Украденная

Я не стала испытывать судьбу. Приняла лёгкий душ — и да, туалеты здесь не золотые, но вот ванна просто огромная, как и душевая кабина. Всё выглядело словно из дорогого отеля: мрамор, стекло, мягкое освещение, запахи каких-то изысканных масел.

Я оделась в длинное бежевое платье, лёгкое, струящееся по телу, и собрала волосы в простой хвост. В этом образе мне было гораздо удобнее находиться, чем в предыдущем — ни каблуков, ни обтягивающих нарядов, только свобода движения и спокойствие.

Тихо, почти бесшумно, я вышла из комнаты. Передо мной простирался длинный коридор, устланный белыми мягкими ковриками. Пол под коврами — из светлого мрамора, отполированного до блеска. Вдоль стен — высокие зеркала в изящных рамах, а на потолке — массивные люстры с множеством хрустальных подвесок. Как же здесь красиво... Всё выглядело как в сказке — богатой, далёкой от реальности.

Вдруг на второй этаж поднялся молодой парень, уткнувшись в экран телефона. Он шёл не спеша, легко, даже лениво. Когда он поднял взгляд и заметил меня, в его глазах отразилось непонимание. Он остановился, смерил меня взглядом с ног до головы с явным интересом.

— А ты кто? — спросил он на английском.

— Лилия. Меня Фарис привёл, — спокойно ответила я.

— Я понял, что он тебя привёл. Ты ведь из его комнаты выходишь. С каких это пор он эскортниц домой водит? — произнёс он с презрением в голосе, скривив губы.

— Я не эскортница! Я... — я резко вспомнила, что Фарис велел мне говорить, если кто-то начнёт интересоваться. — Я в пустыне потерялась. Он меня нашёл и привёз сюда.

— Ага, ага... — усмехнулся он. — Мой брат добром не занимается. Так я и поверил. Поверь, он бы тебя там и оставил гнить, но уж точно не стал бы домой вести. Ладно, сам у него спрошу.

Он махнул рукой, снова уткнулся в телефон и пошёл дальше по коридору в ту сторону, куда изначально направлялся.

Он был одет в простую футболку и шорты — совершенно обычный, домашний вид. Это показалось мне странным и непривычным на фоне всей этой роскоши вокруг.

Я спустилась на первый этаж по белоснежной лестнице, перила которой были украшены витой резьбой и блестели от полировки. Шаги мои едва слышно отдавались эхом в просторном зале. Я прошла в огромную гостиную — настоящую олицетворённую роскошь. Белоснежные диваны, массивный телевизор на стене, глянцевый мраморный пол и огромная хрустальная люстра, стоимость которой, казалось, равна цене всех моих органов вместе взятых.

В гостиной сидели Фарис, женщина в хиджабе и мужчина в традиционном белом одеянии. Они пили кофе из маленьких фарфоровых чашек. Как только я зашла, их взгляды сразу обратились на меня. Я замерла, не зная, как себя вести. Женщина смерила меня холодным, презрительным взглядом, а мужчина, напротив, посмотрел с интересом и лёгкой добродушной улыбкой.

— Это Лилия, девушка, которую я нашёл. А также моя невеста, — спокойно заявил Фарис.

Я удивлённо уставилась на него. Женщина тоже не скрывала своего потрясения.

— Не стоит жениться на каждой, кого находишь, — резко сказала она. — Откуда ты знаешь, кто она? Вдруг она...

— Рания, успокойся, — перебил её мужчина, — девочка красивая и приличная. Садись, дитя.

Я медленно подошла и села рядом с Фарисом. Сердце бешено колотилось в груди.

— Тебе уже давно пора жениться, — продолжил мужчина, — и я даже согласен, если это будет иностранка. Тебе ведь уже тридцать. Я и тебя, и Камаля воспитовал.

Женщина — Рания — продолжала сверлить меня взглядом, таким, будто я посмела занять не место рядом с её сыном, а рядом с её мужем.

— Лилия — очень красивое имя. Я Халид, — представился мужчина. — А это, — он кивнул на жену, — Рания. Можешь звать нас отцом и матерью.

От этих слов мне стало дурно. Воздух вдруг стал густым и вязким, как будто им невозможно было дышать. Что вообще происходит? Какая невеста? Он даже не знает меня! Какое, к чёрту, замужество? Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но быстро глубоко вдохнула, взяла себя в руки и заставила их не скатиться по щекам.

В этот момент в комнату зашла Зара.

— Завтрак готов, — коротко сказала она.

Халид и Рания поднялись и направились к столу. За ними встал и Фарис. Я же осталась сидеть, не двигаясь.

— Пошли, — спокойно сказал он и протянул мне руку.

Я злобно посмотрела на него.

— Что за бред? — прошипела я, вставая и становясь напротив. — Что всё это значит? Какая, к чёрту, невеста? Я тебя в пах ударила, а не по голове.

— А что тут неясного? Понравилась ты мне — вот и всё, — спокойно, но уже с угрозой в голосе ответил он. — И не хамить. А то мало не покажется.

Он резко схватил меня за локоть. Его хватка была настолько сильной, что, казалось, на этом месте обязательно останется синяк. Он потянул меня за собой, но перед этим наклонился к самому уху и прошептал:

— Не смей меня позорить. А то изнасилую. Уверен, ты уже не девочка.

От этих слов по коже пробежали мурашки. Он мог это сделать. Он действительно мог...

Мы сели за стол. Еда сильно отличалась от привычной — я даже не знала, что здесь вкусное, а что нет. Всё выглядело красиво, но незнакомо.

К нам спустился тот самый парень, которого я видела раньше. Теперь он был в традиционном белом одеянии. Я сразу поняла — это, должно быть, Камаль.

— Тебя всегда ждать надо, — проворчал Халид.

— Прошу прощения, — небрежно отозвался тот и сел напротив меня, глядя с ухмылкой. — А кто эта прекрасная дама?

— Лилия. Моя невеста. Так что веди себя прилично, — спокойно, но твёрдо заявил Фарис.

— Уже виделись. Девушка из пустыни, — лениво произнёс Камаль и начал есть, как будто ничего необычного не происходило.

Мне было ужасно неуютно. В этой «семейке» я чувствовала себя чужой, как будто попала не туда, куда надо. Фарис положил мне на тарелку какое-то блюдо и салат. Я неохотно попробовала — оказалось, вполне съедобно. Даже вкусно.

— Откуда ты? — неожиданно резко спросил Халид.

— Из России, — спокойно ответила я.

— А зачем сюда приехала? И как тебя угораздило потеряться в пустыне? — с насмешкой поинтересовался Камаль.

Фарис открыл рот, чтобы что-то сказать, но я перебила его:

— Не по своей воле. Меня сюда насильно привезли, — твёрдо сказала я, смотря прямо на Халида. Он казался самым адекватным из всех, кто находился в этом доме. Разве что Зара ещё вызывала доверие.

Я почувствовала на себе разъярённый взгляд Фариса.

— Я хочу вернуться домой! Помогите мне, — с мольбой в голосе обратилась я к Халиду. Его взгляд метался то на меня, то на сына.

— Почему ты просишь об этом меня? У тебя есть жених. Вот он и должен решать, — невозмутимо ответил он.

— Никакой он мне не жених! Я не останусь в этом доме! — воскликнула я и резко поднялась из-за стола.

Я хотела уйти, но Фарис схватил меня за руку и прошипел, словно готов был разорвать меня на части:

— Сядь.

Я вырвала руку и быстро покинула столовую.

Я нашла входную дверь, распахнула её и выбежала на улицу. Направилась прямо к воротам. Оказалось, дом вовсе не стоял посреди пустыни, как я думала. Это был богатый район — всюду роскошные дворцы, идеально подстриженные пальмы, охрана на въездах.

У ворот стояли два охранника.

— Выпустите меня! — потребовала я.

Они переглянулись. То ли не поняли английский, то ли сделали вид, что не услышали.

— Лилия! — раздался сзади злой крик.

Я обернулась и увидела, как ко мне идёт — нет, буквально мчится — Фарис. Я тут же сорвалась с места и побежала во двор за домом.

Там, рядом с садом, я заметила лопату. Схватила её обеими руками.

— Не подходи! — крикнула я, держа её перед собой.

— Совсем страх потеряла?! — взревел он. Его кулаки сжались так, будто он был готов ударить прямо сейчас.

Я тяжело дышала. Всё тело дрожало, руки тряслись. Солнце нещадно палило — казалось, я оказалась в аду.

— Не заставляй меня применять силу, — процедил он сквозь зубы.

— Отпусти меня! Отправь домой! — закричала я сквозь слёзы.

— Нет. Ты теперь моя. Нравится тебе или нет. Я устрою тебе лучшую жизнь. Ты рано или поздно полюбишь меня, — уже спокойнее, почти мягко, сказал он.

Я медленно опустила лопату.

— Разве у тебя нет уже хотя бы пяти жён?.. Зачем тебе я? — спросила я с отчаянием в голосе.

— Нет у меня никого. Ты — первая. И последняя, — сказал он с уверенностью.

Слёзы хлынули по щекам. Это была не та жизнь, которую я представляла.

Он подошёл ближе, наклонился к самому уху и прошептал:

— Ещё раз вытворишь такое — будешь на коленях извиняться.

Я ничего не ответила. Не хотела ни говорить, ни смотреть на него.

Он снова схватил меня за локоть — тот самый, который всё ещё болел от его предыдущей хватки — и потащил в дом. Точнее, в комнату. В свою.

Он бросил меня на кровать, а сам сел в кресло напротив, закинул ногу на ногу и пристально уставился. Я молча забралась на кровать, поджав под себя ноги.

— Значит так, — начал он спокойно, почти холодно. — В этом доме есть правила. Первое: ты должна слушаться мужа. А точнее — меня. Не спорить, не ругаться и, главное, не злить. Себе же хуже сделаешь.
Второе: выполнять женские обязанности. Помогать моей матери и сестре по дому, готовить еду.
Третье: никуда не выходить без моего ведома. И вообще — ничего не делать без разрешения. Всё должна сообщать мне. Если хоть одно правило нарушишь — будешь наказана. Думаю, догадываешься как.

Он говорил медленно, глядя прямо в глаза. Голос был спокоен, но в нём чувствовалась угроза.

— А дышать-то можно? Или тоже с вашего разрешения? — язвительно бросила я.

— Не язви, — сухо ответил он. — Я это не люблю.

Он на секунду замолчал, а затем резко спросил:

— Ты девственница?

Я отвернулась, молчала.

— Я не люблю повторять вопросы, — уже жёстче сказал он.

— Нет, — еле слышно произнесла я.

— Прекрасно, — хищно усмехнулся он. — Тогда не будет ни соплей, ни слёз во время наказания.

Он встал, поправил одеяние.

— Успокойся и иди вниз, помогай. Вечером пойдём в ресторан… если будешь хорошей девочкой, — сказал он и вышел из комнаты, даже не обернувшись.