Незнакомец

Алеся

 
Как я могла заснуть? В чужой квартире, на чужой кровати, с чужим человеком! И ведь не поздно было. Маньяк действительно меня затрахал. Пусть не до смерти, но до обморока точно. Кажется, я просто выключилась после душа и очнулась на рассвете. Думала удрать, не разбудив его, но не вышло. Теперь я еду в такси на работу, в кармане ключ, на губах его поцелуй, а между ног ноет от вчерашних оргазмов. Да, я хотела бы остаться еще на час, но реальность вернула мне разум. Я точно никогда не вернусь в эту квартиру. Вчера была минутная слабость. Сегодня – возвращение. На работу, в жизнь.

Я проверила телефон. Марк не звонил и не писал. Не впервые. Он знал, что я доеду до вокзала, возьму такси до дома, лягу спать в одиннадцать, чтобы не клевать носом на работе. Он всегда говорил, что я умница. Я сама считала себя таковой, но мой горячий незнакомец нашел во мне и нечто иное. Кажется, я сама о себе многое не знала. А он вот сразу увидел, почувствовал и усугубил.

Потерев переносицу, я попыталась прекратить думать об этом, сосредоточилась на мелочах. Не успею заехать домой, лучше сразу поеду в администрацию. Наряд у меня, конечно, студенческий, а не рабочий, но лучше так, чем опоздать.

Домой заехать я не успевала категорически. Уверена, папа Марка меня простит. А вот сам Марк – вряд ли…

Мой телефон зазвонил в руках, и на экране возникло улыбающаяся физиономия Марка. Я любила эту фотку и всегда радовалась вызову, но не сегодня. Горло скрутило спазмом. Чувство вины и стыд обожгли сердце. Я могла сбросить звонок, но не стала. Будет только хуже. Надо сказать ему сразу.

- Привет, красавица, - бодро проговорил Марк, едва я приняла вызов. – Ну как ты? Все хорошо?
- Привет. Да, уже еду на работу, - ответила я размыто. Вроде бы не врала, но и всю правду Марк, конечно, и предположить не мог. – А ты как?
- Застрял тут, похоже. Сегодня не вернусь.
Это были одновременно хорошие и плохие новости. Хорошие – потому что я и не хотела особенно видеть Марка. Плохие – потому что я точно не смогу ему ничего сказать по телефону.

- А когда? – спросила я, не без труда придавая словам звучание.
- Через пару дней, надеюсь. Скучаю по тебе, красавица.
- Я тоже, - ответила я на автопилоте и даже дежурно улыбнулась, словно Марк мог меня видеть.

Он быстро свернул разговор, сославшись на дела. Я уронила мобильный в сумку, закрыла лицо руками. Он приедет, и я все ему скажу. Нужно прекратить. Пусть нас с Марком уже не связывают чувства, но врать ему я точно не имею права. А еще не имею права использовать его, занимать место в команде старшего Беляева. Сколько людей мечтают оказаться на моей должности. Опытных и образованных сотрудников должна привлекать администрация города. А я просто подружка сына. Расстанусь с Марком – расстанусь с работой. Это казалось мне само собой.
Кажется, я желала избавиться от должности так же сильно, как прекратить отношения с Марком. Это все было настолько чуждо мне. В рутине и круговороте обязанностей я не успевала даже понять, кто я, что я люблю, чем хочу заниматься. Когда-то я думала, что пойду по маминому пути в сторону искусства. За плечами у меня была художественная школа, но Марк настоял, что мне нужны юриспруденция и стажировка у его отца.

Мой папа его поддержал тогда. Да все поддержали. Что за профессия – художник? Я думала о дизайне и компьютерной графике, но баллы у меня были средние. Вряд ли я бы поступила без протекции на бюджет. А спонсировать меня никто бы не стал, конечно.

Водитель остановил машину у администрации. Я все же опоздала.

Мое рабочее место было своеобразной приемной у кабинета Валерия Эдуардовича. Я скорее сняла куртку, прислушивалась, пока убирала ее в шкаф. Кажется, у шефа был посетитель. Ранний, что нетипично для старшего Беляева. Он чаще проводил встречи вне офиса и ближе к обеду-ужину.
Не успела я сесть за стол, как Валерий Эдуардович уже вышел из кабинета вместе с посетителем. Я видела этого человека раньше. Он представитель застройщика, который должен был в ближайшее время начать возведение нового торгового центра.

- Алеся, доброе утро, - как всегда официально поздоровался Беляев.
Его спутник, невысокий мужчина неопределенного возраста с хитрыми глазами, улыбнулся мне очень приветливо. Его звали Сергей.
- Здравствуйте, Алеся. Приятно Вас видеть, - проговорил он, обсмотрев меня с головы до ног.

Да, сегодня юбка коротковата. В поезде это было, кстати, а вот в офисе я чувствовала себя почти голой. Мне на помощь пришел шеф.
- Алеся, невеста моего сына, Сереж. Кажется, я говорил.
- Не говорили, Валерий Эдуардович, но я знаю. Все знают. Умница и красавица Алеся Вознесенская. Когда свадьба? Вы ведь со школы встречаетесь? – уточнил Сергей, больше не пялясь на меня так бессовестно.
- Свадьба скоро. Со школы, да, - ответил за меня Беляев.
- Чудесно. Пусть у вас все будет хорошо.
- Будет, Сереж, будет, - чуть раздраженно проговорил шеф, открывая дверь, чтобы Сережа вышел уже.
Мы попрощались. Я снова улыбалась, приклеенной дежурной улыбкой, от которой сводило лицо.

Едва посетитель оставил нас, я перевела взгляд на Валерия Эдуардовича, готовясь к взбучке. Даже сесть за стол не осмелилась. Так и стояла, как двоечник без домашки у доски. Отец Марка всегда казался мне очень суровым. Он частенько рычал на подчиненных. Отчитывал очень жестко за промахи. Но мне еще ни разу не попадало. Я тоже, конечно, ошибалась. Особенно в начале. Но он обычно был снисходителен. Из-за Марка, разумеется.

- Опоздала, да? – спросил Беляев, включая кофемашину.
Я всегда заранее заправляла кофе, чтобы не возиться с утра. Шефу оставалось только кнопку нажать.
- Да. Я…
Ужас. В голову ничего не приходило в качестве оправдания. Я столько тащилась из пригорода через пробки, но думала совсем не о том. Как и Марку, я сказала часть правды, не в силах даже выдумать ложь.
- Я проспала, Валерий Эдуардович. Простите.
- Ничего, - махнул он рукой. – Бывает. Спасибо за кофе. Найди мне, пожалуйста, все сведения по земельному участку на Зеленой. Максимально полный отчет, Алесь. Вплоть до общих сведений из интернета. Хорошо?
- Да, конечно. Сделаю. Участок, который хотел застройщик Сергея?
 - Именно.
- Я сделаю. Ему не подошел вариант на Центральной?
- Исторический центр. Не имеем права. Губернатор запретил.
- Я поняла. По Зеленой все соберу, принесу вам.
- Лучше отправь на почту. Я сейчас уеду и не вернусь до обеда. Юбка сегодня коротковата, Алеся.
Последнее он выдал примерно тем же тоном, но я поняла, что босс не доволен.
- Простите, собиралась впопыхах.
- Ничего, - опять очень лояльно ответил Беляев, но я была готова сквозь землю провалиться. – Еще сходи в «Благоустройство», возьми проект реконструкции здания железнодорожного вокзала. Он мне нужен не в электронке, а на бумаге. Назначь встречу с Львом Палычем из центральной больницы, разошли пресс-релизы в газеты и на ТВ. Еще раз спасибо за кофе. Жду сведений о Зеленой – это первоочередная задача.

Он забрал чашку и отправился в кабинет. За долю секунды я успела возненавидеть себя, Марка, который привел меня на работу к отцу, самого старшего Беляева и всю эту бесконечную череду задач, что нарезал мне шеф, как белый хлебушек.
- Валерий Эдуардович, - окрикнула я его, сама себя удивляя.
- Да, дорогая? – обернулся он.
- Я думала… Кажется… Может быть…
Силы покидали меня вместе со смелостью, а лицо, наверно, горело от отчаяния.
- Что-то случилось, Алеся?
Отец Марка был очень умным и наблюдательным человеком. Другие, такие места не занимают.
- Я иногда думаю, что Вам стоит поискать другого помощника, - выпалила я.
- С чего бы?
- Это ведь Марк меня вам навязал. Я не подхожу на эту должность совсем.
Беляев поставил чашку на мой стол и пересек приемную, встал около меня, сложив руки на груди.
- Ты идеально подходишь, Алеся. Не буду врать о твоих способностях. Они весьма средние для руководящей работы, но ничего выдающегося место стажера-помощника и не требует. Намного важнее, что ты свой человек, девочка. Почти родной. Я могу тебе доверять. От кофе – до важных документов. Понимаешь?
- К-к-кажется, - прозаикалась я. – А если…
- Если что? – снова очень цепко переспросил шеф.

Я набрала воздуха в грудь и выпалила: - Если я перестану быть родным человеком?

- С какой стати?
- У нас с Марком все так странно последнее время. Мы отдалились. Боюсь, что скоро все закончится.
- Он тебе сказал? - резковато поинтересовался мужчина.
Я сглотнула. Не хватало еще Марка подставить. Это же не он. Все я.
- Нет, он ничего не говорил. Но его почти нет рядом. Все время в разъездах. Мы почти не видимся.
- Алеся, дорогая моя девочка. Ты скучаешь?
Я не ответила, но он и не нуждался в ответе, продолжал так.
- Я совсем насел на Марка, прости, милая. Он действительно много катается последнее время. Обещаю, перед свадьбой освобожу твоего жениха. Назначайте дату, кстати. Может, весной? В мае? Или даже в апреле, но на Кипре, а? Как тебе?
- Звучит волшебно, - соврала я, снова превращаясь в Джокера.

Ничего не имела против Кипра в апреле, но выйти за Марка там для меня подобно казни. Как и в других местах, собственно. Беляев, кажется, копировал мою натянутую улыбку. Его лицо стало жутковатым. Он вроде бы говорил приветливо, но как будто вкладывал слова мне в голову.
- Жизнь – непростая штука, Алеся. Марк много работает. Как и я. И он однажды займет мое место. Его часто не будет рядом. Это не повод, чтобы расстраиваться, а тем более увольняться или расставаться. Ты его пара, его спутница, его тыл и опора, Алеся. Ты должна понимать, что нам приходится многим жертвовать ради блага города и его жителей.
- Я… Я понимаю, - ответила я на его внимательный взгляд.
- Вот и умница.
Он глянул на чашку кофе и чуть нахмурился.
- Остыл, - проговорил Беляев. – Сделай мне другой прямо сейчас. У меня почти нет времени.

Он взглянул на часы, которые, наверно, стоили как дом моего папы, покачал головой и, ничего больше не добавив, умчался обратно в кабинет. Я как раз закончила варить вторую чашку, когда Беляев снова вышел из кабинета. Он глотнул и зашипел, обжигаясь, но потом еще трижды приложился к краю чашки.
- Спасибо, Алеся. Я жду информацию об участке на почту.

И не прощаясь умчался.

Шеф так и не вернулся в администрацию. Зря я моталась вместо обеда домой, чтоб переодеться. Никто не оценил мое рвение. Зато меня саму разрывали на части дела и коллеги. Это был обычный день в приемной Беляева. Когда трубка становится продолжением уха и все что-то требуют. Чаще встречи с Валерием Эдуардовичем. Иногда просто справедливости. Мне с трудом хватило времени, чтобы выполнить все задания. Слава богу, информации по участку на Зеленой было не так много. Мы уже зондировали почву, образно говоря. Хозяина, можно сказать, не было. Государство имело полное право претендовать на землю после смерти собственника без наследников. Я тогда еще не работала у Беляева. Странно, что этот участок до сих пор не освоили, даже не оформили как полагается. Место действительно шикарное, хотя и тесновато для торгового центра. Но это уже не моя забота, а Сергея и его начальства. Сделав запрос в кадастровый реестр на всякий случай, я отправила материалы на печать принтера Беляева. Он любил читать с листа, ненавидел гаджеты.

Я вынула распечатки и положила ему на стол. Как обычно, заправила кофемашину на утро. Вспомнив, как глупо разболталась сегодня про Марка, поморщилась. Разумеется, старший Беляев не принял всерьез мои нелепые жалобы. Осталось ему еще про секс рассказать для полного дебилизма ситуации. И предположить, что Марк вряд ли воздерживается, пока мы в разлуке. Вот уж папа бы посмеялся надо мной. Я вспомнила моего горячего незнакомца и облизала губы. Мне хотелось бросить все и рвануть к нему. Ключ теперь висел на моей общей связке, которая лежала в сумке. Ехать в пустую квартиру и бороться там с желанием рвануть – так себе перспектива. Я скорее закончила дела, выключила компьютер и набрала папу.

- Привет, можно приехать в гости? – спросила я.
- Нет, я занят, - ответил отец наиграно сердито. – Какие гости, Лесь? У меня важные дела.
Я засмеялась.
- Какие у тебя важные дела, па? Чистишь картошку? Или сегодня футбол?
- Не угадала. Мамины цветы обрезаю. На твое счастье - уже закончил.
- Так я приеду, раз ты закончил?
- Боже, конечно, Алеся. Что за глупые вопросы? Это твой дом. Не надо звонить мне и просить разрешения.
- Хорошо, па. Скоро буду.

Вот и всегда он так. Я глупо надеялась, что отец заведет себе кого-то, поэтому постоянно держала дистанцию. Но папа не видел ничего и никого дальше своего садового участка и маминых георгин. Я вызвала такси и поехала в дом, где прошло мое детство. Оттуда я точно не сорвусь в пригород, где живет мой горячий незнакомец. Там я смогу отвлечься, занять руки и голову.
Дома меня ждал не только папа, но и горячий ужин. Я впервые за этот день смогла расслабиться, уплетая жареную картошку с домашними солеными огурцами.

- Не обедала, что ли? – проворчал отец, видя с каким аппетитом я поглощаю еду.
- Работы было много.
Я снова вроде и не врала, но всю правду не говорила. Паршивая наметилась тенденция.
- Но ты справляешься? – уточнил папа.
- Конечно.
- Это хорошо. Повезло тебе, Лесь, с Беляевым. Я бы вряд ли тебя пристроил даже на половину такой зарплаты, а сама и вовсе бы пошла черти куда.
- Ты так говоришь, как будто я совсем никчемная.
- Ты у меня умница, но сама знаешь…
Я знала, конечно. Мало кто из моих одноклассниц хорошо устроился, оставшись в городе. Местное образование – бестолковые корочки и никаких перспектив. С ними торгуют за прилавком едой или мобильниками. На эти вакансии всегда большой спрос. На них же большая текучка и смешная зарплата, которая становится крошечной после всех штрафов.
Повезло тем, кто пробился до Москвы. А меня и вовсе считали ведьмой. Все сразу. Учеба в столице и место в администрации. Но неудивительно, ведь я невеста Марка Беляева.

- Что задумалась? – прервал папа мои вполне обычные мысли о рутине и собственном сомнительном везении. Если я продолжу в том же духе, то удеру даже от отца. Туда, где меня заставят забыть обо всем. Но нельзя! Я должна поговорить с Марком сначала.
Нет-нет-нет.
Никаких сначала. Я просто должна порвать с Беляевым и больше никогда не переступать порог той квартиры. И ключ выкину.

- Задумалась, да, - кивнула я отцу. – Где мамины амфоры и краски?
- В кладовке, кажется, все. А что?
- Порисовать хочу. Давай достанем.

Отец никогда не сопротивлялся, если я предлагала покопаться в маминых вещах. Он почти бегом рванул на веранду и выкатил мне амфору, которую мама сделала незадолго до смерти. Там же были и специальные краски, и топ для стойкости. Но они не сразу нашлись.

- Здесь черт ногу сломит. Кажется, Света все складывала на дальних полках. Вот… Это все?

Я обсмотрела его добычу и кивнула.

- Мне хватит, пожалуй.
- Тогда рисуй, а я тут разберу немного.
Я усмехнулась. Папино «немного» значило – весь вечер и, возможно, завтрашнее утро.
- Мама бы тебя отругала за это «рисуй», - ехидно отметила я.
Он только рукой махнул.
- Ну расписывай. Какая разница. Не лепить, а ваять. Не рисовать, а писать. Фигня какая. Это же просто слова.
И отец нырнул с головой в кладовку. Я же сходила в комнату, взяла мамину старую куртку и устроилась прямо на веранде. Было еще не так холодно, и я не хотела работать в доме из-за специфического запаха краски.

Мне нравилось расписывать мамины горшки, амфоры, вазы. Она любила глину, а я краски. К сожалению, осталось не так много ее керамики. Прогоняя грусть, я вся растворилась в творчестве. Мне не нужны были наметки и эскизы, я прекрасно чувствовала цвет и форму интуитивно.

Прошло три часа. На улице совсем стемнело, и в свете тусклой лампы я уже не могла продолжать. Руки мерзли, но я все еже закончила и позвала папу посмотреть.

- Это удивительно, Лесь. Не представляю, как ты это делаешь.
- Все мы немного гении в своем любимом деле, - ответила я любимой маминой фразой.
И папа по привычке стал спорить.
- Только не я.
- Ты тоже. Наш дом ты построил сам, и сам его сделал идеально уютным.
- Поэтому ты сбежала от меня в квартиру? – поддел он, ущипнув меня за кончик носа.
- Ау! Па! Я не сбежала. Просто…
- Да знаю, знаю. Квартира в центре, тебе только дорогу перейти – и на работе. А мы в глуши. Я просто дразню тебя, Лесь. Очень рад, что ты приехала. Выпьешь чаю или сразу такси?
- Я останусь дома сегодня. И чаю выпью с удовольствием, папочка. Бросай свой идеальный порядок. Пойдем.
Он усмехнулся и, обняв меня за плечи, повел на кухню. Уром я суетилась по привычке, переживая, что опоздаю. Но зря. Отец сделал мне завтрак, чем сэкономил драгоценное время. Я с каким-то диким, зверским аппетитом слопала тост с медом.

- Боже, почему это так вкусно? Я не ем сладкое утром, - недоумевала я, запивая все травяным чаем.
- Потому что мед я у Андреича беру с пасеки. Это тебе не магазин.

Я покивала, как всегда признавая папину правоту. Может, и правильно так жить? Подальше от центра и машин, ближе к природе и натуральному хозяйству окрестных деревень.

Мы вышли на веранду, где сохли амфоры. Папа долго их рассматривал, а потом сказал:
- Может, и стоило тебе поступить куда-то в художественный после школы?
Я ничего не ответила. Когда я закончила художку, у меня уже был Марк. В его планы это не входило, а я целиком и полностью была с ним во всем согласна тогда.

Пожав плечами, я обняла и поцеловала папу. Такси уже подъехало. Отец сунул мне в карман что-то. Я достала пятьсот рублей и раздраженно протянула:
- Пааа, ну зачем?
- На такси, - ответил он, полностью уверенный в правильности своих действий.

Я обычно спорила, но сегодня вдруг поняла, что обижаю его этим. Только покачала головой и еще раз крепко стиснула отца.
- Спасибо. Я позвоню.
Он покивал, отпуская меня, проводил до такси, открыл дверь, подал руку, как истинный джентльмен. Папа махал, пока машина не скрылась из виду.

Я не опоздала, шеф был доволен предоставленной информацией и горячим кофе. А в обед в приёмную заявился Марк. Он ворвался ураганом, вытаскивая меня из-за стола и кружа над полом. Я смеялась, но радости при этом не чувствовала, только предвкушение. Он заберет меня обедать, и там я все ему скажу.
Валерий Эдуардович даже отпустил меня пораньше и разрешил задержаться. Видимо, в честь моего длинного языка и нелепой исповеди накануне. Марк потащил меня в ресторан, как обычно.

- Как учеба-работа? Расскажи мне, красавица. Все хочу знать, - потребовал он, накручивая на вилку, любимую карбонару.
Паста, как и допрос с подробностями, были ритуалом для нас. Каждый раз, возвращаясь из рабочей поездки, Марк заваливал меня вопросами. Сначала я думала, что он ревнует, потом, что ему интересно. И только сегодня до меня дошло. Он сам почти ничего никогда не говорил о себе и работе. Максимум, что я сегодня услышала, – это жалоба на сломанные фотоэлементы в уборной бизнес-класса «Ласточки».

- Воды не было. Представляешь? Мылом я намылился, а смыть не могу. Жесть, да? –делился со мной Марк.
Он расхохотался, и я тоже улыбнулась, спросила:
- Разнос им устроил?
- Нет, зачем? Просто сказал, что не фурычит. Девочки не виноваты, что тупая аппаратура крякнула.
- Да, конечно. А мыло ты куда дел?
- Никуда. Вытерся полотенцем бумажным. Благоухал как фиалка.
Я снова засмеялась, вспоминая, почему все это время у меня не было мыслей уйти от Марка. Он веселый, симпатичный, богатый. Как ни крути, было бы лицемерием игнорировать последний факт как положительный в копилке моего жениха.

- Девочки дали влажные салфетки, поблагодарили и плеснули в кофе ликера. Люблю бизнесом путешествовать. Не представляю, как ты жмешься в этих жутких общих вагонах.
Я вздрогнула и уронила вилку, вспоминая свою последнюю поездку.

- Алесь? Ты в порядке? – моментально заметил Марк мое волнение. – Покраснела, или мне кажется?
- Суп горячий, - уже привычно нашла я побочную причину для прикрытия своих чувств.
- А, это хорошо, - купился Марк. – Так, когда, говоришь, контрольную сдавать? Может, тебе дополнительный отпуск взять? Я спрошу у папы, если хочешь.
- Нет-нет, не надо, - замахала я руками. - Он и так очень добр ко мне.
- Вроде по закону положено. Причем тут доброта?
- Я все успею, Марк. Спасибо, что волнуешься, но не стоит беспокоить Валерия Эдуардовича по такой глупости. У него и так дел по горло.
- Это точно, – согласился Марк и полез в мобильник.

Двадцать минут за обедом – время, которое он мог уделить мне и новостям из моей жизни. Не сказав при этом ничего о себе. В этот момент я вспомнила все причины, по которым обязана прекратить наши отношения. Хотя хватило бы и горячего незнакомца из электрички.

- Марк, я … - собралась я с духом, но продолжить мне не дали.

- Марк вернулся! – рявкнул у меня за спиной Гоша Малов.
Его голос я без труда узнала. Он потрепал меня по плечу, бросив:
- Привет, Леся.
И тут же бросился обнимать приятеля.

Момент был упущен. Я вяло улыбалась, делая вид, что тронута встречей друзей. К гадалке не ходи, сейчас они договорятся о встрече вечером.

- Бильярд и покер вечерком? – тут же подтвердил мои догадки Гоша.
- Да, круто. Мы придем.
Я не без труда сдержала страдальческий стон. Никогда не любила тусовки среди недели, но опять же знала, что Марка уговорит заскочить хоть на часик. Как же я устала от этой предсказуемой нелепой жизни, где Марк все давно за меня продумал.

По пути из ресторана я не выдержала и спросила его:
- Что ты делал в командировке? С кем встречался?
- Если я скажу, мне придется тебя убить, малыш, - пошутил Беляев и рассмеялся.
- Серьезно, Марк, - не выдержала я, голос сорвался. – Ты никогда мне ничего не рассказываешь. Это так странно.
- Да нечего рассказывать, Алесь. Деловые переговоры. Наводим мосты, прощупываем почву. Ты знаешь.
- Не знаю. Ни черта я не знаю, - почти закричала я, бросая приборы на стол.

Напряженный момент зазвенел молчанием. Брови Марка сошлись на переносице, кулаки сжались. Я втянула голову, почти готовая, что он меня ударит, но нет. Лицо Беляева разгладилось, он рассмеялся беспечно и весело. Махнув на меня рукой, сказал:
- Не знаешь, потому что и знать нечего. Поверь, лучше не знать, Алесь.

Я продолжала молчать, пока нам меняли блюда, потом ела, потом пила кофе и снова молчала, пока Марк не увел меня. Это был отличный момент, чтобы порвать с ним, но я молчала. Как всегда. Потому что мне было страшно. Не стать снова просто Алесей без покровителя и работы в администрации. Я боялась Марка. Того, с кем почти жила несколько лет, кого знала со школы.
Это был не первый раз. Мне кажется, Беляев догадывался о моих планах и каким-то ужасным образом задавливал меня этим красноречивым молчанием. Я тоже молчала. Снова и снова. Сегодня – тоже не проронила ни слова, пока Марк не попросил счет. Мы ушли. Вместе. Как обычно. Он вел меня за руку, сжимая крепко, словно допускал, что я могу просто убежать от него. Стоит признать, он был не далек от истины. Я с трудом дышала рядом с ним, хотя мы шли по улице, через сквер до здания администрации. На парковке я увидела вчерашнего посетителя и вежливо склонила голову, здороваясь. Он тоже нас заметил.
- Алиса, Марк Валерьевич, добрый день, - поприветствовал нас Сергей.
Я пискнула приветствие в ответ, а Марк, разумеется, протянул руку, как требовали приличия.
- Добрый, - откликнулся он, но смерил Сергея таким суровым взглядом, что даже мне стало не по себе.
- Обедали в «Беладжо»? – с улыбкой поинтересовался мужчина, словно не замечал враждебности Марки. – Слышал, там прекрасный Том Ям.
- Так и есть, - подтвердил Беляев. – Не возражаете? Мы немного опаздываем.
- Конечно-конечно, - летело уже в спину.
Марк тащил меня к крыльцу с такой скоростью, что я едва поспевала на рабочих каблуках.
- Это Казарин? Откуда ты его знаешь? – спросил он меня в лифте, не позволяя отдышаться.

Я дунула на лицо, чтобы прогнать выбившуюся из пучка прядь, и запинаясь ответила.
- Да, кажется. Я только знаю, что его зовут Сергей. Он приходил к Валерию Эдуардовичу.
- Когда?
- Вчера.
- А сегодня опять здесь? Странно.
Я пожала плечами.
- Кажется, я для него собирала материалы по участку на Зеленой. Это было срочное задание.
- Что с этой землей? – Марк меня как будто допрашивал.

Я поморщилась и попыталась вернуть ему любезность.
- Это государственная тайна, если скажу, мне придется тебя убить.

Беляев рассмеялся, но совсем не весело. Слава богу, он прекратил задавать странные вопросы. Меня это не успокоило, потому что, едва мы вошли, Марк отправился в кабинет отца. Тот, как ни странно, был на месте в обеденное время.
- Казарин опять здесь трется? Не нравится он мне, пап…

Это все, что я услышала, прежде чем Марк плотно прикрыл дверь. Такое уже бывало. Я много раз заставляла себя выбросить из головы странные разговоры Беляевых за закрытыми дверями. Между ними всегда были какие-то мрачные тайны. Чутье подсказывало, что лучше в это не лезть. Тем более, что у меня было очень много работы и без подслушивания не своих дел.

Марк вышел от отца через четверть часа. Он чмокнул меня в щеку и ушел, чтобы вернуться ровно в пять. Мы поехали к друзьям в бар, как и обещали. Там встретили еще друзей, с которыми не успел пообщаться мой бойфренд. С ними пришлось продолжать на следующий вечер. Каждый раз Марк напивался почти до беспамятства. Он падал в постель и моментально отрубался.

Так прошла вся неделя. Только в пятницу Беляев не поддался на приглашения, потому что обещал поехать к отцу. Я даже не пыталась дождаться Марка в постели. Сегодня я уж точно не хотела секса с ним. Вспомнив жаркие ласки моего незнакомца, я вздрогнула и сдвинула ноги. Сладкая боль терзала меня, пока я, прикрыв глаза, мечтала совсем не о женихе. Руки тянулись к трусикам, но я запретила себе даже думать об этом. Но мое тело лучше знало, что ему нужно. Незнакомец, которого я вышвырнула из своей жизни и мыслей, коварно пробрался в сны и трахал меня там еще отчаяннее и сильнее. Я проснулась среди ночи, вся мокрая, на грани оргазма. Кажется, от собственных стонов. Прикусив кулак, я протолкнула ладонь между бедер и, едва коснулась клитора, кончила так сильно, что пришлось кусать костяшки пальцев почти до крови. Только тогда меня обнял покой. Я снова уснула и больше не видела во сне ничего.

Утром мужчины уехали на охоту куда-то в сторону Калуги. Я осталась в доме с матерью Марка, которая активно следила за поварами и помощниками, которые готовили дом к очередному приему. Марина Беляева выглядела моложе своих лет благодаря косметологии и, кажется, чувствовала себя прекрасно благодаря БАДам и фанатичному увлечению йогой. Мама Марка казалась мне если не феей, то точно очень мудрой ведьмой. Было в ней что-то колдовское и уж слишком позитивное. Она всегда была всем довольна. Даже персонал отчитывала как-то ласково, с улыбкой на лице. Но это одновременно выглядело немного жутковато. Я ее всегда уважала и чуть побаивалась. Как и многочисленные помощники, которых она регулярно увольняла.
Мужчины вернулись к обеду, переоделись, и сразу стали прибывать гости. Закуски, разговоры, основное блюдо, разговоры, десерт, разговоры, аперитив, еще закуски.
Я почти не отходила от Марка и чувствовала, что продолжаю работать даже в выходной. Но в будни я была помощницей его отца, а сейчас отрабатывала должность верной подруги, невесты, будущей жены. К вечеру меня снова начали мучить приступы удушья. Голова кружилась. Мне стало душно. Я встала из-за стола, извинилась и отошла на кухню. Марк последовал за мной.

- Ты в порядке? - спросил он взволнованно.
Я стояла у окна к нему спиной, прижимала лоб к прохладному стеклу. Хотелось кричать.
- Нет, - ответила я честно и схватилась за его беспокойство как за соломинку. – Не в порядке. Мне нехорошо. Я лучше домой поеду.

Казалось, это гениальный план. Убежать из этой золотой клетки, где у меня больше нет сил сидеть с приклеенной улыбкой и делать вид, что я счастлива. Но не тут-то было.
- Зачем домой? Иди приляг наверх.
- Это неудобно, Марк… Как-то… - промямлила я.
- Глупости, Алеся.
- Но…
- Домой поедем завтра, - обрубил Беляев. – Проводить тебя в комнату?
- Нет, - проговорила я. – Я просто выйду подышать. Подышать мне можно?
Я обернулась и посмотрела на Марка с вызовом. Только на это у меня и хватало сил – сверкать беспомощно глазами. Просто подвиг какой-то.
- Конечно, можно. Тебе можно все. Ты же моя невеста.

Это звучало как ответная издевка. Все наши отношения – какое-то издевательство.

Я поспешила выйти через черный ход во внутренний двор. Здесь мне бы хотелось провести остаток вечера, но было уже слишком холодно. Неожиданно меня спасла Марина. Она принесла пальто как раз в тот момент, когда я была готова сдаться и вернуться в душные объятия теплой гостиной.
- Накинь, детка. Нам не нужно воспаление легких, правда? – заботливо, с какой-то доброй насмешкой произнесла она. – Тебе еще детей для Беляевых рожать.
Меня замутило от таких перспектив, но грубить Марине я, конечно, не стала. А ответила кратко:
- Спасибо.
Я не постеснялась сунуть руки в рукава и застегнуться на все пуговицы. Сама Марина была в легкой шубке и, кажется, тоже планировала задержаться на задворках.

- Не возражаешь, я с тобой постою?
-Конечно, нет, Марин. Это ваш дом.
- Даже по документам, - прихвастнула она, плотнее запахивая шубку. – Поссорилась с Марком?
- Нет, - я почему-то не хотела ей врать, но и откровенной быть не могла, поэтому, как всем остальным, добавила немного правды. - Но я бы хотела сейчас побыть дома. Мне что-то нехорошо.
- Нельзя, - тут же подтвердила слова Марка Марина. – Сожалею, Алеся, но тебе действительно не стоит никуда ехать среди ночи. Пойдут разговоры. Беляевым это не нужно.
- Но я ведь…
- Понимаю, девочка. Я все понимаю, - вздохнула Марина, перебивая меня. – Но таковы правила. Тебе нельзя ими пренебрегать. Если Марк просит – лучше не перечить.

Я дерзко выпалила со злости:
- Вы тоже не перечите Валерию Эдуардовичу?

Марина не ответила сразу. Она достала тонкую сигарету, немало удивляя меня, прикурила и вдохнула дым. Чуть закашлялась. Похоже, она курила редко и тайком.
- Никогда, - проговорила она, запоздало отвечая на мой вопрос. – Поэтому мой брак крепкий, стабильный и взаимовыгодный. У меня очень счастливая жизнь, Алеся. Важный муж, чудесный сын, красивый дом, машина, личный повар и тренер. Я могу себе позволить маленькие шалости.
Марина покрутила сигарету в пальцах, несколько раз затянулась и потушила о каменный парапет, бросила окурок в урну.

- Но взамен им нужна покорность. Такие мужчины не приемлют дерзости и своеволия. Нам остается лишь повиноваться.
- Как рабыня? – снова не выдержала я.
- Как спутница. Надежный тыл и опора. Ты всегда должна помнить, кто твой мужчина и что ты для него значишь.
«А я? Как же я сама?» - хотелось кричать мне. «Кто будет помнить обо мне, считаться со мной?»

У меня хватило мозгов не спрашивать об этом вслух. Марина обрисовала свою жизнь и позицию более чем понятно. Вставлять свои пять копеек о собственной личности и потребностях иметь собственное мнение или хотя бы секс, я не стала. Никого и никогда не будет это интересовать. Возможно, я однажды прокачаю свою совесть до того, что заведу интрижку с тренером или поваром. С ними я точно буду проводить больше времени, чем с мужем, который вот-вот назначит дату нашей свадьбы. Разумеется, не советуясь со мной. Я смотрела на Марину, которая прикурила вторую. Она уже без удовольствия сделала три затяжки, выбросила сигарету и ушла в дом, ничего не сказав мне больше. Мое будущее было перед глазами. Блестящее, обеспеченное, беззаботное и до тошноты скучное. Спутник во всех ужасных смыслах этого слова. Приложение. Фон, чтобы оттенять мужа.
Я глубоко вдохнула и тоже вернулась на кухню, выпила стакан воды, прошла в гостиную, где извинилась перед гостями и послушно поднялась в спальню. Лежа в постели, я даже не боялась, что придет Марк. Он традиционно будет сидеть с отцом и мужчинами-гостями в кабинете. Там они будут обсуждать что-то безумно важное, куря сигары и потягивая виски. А Марина будет развлекать жен. Они обсудят лучшие московские рестораны и последние тренды моды. Немного посплетничают, выпьют коллекционного шампанского и разойдутся по спальням. Лягут в кровати, которые не знают, что такое хороший трах.

Совсем неуместно я вспомнила, что мы с Марком эти дни даже не целовались. Какая может быть у нас семья в таком случае? Такая же, как у его отца, наверно. Очевидно, что рассчитывать на поцелуй я могу только на свадьбе. А секс у нас будет исключительно ради зачатия наследников. Честно признаюсь, я не настолько хотела Марка, чтобы решиться на столько радикальные методы. Я его вообще не хотела.

На следующий день Марк с отцом и гостями снова уехали на охоту. Они не вернулись на ночь, а заночевали у одного из приятелей старшего Беляева. В понедельник утром Марк разбудил меня с петухами, чтобы попрощаться. Он велел встать пораньше, чтобы не опоздать на службу. Мы вместе ехали на заднем сидении. Марк снова уезжал. Водитель остановил у вокзала.

- Не провожай, Лесь. Люблю тебя. Я позвоню. Хорошего дня, - протараторил он, чмокнул меня в щеку и вышел, не дожидаясь ответа.

Я опять ничего ему не сказала.

Сколько же это будет продолжаться?

Водитель отвез меня к администрации, даже не интересуясь адресом. Он все знал и так. Про меня все всё знали. Даже я сама. От этого было тошно.
В понедельник после работы я обычно шла на фитнес, но сегодня у меня не было сил продолжать ломать комедию. В клубе меня обязательно встретят мои подруги и друзья Марка. Снова будут звать в гости, спрашивать, когда свадьба. Я боялась разреветься, услышав что-то подобное. Поэтому вместо пафосного клуба я выбрала парк. Кроссовки, спортивный костюм, капюшон на голову, телефон в карман, музыку в уши.
Я старалась бежать и не думать. Смеркалось, но мне не было страшно. Я бежала и бежала, не понимая, в какую сторону двигаюсь. Ноги несли меня подальше от центра. Только вот от себя я не никак не могла убежать. И от Марка. Он словно держал меня на длинном поводке. Я ускорила темп, но скоро пришлось сбавить, потому что начала задыхаться. Наверно, еще и ошейник давил. Невидимый поводок был не бесконечен. Осмотревшись, я поняла, что убежала за территорию парка к железнодорожному мосту, почти за черту города. Туда, где не так давно я сошла с поезда на незнакомой станции. Пульс стучал в висках. Я тяжело дышала, пока нащупывала связку ключей в кармане. Да, он был там. Я зачем-то прицепила его на общее кольцо, хотя должна была выкинуть. У меня моментально открылось второе дыхание. Я взяла неспешный ритм и побежала дальше. Туда, где была дверь. Дверь, которую открывал мой ключ.

Что еще мне откроется вместе с этой дверью, я не знала, но была уверена, что это намного интереснее той жизни, от которой я бежала.