Украденная

Ехали мы, наверное, уже часа два — с учётом пробок. Когда наконец добрались до места, вышли из машины и оказались перед огромным, ослепительно красивым дворцом. Перед ним уже стояли дорогие машины: глянцевые, сверкающие, как будто только что сошли с конвейера. Вот она — роскошь, к которой так многие стремятся… но какими же жертвами она достаётся.

— Слушаем меня, — отрывисто сказал Амир, привлекая всеобщее внимание.

Он начал объяснять, что мы должны делать, говорил быстро, по-деловому. Но я почти не слушала — рассеянно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть малейший намёк на возможность сбежать. Может, потайной выход, может, тёмный угол, где можно спрятаться, пока всё это не закончится, пока они не уедут…

— Все всё поняли? — прозвучал его вопрос, вырывая меня из мыслей.

Я резко моргнула, осознав, что ничего не услышала. Совсем ничего.

— Что он говорил? — прошептала я девушке, стоявшей рядом.

— Сказал, что нужно улыбаться, флиртовать и хорошо проводить время, — ответила она с деланным спокойствием.

Я просто кивнула. Нас повели внутрь.

Интерьер поражал воображение: стены украшены резьбой, всё сияло золотом. Огромная гостиная была наполнена шейхами в белоснежных одеяниях. Они сидели на мягких диванах, громко смеялись, разговаривали друг с другом, будто нас и не существовало. Это показалось мне странным — я ожидала совсем другой реакции. В воздухе гремела музыка, тяжёлая и глухая, от которой закладывало уши. Полуголые девушки в дорогих украшениях ходили с подносами, разносили напитки, едва прикрытые тонкими тканями.

— Можете приступать к работе, — сказал Амир, оборачиваясь на нас.

Что он имел в виду? Я не до конца поняла, но, не задавая вопросов, пошла вслед за остальными. Некоторые девушки направились к барной стойке, другие — сразу на танцпол, не теряя ни секунды, ловко завоёвывая внимание мужчин. Каждое их движение было отточено, как будто они знали, что делают.

А я, наоборот, чувствовала себя чужой. Не зная, что делать, я медленно направилась к фуршетному столику, который почему-то стоял в одиночестве. Возле него не было ни одного человека — еда явно никого здесь не интересовала. Все взгляды были прикованы к телам и улыбкам. По коже пробежали мурашки, и я судорожно сглотнула. Эти мужчины пугали меня. Их голоса, их смех, их взгляды… всё это вызывало тревогу. Одна из девушек уже сидела у кого-то на коленях, смеясь, обвивая мужчину за шею и позволяя ему гладить её.

Я нервно оглянулась. Оставаться здесь даже на минуту не хотелось. Это место было как сон, но не из тех, где хочется проснуться — из тех, где страшно дышать.

И вдруг я заметила дверь. Она находилась в тени, почти скрытая за колонной, и, что самое главное — возле неё никого не было. Моё сердце заколотилось. Это был шанс. Может, единственный.

Я оглянулась ещё раз. Никто не смотрел в мою сторону. Слава Богу.

Медленно, стараясь не издавать ни звука, я направилась к двери. Сердце стучало в ушах. Руки дрожали. Я взялась за ручку и осторожно, почти беззвучно, открыла её. Скользнула внутрь и аккуратно прикрыла за собой.

Я вышла.

Я быстро закрыла за собой дверь и оказалась на заднем дворе. Темно, безлюдно, пахло тёплой пылью. Я огляделась и побежала по узкой, петляющей тропинке. Заборы были высокими, гладкими, словно специально сделанными, чтобы никто не смог перелезть. Просто так не выбраться.

Я судорожно искала глазами хоть что-то — лестницу, ящик, стул, всё, что могло бы мне помочь. Но ничего. Пусто.

Вдруг я заметила невысокое строение в стороне: то ли сарай, то ли подсобка. Даже оно выглядело богато: стены обшиты гладким деревом, медная фурнитура поблёскивала в темноте. Интересно, туалеты у них тут тоже золотые? — горько усмехнулась я про себя.

Я подошла ближе. Дверь была приоткрыта, и я тихо вошла. Я не ошиблась — это был своего рода хозблок. Внутри стояли инструменты, какие-то коробки, мешки с чем-то, канистры. И, наконец, я увидела её — лестницу. Она была не очень высокая, но всё же — шанс.

Я осторожно взялась за неё. Тяжёлая. Скрипнула в руках. Я с усилием вытащила её наружу, оглянулась — никого. Наконец-то.

Я потащила лестницу в дальний угол двора — туда, где не было окон и всё утопало в тени. Там было тихо, только ветер шелестел кустами. Я установила лестницу у забора, сделала глубокий вдох и уже собралась лезть, как вдруг позади раздался суровый голос:

— Вам помочь?

Я застыла. Сердце замерло в груди. Я медленно обернулась.

Позади стоял мужчина. Высокий, с резкими, мужественными чертами лица. Густая щетина подчёркивала его строгость, тёмные, пронизывающие глаза казались бездонными. Белое одеяние, безупречно чистое, и национальный головной убор — всё в нём выдавало влиятельного человека.

Я замерла, не в силах пошевелиться. Он был пугающе красив. Но я пришла не за этим. Мне нужно было выбраться, а не влюбляться в очередного арабского властителя.

— Помочь… или как? — спросил он по-английски с лёгкой насмешкой. Его взгляд был пронзительным, будто он видел меня насквозь. Я не выдержала и отвела глаза. Этот мужчина был как воплощение идеала… но кто знает, может, в душе он чудовище.

Он изучающе смотрел на меня, а затем ухмыльнулся.

— Пошли за мной, — уже более жёстко произнёс он.

Я резко покачала головой.

Он приподнял бровь, будто удивился.

— Давай по-хорошему, — сказал он, и в его голосе прозвучала угроза. Почти как приговор.

— Я никуда с вами не пойду! Я не игрушка! — выкрикнула я, сжимая кулаки.

— А куда ты пойдёшь? — спокойно спросил он. — Вокруг пустыня. Заблудишься, умрёшь от жажды, и никто тебя не найдёт.

И самое страшное — он говорил правду. Без помощи я не выберусь. Мир снаружи был недоступен.

Я бессильно опустилась на лестницу. Глаза наполнились слезами, и я уже не пыталась сдерживаться. Всё это казалось ловушкой, из которой нет выхода.

Он подошёл ближе, почти вплотную.

— У тебя два варианта: либо идёшь со мной, либо я возвращаю тебя Амиру и скажу, что ты пыталась сбежать. А за это — наказание, — прошептал он угрожающе, склонившись к моему уху.

Два выбора. И оба — как дорога в ад.

— Зачем я вам? — прошептала я, подняв на него мокрый взгляд.

Он ничего не ответил. Просто схватил меня за локоть и резко поднял на ноги. Мы стояли очень близко. Его глаза не отпускали меня.

Он продолжал внимательно разглядывать меня, как будто считывал каждый мой страх. Я знала, чего он хочет. Его взгляд говорил сам за себя. И я знала, что не смогу пойти с ним. Я — не девочка. Я всё понимаю.

Собрав все силы, я резко ударила его коленом в пах. Он вскрикнул от неожиданности и ослабил хватку. Я вырвалась и побежала, не оглядываясь. За спиной послышались его ругательства, тяжёлые, злобные.

Я только что подписала себе смертный приговор.

Я бежала. Двор казался бесконечным, каждый шаг отдавался болью в ногах, но страх подгонял меня вперёд. Вдруг я заметила ворота — они были открыты, и, на удивление, рядом никого не было. Почему же я не увидела их раньше?

Я направилась к ним, не веря своему счастью. Сердце колотилось в груди. Я выбежала за пределы территории. Свобода! Но… вокруг раскинулась пустыня. Песок, звёздное небо, горизонт. Больше — ничего. Ни дорог, ни людей. Только жара и горячий воздух.

Мне было всё равно. Я сбросила каблуки и побежала босиком по раскалённому песку. Пусть больно, пусть ноги горят — главное, я выбралась.

Дом остался позади, скрылся за барханами. Передо мной — только пустыня. Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и упала на колени. Песок был горячим, обжигающим, но я лежала, вглядываясь в далёкую пустоту. Хоть немного отдышаться…

И вдруг — свет. Позади меня что-то вспыхнуло. Я обернулась: фары. Чёрный джип мчался прямо на меня, поднимая клубы песка.

— Нет… — прошептала я.

Я вскочила, будто кто-то влил в меня второе дыхание, и побежала, но машина была быстрее. Она обогнала меня и резко остановилась, преградив путь. Я попятилась назад, сбиваясь с дыхания, ноги дрожали.

Из джипа вышли двое. Высокие, крепкие. Они схватили меня с обеих сторон. Я закричала, вырываясь:

— Пустите! Пустите меня!

Из машины вышел третий — водитель. В руках у него была какая-то ткань. Он подошёл, крепко схватил меня за волосы, не давая вырваться, и резко прижал тряпку к моему лицу. Резкий запах ударил в нос, всё поплыло… Мир закружился, растворился.

Последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в темноту, было:

— Не стоило так себя вести с Фарисом аль-Фахдом. Ой, не стоило…

***

Неизвестно, сколько я спала. Когда открыла глаза, первое, что увидела — высокий мраморный потолок. Я лежала на широкой кровати с мягким матрасом и пушистыми подушками, будто на облаке. Я огляделась.

Комната была огромной. Напротив — телевизор во всю стену, слева — встроенный шкаф, справа — балкон и панорамные окна. За стеклом — день. Похоже, я проспала всю ночь.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла молодая девушка в длинном платье. Волосы собраны в аккуратный хвост.

— Доброе утро. Ты говоришь по-английски? — спросила она тихим, почти осторожным голосом, словно боялась меня спугнуть.

— Да… говорю, — ответила я и села на кровати. Голова гудела, как после удара.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Лилия. А где я? — поинтересовалась я, обводя глазами незнакомую роскошь.

— Я Зара. Очень приятно. Тебя ночью брат привёз. Сказал, что нашёл в пустыне, — произнесла она спокойно, как будто это что-то обыденное.

Она подошла ближе, протянула мне пакет с одеждой.

— Переоденься. В доме мужчины, так как ты сейчас, ходить нельзя, — сказала она, скользнув по моему наряду взглядом с лёгкой брезгливостью. Впрочем, я и сама на него сейчас смотрела с отвращением.

Внезапно дверь снова распахнулась.

В комнату вошёл Он.

Тот самый мужчина, которого я ударила. Мой страх.

Я застыла. Он был спокоен, уверенный, в том же белом одеянии. Его взгляд скользнул по комнате, а затем задержался на мне.

— Зара, можешь идти. Спасибо, — сказал он, глядя на девушку.

Зара кивнула и молча вышла, закрыв за собой дверь. Как только она ушла, Фарис двинулся ко мне. Я начала пятиться назад, отодвигаясь к краю кровати.

Он подошёл ближе и остановился.

— Имя? — спросил он сухо.

— Лилия, — прошептала я. Голос предательски дрожал.

— Фарис, — представился он, будто между прочим. — Приведи себя в порядок и спустись.

Он указал на пакет с одеждой и на дверь, которую я не сразу заметила — это, видимо, ванная.

— После завтрака я объясню правила, которые ты обязана соблюдать, — сказал он спокойно и направился к выходу. Но, дойдя до двери, вдруг остановился и обернулся:

— И если кто-то будет спрашивать, кто ты, не смей говорить правду. Скажешь, что заблудилась в пустыне, и я тебя нашёл. Ясно?

Я молча кивнула.

Он ещё раз осмотрел меня, усмехнулся краем губ, и ушёл, оставив за собой запах дорогого парфюма и ощущение холода.