происходит. Я приехала сюда по направлению, а теперь чувствую себя ещё более сумасшедшей, чем была до этой школы.
Женщина смотрела на меня с удивлением, но уже через секунду её взгляд сменился. Понимание. Лёгкая усмешка. Будто я её позабавила.
Молча она взяла меня за руку и потянула к двери за своей спиной.
Это оказался кабинет.
Внутри пахло тем же жасмином. Стены были выкрашены в глубокий чёрный цвет. Посередине — массивный стол из тёмного дерева. Позади — кожаное кресло. Высокие окна выходили на центральный двор школы. На столе стоял старинный светильник, потёртый, с золотистой шапочкой. По обе стороны от двери — огромные книжные шкафы, до потолка, забитые старыми томами. Пол — мраморный, как в холле, но сверху лежал ковёр из медвежьей шкуры.
Она указала мне на стул. Я нехотя села.
Женщина подошла к комоду, достала папку, вернулась и села напротив. Её глаза были спокойны.
— Мира, прошу прощения, что не представилась раньше. Я директор этой школы. Моё имя — Лидия Меро.
Я молчала, слушая её внимательно.
— Ты здесь не случайно. Твоё прибытие в Академию было предопределено с самого рождения. Ты — не обычная девушка. Мира, ты — волшебница.
Мои глаза расширились. Что?.. Что она несёт?
— Твоя бабушка, Клавдия... ты не знала её, но я — знала. Она была выдающейся женщиной. И сильной колдуньей.
Я сглотнула. Что за бред?
— Скажи, ты ведь замечала в себе странности?
Ком подступил к горлу. Я не могла ответить. Эта женщина, сидевшая напротив, совершенно серьёзно заявляла мне, что я — волшебница.
— Та ночь... пожар... Ты не виновата, Мира. Огонь и вправду вызвала ты. Но не по своей воле. Семнадцать лет — опасный возраст. Ты либо учишься контролировать свою силу, либо случаются... подобные трагедии.
Я сжала кулаки под столом. Боль вернулась вместе с воспоминаниями. Я не знала, что чувствовать. Гнев? Отчаяние?
Я посмотрела на неё с непониманием и яростью. Но её взгляд был мягким. Почти материнским.
— Вспомни. — Голос её был тихим. — Не бойся своих воспоминаний. Только они помогут тебе поверить.
Я усмехнулась сквозь ком в горле. Но... что мне было терять?
Я расслабила руки, закрыла глаза...
И они вернулись.
Тени. Голоса. Шёпот.
Те, кто был со мной с детства. Те, с кем я играла во дворе. Я никогда их не боялась... до тех пор, пока не выросла.
Они говорили, что я особенная. Что моё время придёт. Что я сильнее, чем думаю.
Я открыла глаза.
Передо мной всё ещё сидела Лидия. Она тихо улыбалась.
— Как такое возможно?.. — прошептала я.
— Наши миры скрыты, — спокойно сказала она. — Люди не поймут. Они боятся нас. И именно поэтому была создана Академия для кланов, а для обычных людей школа для психически больных детей так проще стало проще. Чтобы мы могли защищать таких, как ты. И обучать вас. Ты попала сюда не случайно. Это было твоё предназначение. Вопрос был только во времени.
Я всё ещё смотрела на неё, не в силах поверить в то, что только что услышала.
Лидия встала из-за стола и подошла к книжной полке, стоявшей справа. Она потянула за одну из книг — старая, тёмная, с золотым тиснением — и в следующее мгновение весь шкаф начал медленно двигаться. С тихим скрипом он повернулся, открывая проход в тайную комнату за ним.
Лидия исчезла в темноте. Я слышала лишь, как скрипят половицы и шелестит ткань её плаща. Через несколько минут она вернулась, держа в руках высокую стопку книг. Они были огромными и на вид — древними, будто пережили целую эпоху. Она аккуратно опустила их на стол.
— Это то, что пригодится тебе для учёбы, — сказала она и выбрала одну книгу.
Эта книга отличалась от остальных. Она выглядела старше, темнее, мрачнее. Обложка — тёмно-коричневая, почти чёрная, без названия и без имени автора. Лишь потрёпанный корешок да тонкие трещинки по краям. Она молча протянула её мне.
— Прочти её. И ты поймёшь. Это наша история. Откуда мы. Почему мы такие.
Я осторожно взяла книгу в руки. Её поверхность была ледяной, как будто её только что достали из подземелья. Это было странно... неправильно. Я медленно повернула книгу в ладонях, разглядывая каждый уголок. Она будто дышала — хранила в себе что-то древнее и живое.
— Я дам тебе листок с расписанием, а пока Алекс проводит тебя в класс.
Лидия бросила взгляд на дверь и кивнула в сторону. Я повернулась — в проёме стоял Алекс.
Как долго он там находился?
Я уставилась в одну точку перед собой и ещё несколько секунд сидела молча, обдумывая происходящее.
Я привыкну. Может, я и правда сошла с ума? Но это нужно выяснить.
Я резко встала, с шумом собирая книги в свой тёмно-серый портфель — он стал втрое тяжелее. Даже не взглянув на Лидию, я пошла к выходу.
И всё же у самого дверного проёма наши взгляды с Алексом пересеклись. Он смотрел на меня с подозрением, почти с злостью. Я — с негодованием.
Ты испугался. Ты не пошёл помочь. Ты такой же, как все те, кто просто стоял и смотрел.
Кулаки сжались сами собой. Я отвела взгляд, обернулась — Лидия всё ещё смотрела на меня, в её взгляде была забота. И тревога.
— До свидания, Лидия, — тихо сказала я, криво улыбнувшись одним уголком губ.
— Всего хорошего, Мира, — ответила она, обнажив белоснежные зубы.
Клыки.
Не такие, как у Каина — меньшие, двойные, сверху и снизу. Но всё равно заметные.
Я резко повернулась и прошла мимо Алекса, толкнув его плечом.
На листке, который я держала в руках, первое название урока выглядело... странно: «Контроль силы: разум и тело».
— Первые два урока общие, потом факультеты расходятся, — сказал Алекс за моей спиной, закрывая дверь кабинета.
Я обернулась и резко бросила:
— Не боишься ходить на общие уроки? Ну ты прям герой.
Не дожидаясь ответа, я зашагала по направлению к главному холлу. Краем глаза увидела, как он злобно сжал кулаки.
Он выглядел как крутой парень, но внутри был обыкновенным трусом.
— Зря ты связалась с Каином. Особенно в первый день, да ещё при всей школе. Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Это было глупо.
Он свернул в закруглённый коридор.
Я остановилась и развернулась:
— Это твой выбор — смотреть со стороны и каждый день бояться оказаться на месте бедолаги. Свой ты уже сделал.
Я была этим бедолагой.
Я кипела от злости. Закрыв глаза, я попыталась отгородиться от мыслей, но вспышки прошлого одна за другой начали прорываться.
Всё. Слишком много. Я ухватилась рукой за стену, дыша тяжело, и сжала кулон в ладони. Внутри всё кипело — злость на Алекса, на приступ, на то, что всё это началось в первый же день.
Воспоминания.
Перемена. Я одна в классе. За окном — дождь.
В наушниках звучит Golubi Алины Орловой.
Она меня убаюкивает, даёт удержаться, не провалиться.
Коридоры за стеной гудят голосами, смехом, встречами, вечеринками.
Я хотела этого. Хотела быть желанной. Красивой. Интересной.
Но они помнили другое — как я говорила с тенями.
Я была странной.
И, возможно, где-то внутри я ненавидела себя — за то, что не скрывала, кто я есть.
А когда мальчик начал смеяться, все подхватили это. Им просто нужен был кто-то слабый. Кто-то, кого можно растоптать.
Он сказал, что мне не в школу, а в психушку.
Я не придала этому значения. Но когда он начал насмехаться над моими родителями — я взорвалась.
Они были всем для меня. Особенно папа.
Я закрыла глаза, вспоминая его слова:
— Родители, наверное, хотели отказаться от тебя ещё в роддоме. Сейчас просто боятся, что ты их прикончишь со своими воображаемыми друзьями. Придурки.
Я не сдержалась.
Я не знаю, как это произошло.
Я просто смотрела на него исподлобья, с такой яростью, что пальцы впились ногтями в ладони.
И тут я увидела — его взгляд изменился.
Все смеялись, ждали продолжения шоу.
И тогда — щелчок.
Двенадцатилетняя девочка сломала парню руку.
Я не подходила к нему. Но его кисть вывернулась неестественно, он закричал.
Самым жутким криком, который я когда-либо слышала.
Толпа отпрянула, разбежалась.
А я осталась. Стояла. Не двигаясь. Не понимая.
Он получил по заслугам.
Я открыла глаза.
Я лежала на полу, всё было размыто. Надо мной склонился Алекс.
Во рту — вкус металла.
Я дотронулась до губ — кровь.
— Чёрт...
Я села, уперевшись руками о пол. Алекс стоял рядом на коленях, растерянный, испуганный.
— Что случилось? Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Да. В порядке, — глухо ответила я.
Он хотел помочь мне подняться, потянув за локоть, но я выдернула руку из его хватки и, опираясь на стену, встала с пола.
Из кармана рюкзака я достала мятую пачку салфеток и начала вытирать кровь с носа. Никогда раньше у меня не шла кровь из-за воспоминаний. И уж точно я не теряла сознание. Это было... странно.
— Мы будем так стоять и смотреть или всё-таки пойдём на урок? Он, между прочим, начался минут пятнадцать назад, — сказала я, глядя на парня.
Он смотрел на меня несколько секунд, будто решая, что делать дальше, а потом развернулся и пошёл вперёд.
До класса мы шли молча. Я вытерла нос и выбросила окровавленную салфетку в урну у двери.
У самого входа Алекс вдруг остановился и снова посмотрел на меня. Он ничего не сказал — но взгляд говорил сам за себя: готова?
Я слишком долго была посмешищем. Слишком долго сидела в тени. Да, я не идеальная. Да, может, я и псих. Но точно не трус.
Смотря ему в глаза, я положила ладонь на его руку, лежащую на дверной ручке, и сама нажала на неё.
Класс был огромным, больше походившим на университетскую аудиторию. Все головы повернулись на меня.
Дверь за моей спиной закрылась с глухим щелчком.
За учительским столом сидел мужчина лет шестидесяти. Поседевшие волосы, рост примерно как у меня — около ста семидесяти, маленькие круглые очки на носу, тёмно-синие джинсы, красный жилет поверх чёрной рубашки. Он смотрел на меня с лёгким удивлением.
Алекс шагнул вперёд и встал рядом со мной.
— Здравствуйте, мистер Фикс. Лидия поручила мне показать Мире школу. Она новенькая. Простите за опоздание, — спокойно произнёс он.
Учитель перевёл взгляд с Алекса на меня. В классе повисла тишина такая плотная, что, казалось, даже дышать стало тяжело.
Я не опускала голову.
— Здравствуйте. Меня зовут Мира. Простите, что опоздали, — сказала я ровным голосом.
На лице мистера Фикса появилась лёгкая полуулыбка.
— Доброе утро. Я Роберт Фикс, но на уроке зовёшь меня мистер Фикс. У меня в классе все сидят по своим местам.
Я повернула голову и осмотрела класс. Почти все парты были заняты. В одном из рядов — мальчик, девочка, мальчик, девочка, как шахматная доска.
На последнем ряду мой взгляд столкнулся с чьим-то другим — тёмные, как уголь, глаза смотрели прямо на меня. Жёстко. Скрыто. Я не могла понять — это злость или презрение.
Каин.
Он сидел на краю. Рядом — парень с русыми волосами и телосложением не таким внушительным, как у Каина, но всё же спортивным — даже сквозь белую футболку было видно. Между ними — пустое место. А с другой стороны от русоволосого — девушка, которую я встретила утром. Кажется, её звали Рика. Она улыбалась мне.
Алекс пошёл вперёд и сел за свободную парту у прохода, во втором ряду.
Я осталась стоять, не зная, куда идти, и вопросительно посмотрела на мистера Фикса. Он поймал мой взгляд, осмотрел класс и коротко кивнул:
— Садись пока на последний ряд, рядом с Каином и Тобиасом.
Он махнул рукой в их сторону.
Чёрт. Только не туда.
Хотя, если честно, я и так подозревала, что моё место будет именно там.
Сжав плечи, я медленно пошла по проходу между рядами. Чувствовала на себе взгляды. Шёпот. Лёгкий смешок, сдавленный, чтобы не услышал мистер Фикс. Я не смотрела по сторонам. Только вперёд.
Когда подошла к последнему ряду, сердце колотилось слишком громко. Я не знала, что хуже — сесть рядом с Каином или оказаться между ним и этим русоволосым парнем. Слишком близко. Слишком не по себе.
Каин не сдвинулся ни на сантиметр, просто смотрел вперёд, будто меня здесь не было. Лицо — камень.
Русоволосый парень слегка подвинулся, уступая место. Я села между ними. Спина прямая, руки на коленях. Я будто услышала, как пустое место между мной и Каином звенит напряжением.
— Ну привет, соседка, — прошептал парень слева. Голос лёгкий, чуть насмешливый, но не враждебный. — Я Тобиас. А ты, полагаю, та самая новенькая, из-за которой Алекс едва не сломал дверь в кабинет Лидии?
Я не повернула голову, просто кивнула.
— Молчаливая. Интригующе, — продолжил он, но на этом замолчал. Умный. Почувствовал, что сейчас лучше не лезть.
Я украдкой бросила взгляд направо. Каин сидел, подперев подбородок рукой, будто всё происходящее не имело к нему никакого отношения. Его рука — с тонкими пальцами и выпирающими венами — почти касалась моей. Слишком близко. И слишком холодно, хотя он даже не шевелился.
— Итак, — сказал мистер Фикс, выходя из-за стола и беря в руки мел. — Возвращаемся к теме. Как мы говорили, свойства магических потоков напрямую зависят от уровня контроля. А контроль, дети мои, начинается с сознания.
Он начал писать на доске. Я открыла тетрадь, которую положила передо мной Рика — она успела незаметно передать мне запасную.
"Добро пожаловать в ад" — было написано на верхнем листе. Ниже — смайлик с рожками.
Я усмехнулась краешком губ. А может... и не такой уж это и ад?
Я украдкой взглянула на девушку, выглядывающую из-за плеча Тобиаса. Она всё так же улыбалась мне. Я ответила ей лёгкой, почти невидимой улыбкой. Это немного согрело внутри.
...
Всю оставшуюся часть урока я слушала учителя, пытаясь сосредоточиться на словах, а не на том, кто сидел справа от меня.
Мистер Фикс рассказывал, что каждым из нас движут эмоции. Что магия рождается из чувств — гнева, боли, любви, страха. И в зависимости от этих эмоций она может быть разной. По силе. По направленности. По последствиям.
"Эмоции — это ваша сила. Или ваша погибель," — сказал он, глядя поверх очков.
Над доской висели старинные часы с потемневшим циферблатом. Я подняла на них взгляд. До конца оставалось всего несколько минут.
Урок пролетел быстро, но даже сейчас я не могла расслабиться. От парня, сидящего рядом, исходила яркая, тёмная энергия. Густая. Обжигающая. Устрашающая.
От неё шли мурашки по коже — от макушки до пяток. И странный жар... внизу живота.
Он даже не смотрел на меня, но его присутствие ощущалось каждой клеткой. От него пахло — табаком, перемешанным с чем-то дорогим, терпким. Мужской одеколон, тяжёлый, будто обволакивал меня с головой.
Звонок.
Класс зашевелился. Все начали вставать, не дослушав учителя. Мистер Фикс только устало вздохнул и принялся стирать с доски то, что писал весь урок.
Мои соседи по парте тоже встали. Я взяла портфель и хотела пройти к выходу... но дорогу перегородила широкая спина.
Подняв взгляд, я снова встретилась с этими глазами. Стальными. Угрожающими.
Жар внутри вспыхнул, будто кто-то щёлкнул спичкой.
— Что, ещё хочешь получить? С утра тебе не хватило? — сказала я ровным голосом, хотя внутри всё металось, как шторм в банке.
Каин наклонился ближе, его глаза сузились.
— Лучше следи за языком, ведьма, — проговорил он тихо, но так, что в груди всё сжалось.
— А ты, может, научись вести себя с теми, кто слабее. Или ты только так и умеешь? — парировала я, держа его взгляд.
Он усмехнулся — криво, без веселья.
— Ты не слабая. Ты просто глупая.
С этими словами он отступил в сторону, давая пройти. Но глаза его всё ещё были на мне — колючие, прожигающие насквозь.
Я прошла мимо, не оборачиваясь, но чувствовала на себе его взгляд, как будто он касался моей спины. До мурашек.
— Эй, подожди! — позвала Рика.
Я обернулась. Она быстро спустилась по ступенькам, перекинув рюкзак через плечо. Тёмные волосы были собраны в высокий хвост, щёки немного порозовели от спешки.
— Ты как? В порядке? Кайн, как обычно, — она изобразила в воздухе кавычки, — "строит из себя крутого парня."
Я невольно улыбнулась её сарказму.
— Всё нормально. Просто... надо привыкнуть.
— Привыкнешь, — уверенно сказала она и слегка наклонила голову. — Пойдём вместе на следующий урок? Ты ведь колдунья?
Я замерла.
Колдунья.
Это слово до сих пор не укладывалось у меня в голове. Я чуть усмехнулась и кивнула:
— Да. А ты?
— Супер. Да, я тоже. Мы точно подружимся, — подмигнула она.
Мы двинулись по коридору, и Рика, как будто специально, говорила легко, без нажима:
— Утром ты ведь ещё не знала, что это за школа на самом деле?
— Не знала, — ответила я чуть тише.
— Я, честно, до сих пор думаю, что просто поехала крышей. Что всё это — галлюцинации, вызванные чем-то в обеде. — Она хихикнула.
Я усмехнулась в ответ. Её лёгкость постепенно снимала напряжение с моих плеч.
— Но ты привыкнешь, правда. Здесь много таких, кто сперва не верит. Некоторые даже пытались сбежать. Не получилось.
— Почему?
— Школа волшебная. Она охраняется куполом. Через него могут войти только по разрешению, и выйти — тоже. Просто так уйти не получится, — она пожала плечами. — Безопасность, говорят.
Я ухмыльнулась. Посмотрев на девушку я спросила.
— Глаза Каина... — я замялась, — кто он?
Рика замедлила шаг и посмотрела на меня внимательнее.
— Тебе уже рассказывали про факультеты? Их три: колдуны, оборотни и вампиры. Кайн — вампир. Потомок одного из основателей, именно от вампирской линии. Поэтому он и ведёт себя так, будто весь мир у его ног.
— А от колдунов? И от оборотней? — спросила я, чувствуя, как щекочет в груди странное волнение.
Рика отвела взгляд и вдруг заговорила тише:
— От колдунов... пока не нашли.
А от оборотней... был. Мигель. Он... погиб.
— Он был самым добрым человеком, которого я знала.
Её улыбка погасла, и на лице появилась горечь. Я, не думая, положила ладонь ей на плечо.
— Он был моим лучшим другом. Мы знали друг друга с детства, — тихо пояснила она.
— Мне жаль.
Я опустила глаза задумавшись.
-Почему не нашли потомка от колдунов? И как вообще их находят?
Рика сделала вдох, будто вспоминая что-то.
— Никто точно не знает. Говорят, древние основатели сами «выбирают» тех, кто достоин продолжить их силу. Потомки должны быть самыми сильными в своём факультете. И... мы чувствуем их энергию особенно ярко. Она отличается. Она... узнаётся.
Мы шли молча ещё пару шагов. Я смотрела в пол, впитывая её слова. И тут Рика вдруг сказала:
— У тебя она другая.
Я подняла на неё взгляд. Она остановилась и посмотрела прямо на меня.
— Что?
— Энергия. Я такой раньше не чувствовала. Я здесь с рождения, знаю многих. Но твоя... она особенная. Но не похожая на энергию Каина то есть потомка — Рика чуть склонила голову набок, изучая меня с интересом.
Я растерянно замерла. В груди вспыхнуло странное чувство — будто кто-то вытащил наружу то, что я сама боялась признать.
Кто я на самом деле?..
Мы свернули в узкий боковой коридор. Каменные стены были увиты старыми гравировками и странными символами, которые то светились, то исчезали при взгляде сбоку. Рика шагала чуть впереди, но не слишком — как будто давая мне пространство, чтобы переварить её слова.
— Ты раньше рисовала что-то непонятное? Знаки, символы? — вдруг спросила она, повернув голову ко мне.
— Да... — я замедлила шаг. — Иногда. Когда мне было плохо. Они просто... появлялись. Я не знала, что они значат.
— Тогда этот урок тебе понравится, — сказала Рика с загадочной улыбкой. — Или испугает.
Мы остановились перед деревянной дверью с кованой ручкой в виде змеиной головы. Рядом висела табличка:
Символика и Печати. Преподаватель: Аркэйн.
«Символы не врут. Вру ты, когда не понимаешь их.»
Рика открыла дверь, и я шагнула за ней внутрь.
Класс был не как остальные. Потолок терялся в полумраке, стены были исписаны магическими кругами, рунами и линиями, уходящими в пол. В воздухе витал лёгкий запах пыли, старой кожи и озона.
У доски стоял высокий мужчина в длинном тёмно-бордовом плаще с капюшоном. Его лицо было частично скрыто тенью, но его голос, когда он заговорил, пронёсся по классу как холодный ветер:
— Новенькая? Отлично. Колдунья? Ещё лучше. Подойди ко мне.
Я замерла. Рика кивнула — мол, иди. Я подошла к преподавателю, чувствуя, как все взгляды цепляются за мою спину.
— Напиши любой символ, который помнишь. Любой. Не думай, просто позволь руке двигаться, — сказал Аркэйн, протягивая мне мел.
Я взяла его. Мел был холодным, словно лёд.
Медленно приблизилась к доске. Закрыла глаза.
Не думай. Просто почувствуй.
Рука сама начала двигаться. Полукруг. Линия. Знак, похожий на глаз. Треугольник. Переплетение спиралей.
Когда я открыла глаза — на доске был символ, которого я точно никогда не учила. И всё же... он был до боли знакомым.
В классе повисла гробовая тишина.
Аркэйн подошёл ближе, глядя на знак.
— Интересно... — прошептал он. — Очень... интересно. Этот символ не появлялся в школе более двухсот лет.
Я замерла.
— Что он значит? — прошептала я.
Он посмотрел на меня. Медленно. Внимательно.
— Он означает «первородную силу». Ту, что объединяет три стихии. Ту, которую давно считали... исчезнувшей.
Мурашки пробежали по коже. В классе кто-то зашептался.
Я повернулась к Рике. Она смотрела на знак широко раскрытыми глазами.
— Где ты его увидела? — прищурился учитель.
— Я... нигде. Я вообще только утром узнала, что я колдунья. — Я потупила взгляд.
Он смотрел на меня молча, будто что-то обдумывал. Несколько долгих секунд — и наконец сказал:
— Садись на место.
Я вернулась к парте и села рядом с Рикой.
— Сегодня мы изучим следующую руну, — начал учитель, но я уже уплыла в свои мысли.
Символ, который я нарисовала... Руна Переводной силы. Сила всех трёх кланов.
Такие вообще существуют?
Во время урока я чувствовала взгляды — учитель и некоторые ученики поглядывали на меня как-то странно. Будто знали что-то, чего не знала я.
Я старалась не поднимать глаза. Руна на листе будто светилась в моей памяти — линии, как ожившие, пульсировали силой, которую я не понимала.
— Мира? — голос Рики прозвучал где-то рядом. — Ты в порядке?
Я кивнула, не глядя на неё.
— Она не случайно её нарисовала, — услышала я чей-то шёпот позади. — Я тебе говорю, не случайно.
Слова пронзили меня холодом. Я чувствовала себя под микроскопом. Почему все так смотрят? Почему молчат?
— Мира, — снова подал голос учитель. Его лицо было спокойным, но в глазах плыло напряжение. — После урока задержись.
Я сглотнула.
До конца занятия всё плыло мимо. Рука что-то автоматически писала, но в голове была каша из догадок, страха и какой-то глупой надежды, что это просто недоразумение.
Когда прозвенел звонок, ученики начали собирать вещи, переглядываясь и что-то перешёптываясь. Рика задержалась, будто не хотела меня оставлять.
— Я подожду у двери, ладно? — прошептала она.
Я кивнула.
Когда класс опустел, учитель подошёл ближе. Его голос стал тише, почти интимным:
— Где ты видела этот символ, Мира? Только честно.
— Я... я не знаю. Он сам нарисовался. Рука просто... двигалась.
Он посмотрел на меня внимательно. Потом, как будто принял решение, открыл ящик стола и достал старую потёртую книгу. Кожу обложки покрывали те же линии, что и моя руна.
— Это не просто символ, — сказал он. — Это ключ. И, похоже, ты — одна из тех, кто может его использовать.
Моё сердце замерло.
— Один из тех?..
Он закрыл книгу и посмотрел мне прямо в глаза.
— Об этом поговорим позже. Сейчас иди. Но, Мира... — он сделал паузу. — Не рисуй больше такие руны на виду. Ещё не время.
Я вышла из класса, будто проснувшись в новом мире. Рика ждала у двери, но не задала ни одного вопроса.
И впервые я поняла: мою жизнь уже не получится вернуть назад.