Алый свет Вегаса.

Прошло почти две недели. Каникулы подходили к концу, а это означало, что скоро снова в университет. Наконец-то я увижу Одри! Мне было не терпилось рассказать ей всё, что случилось за эти недели — ну, или почти всё. Некоторые вещи всё ещё казались мне настолько сюрреалистичными, что я и сама в них с трудом верила.

Мы с Вайшем сидели у него в комнате, укутавшись в один плед. На экране шли «Сумерки». Я вполуха следила за происходящим, больше наслаждаясь самим фактом того, что я здесь, с ним, в этой странной, но уже такой знакомой безопасности. Я смотрела на вампиров на экране, их бледные лица и сверхъестественную грацию. И когда появились Вольтури с их ярко-красными глазами, я невольно вздрогнула.

Красные глаза...

Я мельком посмотрела на Вайша. Он сидел, откинувшись на подушки, его лицо было спокойным, почти отстранённым, освещённым мерцанием экрана. И в памяти всплыли все те моменты, когда его обычно холодно-серые глаза казались... Алыми. Пылающими. Тогда, в переулке у клуба, когда он впервые появился. При сексе и ещё пару моментов. Я снова почувствовала жар на щеках и лёгкую дрожь в коленях.

«Так, стоп. Хлоя, — сурово одёрнула я себя мысленно. — Он не может быть вампиром. Это твоё воображение. Их не существует. Ты смотришь слишком много фильмов и слишком сильно влюбилась в странного парня».

Но вопрос, мучивший меня всё это время, вырвался наружу сам, прежде чем я успела его обдумать. Голос мой прозвучал тихо, почти срываясь на шёпот, заглушаемый звуками фильма.

— Вайш...

Он повернул голову ко мне, оторвавшись от экрана. Его брови слегка поползли вверх в немом вопросе.

— Скажи мне, что я просто схожу с ума, — выпалила я, не в силах сдержаться. — Почему мне кажется, что у тебя были красные глаза? Тогда, около клуба, в переулке, ещё в паре моментов и при... — я запнулась, не в силах выговорить последнее слово, но он понял всё по моему пунцовому лицу.

Вайш на мгновение замер, его взгляд стал пристальным, изучающим. Затем он тихо фыркнул, и на его губах появилась знакомая лёгкая, насмешливая ухмылка. Он выключил фильм, и в наступившей тишине его голос прозвучал спокойно и немного уставше.

— Помидор, ты и правда сейчас окончательно свихнулась? — он покачал головой, делая вид, что это самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал. — Красные глаза? Серьёзно? Может, я ещё и летать должен?

— Но я видела! — настаивала я, чувствуя, как глупо это звучит. — Не один раз!

— Тебе показалось, — он пожал плечами, его тон был окончательным. — Игра света, твоя усталость, эти твои дурацкие фильмы. — Он ткнул пальцем в затемнённый экран. — У них там красные глаза, вот тебе и мерещится. Ты слишком впечатлительная, вот и всё.

Он посмотрел на меня, и в его глазах не было ни намёка на скрытность или ложь. Лишь лёгкое раздражение и даже капля снисходительной насмешки.

— В тот раз в переулке было темно, ты была пьяна. Во время секса. Ты была не в себе, глаза могли подвести. Это просто твоё воображение, Хлоя. Больше не выдумывай ерунды.

Он потянулся и щёлкнул выключателем на торшере, заливая комнату тёплым жёлтым светом.

— Вот, смотри, — он пристально уставился на меня, широко раскрыв свои совершенно нормальные, холодно-серые глаза. — Видишь? Никакого красного. Никакого сверхъестественного. Обычный парень, который устал от дурацких вопросов своей девушки.

Его слова звучали так убедительно, так логично в этой уютной, освещённой комнате. Стыд за свою глупость начал заливать меня с головой. Он был прав. Это было куда более правдоподобное объяснение, чем альтернатива.

— Ладно, — сдалась я, отводя взгляд и чувствуя, как горит лицо. — Наверное, ты прав. Просто показалось.

— Конечно, показалось, — он потянулся ко мне и обнял, прижав мою голову к своему плечу. Его пальцы принялись рассеянно перебирать мои волосы. — Перестань смотреть эти дурацкие фильмы перед сном. А то ещё приснится, что я оборотень.

Он рассмеялся, и звук его смеха был таким обычным, таким земным, что все мои страхи и сомнения показались смехотворными. Я прижалась к нему, вдыхая знакомый запах карамели, и попыталась убедить себя, что он прав. Это просто игра света. Просто воображение. Просто кажется.

И тут я осознала. Мы сейчас сидим вот так, он обнял меня, я прижалась к нему, и это не было похоже на игру. Это не было для виду. Это было по-настоящему. Тепло его тела, его рука в моих волосах, его спокойное, ровное дыхание над моей головой. Мы были как настоящая пара.

Я медленно подняла на него взгляд, все ещё чувствуя лёгкий румянец стыда на щеках от своего нелепого вопроса.

— Ты... Ты меня своей девушкой назвал? — спросила я, и голос мой прозвучал неуверенно, почти невероятно.

Он посмотрел на меня. Его насмешливое выражение лица смягчилось, стало более серьёзным.

— Да, — ответил он просто, без всяких ухмылок или отнекиваний.

Я поджала губы, пытаясь скрыть нахлынувшую улыбку и одновременно разобраться в своих чувствах.

— Почему... — выдохнула я, сама не понимая, чего жду от ответа.

Он слегка нахмурился, его пальцы на секунду замерли в моих волосах.

— Я... — он начал и замолчал, словно подбирая слова. — А что? Тебя это смущает? — в его голосе послышалась лёгкая, едва уловимая нотка неуверенности, что было для него так несвойственно.

— Я... — я сама запнулась. — Нет. Просто... Это же было для вида. Для безопасности. А сейчас... — я сделала широкий жест рукой, указывая на нас обоих, на эту уютную комнату, — Сейчас  мы не притворяемся.

Он внимательно посмотрел на меня, его серые глаза стали такими глубокими, такими пронзительными.

— А кто сказал, что это обязательно должно быть либо одно, либо другое? — произнёс он тихо. — Вполне себе мы как настоящая пара. Секс, постоянно вместе... — он перечислил это с лёгкой, почти что усмешкой, но затем его взгляд стал серьёзнее. — И да. Ты мне нравишься.

— Что?! — вырвалось у меня, и я оторвалась от его плеча, чтобы лучше видеть его лицо. Я ждала всего чего угодно — очередной шутки, колкости, — но только не этого прямого, спокойного признания.

Он не отвёл взгляда. Его губы тронула едва заметная улыбка.

— Ты мне нравишься, Хлоя. — Он сказал это так просто, так буднично, как будто констатировал факт, что земля круглая. — Твоя болтовня, твои дурацкие вопросы, даже то, как ты смотришь эти идиотские фильмы и веришь в эту чушь. Всё. Всё это нравится.

Я сидела, не в силах вымолвить ни слова, просто глядя на него. Этот чёрствый, холодный, загадочный Вайш только что сказал, что я ему нравлюсь. Не «ты не против», не «так надо», а «ты мне нравишься».

— Но почему? — наконец прошептала я, чувствуя, как глупо это звучит.

Он пожал плечами, его рука снова легла мне на талию, притягивая чуть ближе.

— Не знаю. Не спрашивай. Просто прими, как данность. Как то, что от меня пахнет карамелью, — он усмехнулся, и в его глазах мелькнула искорка привычного ему сарказма. — Просто есть. И точка.

Я смотрела на него, и вдруг все эти недели странностей, страхов, вопросов без ответов — всё это куда-то ушло. Остался только он. И его слова. Простые, честные и от этого самые настоящие.

— Ты мне тоже нравишься, — выдохнула я наконец, и мои слова прозвучали так тихо, что их едва можно было расслышать.

Но он расслышал. Его взгляд смягчился, и он наклонился, чтобы коснуться лбом моего.

— Я знаю, помидор. Я знаю.

Через день.

Вот и началась учеба. Я пришла в университет. Не одна, а с Вайшем, который теперь, казалось, прирос ко мне боком. От него теперь вообще никуда не деться — он ночевал у меня снова, настаивая на «безопасности», хотя я уже почти поверила, что дело не только в этом.

Мы поднялись на второй этаж, и тут же из шумной толпы студентов вынырнула знакомая розовая голова. Одри бежала ко мне, её волосы развевались за ней как яркое знамя.

— Хлоя! — она завизжала так, что несколько человек обернулись, и буквально запрыгнула на меня, обвивая руками шею. — Как я по тебе скучала!

— Одри, — я рассмеялась, с трудом удерживая равновесие, и крепко обняла её. — Я тоже.

Она отстранилась, её голубые глаза сияли от счастья, но затем её взгляд упал на Вайша, который стоял чуть поодаль, засунув руки в карманы и смотря на эту сцену со своим обычным безразличным видом.

— Привет, — бросила она ему, всё ещё не выпуская меня из объятий.

Он просто кивнул в ответ, не утруждая себя словами. Затем его взгляд скользнул ко мне. Он сделал шаг вперёд, мягко, но настойчиво приобнял меня за талию, наклонился и поцеловал в лоб. Его губы были прохладными и мягкими.

— Увидимся позже, — произнёс он тихо, только для меня, и развернулся, чтобы уйти по направлению к лестнице на четвёртый этаж.

Одри застыла на месте с открытым ртом, её глаза были похожи на два блюдца. Она смотрела то на удаляющуюся спину Вайша, то на меня.

— Это... Это что сейчас было? — наконец выдохнула она, тыча пальцем в сторону, куда он ушёл.

Я не могла сдержать глупую, счастливую улыбку, которая расползалась по моему лицу.

— Ну, — я пожала плечами, пытаясь сделать вид, что это самая обыденная вещь на свете. — Мы встречаемся.

Глаза Одри округлились до невозможного размера. Казалось, её розовые волосы вот-вот встанут дыбом от изумления.

— И как давно?! — почти прокричала она, хватая меня за рукав и тряся так, будто пыталась вытрясти из меня правду. — Что?! Как?! Когда это успело произойти? Почему я ничего не знала? Ты молчала две недели, Хлоя Купер!

— Вообще, я сама не очень понимаю, как это вышло, — засмеялась я, высвобождая руку. — Но всё началось ну, примерно с того момента, когда мы увидели Грея и этих двоих. После этого он стал постоянно рядом. — Я покраснела, вспомнив настоящие причины его «постоянного нахождения рядом».

Одри прищурилась, изучая моё лицо с пристрастием.

— Так это всё из-за них? Он решил притвориться твоим парнем, чтобы защитить тебя от этих, кем бы они ни были? — в её голосе зазвучало скептическое нотка.

— Ну не совсем притвориться, — я смущённо потупила взгляд. — Сначала так и было, но потом всё стало по-настоящему.

Одри покачала головой, но в её глазах читалось скорее любопытство, чем неодобрение.

— Боже мой, Хлоя. Ты влюбилась в самого загадочного и странного парня во всём университете. Ты понимаешь, что это... это...

— Безумие? — подсказала я.

— Да! — она выдохнула. — Но... — её лицо внезапно просветлело, и на нём появилась хитрая ухмылка. — Чертовски интересное безумие.

— А ты как там с Лео? — быстро сменила я тему, чувствуя, что щёки горят. — Я же знаю, что вы тоже постоянно были вдвоём. Он у тебя тоже ночевал «ради безопасности»?

Теперь покраснела Одри. Она отвела взгляд, делая вид, что рассматривает узор на кафельном полу.

— Ну... Может быть, — пробормотала она, но по глупой улыбке, которая тут же появилась на её лице, было ясно, что их история развивалась по схожему сценарию. — Он не такой уж и плохой, когда привыкнешь к его дурацким шуткам.

— То есть? — подзадорила я, подталкивая её локтем.

— То есть да, Хлоя, встречаемся! — выпалила она, и мы обе рассмеялись, привлекая любопытные взгляды окружающих. — Но это не так эпично, как твоя история с мистером Загадкой! Целоваться в лоб при всех? Это так мило и странно одновременно. От него такого никак не ожидала.

— Да уж, — вздохнула я, смотря в сторону лестницы, где исчез Вайш. — От него можно ожидать чего угодно. Абсолютно чего угодно.

Но в этот момент, несмотря на все странности, опасности и неразгаданные тайны, я чувствовала себя на удивление счастливой. А сумасшедшая улыбка на лице Одри говорила о том, что она чувствует то же самое. Похоже, этот семестр обещал быть куда интереснее, чем мы могли предположить.

Через пару часов мы спустились в буфет. Я думала, что мы будем вдвоём с Одри, наверстаем упущенное за две недели, но едва мы уселись за столик с нашими тарелками, как к нам без приглашения подсели они. Все пятеро. Вайш, Лео, Итен, Кайл и Алан. Чего им вообще надо было в шумной студенческой столовой?

Вайш молча занял место рядом со мной, его плечо упёрлось в моё. Лео, не церемонясь, ткнул Одри в бок.

— Так, Розочка, двигай задницу, — пробормотал он, указывая на свободное место рядом с ней.

Она цокнула языком, явно раздражённая, но всё же пододвинулась, освобождая ему место. Я не смогла сдержать улыбки. Мы принялись есть под прицелом любопытных взглядов окружающих, которые то и дело скользили по нашей странной компании. Они разговаривали между собой о чём-то своём — о парах, о каком-то коде, о вчерашней игре. Я молча наблюдала за ними, за этими пятью загадочными парнями, которые ворвались в нашу жизнь и перевернули её с ног на голову.

Ведь в начале года мы с Одри думали, что они сумасшедшие. Хотя, честно говоря, я так до сих пор отчасти думаю. Но факт остаётся фактом: один из этих «сумасшедших» теперь мой парень. От этой мысли по моей спине пробежали мурашки — смесь страха, недоверия и странного, щемящего счастья.

Мои размышления прервал голос, раздавшийся прямо у нас за спиной. Он был сладким, почти певучим, но от этого ничуть не менее опасным.

— Хлоя и Одри, — пропел кто-то. — Какая трогательная картина.

Мы обернулись почти синхронно. За нашим столом воцарилась мгновенная тишина. Все обернулись. Позади нас, буквально в паре шагов, стояли трое. Грей, Эрман и Дэмис. Грей сидел на краю соседнего стола, свесив ноги, и смотрел на нас с самодовольной ухмылкой. Дэмис стоял, прислонившись к стене, с закрытыми глазами — он либо спал на ходу, либо просто демонстрировал полное безразличие. Эрман что-то оживлённо и раздражённо шептал ему на ухо, жестикулируя.

— Вот мы и снова встретились, — театрально развёл руками Грей, его голос громко звучал в внезапно притихшем буфете. — Я так ждал нашей встречи. Честное слово.

Я почувствовала, как мышцы Вайша рядом со мной мгновенно напряглись. Он не стал ничего говорить, не стал выяснять отношения. Он просто резко, почти грубо, притянул меня за талию к себе, так что я чуть не опрокинула свой стакан с соком. Теперь я сидела слишком близко к нему, чувствуя каждую мышцу его напряжённого тела.

Воздух вокруг нашего стола сгустился, стал тяжёлым и колючим. Лео перестал ухмыляться, его лицо стало холодным и сосредоточенным. Итен отложил вилку, его пальцы сжались в кулаки. Кайл и Алан просто смотрели на троих незваных гостей с одинаковыми, абсолютно бесстрастными лицами, но в их позах читалась готовность к взрыву в любую секунду.

Казалось, вся столовая замерла в ожидании, чем закончится эта внезапная и напряжённая встреча.

— Розочка, — прошипел Лео, и его голос прозвучал не как ласковое прозвище, а как приказ, отточенный и острый.

Одри, не колеблясь ни секунды, покорно встала и уселась к нему на колени. Его руки тут же обвили её талию, прижимая к себе, а её спина стала живым щитом между ней и Греем. В её позе не было страха, лишь полное, почти инстинктивное доверие и понимание серьёзности момента.

Я посмотрела прямо на Грея, на его самодовольную ухмылку. Адреналин заставил моё сердце биться чаще, но я сделала глубокий вдох и заставила себя улыбнуться, изображая лёгкость, которой не было и в помине.

— Чего тебе, Грей? Мы тоже очень рады видеть тебя, — мои слова прозвучали сладко и ядовито одновременно.

Грей, не смущаясь, взял свободный стул, с скрежетом подкатил его к нашему столу и уселся напротив меня, развалившись с видом хозяина положения. Его карие глаза упёрлись в меня, изучающие, насмешливые.

— Живая, — проговорил он, растягивая слово, и в его интонации было что-то от хирурга, констатирующего удачную операцию.

— Нет, мертвая, — цокнула я языком, делая вид, что проверяю макияж на обратной стороне ложки. Рядом тихо, нервно посмеялась Одри, но парни за нашим столом не издали ни звука. Они были похожи на статуи — напряжённые, готовые к действию, их взгляды были прикованы к троим незваным гостям.

Грей медленно перевёл взгляд на парней, сидящих напротив, затем обернулся на своих двух друзей, стоящих сзади — на спящего или притворяющегося, Дэмиса и на нервного Эрмана. Потом, с преувеличенно вежливой улыбкой, он повернулся обратно ко мне, а затем его взгляд скользнул на Одри, сидящую на коленях у Лео.

Лео, не дожидаясь, пока тот что-то скажет, резким, почти грубым движением взял Одри за подбородок и отвернул её голову в свою сторону, полностью скрыв её лицо от Грея своим плечом. Его взгляд, брошенный поверх её головы, был ледяным и полным немой угрозы.

Грей усмехнулся, будто увидел что-то забавное, и медленно, насмешливо, произнёс, глядя прямо на Лео и прижатую к нему Одри:

— И она живая. Как мило. Все живы-здоровы. Прямо сказка.

Воздух за столом зарядился электричеством. Казалось, ещё одно слово, один неверный взгляд — и тишина взорвётся хаосом.

— Я смотрю, хорошо устроились. — Его глаза снова вернулись ко мне, и в них читалось что-то хищное, голодное. — Под надёжной защитой. Очень надёжной. — Он бросил быстрый взгляд на Вайша, и в его улыбке появился новый, опасный оттенок. — Надолго ли, интересно?

— Грей, — раздался голос Алана. Он сидел прямо напротив, откинувшись на спинку стула, но в его позе не было и тени расслабленности. Его голубые глаза, обычно такие ясные, теперь сузились и стали холодными, как лезвие. — Чего тебе?

Я перевела взгляд и увидела, что Дэмис и Эрман уже бесшумно подошли и теперь стояли за спиной Грея, как две мрачные тени. Дэмис, по-прежнему с закрытыми глазами, и Эрман, с нервным, готовым взорваться выражением лица.

Грей медленно повернул голову к Алану, его ухмылка никуда не делась.

— Мне? — он сделал удивлённое лицо, притворно-невинное. — Да ничего такого. Просто хотел своих парней познакомить с девочками. — Он жестом указал большим пальцем на своих товарищей.

Эрман фыркнул и выступил вперёд.

— О, я её помню! — он ткнул пальцем в мою сторону, его глаза блеснули мрачным весельем. — Слышь, Дэмис, помнишь? Мы в парке были, и вот она там была... Как её...

— Хлоя Купер, — без единой ноты интереса, монотонно, как будто зачитывая со списка, произнёс Дэмис, не открывая глаз.

— Да! Вот! Хлоя, — Эрман щёлкнул пальцами. — И та вот, розовенькая.

— Одри Рид, — снова безжизненно, как автомат, отозвался Дэмис.

Эрман самодовольно хлопнул себя по коленке.

— Боже, да я гений, Дэмис! Ты нахер вообще в университет ходишь? Только место занимаешь, — проворчал он, но в его тоне сквозило скорее привычное раздражение, чем настоящая злоба.

Эта сцена была одновременно абсурдной и пугающей. Они стояли здесь, посреди шумной столовой, и обсуждали нас, как будто мы были экспонатами в музее, чьи имена нужно заучить. А Дэмис, с его закрытыми глазами и абсолютной памятью, казался самым жутким из всей троицы.

Вайш рядом со мной не шевелился, но я чувствовала, как каждое его мышечное волокно напряжено до предела. Его рука на моей талии была твёрдой и неподвижной, как стальная ловушка. Лео всё так же прижимал к себе Одри, его взгляд, устремлённый на Эрмана, обещал медленную и мучительную смерть. Итен и Кайл молча наблюдали, готовые в любой момент взорваться.

Воздух трещал от невысказанных угроз. Казалось, что любое неверное движение, любое слово спровоцирует ту самую бурю, которая висела над нами с момента той первой встречи в коридоре.

— Вот видите, — Грей сладко улыбнулся, разводя руками, как будто демонстрирул неопровержимый факт. — Они уже даже имена знают. Осталось только лучше познакомиться. Пожалуй... Хлоя!

Именно это обращение, произнесенное с такой фамильярной слащавостью, стало последней каплей. Вайш взорвался. Он резко встал, его стул с грохотом отъехал назад. Он повернулся к Грею, и в его позе, в каждом мускуле, читалась готовая сорваться ярость.

— Вы Хлою и пальцем не троните, — его голос прозвучал не громко, но с такой ледяной, смертоносной угрозой, что по моей спине пробежали мурашки.

В этот момент произошло нечто странное. Дэмис, стоявший до этого как мрачная статуя, вдруг открыл глаза. Его взгляд был пустым и стеклянным. Он молча подошёл к свободному месту за нашим столом, упал на стул, положил голову на сложенные на столе руки и будто мгновенно уснул. Чего?!

— Ого, — взмахнул бровями Эрман, явно развлекаясь происходящим. — Вайш, а она что, твоя девушка? — Он свистнул. — Так это ещё лучше! Давай на пару. Будем меняться.

Вайш даже не удостоил его взглядом. Его глаза, холодные и суженные, были прикованы к Грею.

— Вайш, — раздался спокойный, но твёрдый голос Грея. Он медленно поднялся со стула, выравниваясь с Вайшем. — Хлою никто трогать и не будет. Она сама уйдёт. Верно, Хлоя?

— Чего? — я нахмурилась, чувствуя, как внутри всё сжимается от его слов. Я инстинктивно встала, спрятавшись за спину Вайша, как за щитом.

— Ты знала, что у их семьи столько много секретов? — Грей сделал шаг вперёд, его голос стал заговорщицким, ядовитым. — Они наверняка уже тебя и с ума пытались свести, да? И Одри? Это их любимое дело. Играть с сознанием. Запутывать. Делать так, чтобы ты сама не знала, что реально, а что нет.

Я замерла. Его слова, как иглы, впивались в самые мои больные места, в самые тёмные страхи, которые я сама себе боялась признаться. Красные глаза. Запахи. Странные появления.

Итен резко встал и подошёл ко мне, пытаясь встать между мной и Греем.

— Даже не слушай его, — прошептал он, его обычно насмешливое лицо сейчас было серьёзным. — Херню городит. Всё враньё.

Но я мягко, но настойчиво отстранила Итена. Я должна была это услышать. Я посмотрела прямо на Грея, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— С чего это ты решил?

Грей улыбнулся, и в его улыбке не было ничего хорошего. Он поймал на крючок.

— Ну, они так всегда делают. Это их почерк. Сначала очаровывают, втягивают, делают тебя частью своей стаи. А потом начинается самое интересное. — Он бросил взгляд на Вайша, полный ненависти и чего-то ещё, похожего на зависть. — Они ничем не отличаются от нас. Просто у них методы тоньше.

Он сделал паузу, давая своим словам повиснуть в воздухе, отравляя его.

— Спроси у своего парня, Хлоя. Спроси его, что они скрывают. Спроси, почему они все пахнут по-разному, как конфетки. Спроси, почему у него иногда глаза горят, как у беса. Спроси, — он наклоняясь ближе, его шёпот стал змеиным, — Кто они на самом деле.

Одри встрепенулась на коленях у Лео и посмотрела на нас с растерянным выражением лица, а затем перевела взгляд на Лео, на меня.

— О чём он? — прошептала она, и в её голосе слышалась неподдельная тревога.

Грей ухмыльнулся, получив желаемую реакцию. Он перевёл взгляд на Одри, его глаза блеснули.

— Одри, а может, ты спросишь? — его голос стал сладким, ядовитым. — Спроси у Лео. Почему от него, допустим, пахнет шоколадом? Почему это никогда не выветривается? Не кажется тебе это странным?

— Розочка, не слушай ты этого придурка, — Лео грубовато, но бережно взял её за щёки, заставив смотреть на себя, а не на Грея. Его взгляд был интенсивным, почти гипнотическим. — Он херню несёт. Всё, что он говорит — ложь.

Одри будто под гипнозом закивала, её голубые глаза стали немного стеклянными.

— Херню говорит, — повторила она чуть слышно, как заворожённая, и снова положила голову ему на плечо, уткнувшись носом в его шею, словно ища подтверждения его знакомому шоколадному запаху.

Я посмотрела, как Алан и Кайл молча переглянулись. В их взгляде мелькнуло что-то тревожное, быстро скрытое. Я подняла взгляд на Вайша. Он стоял, отвернувшись, и смотрел в пустоту где-то поверх голов всех присутствующих, но по напряжённой линии его челюсти было ясно — он слышит каждое слово, и каждое слово попадает в цель.

— Грей, — проговорила я, заставляя свой голос звучать твёрже, чем я себя чувствовала, и повернулась к нему. — Ты какую-то хуйню несёшь. Какие красные глаза? У тебя самого крыша поехала, что ли?

Грей рассмеялся — коротким, сухим, неприятным смехом.

— Ох, Хлоя, Хлоя...— он покачал головой с сожалением. — А ведь ты была так близка к истине! Так близка, что почти коснулась её. — Он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Ладно. Скажи мне тогда вот что. Он когда-нибудь... — Грей прищурился, его взгляд стал пронзительным, — Посасывал твою кожу? Так, знаешь нежно? Оставляя следы? Словно пытаясь... Почувствовать вкус?

Я вспыхнула пунцовым румянцем с головы до пят. В памяти мгновенно всплыли те самые моменты — его губы на моей шее, то самое странное, интенсивное ощущение, будто он не просто целует, а пробует на вкус.

Моё молчание и мой горящий взгляд стали для Грея всем ответом, который ему был нужен. Его ухмылка стала ещё шире, ещё торжествующее.

— Вот видишь, — прошипел он, и в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, знающее. — А теперь задай себе вопрос, Хлоя... Почему?

— Иди на хер! — выпалила я, и мой голос дрожал от ярости и унижения. — То, что происходит между мной и ним, тебя вообще не касается! Ты несёшь мне какую-то херню, пытаешься свести с ума! — я почти крикнула последние слова, чувствуя, как слёзы подступают к глазам от бессилия и гнева.

— Да она ещё и с язычком! — усмехнулся Эрман, явно получая удовольствие от зрелища.

Даже Дэмис, казалось, вышел из своего ступора. Он приоткрыл глаза и лениво посмотрел на разворачивающуюся сцену, словно наблюдая за скучным спектаклем.

— Вы что, ещё тут ссоритесь? — сипло пробормотал он. — Грей, у нас, как бы, пары.

— Да я на эти пары столько раз ходил, что всё уже знаю, — отмахнулся Грей, не отрывая своего ядовитого взгляда от меня.

Я больше не могла этого выносить. Я отвернулась от Грея, пытаясь поймать взгляд Вайша, найти в его глазах хоть какую-то поддержку, объяснение, что-то. Но он упорно смотрел в сторону, в окно, его лицо было каменной маской, не выдававшей ни единой эмоции. Это молчание ранило больнее, чем любые слова Грея.

Я резко развернулась и подошла к Лео и Одри. Одри всё ещё выглядела растерянной, прижимаясь к Лео.

— Одри, пошли! — сказала я, и мой голос прозвучал резко, почти приказно. — У нас пара через пять минут!

Одри, словно очнувшись, кивнула и встала с колен Лео. Я схватила её за руку и почти потащила за собой, прочь от этого стола, прочь от этих взглядов, прочь от удушающей атмосферы лжи, намёков и невысказанных угроз.

Мы уже почти вышли из буфета, когда сзади раздался голос Грея. Он не кричал. Он произнёс это спокойно, почти ласково, но так, чтобы я точно услышала:

— Хлоя. Думай. Ты не глупая девушка.

Эти слова повисли у меня за спиной, как отравленная стрела. Я не обернулась, лишь сжала пальцы Одри ещё сильнее и почти бегом выскочила в коридор, залитый холодным светом флуоресцентных ламп.