Маргарет

Утро в Хартфордшире наступило не с привычной тишиной, а с лёгким звоном и движением - словно город проснулся в особенном ритме. Уже с рассветом по улицам потянулись телеги с товаром, кони фыркали, встряхивая гривами, а торговцы, не успев ещё толком проснуться, торопливо расставляли прилавки.

Это было не просто воскресенье - день ежегодной ярмарки урожая, главный праздник городка. День, когда даже самые бедные пекли пироги, шили новые ленты, надевали лучшее, что было. День, когда Хартфордшир забывал о своих заботах и долговых ямах, и становился похож на яркую, шумную сказку.

Праздник устраивали с давних времён - сначала как церковное торжество, потом как торговый день, а теперь он был чем-то особенным: возможностью для бедняков выручить пару шиллингов, для вдов - сбыть кружево, для детей - впервые в году попробовать медовые леденцы, а для юных девушек - надеть новое платье и, возможно, встретить чей-то взгляд.

На главной площади, преображённой почти до неузнаваемости, повсюду развевались флажки - синие, жёлтые, алые, на тонких верёвках, натянутых между домами. Воздух был густ с запахами: жареных орехов с мёдом, свежеиспечённых пирогов с ревенем, горячего сидра и подрумяненного хлеба.

По краям площади выстроились деревянные лавки: в одной продавали кружево и шляпные перья, в другой - резные деревянные игрушки, третья манила пирожками с грушей. Где-то хлопала ткань - шатёр с пёстрыми занавесами, внутри которого зазывала лотерея с мраморными шариками и колокольчиком.

Звуки переплетались: звон монет, скрип колес, смех, чиханий от перца, свист. Маленький оркестрик - скрипка, флейта и барабан - выводил живую мелодию, под которую подростки крутились в нелепых, но весёлых танцах.

На высоком подиуме, украшенном пучками пшеницы, должен был состояться праздничный танец, вручение наград фермерам и благословение местного пастора. Это был день, когда и знатные, и бедные стояли бок о бок на одной площади.

Маргарет пробиралась сквозь людской поток, крепко держа корзинку, в которой уже лежали мешочек муки, пучок розмарина и яблоки. Она старалась не задерживаться у лавок, но шумная атмосфера завораживала.

В какой-то момент кто-то из прохожих врезался в неё плечом, и корзинка чуть не выскользнула из рук.

- Простите, - коротко сказал молодой человек, остановившись, чтобы поднять выпавший батон.

Маргарет взглянула на него. Высокий, одет неброско, но чисто. Его глаза - серые, глубокие, как затенённое озеро. Она не узнала его, а это само по себе показалось странным.

В Хартфордшире знали всех - от мясника до аптекаря, от младшей прислуги до мельника. А его лицо было ей совершенно незнакомо.

- Всё в порядке, - ответила она, принимая хлеб.

Они обменялись взглядом. Почти мгновение - и он кивнул, быстро отвернулся и исчез в толпе.

Маргарет осталась стоять, глядя ему вслед.

«Кто он?..»

Лицо незнакомца осталось в памяти - не из-за особой красоты, а из-за чего-то... странного. Задержки во взгляде, хода, будто он был здесь случайно, не по своей воле. Но, пожав плечами, она отбросила мысли. На ярмарку всегда приезжало много людей - с юга, с севера, даже из Лондона. Кто знает?

- Мэгги! - окликнула её знакомая звонкая девичья интонация.

Маргарет повернулась и увидела Эмилию Харпер, спешащую к ней с восторженным выражением лица.

- Ты уже всё купила? Надеюсь, нет, потому что я собираюсь разориться! - рассмеялась Эмилия, хватая подругу под руку. - Смотри, они продают ленты в цвет твоих глаз, хочешь?

- Не думаю, что у меня есть на это деньги, - сдержанно улыбнулась Маргарет.

- У тебя зато есть я, - с живостью ответила Эмилия. - Итак, куда идём?

Вдвоём они пошли по рядам, останавливаясь то у продавца пряников, то у женщины, продающей кружево. Эмилия всё время болтала, делилась последними сплетнями, рассказывала о планах на отъезд - всё так же мечтательно, как и всегда.

- Папа, кстати, уехал вчера в город. Хочет уточнить всё по поводу работы. Представляешь, если его действительно примут - это будет просто чудо! У него уже богатый опыт. Говорят, что там платят хорошо... - она мечтательно закатила глаза.

- Мама волнуется, конечно, но я-то уверена - всё получится. Мы ведь почти на чемоданах, Мэгги! Мне кажется, этот год особенный, - произнесла она вдруг. - Всё как будто движется... куда-то.

Маргарет ничего не ответила.

В ней всё ещё звучал голос незнакомца. Она будто не до конца вышла из того столкновения. Но сейчас рядом была Эмилия - её голос, её смех, её живость. И мир снова стал простым.

Когда они расстались у перекрёстка, Маргарет задержалась на миг, прежде чем войти в переулок, ведущий к их дому. День клонился к вечеру, и на горизонте уже тлело мягкое золото заходящего солнца.

Она шла медленно, с корзиной в руке, чувствуя лёгкость от прогулки - и какую-то странную неясность внутри, словно что-то важное прошло мимо. Но она ещё не знала, что именно.