Тень

Закрыть глаза — не так сложно, как начать погружение в сон после насыщенного дня или вечера. Не давая нормально отдохнуть, мысли ворочаются в голове и мешают заснуть. После бурного вечера я долго мечусь в кровати, думаю об Айрике, Икиру и Эйдене, особенно последний сидит в голове и не желает её покидать. Постепенно усталость берет вверх, тьма ночи медленно крадется, обволакивает и затягивает в гущу событий сновидения, из которого выйти можно только утром или под властью сильных эмоций.

Наверное, именно поэтому мой следующий сон начнется с базара в пустыне. Я даже не задумываюсь о значении происходящего и просто продолжаю наблюдать. Люди вокруг не замечают внезапную перемену в виде меня, занимаются своими повседневными делами. Каждый пытается продать свой товар до окончания дня, чтобы поскорее направится домой. Зной ощущается кожей. Воздух раскален, словно мы находимся на сковородке, если бы не сандалии на моих ногах, то было бы плохо. К слову, в этот раз моя одежда сливается с местным колоритом, никак не выделяя для других. Вот только голова не прикрыта, и солнце нещадно припекает.

Я уместила свою пятую точку возле фонтанчика в центре, там удобно наблюдать за разнообразием людей, да и вода немного освежает, облегчая дыхание. Торговцы громко кричат и выставляют свой товар, завлекая покупателей. Они охотно жестикулируют и соревнуются друг с другом в продажах. Шум и суета создают оживленную атмосферу. Нарядные женщины подходят к прилавку под навесом и торгуются за свои покупки. Рядом с ними бродят люди с большими сумками. Их усталые лица говорят о том, что они уже давно ходят по рынку. Среди людей бегают и радостно смеются дети. После последнего кошмара это какой-то мирный сон. Ощущаю некое счастье и спокойствие. Хотелось бы, чтобы так было всегда.

— Эй, если так и будешь зевать по сторонам, голову напечет, — произносит чей-то знакомый голос позади. Тут же мою голову накрывает шелковый платок, скрывая от палящего солнца. Я оборачиваюсь и вижу Эйдена с тюрбаном на голове, скрывающим его рыжие волосы. Он удовлетворенно улыбается и смотрит на меня сверху вниз, уперев руки в бока.

— Эйден!

— Ш-ш, тихо. Не привлекай внимание, — он прикладывает указательный палец к моим губам, прищуривается и подмигивает. — Это не то место, где мы должны были увидеться.

— В каком смысле?

Вместо ответа он протягивает мне руку, и я встаю, опираясь на нее. Он ведет меня сквозь толпу, оглядываясь по сторонам. В конце концов мы оказываемся в месте, где нет лишних глаз. Тени зданий немного смягчают солнечный зной. Мы стоим среди домов в тупике. Вдоль него стоят старые деревянные ящики и бочки, сколоченные из деревянных досок, — похоже на чей-то задний двор. Эйден в последний раз окидывает взглядом закоулок, отпускает мою руку. Я пытаюсь найти ответы в его лице, но зеленые глаза никак не желают делиться мыслями их обладателя.

— Эйден, что случилось? — наконец произношу, когда парень садится на один из ящиков. Я остаюсь стоять напротив него, ощущая остатки тепла его рук. Стук сердца отчетливо бьется в ушах, хотя нет никаких причин для того, что бы оно ускорилось. Или я уже сама не могу определиться со своими ощущениями.

— Все просто. Я тебя вытащил в этот сон специально, — таинственно произносит знакомый. — Но нам нельзя было встречаться раньше, наставник не одобрил.

— Наставник? — удивленно смотрю на парня, а тот в свою очередь снимает с головы тюрбан и касается волос, расправляя их. Эйден положительно кивает на мой вопрос, но не рассказывает дальше, тем самым давая возможность самой осознать какую-то очередную завуалированную тайну. Походу все зеленоглазые парни генетически предрасположены говорить во снах загадками и шарадами, аж бесит.

— Ну и кто ты, раз есть Наставник? Ты же не похож на Икиру.

— Забавно, этот cabron* опять придумал новое имя. Ничего не меняется, — Эйден ладонью проводит по своему лицу, словно пытаясь стянуть его. — Скажи мне, Морин, как долго ты с ним знакома?

Мне не нравится, что малознакомый человек начинает расспрашивать, даже не пытаясь объяснить, кем он сам является. Поэтому сложив руки на груди, я смотрю на него в ожидании ответа на свой вопрос. Видимо, до собеседника доходит мой немой посыл, он улыбается и протягивает ко мне руки, расцепляет мои, ласково смотрит в глаза.

— Морин, мне пока нельзя раскрывать мою личность ни тут, ни в реальности, — он нежно проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. — Если сама догадаешься — хорошо, если нет — позже узнаешь. Но я бы очень хотел перед тобой раскрыться, чтобы между нами не было никаких секретов, особенно сейчас. Поэтому доверься мне и позволь помочь.

— Мы знакомы с Икиру больше десяти лет. Он пришел, когда мне было лет двенадцать, — ответила, глядя в зеленые чертовски завораживающие глаза.

— Что же было потом?

— Мы недавно поругались, точнее он стал себя вести странно. Говорил, что буду его и все в этом духе.

— Понятненько, — мурчит Эйден с улыбкой на губах. — Вполне ожидаемо. Я могу тебе сказать, только одно — не встречайся больше с ним. Я помогу тебе, только скажи еще одно: как вы познакомились?

— Икиру тогда был мальчиком, наверное, ровесником моим, стоял на поляне в каком-то обычном сне. В тени деревьев, украдкой следя за мной. Я вытащила его на свет и закрутилось, — в ответ парень заливается смехом, но, видя мое обиженное лицо, перестает. Сильнее сжимает руки, что пальцы автоматически переплетаются. Я смотрю на сцепленные руки и не знаю, как реагировать. Вроде с ним комфортно, а с другой стороны, эти прикосновения странные в данной ситуации.

— Контракт подписали? — я удивляюсь, смотрю на Эйдена ища в его лице очередной ответ, видимо парень без слов осознает мою неосведомленность. — Он такое существо, которое не может вылезать на свет. Грубо говоря для него это губительно. Думаю, ты даже не в курсе, что он высасывает жизнь из тебя пока находится рядом? — видя, мою реакцию на предположения, парень устало потирает глаза, не отпуская мою вторую руку, вздыхает и ругается: — Вот ведь, La mierda del toro.*

— Что за контракт, Эйден? — он не успевает ответить, потому что кто-то нас прерывает...

— Рэйденос Закариус де Ньето, вы совсем охренели укрывать нарушителя! — Эйден соскакивает с ящиков и закрывает собой от какого-то стража, что мало похож на местного жителя. — Вы прекрасно понимаете, что от инородного существа нужно избавиться.

— Калеб, не будь занозой в заднице, она тут не причем! Иди пока живой и целый. Ты нас не видел и не слышал, усек? — мужчина перед нами не думает уходить ни с чем, выставляет свое копье перед собой полностью готовый к бою.

— При всем уважении, я не могу закрыть на это глаза!

— Погодите, в каком смысле избавиться? — интересуюсь из любопытства.

— Когда люди переступают границы чужого сна и мира, их ловят такие, как он, — показывает на незнакомца Эйден. — Их удаляют из сновидения, в реальности человек мучается с бессонницей, пока идет запрет. Ты же не хочешь сидеть ночами втыкать в потолок?

Я не отвечаю, ведь очевидно, что нет. Парень заводит руку за спину, в это же мгновение в ней появляется какой-то экзотический клинок с драгоценными камнями, переливающийся бирюзовым цветом.

Противник явно не желает дожидаться продолжения бессмысленного для него диалога, в прыжке заносит свое копье, наконечник которого трансформируется в лезвие ножа с шипом на конце. Эйден мгновенно отражает атаку, контратакует другой рукой с магическим шаром голубого пламени. Это так сильно удивляет меня и обескураживает, что я делаю шаг назад. Однако, несмотря на то, что в нем видно опытного бойца, все равно переживаю за своего единственного знакомого.

— Калеб, даю последний шанс, — спокойно произносит Эйден противнику, а сам медленно поднимает руку, объятую синим пламенем. Мужчина держится за опалённую грудь, опираясь на свое оружие. Его лицо искажается от боли, но он все равно отталкивается от копья, выставив ногу вперед.

— Рэйденос, я не могу сбежать как трус, — мужчина рывком двигается вперед, но это его не спасает от огненного удара, который кажется самонаводящимся. Противник кричит от боли пожираемый пламенем, Эйден оборачивается, закрыв обзор собой, и просто накрывает мои уши ладонями. Рядом с ним от чего-то не страшно, даже после такого поединка. Неужели я стала сумасшедшей? Начала принимать насилие за норму, даже если это делается ради спасения моей собственной шкуры?

— Anda a bасarte!*— я не знаю, что, черт возьми, произошло, так как слышу только шорох песка под чьими-то ногами, пристально смотря в лицо стоящему передо мной человеку. Этот Калеб хотя бы цел — уже хорошо. Я правда все еще не понимаю, как реагировать на происходящее, и хочется отчитать Эйдена, но за что? В моей голове куча мыслей, которые никак не могут собраться воедино и дать возможность высказать их.

— Эй, Морин, как насчет чая? — внезапно обращается парень с нежной улыбкой, вот только ответить я не успеваю. Неожиданно он обхватывает меня за талию, притягивает ближе. Я смотрю в его глаза, в очередной раз ловя себя на мысли, что слишком они похожи на его. В мгновение ока окружение меняется, и мы оказываемся в каком-то помещении, созданном из камня, с большим количеством подушек и ковров на полу, словно попали в замок султана. Еще мгновение, и к нам выйдут его слуги, и тогда придется бежать еще и от них. По спокойному лицу Эйдена начинаю понимать, что ничего такого не произойдет, если он сам не захочет.

— Тут, что живет султан Сулейман* из сериала? — пытаюсь пошутить, вертя головой, осматривая конечную остановку.

— Да, сейчас сдам тебя ему в наложницы и получу шикарный куш, — звонко смеётся Эйден и отпускает меня из своих объятий, падает в кучу пестрых подушек, некоторые отлетают от него в сторону. — Или хочешь увидеть моего джина?

— Ты что в этом сне Аладдин?* — наигранно удивляюсь, смотрю на него. Парень от неожиданности хлопает глазами, явно не думая, что я сведу на нет его глупую шутку.

— Ладно, проехали, — он проводит рукой по волосам, и тут я замечаю, что тюрбана на его голове нет.

— Кстати, ты потерял свой головной убор...

Он легким движением, как у фокусника, отводит руку в сторону, и на ней невообразимым образом появляется полотно легкой ткани, которая самостоятельно начинает оборачиваться вокруг головы Эйдена. Через пару секунд волосы скрыты таким же головным убором, что был в самом начале.

— Как? — удивленно смотрю на парня, переводя взгляд с его лица на тюрбан, а затем на глаза. Он ухмыляется и приподнимает плечи, безмолвно отвечая «не знаю, само как-то». Точно таким же жестом призывается поднос с чашками и заварочным чайником, который левитирует перед нами, мягко опускается на пол рядом.

— Я же обещал чай, тебе покрепче? С сахаром или с молоком? — заботливо произносит парень, пока разливает по сосудам напиток.

— Черный? — кивает. — С сахаром, две ложки и с разбавкой водой, — он кивает еще раз, и тут же появляются сахарница и графин с водой. Удивляться я уже перестаю — вредно для здоровья, просто приняла как данность. Эйден сделал такой же чай и себе, только разбавил молоком — никогда не понимала такого сочетания вкуса. Для меня это странно, как помидоры с сахаром.

— Итак, моя милейшая гостья, на чем мы остановились? — отхлебывает напиток и тут же добавляет: — Плюхайся поближе, я не кусаюсь. Ты же знаешь.

— На контракте, — напоминаю ему, садясь чуть дальше и беря в руки чашку с чаем. Отпиваю немного и удивляюсь тому, что могу чувствовать вкус, находясь во сне. Цитрусовый привкус бергамота придает легкую терпкость, а в сочетании с сахаром навевает воспоминания о доме в зимние вечера с родителями в детстве. Как мы делились воспоминаниями о прошедшем дне, мелкая с шумом открывала дверь прихожей. На ней огромный шарф, который не особо спасал от мороза, окрашивающий до красноты щеки. Как папа следом заходил домой, отряхивая с прогулки старые санки, которые сделал сам. Они еще были окрашены черной краской, в некоторых местах обшарпанной со временем. И мне тогда было четырнадцать, мы все еще были дружной семьей. Смотрю на глубокий красно-коричневый цвет напитка и не замечаю, как слезы начинают медленно ползти по щекам.

Почему именно сейчас пришли воспоминания? Когда же все изменилось? Я смотрю на дно чашки и наблюдаю, как слезы одна за одной капают туда, разбавляя сладкий чай солью.

— О, не все так плохо, я смотрю, — ухмыляется парень. — Твой, как там его, Икиру влияет на эмоции. Пришел, скорее всего, во времена подросткового бунта и прочно занес в голову мысль: «никому не нужна».

Поднимаю глаза на Эйдена. Парень отпускает чашку левитировать в воздухе, где она и зависает, придвигается ближе ко мне. Осторожно приближает руку к моему лицу, аккуратно вытирает одну дорожку слез.

— Ты до безумия красивая и интересная девушка, комплексы ни к чему, — его большой палец касается второй щеки, стирая еще не успевшую скатится слезу. — Все хорошо.

Мне хочется обнять его. Прижаться и ощутить себя маленькой на его широкой груди, чтобы этот малознакомый парень стал моей стеной от моих ошибок в прошлом. Я боюсь узнать, что тот, кому доверилась маленькая девочка, испортил всю ее жизнь, сотворил иллюзию ненужности семье, друзьям и миру. А она, точнее я, поверила в ложь и приняла как реальность, продолжила играть роль жертвы в сложных отношениях с родителями, сестрой... сама.

— Икиру... Он же... он не мог так со мной поступить... За что? — голос дрожит от слез. Я не верю в сказанное, но интуиция настоятельно рекомендует прислушаться к Эйдену. Ставлю чашку на пол, боясь уронить ее, руки трясутся от напряжения. Вытираю очередные непрошеные слезы, размазывая их по щекам.

— Морин, мне жаль. Он никогда не был тебе другом, того мальчика никогда не существовало и в помине. Я уверен, что это тоже иллюзия, — Эйден подсаживается ближе и притягивает меня к себе. Мне ничего не остается, как поддаться и прижаться к его плечу. Парень гладит по голове успокаивающе. Мы сидим в тишине моих слез, поток которых не утихает, так же как и воспоминания о моей реальности.

Родители всегда покупали самое лучшее мне, как старшей дочери, вот только это не было оценено по достоинству. Любой подарок — данность, воспринимаемый мною как подкуп за плохое отношение к себе. Один едкий комментарий и шепот Икиру на ухо, перефразировавший все слова отца на негативный лад, с каждым разом разъедали наши давшие трещину отношения. Первый удар отца по щеке стал восприниматься как избиение, было лишь однажды, но этот эпизод, умноженный на искаженное восприятие, разделил его на многократно. Причину уже не могу вспомнить, но она была создана моими руками.

Слезы матери ночами за мои грубые слова, брошенные в гневе. Шепот Икиру барабанами отбивал мантру в голове, вселяя мысли о смерти, ненужности и одиночестве. Он говорил, как Ами постоянно хвалят, а я слушала и не замечала, что сама ничего не делаю, лежу пластом и закрываю глаза, лишь бы поскорее уснуть. В тот момент моя реальность обрела только черный оттенок, а радуга красок была лишь во сне с Икиру. Полностью поглотив меня, он перестал давить и насиловать мою психику, перестроил воспоминания под себя, удалив воздействие на ту маленькую несмышлёную девочку.

— Морин, вернись на землю.

Я открываю глаза и обнаруживаю себя в крепких объятиях парня. Кажется, он нисколько не удивлен тому, что мое сознание во сне покинуло меня. Эйден осторожно убирает прилипшие к щекам пряди волос.

— Все закончилось, больше не буду поить таким бодрящим чаечком, — он улыбается, продолжая гладить по голове. — А теперь к контракту, ты все еще хочешь знать его суть?

Киваю, хотя становится не по себе от реальности, ее жестокости и разрушения моих иллюзий. Справлюсь ли? С одной стороны, не хочется в один миг все разрушить, а с другой — я не могу жить и решать свои проблемы, не зная правды. На данный момент, если бы Икиру не начал вести себя странно со своим маниакальным собственническим настроением, то не стала бы задумываться разрушить с ним связь. А теперь внезапное появление Эйдена, который может создать такую же иллюзию или нет. В конце концов, я не знаю, какую игру он ведет...

Кому верить сейчас?

— Если ты закончила свой брейншторм*, то давай развею сомнения относительно меня, — парень отстраняется от меня, забирая свое тепло и спокойствие. Медленно встает и достает какую-то книгу из прикроватной тумбочки, разворачивает ровно посередине, протягивает мне. Там на страницах я вижу рыжего мальчика с зелеными глазами цвета елочных иголок. Он счастливо улыбается, морща конопатый нос. Переворачиваю дальше, мальчишка уже старше — закончил первый класс, держит в руке несколько грамот. С каждой перевернутой страницей я начинаю узнавать в нем Эйдена, чем взрослее он становится, тем больше обретает свои черты.

— У тебя были веснушки? Куда они пропали?

— Мальчик вырос и перестал быть любимым солнцем, — отвечает парень на мой вопрос, который хоть как-то развеивает обстановку.

— Кто ты?

— Я человек, такой же как и ты. Если захочешь, в реальности могу показать те же снимки. Поверь просто в мои намерения о помощи, — он замолкает, поджав губы в тонкую линию. — Я не прошу безоговорочно доверять, но довериться можно. El que no se aventura, no cruza el mar* — шепчет парень, касаясь моей кисти и притягивает ее к груди, там, где должно быть сердце у обычного человека. Я ощущаю мерное сердцебиение, ритм которого передается и мне. Становится спокойно, интуиция шепчет довериться этому парню, именно тогда в ответ я киваю.

Эйден радуется, как мальчишка, хватает меня в охапку и кружит. Ошарашенную меня он ставит и быстро перепрыгивает на подушки, подскакивает к маленькому столику в углу. С гладкой поверхности парень берет курильницу, поворачивается ко мне и произносит:

— Сейчас я погружу тебя в твои реальные воспоминания!

1. Cabron - ублюдок, сукин сын (исп.)

2. La mierda del toro - чушь, дерьмо бычье (исп.)

3. Anda a bасarte! - Убирайся!( исп.)

4. Сулейман - реальный человек в истории и персонаж из сериала «Великолепный век»

5. Аладдин - вымышленный персонаж и главный герой 31-го полнометражного анимационного фильма Walt Disney Pictures «Аладдин» (1992)

6. Мозговой штурм, или брейншторм (от англ. brainstorm)

7. El que no se aventura, no cruza el mar - кто не рискует, тот не пьет шампанского (исп.)