Тени Слизерина

Урок начался позже обычного: профессор Флитвик пригласил на практику по зачарованию амулетов группы сразу нескольких курсов — и Гриффиндор четвёртого с радостью откликнулся. Поезда времени в Хогвартсе не действуют, но преподаватели иногда любили смешивать курсы: старшие видели, как справляются младшие, младшие учились у старших — все выигрывали. В этой связи занятия получались шумными, напряжёнными и по-особенному живыми.
Ивлин Роузмонт сидела у окна, держа на коленях книгу Эдгара — ту самую, с заметками на полях. Её янтарные глаза время от времени скользили по почерку вкрадчивого гриффиндорца: осторожные пометки, маленькие стрелочки и комментарии, как будто автор разговаривал с ней через время. Сейчас же у Флитвика — «практическое наложение защитного кольца» — демонстрация. Руки дрогали от предвкушения — и от желания снова заглянуть в ту страницу, где была заметка с подсказкой для тонкой настройки наложения.
— Мисс Роузмонт, — вдруг позвал профессор, не обращая внимания на смешение курсов. — Пожалуйста, подойдите и продемонстрируйте нам небольшую вариацию «Кольца Томаса». Мне любопытно, как вы примените её в паре с задерживающим чёртоперым заклинанием.
Кровь забилась в висках, но Ивлин уже встала. Сердце — нормальное, на месте; руки — крепкие. Она шагнула к центру, мысленно прокрутив в голове строку из книги Эдгара, там был один маленький маркер, объяснявший, как уменьшить вибрации при активации. Её пальцы двигались ровно, голос — тихо, но ясно: «Кольцо...» — профессор кивает, одобряет, а в зале слышится смешение реплик разных курсов: кто-то поддакивает, кто-то придумывает варианты.
Во время демонстрации она лишь мельком поднесла взгляд к книге — фраза пригодилась: результат получился чуточку мягче и чище, чем ожидали. Флитвик похлопал, кто-то из четвёртого курса из Гриффиндора удивлённо приподнял бровь: «Вы, младшие, хитро учитесь». Эдгар, сидевший в первой парте Гриффиндора-четвёртого, посмотрел в её сторону — их взгляды пересеклись на секунду, и в его лице мелькнула смешанная улыбка: «так и надо».
Урок пролетел шумно: старшие показывали сложные варианты, младшие пытались поспевать, кто-то делал ошибки — но никто не забыл про ту маленькую книгу на коленях у Ивлин. В её уме складывалась мысль, что подарок Эдгара вовсе не был простым жестом — это была нота доверия: «вписывай свою историю».
Когда занятия завершились, наплыв студентов немного отступил, и они вместе с друзьями направились в гостиную Слизерина. Там было тепло и тихо — привычный полумрак, мягкие диваны и запах травяного чая, напоминающий о длинных вечерах за разговорами. Сегодня в гостиной были только они: Джулиан, Феликс, Серафина, Лидия и Ивлин — место, куда можно приносить летние новости и рассказывать без прикрас.
— Итак, — уселась на средний диван Серафина, хитро улыбаясь. — Начинай с самого начала. Мы все хотим знать: что же там случилось этим летом?
Ивлин пододвинулась к центру ковра, раскрыла книгу и положила рядом кулон, который Люциус прислал ей в поместье. Кулон лежал в тени полумрака — серебряная змея свернулась кольцом, изумруды в глазах играли огоньком. В этот момент вокруг неё распластались полные ожидания лица друзей.
— Я получила письмо и книгу от Эдгара, — начала она, голос чуть дрогнул, но быстро стал ровным. — Он нашёл старую книжку в лавке и посчитал, что она подойдёт мне. В письме он написал... очень тёплые вещи. Я была тронута. Книга — настоящая находка: там есть записи, рисунки, заметки на полях; мне кажется, она будет с полезным материалом для многих наших занятий.
— Книга от Флинна? — Джулиан восторженно хлопнул в ладоши. — Ну и парень! Это по-рыцарски.
— И тогда, — продолжила Ивлин, — буквально на следующий день пришёл ещё один свёрток. Сов у нас в поместье видно любят — они были двух разных пород. В одном была книга, в другом — кулон. Кулон прислал... — и тут она откинула взгляд себе в сторону, собираясь произнести имя. — Кулон прислал Люциус.
В гостиной возникла взрывная пауза. Все вскочили одновременно, неумолимо, как испугавшиеся птицы.
— ЧТОООООООО!? — хором рявкнули Джулиан, Феликс, Серафина и Лидия, и этот вопль растянулся так громко, что громко разнёсся по всему подземелью.
Именно в этот момент в дверь гостиной тихо вошёл Люциус — он только что возвращался из краткого визита и, видимо, решил заглянуть к ним. За ним — его «тени»: Кассиан Фонтен, Орион Слейт и Мальрик Войс, которые, как обычно, шли чуть позади, обмениваясь оценочными комментариями. Они замерли в проёме, услышав общий вопль.
— Что за шум? — прохладно спросил Люциус, глядя на группу, и его голос был ровным, как полированное серебро.
Ивлин в ту же секунду покраснела: щеки — алые, взгляд — упавший. Она оттолкнулась назад на подушку, как будто могла провалиться сквозь наплыв смущения. Её руки бессознательно скрыли книгу ближе к груди, как маленький щит.
— Мы просто... — начал Джулиан, но был сразу прещён тишиной брошенным в одно слово: «Просто» не отражало объёма эмоций.
Кассиан, попадая под взгляд Люциуса, не удержал язвительного замечания:
— О, так вот почему весь Слизерин завидовал Гриффиндору этим летом.
Орион ухмыльнулся, готовясь подыграть, но Люциус поднял руку — достаточно, чтобы тёмная компания притихла. Он посмотрел на Ивлин. В его лице скользнула лёгкая, почти неуловимая улыбка — тёплая и исключительно для неё. Затем он словно сделал вычисление и спокойно отошёл к другому дивану, который стоял примерно в семи метрах от их группы, и сел там так, будто его место всегда было именно там.
— Почему ты садишься именно туда? — прошептала Серафина, едва заметно.
— Потому что — ответил он, не глядя в её сторону — это лучший ракурс. — И улыбнулся так, что только Ивлин заметила дрожание в кончике ресниц.
Друзья переглянулись. Из вращающегося молчания выстрелил Феликс:
— Ну и ну. Малфой. С подарком. Это серьёзно.
— Кулон... — Лидия провела пальцем по серебру в руках Ивлин. — Он выгравировал инициалы?
— «L.M.» — произнесла Ивлин, и в её голосе слышалось больше вопросов, чем ответов. — Я сначала подумала, что это просто совпадение.
— L.M. — Люциус Малфой, — Джулиан сказал это так, как будто выносил приговор. — Тебе прислал знак внимания сам наследник родa.
— И книга от Флинна — совсем другое, — мягко подметила Серафина. — Там тепло и доверие. В кулоне — сила и статус. Ты держишь в руках и мягкость, и... металл. Два мира.
Ивлин посмотрела на книгу и на кулон. Внутри всё смешалось: почерк Эдгара, его теплые слова; знак Люциуса — роскошный и властный. Ей стало трудно понять, на что смотреть в первую очередь: на искренность или на материальный вес жеста.
— Я не хочу, чтобы вы думали, — тихо сказала она, — что я принимаю один подарок, отталкивая другой. Я просто... благодарна каждому. Эдгар — потому что он искренен. Люциус — потому что это... сложно объяснить. Он просто сделал это. И я не знаю, как реагировать.
— Реакция проста, — ответила Лидия, наклоняясь ближе. — Ты улыбаешься и носишь то, что тебе дорого. Если тебе оба дороги — носи оба. Пусть люди разбираются сами.
В гостиной пробежал смех — короткий, облегчённый. Даже «тени» добавили насмешливый звук, но их глаза искрились уже не только ядом: в уголках губ у одного из них мелькнуло любопытство.
Люциус в том самом кресле семь метров от них смотрел в их сторону время от времени. Он не вмешивался. Его молчание звучало громче слов: он дал ей пространство, но отделялся на дистанцию. И эта дистанция — ровно семь метров — выглядела как знак: он рядом, но он выбирает не нарушать границ. И, одновременно, это был способ напомнить всем, что он может быть где угодно — и всё же наблюдать.
Когда вечер склонился к сумеркам, разговоры смягчились. Ивлин, прижимая книгу и кулон, почувствовала, что наступает новый этап: вокруг неё сейчас сходятся люди самых разных типов — тёплые и холодные, громкие и молчаливые. И каждый по-своему важен.
Она глубоко вдохнула: запах чая, пыли старых страниц и свежих роз плотно сплелись в воздухе. И, может быть, это и был тот самый урок, который не объясняли на занятиях: иногда выбор нельзя сделать сразу — его проживают. Иногда нужно позволить сердцу и уму идти вместе, а другие — просто держать дистанцию, чтобы наблюдать.