Маргарет

Кэтрин шла домой медленно, будто каждый шаг отдавался гулким эхом в её мыслях. Закат окрасил небо в тёплые золотисто-розовые тона, а последние лучи солнца отражались на влажных камнях мостовой. Узкие улочки Хартфордшира уже начинали замирать - лавки закрывались, торговцы собирали оставшиеся товары, и лишь редкие прохожие спешили по делам, кутаясь в тёплые шали и пальто. Ветер играл с пожухлыми листьями, шуршащими под ногами, и шевелил подолом платья Кэтрин, сдувая с плеч старый шерстяной платок. Но холод, закравшийся в сердце после разговора с миссис Грэм, был сильнее любого вечернего ветра.

По пути домой Кэтрин остановилась у булочной - не ради хлеба, а просто чтобы на мгновение вдохнуть уютный аромат дрожжевого теста и тмина. Она вспомнила, как когда-то сама стояла здесь в юности, с маленькой Маргарет, и муж - такой живой, улыбчивый - крепко держал её за руку. С тех пор всё изменилось. Он ушёл. А жизнь, казалось, шла в гору, но не её дорогой.

Когда Кэтрин подошла к дому, с кухни доносился уютный запах тушёных овощей, свежеиспечённого хлеба и лаванды - любимой травы Маргарет, которую та часто добавляла в чай. Дверь чуть приоткрылась с характерным скрипом, и Кэтрин вошла в полутёмную, но тёплую обстановку.

За деревянным столом сидели дети, а у плиты хлопотала Маргарет в простом переднике, с закатанными рукавами, тщательно размешивая содержимое кастрюли. С потолка свисала связка сушёных трав, а по полкам стояли глиняные банки с вареньем и сушёными яблоками. В камине потрескивали поленья, отбрасывая тёплый оранжевый свет на стены.

- Мама! - воскликнула Луиза и вскочила с табурета. - Мы готовили с Мэгги!

- Я тоже им помогал, - вскрикнул Лео.

- Ты только мешал нам! - возразила Луиза.

Кэтрин выдавила усталую улыбку.

- Умницы мои.

- Эмилия тоже была здесь, - добавила Маргарет, обернувшись. - Помогла с тестом, а потом ушла - у них вечером гости.

Кэтрин кивнула, стараясь выглядеть спокойно. Но дочери было достаточно одного взгляда, чтобы понять: мать чем-то встревожена.

- Ужин почти готов, - сказала Маргарет, снимая кастрюлю с плиты.

- Благодарю, дорогая. Я переоденусь.

В своей комнате Кэтрин на мгновение прислонилась к стене, позволив себе закрыть глаза. В груди горело то знакомое глухое чувство тревоги. Она смотрела в окно, за которым вечер ложился на крыши домов, и думала: что дальше? Где искать работу? Чем кормить детей, если Грэмы сократят её раньше срока?

Когда она вернулась, стол уже был накрыт: глиняные миски с горячей похлёбкой, коричневый хлеб, простенький чай с мёдом и лимонной цедрой. Близнецы весело болтали о дне, Луиза рассказывала о том, как спасла гусеницу из-под ног Лео, а он уверял, что это была просто верёвочка. Кэтрин смеялась вместе с ними, хотя её улыбка будто оставалась только на губах.

Маргарет всё это время наблюдала за матерью - не как ребёнок, а как человек, привыкший считывать малейшие перемены.

После ужина они вместе убрали со стола. Луиза помогала вытирать посуду, а Лео расставлял чашки на полке. Было что-то умиротворяющее в этом простом вечернем труде.

Позже, когда близнецы отправились в свою комнату, Луиза, уже сонная, прошептала:

- А ты не уйдёшь никуда ночью?

Кэтрин прижала её к себе, нежно провела пальцами по волосам.

- Конечно нет. Я всегда рядом.

Когда тишина опустилась на дом, слышалось лишь потрескивание дров в камине. Маргарет разливала чай по чашкам. Она поставила одну перед матерью, села напротив и наконец сказала:

- Ты что-то скрываешь.

Кэтрин не удивилась. Только слегка улыбнулась.

- Я просто устала.

- Это не только усталость. Ты грустная, мам.

В доме повисла тишина.

- Положение доме Грэмов все ухудшается?

Кэтрин вздохнула и обхватила чашку ладонями, как будто в ней было всё её тепло и спокойствие.

- Да, - тихо призналась она. - Их положение нестабильно. Миссис Грэм сказала, что, возможно, им придётся сократить прислугу.

- Когда? - спокойно спросила Маргарет, хотя в груди сжалось.

- Она сама не знает. Предупредила заранее, чтобы я могла что-то найти. Но, сама знаешь... это не так просто.

Маргарет молчала. Её взгляд стал особенно внимательным.

- Мы справимся, - наконец сказала она. - Я тоже могу зарабатывать. В городе всегда ищут помощниц в лавках. Или с шитьём...

Кэтрин покачала головой, тепло, но с грустью.

- Ты и так несёшь на себе слишком много, Мэгги. Я горжусь тобой. Но не хочу, чтобы ты забывала быть дочерью, пока не стала взрослой совсем.

- А я уже почти взрослая, мама, - ответила Маргарет. - Особенно когда нужно.

Они замолчали. Пламя в очаге отблесками играло на стенах, бросая на лица женщин живые тени. Мир за окнами будто исчез, оставив только их - в этой кухне, в этом вечере, в этой правде.

- Нам просто нужно время, - шепнула Кэтрин.

- И мы его возьмём, - твёрдо ответила Маргарет.

И в этом простом диалоге было больше силы, чем в сотне речей. Потому что они знали: пока они есть друг друга - у них есть и надежда.

Позже, когда Маргарет ушла спать, Кэтрин осталась одна. Одна со своими мыслями о том найдет ли она работу, а если нет, то как ей кормить семью? Просидев несколько минут в тишине она задула свечу, и комната погрузилась в темноту, в которой всё же оставалось тепло - от огня в очаге и от тихой уверенности, что утро снова придёт.