Дорогой контракт

Джисон проснулся с ощущением тяжести в груди. Ни проблеска радости, лишь давящие мысли о деньгах и мимолетном удовлетворении. Типичное утро для продажной души, не так ли?

После полудня Хан решился на визит к Минхо. Адрес не стерся из памяти. Ноги несли его по знакомым улицам, а в голове роились тревожные предчувствия. Каждый шаг приближал к неминуемой расплате. Он неуверенно постучал в дверь, и вскоре на пороге возник Минхо, облаченный лишь в шелковый халат. Джисона тут же обдало жаром.

– О, уже здесь, – произнес Минхо с едва уловимой усмешкой. – Проходи.

Дверь за ним бесшумно закрылась, отрезая путь к отступлению.

– Говори прямо, чего ты ждешь за эти двенадцать часов? – выпалил Хан, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Я?.. – Минхо приподнял бровь, и в его глазах мелькнул игривый огонек. – Ты действительно считаешь меня зверем, одержимым лишь плотскими утехами? Я просто хочу провести этот день с тобой.

Джисон удивленно вскинул голову.

– Что? Вообще-то, моя работа – раздвигать ноги, и только. Никаких сближений, – отрезал Джисон, скрестив руки на груди и отводя взгляд.

– Хм, то есть ты предлагаешь все двенадцать часов использовать тебя лишь в качестве отверстия? – с притворной задумчивостью протянул Минхо.

– Л..ладно. Я согласен на первый вариант… Но всё же, какие у тебя планы?

Минхо усмехнулся, словно предвкушая что-то приятное.

– Пригласить на ужин, прогуляться под луной, а тебя оставить на десерт, – промурлыкал Минхо, призывно прикусив губу.

Джисон почувствовал, как краска заливает его щеки.

– Хорошо, – пробормотал Джисон, с трудом проглотив внезапно подступивший к горлу комок.

Вечер и правда оказался каким-то особенным. Минхо был внимательным, галантным и умел поддержать разговор. Они говорили о музыке, кино, книгах. Джисон удивлялся, насколько разносторонним и образованным может быть человек, живущий в роскоши. За ужином Минхо рассказывал о своих путешествиях, а Джисон, сгорая от стыда, пытался не вспоминать о своей жалкой жизни.

После ужина они гуляли по набережной. Лунный свет отражался в воде, создавая завораживающее зрелище. Минхо нежно взял Джисона за руку, и тот не отдернул ее. Впервые за долгое время он почувствовал себя не просто объектом для удовлетворения, а человеком, с которым хотят разделить мгновение.

Когда они вернулись домой, напряжение снова начало нарастать. Джисон знал, что сейчас наступит тот самый "десерт". Но Минхо, заметив его замешательство, лишь улыбнулся и притянул его к себе.

– Расслабься, – прошептал он, – сегодня я хочу только одного – твоей искренней улыбки. Позволь мне просто быть рядом.

В животе Джисона запорхали трепетные бабочки. В полумраке все ощущалось острее. Эротичнее. Он подался навстречу теплым губам Минхо, и тот жадно ответил на поцелуй. В этот миг они стали единым целым. Минхо подхватил его на руки, словно пушинку, и понес в спальню, где, не теряя ни секунды, принялся освобождать от одежды. Сдерживаться больше не было сил.

Джисон судорожно вздохнул, когда прохладный воздух коснулся его разгоряченной кожи. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, готовое вырваться на свободу. Он обвил руками шею Минхо, притягивая его ближе, чувствуя, как с каждой секундой их тела становятся все более и более единым целым.

Минхо опустил его на кровать, не прерывая поцелуя. Его руки скользили по телу Джисона, лаская каждый сантиметр кожи, вызывая дрожь и желание. Джисон отвечал ему тем же, исследуя руками сильное тело Минхо, чувствуя под пальцами напряженные мышцы.

Они отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание. В полумраке спальни глаза Минхо горели страстью, и Джисон утонул в этом пламени. Он протянул руку и нежно коснулся щеки Минхо, большим пальцем очерчивая линию его губ.

– Ты прекрасен, – прошептал Минхо, и эти слова, словно заклинание, заставили Джисона забыть обо всем на свете. Остались только они вдвоем, в этом тихом убежище, где можно было не бояться быть собой, где можно было отдаться чувствам без остатка.

Минхо снова прильнул к его губам, и на этот раз поцелуй был более нежным, более чувственным. Джисон отвечал на поцелуй, вкладывая в него всю свою душу, все свои чувства.

– Ты идеален, Джисон, – прошептал Минхо, отстраняясь и глядя ему в глаза. – Ты создан для чего-то большего, чем быть просто игрушкой для утех. Не хочу, чтобы ты позволял этим отбросам прикасаться к тебе, – проговорил он, и его пальцы невесомо коснулись груди Джисона, лаская ее.

Хан вздрогнул от неожиданного прикосновения. Судорожно вцепившись в плечи Минхо, он попытался отстранить его, но безуспешно. Горячее дыхание опалило его кожу, когда Минхо прильнул к его соскам. Это была его самая уязвимая точка. Минхо дразнил, прикусывал, обхватывал губами, вытягивал их, словно играя с живыми бусинами. От этого шквала ощущений Джисон не смог сдержать стон, и тело пронзила первая волна наслаждения.

– Ух ты, какая чувствительность, – прошептал Минхо с усмешкой.

Джисон задыхался, утопая в собственных стонах, не в силах вымолвить ни слова.

– Обожаю смотреть, как ты теряешь голову. Посмотрим, надолго ли тебя хватит, – промурлыкал Минхо и принялся стремительно ласкать его член.

Рука двигалась с головокружительной скоростью, высекая искры из каждого нерва.

– Ах, Хо, хватит… п…пожалуйста, ах! Я сейчас снова… Ах!!! – выкрикнул Джисон, и его снова захлестнула волна экстаза.

Все это казалось чем-то непристойным. Глязным. Минхо усмехнулся, запрокинул его ноги себе на плечи и начал медленно, осторожно растягивать вход.

– Ах! Осторожно… Там больно… – прошептал Джисон, и Минхо мгновенно замер.

– Эти подонки вчера? – прорычал он сквозь зубы.

– Да, – прошептал Джисон, отводя взгляд.

Минхо прикусил нижнюю губу, борясь с яростью. Затем медленно, нежно начал вводить один палец за другим, постепенно расширяя его.

Минхо почувствовал, как под его пальцами сжимается и дрожит податливое тело Джисона. Ярость, бурлившая в его груди, медленно уступала место нежности и состраданию. Он целовал влажные от слез щеки Джисона, шепча успокаивающие слова, пока тот не перестал вздрагивать под его прикосновениями. Убедившись, что Джисон немного расслабился, Минхо продолжил подготовку, растягивая вход до тех пор, пока не почувствовал, что сможет войти безболезненно.

Он медленно вошел, наблюдая за реакцией Джисона. Тот зажмурился, крепко вцепившись в его плечи, но боли, казалось, не было. Лишь легкий дискомфорт, который постепенно отступал, уступая место нарастающему возбуждению. Минхо двигался медленно, осторожно, давая Джисону время привыкнуть к новым ощущениям. Он целовал его в шею, плечи.

– Ты просто нереальный, Джисон, – прошептал Минхо, нежно прикусывая мочку его уха.

Постепенно Джисон начал отвечать на его ласки, двигаясь навстречу, прижимаясь ближе. Его стоны стали громче, чувственнее, в них уже не было ни страха, ни боли – только наслаждение. Минхо ускорил темп, чувствуя, как тело Джисона извивается в экстазе. Он целовал его губы, утопая в сладостном вкусе, и продолжал двигаться, пока они оба не достигли пика наслаждения.

Когда все закончилось, они лежали, тяжело дыша, в объятиях друг друга. Минхо нежно поглаживал волосы Джисона, наслаждаясь тишиной и близостью.

– Ты не принадлежишь им, Хан, – прошептал Минхо, глядя в потолок, словно выискивая там ответы.

Джисон распахнул глаза.

– Я не хочу, чтобы ты отдавался кому попало. Я хочу, чтобы ты был только моим, – прозвучало в голосе Минхо желание, облеченное в слова.

– Но… хён… Я не могу просто так это бросить…

– Тебе правда нравится, когда тебя, словно вещь, передают из рук в руки за жалкие гроши? – Минхо приподнялся на локтях, прожигая взглядом.

– Нет… Мне нравится быть с тобой… – тихо выдохнул Джисон и, поднявшись, оседлал бёдра старшего. – Мне нравится делать это только с тобой, хён.

Уголок губ Минхо тронула хитрая ухмылка. Он крепко обхватил талию Джисона.

– Ты понял это, наконец? – с улыбкой спросил Минхо, чувствуя, как от этих слов по телу разливается тепло.

Джисон кивнул, ища подтверждение своим ощущениям в глазах Минхо. Нащупав упругий член Минхо, он плавно опустился на него. Медленные движения на бёдрах казались нежнее шёлка, разжигая пламя желания с новой силой. Время замерло, превратившись в бесконечный танец тел и душ, где каждое касание было наполнено любовью и нежностью. Страсть, словно тонкая мелодия, пронизывала их обоих, не отпуская ни на миг.

Минхо застонал, запрокинув голову, наслаждаясь каждым движением. Он чувствовал, как Джисон раскрывается под ним, позволяя себе быть настоящим, без масок и фальши. Этот момент был их личным, сакральным, и Минхо готов был хранить его в своем сердце вечно.

Ритм ускорялся, дыхание становилось прерывистым. Джисон прижался ближе, обхватывая шею Минхо руками, и прошептал:

– Только с тобой… только для тебя. – В этих словах звучала такая искренность, такая преданность.

Взрыв чувств накрыл их обоих одновременно. Джисон закричал, вцепившись в плечи Минхо, а тот крепко прижал его к себе, чувствуя, как их тела сливаются в единое целое.

Когда дыхание восстановилось, Джисон упал на грудь Минхо, тяжело дыша. Минхо нежно погладил его по спине, чувствуя, как бьется его сердце. Он знал, что этот момент изменил их навсегда. Теперь они принадлежали друг другу не только телами, но и душами, но... Это не точно.