Украденная

Неизвестно, сколько прошло времени. Я очнулась в каком-то тёмном, сыром подвале. Запах плесени и гнили щипал нос, а воздух был тяжёлым и спертым. С трудом открыв глаза, я медленно огляделась. В полумраке я увидела девушек — они сидели по углам, прижавшись к стенам. Некоторые плакали, кто-то просто беззвучно уставился в одну точку. На лицах — синяки, на телах — следы побоев. У кого-то одежда была порвана, кто-то, казалось, просто спал… или был без сознания.

Я попыталась подняться. Всё тело болело, будто меня избивали. Рядом со мной лежала Настя — без движения, глаза закрыты.

— Настя! Настя! — я зашептала сначала, а потом громче, почти в панике, начала её трясти за плечи. — Проснись, прошу тебя!

Она застонала, поморщилась и с трудом пришла в себя. Резко села, оглянулась по сторонам и, заметив окружающую обстановку, вцепилась в мою руку.

— Где мы?.. — спросила она, испуганно оглядывая мрачное помещение.

— Я не знаю… — прошептала я, и по щеке скатилась одинокая слеза. Страх начал сжимать грудную клетку.

— Вы в аду, — раздался тихий, хриплый голос.

Я обернулась. На полу неподалёку сидела девушка, чьё лицо было покрыто синяками. Глаза… в них застыл ужас, вперемешку с каким-то безразличием. Казалось, она больше не чувствовала ничего — только говорила.

— Что?.. — прошептала я, не веря в услышанное.

— Это Дубай, детка, — с искажённой усмешкой проговорила она и коротко, безумно рассмеялась.

— Считайте, что вы просто очередные "модели", которых продали, — вмешалась другая девушка, худая, с растрёпанными волосами и заплаканным лицом. — Это бордель. И теперь вы будете проводить время с мужчинами — хотите вы этого или нет. Они будут делать с вами всё, что им вздумается. А платить будут не вам… а тем, кто вас сюда отправил.

— Что за бред?! — воскликнула Настя, приподнимаясь на ноги. — С нами не могли так поступить! Мы просто…

— Все мы так говорили вначале… — устало перебила первая девушка и вновь уставилась в пустоту.

Я почувствовала, как что-то внутри меня сжимается. Это не могло быть правдой. Мы просто прилетели по контракту, всё было официально. Агентство, документы, договор… Всё было! Неужели это была ловушка?

Мы с Настей переглянулись. Нам не хотелось верить в слова этих девушек. Но они выглядели так, словно уже прошли через ад.

Вдруг дверь распахнулась с резким металлическим скрипом. В помещение зашли несколько мужчин. Говорили они на арабском — быстро, напряжённо, явно не желая, чтобы мы поняли хоть слово.

Я узнала одного из них — это был тот самый мужчина, что встретил нас в аэропорту. Он улыбался, и в его улыбке сквозило мерзкое удовлетворение.

— Как спалось, девочки? — спросил с ухмылкой, оглядывая нас, словно товар на рынке. — Такие вы все красивые…

Никто не ответил. В помещении повисло гнетущее молчание. Только мужчины переглядывались и что-то тихо обсуждали.

— Вы двое. На выход, — приказал он, указывая пальцем на меня и Настю.

Мы встали. Сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Мы не произнесли ни слова. Просто пошли за ним, стараясь не смотреть на других девушек — избитых, изломанных, сломленных. Их вид был предостережением: сопротивляться бессмысленно. Мы это поняли, даже не услышав ни единого крика.

Но внутри нас всё ещё тлела надежда.

Мы вышли из подвала, и нас провели в огромный зал. Он был ослепительно роскошен — золото повсюду, мраморный пол, массивные люстры, изысканная мебель. Пространство казалось чужим и нереальным, словно мы оказались внутри глянцевого журнала о жизни миллиардеров. Мы с Настей не могли оторвать взгляда от этой роскоши — такого мы никогда раньше не видели.

Амир, тот самый, что встретил нас в аэропорту, небрежно плюхнулся на кожаный диван. Мы сели напротив, напряжённые, молчаливые.

— Поняли, куда попали, или вам всё разжевать? — раздражённо спросил он, скрестив руки на груди.

Мы молчали. Воздух между нами дрожал от напряжения.

— Объясню на всякий случай, — продолжил он, уже спокойнее. — Отныне вы работаете на меня. Работёнка несложная и, поверьте, хорошо оплачивается. Всё, что от вас требуется — выглядеть красиво, улыбаться и соглашаться со всем, что скажут. Тогда ваша жизнь превратится в сказку. Вы будете ходить на вечеринки шейха, развлекать гостей. А как именно — решают они. И платят, разумеется, не вам, а нам.

— Нет! — выкрикнула я и резко поднялась, с вызовом глядя ему прямо в глаза. — Я не собираюсь ложиться под каждого, кто заплатит!

Амир встал. В его движениях появилась угроза. Он подошёл ко мне плавно, как хищник.

— Ты будешь делать то, что скажут. И то, что потребуют. Надо будет — будешь спать. Шейхи, если что, не против взять силой, — произнёс он с мерзкой ухмылкой.

— Нет! Вы меня не заставите! Я испорчу каждую вашу вечеринку! — выкрикнула я с отчаянием и гневом.

Его рука резко взметнулась, и я почувствовала сильный удар по щеке. Всё помутнело, и я упала на холодный мраморный пол. Боль обожгла лицо.

— Лилия! — закричала Настя и попыталась подбежать ко мне, но Амир оттолкнул её назад, заставив упасть обратно на диван. Затем подошёл ко мне, схватил за волосы и заставил поднять голову, чтобы я смотрела ему в лицо.

— Сейчас глубокая ночь. Вы будете отдыхать. А завтра — вечеринка. И если ты вздумаешь устроить спектакль — ты труп, — прошипел он, а затем с силой отбросил мою голову в сторону.

Он выпрямился и перевёл взгляд на Настю.

— Тебя это тоже касается. Успокой свою подружку, если хочешь, чтобы обе остались живы.

Сказав это, он снова сел на диван, как ни в чём не бывало.

Я с трудом поднялась с пола, вытирая кровь с губы. Я смотрела на него с ненавистью и презрением. Он лишь усмехнулся и кивнул кому-то за нашими спинами.

Двое мужчин подошли, схватили нас под руки. Мы пытались сопротивляться, но это было бесполезно.

— Пустите! — закричала я и изо всех сил пнула одного в пах. Он согнулся от боли, и мне удалось вырваться. Я побежала, но тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватывают меня за талию.

Это был Амир. Он резко развернул меня и прижал к себе спиной. Я почувствовала, как острый укол вонзается в мою шею.

— Я знаю, как обращаться с такими буйными, как ты, — прошептал он мне на ухо. — Если бы не твоя красота, я бы давно тебя убил. Но за тебя хорошо будут платить…

Я почувствовала, как тело становится ватным, зрение мутнеет, голова кружится. Последнее, что я услышала, — это его мерзкий голос. Потом — тьма.

Неизвестно, сколько прошло времени.

— Лилия, милая, ты как? — тихо спросила Настя, гладя меня по голове.

Я медленно пришла в себя, глаза открывались с трудом.

— Мы ещё здесь?.. Это не был кошмарный сон?.. — прошептала я, с надеждой, что всё это окажется лишь ужасным сном. Что мы проснёмся в Москве, и нас ждёт подиум, вспышки фотокамер и контракты.

Но в ответ я услышала только:

— К сожалению, нет… Мы всё ещё у этих зверей. Они вернули нас в подвал. А тебя усыпили… — её голос дрожал, и в глазах стоял страх.

Я села, тяжело дыша. Кто-то из девушек спал, кто-то просто лежал без движения. Обстановка не изменилась. Всё тот же сырой пол, те же серые стены, тот же мрак.

Я поднялась и пошла к двери, начала яростно стучать.

— Угомонись! — раздался раздражённый голос одной из девушек. — На нас всех беду накличешь!

— Неужели вас всё устраивает?! — я обернулась, злясь на их покорность.

— Мы смирились. И ты смиришься, — холодно ответила она. — Я здесь уже два года. Так что… — она криво усмехнулась.

Настя подошла ко мне, взяла за локоть и повела обратно в угол. Мы сели вдали от остальных.

— Мы что-то придумаем. Здесь, в подвале, мы ничего не сделаем, — прошептала она.

Я сжала кулаки. Злость кипела во мне.

— Чёрт бы побрал эту Таню… Вот для чего она нас готовила! А я-то всё удивлялась, почему она так быстро согласилась нас отправить… Наверное, у них просто девушек не хватало! — зло прошипела я.

Настя молчала. Она лишь крепче сжала мою руку.

Мы сидели в углу, молча, будто прилипли к полу. Время текло вязко, словно растянутый кошмар. Один раз нам принесли немного хлеба и пластиковые бутылки с водой. Я даже не притронулась — от одной мысли, что это из рук тех тварей, становилось мерзко.

Через некоторое время дверь скрипнула, и в подвал вошёл Амир. Он молча осмотрел нас, а затем начал указывать пальцем:

— Ты… ты… и ты, — говорил он, и каждая девушка, на которую он показывал, вставала и шла к выходу.

Затем его палец упёрся в меня.

— Я никуда не пойду, — тихо, но твёрдо сказала я, глядя ему прямо в глаза.

Он даже не стал спорить. Просто резко схватил меня за локоть и потащил к выходу. Его хватка была железной — мне пришлось идти, чтобы не упасть.

Он втолкнул меня в одну из комнат, где уже находились другие девушки. Они одевались, красились, укладывали волосы. В воздухе витал запах духов и лака для волос.

— Приведите и эту в порядок, — бросил Амир и, пнув меня вперёд, вышел, захлопнув за собой дверь. Щелчок замка отозвался в груди гулом.

— Что ты наденешь? — спросила одна из девушек, показывая мне два платья. Оба были до неприличия откровенными.

— Я не собираюсь это надевать, — ответила я резко.

— Ты буйная. Здесь таких много. Почти все ломаются — с переломанными костями, избитые, выброшенные в пустыню. Тоже хочешь так? — спросила она спокойно, будто говорила о погоде.

По телу пробежал холод. Я представила себя — с окровавленными губами, с поломанными руками, брошенную в пустыне под палящим солнцем. Нет, не так я представляла свою смерть…

— Спать ты ни с кем не будешь. Мы просто должны быть рядом с шейхами, для антуража. Чтобы ими любовались. А если кто-то захочет большего — платит вдвое. Ты можешь шепнуть, что не хочешь, и, возможно, он отстанет. Я так делала. Работает… иногда, — добавила она, не глядя на меня.

— Это не со всеми получится! — донёсся крик из ванной. Голос был резкий, сорванный.

Я задумалась. Если они правы — может, на вечеринке у меня появится шанс сбежать. А здесь, в подвале, я умру, не сделав ни одной попытки.

Я не ответила. Просто подошла к полке, взяла полотенце и направилась в душ. Вода была холодная, но я мылась молча, глуша мысли.

Когда я вышла, девушки помогли мне накраситься и выбрать наряд. Я смотрела на своё отражение в зеркале. Красное платье. Очень короткое. Слишком. Волосы накручены, макияж яркий, вызывающий. Мне было не по себе. Но я молчала.

— Лилия, пойдём, — позвала одна из девушек.

Мы вышли на улицу. Нас уже ждал Амир, стоявший рядом с чёрным фургоном.

— Ну, красавицы, — сказал он с довольной улыбкой, оглядывая нас, как товар перед отправкой клиенту.

Он открыл дверь, и девушки по очереди стали заходить внутрь. Всего нас было восемь или девять. Я шла последней.

Прежде чем зайти, Амир схватил меня за локоть и притянул ближе:

— Правила знаешь, или собираешься нам проблемы устроить? — прошипел он, глядя в упор.

— Знаю, — процедила я сквозь зубы и выдернула руку.

Я забралась в фургон и заняла место у стены. Амир обошёл машину и сел за руль. Дверь захлопнулась, и всё погрузилось в полумрак. Окна были тонированы, снаружи ничего не было видно. Дорогу мы не видели. Только гул мотора и биение сердца в висках.

Мне было по-настоящему страшно. Я крепко сжала руки — пальцы дрожали. Паника подступала. Кто-то дал мне бутылку с водой, я сделала несколько глотков и немного успокоилась.

Остаток пути я провела, вглядываясь в мутные окна, хотя там ничего не было видно, и прокручивала в голове только одно — план побега.