Тайна яда.
В лазарете стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в камине и звоном стеклянных склянок на полках. Белые занавеси колыхались от лёгкого сквозняка, а на высокой кровати лежала Ивлин — бледная, почти прозрачная, с тонкой повязкой на руке, куда мадам Помфри только что влила очередное противоядие.
Её грудь едва заметно поднималась и опускалась. Казалось, жизнь держится на ниточке.
— Дышит... слава Мерлину, — облегчённо прошептала Лидия, вцепившись в руку Серафины.
— Но очень слабо, — хрипло сказал Джулиан. — Ей нужен покой.
Феликс ходил из угла в угол, сжимая кулаки, готовый сорваться на первом встречном.
А Эдгар сидел прямо у изголовья. Он держал её ладонь так крепко, словно боялся, что отпустит — и она исчезнет. Его лицо было каменным, но глаза... глаза выдавали ужас и боль.
Чуть в стороне, ближе к дверям, стоял Люциус. На его лице — холодная, безупречная маска. Но пальцы, спрятанные в складках мантии, дрожали. Его взгляд приковался к тонкому дыханию Ивлин. И каждый раз, когда оно становилось чуть слабее, сердце Малфоя падало в бездну.
— Она будет жить, — строго сказала мадам Помфри, поправив одеяло. — Но яд был смертельным. Кто-то подсыпал его в её кубок целенаправленно.
— Целенаправленно? — профессор Макгонагалл нахмурилась. — То есть это было именно покушение?
— Несомненно, — подтвердил Снейп. Его глаза, чёрные и внимательные, блеснули опасным светом. — И тот, кто это сделал, знал, что яд может убить мгновенно.
Большой зал казался далеко, но эхо событий всё ещё стояло в ушах у всех.
На следующий день, когда Ивлин начала понемногу приходить в себя, к лазарету пригласили профессоров и свидетелей. Друзья остались при ней.
— Кто это был? — голос Дамблдора был спокойным, но в глубине голубых глаз горело пламя.
Снейп молчал несколько секунд, затем вытащил маленькую фиалку с остатками яда.
— Я нашёл это на дне её кубка. Яд сложный, не каждый способен его достать. Но следы указывают на... — он замолчал, переводя взгляд на угол палаты.
Там стояла — или, скорее, пряталась — однокурсница Ивлин. Та самая девочка из Слизерина, которая ещё осенью напала на неё в туалете.
Её лицо побледнело, губы дрожали. Она пыталась отвести взгляд, но слова Снейпа прозвучали громче удара молота:
— Это сделала ты, мисс Вилмер.
В палате повисла тяжёлая тишина.
— ЧТО?! — воскликнули Феликс и Джулиан хором.
— Ты... ты хотела её убить?! — Лидия вскочила, готовая броситься к ней.
— Всё из-за Малфоя, да? — процедила Серафина, глядя прямо в глаза Вилмер. — Ты решила избавиться от Ивлин только потому, что он смотрит на неё, а не на тебя?!
Девочка заплакала, но слёзы не смыли её вины.
— Она забирает то, что должно быть моим... — выдохнула она. — Все смотрят только на неё! Даже Люциус...
Люциус шагнул вперёд. Его глаза сверкнули так, что Вилмер вжалась в стену.
— Ты посмела... — его голос был тихим, но от этого ещё более страшным. — Ты посмела поднять руку на неё?
Он подошёл ближе, и каждый шаг звучал, как приговор.
— Запомни, — прошипел он, — если бы не профессора и правила, я бы лично заставил тебя пожалеть о каждом вдохе.
На мгновение его ледяная маска сломалась — и все увидели в его глазах то, чего никогда раньше не видели: страх потерять её.
— Довольно, — твёрдо сказал Дамблдор. — Мисс Вилмер, вы отчислены из Хогвартса. Сегодня же. Я позабочусь о том, чтобы вас проводили.
Девочку увели. Она всё ещё пыталась оправдаться, но никто уже не слушал.
Ивлин приподнялась на подушках, всё ещё слабая. Она смотрела на друзей, которые окружили её. На Эдгара, чьи пальцы дрожали, но не отпускали её руки. На Люциуса, в чьём взгляде она впервые увидела настоящую ярость и... заботу.
В её глазах блеснули слёзы. Но не от страха — от осознания, что вокруг неё есть те, кто готов защищать её до конца.
И в тот миг она поняла: этот яд не смог убить её. Но он раскрыл правду.