Игра против пуффиндуя.
Пятое апреля выдалось солнечным, но воздух был холодным и свежим, словно сама весна решила подбодрить игроков перед важным днём. Слизерин готовился к матчу против Пуффендуя, и вся команда, начиная с капитана, была напряжена.
Ивлин стояла на краю поля вместе с остальными игроками, крепко сжимая метлу. В груди колотилось сердце, но её янтарные глаза горели решимостью. За последние недели тренировки стали тяжелее, чем когда-либо. Старшие гоняли первокурсников безжалостно, но теперь никто не сомневался — и Люциус, и Ивлин заслужили свои места.
— Главное, — сказал капитан Маркус Флинт-старший (не родственник будущего, а его отец, который тогда играл за Слизерин), — держать линию и не поддаваться. Пуффендуйцы сильные, у них отличные загонщики. Но у нас есть преимущество. У нас есть скорость.
Его взгляд скользнул к Люциусу, который с безупречным видом поправлял перчатки, и к Ивлин, чьи волосы развевались на ветру.
— Мы победим, — спокойно произнёс Малфой, будто это было очевидно.
Ивлин приподняла бровь и слегка улыбнулась.
— Уверен в себе?
— Всегда, — бросил он, не поворачивая головы. Но в уголках губ мелькнула тень довольства: он уже привык к её колкостям.
Трибуны были переполнены. Факультеты собрались в полном составе: Гриффиндорцы шумели громче всех, выкрикивая насмешки, Равенкло держали таблички с поддержкой Пуффендуя, а сами пуффендуйцы выглядели необычно собранными и решительными.
На Слизеринских трибунах царила смесь высокомерного спокойствия и скрытой тревоги. Все знали: первокурсники в составе команды — это риск. Но после того, как слухи о победе Ивлин в прошлом матче разлетелись по замку, многие уже верили, что «маленькая Роузмонт» может сотворить чудо.
Свисток прозвучал — и игра началась.
Квоффл взвился в воздух, и охотники рванули за ним. Люциус тут же поймал мяч ловким движением и устремился вперёд. Его волосы развевались, а взгляд был холодным и сосредоточенным. Он обманным манёвром обвёл сразу двух соперников и передал квоффл капитану.
— Малфой! — выкрикнул комментатор с трибуны, ученик Равенкло. — Отличный ход от первого курса, не верится, что это возможно!
Трибуны загудели.
Ивлин же кружила высоко в поисках золотого снитча. Солнце бликовало, ветер бил в лицо, но её внимание было сосредоточено. Она словно слышала каждое движение воздуха.
Пуффендуйцы не сдавались. Их загонщики обрушивали бладжеры на Слизеринских игроков один за другим. Один мяч едва не снёс Ивлин с метлы, но она ловко нырнула вниз, увернувшись. Сердце подпрыгнуло к горлу, но губы расплылись в улыбке: адреналин будоражил.
Снизу доносились крики друзей:
— Держись, Иви! — кричала Серафина, махая руками.
— Покажи им, что значит Роузмонт! — добавил Джулиан.
И вдруг она увидела его. Маленький золотой отблеск мелькнул внизу, почти у самой земли.
Ивлин рванула вниз, воздух свистел в ушах, глаза слезились от ветра. Но тут же рядом появился ловец Пуффендуя.
Они летели плечо к плечу, стараясь перегнать друг друга. В какой-то момент Ивлин сделала рискованный манёвр: резко поднялась вверх, позволив сопернику подумать, что она отступает. Но затем стремительно нырнула обратно, встав на узкую доску для зрителей, которая выступала у поля.
Весь стадион ахнул.
— Она что, сошла с ума?! — крикнул комментатор.
Ивлин, балансируя, вытянула руку. Снитч мелькнул в пальцах. В следующее мгновение её ноги соскользнули, и она снова взмыла в воздух на метле, удержав равновесие в последний миг.
В руках блеснул золотой шарик.
— СНИТЧ ПОЙМАН! — разнёсся крик. — СЛИЗЕРИН ПОБЕЖДАЕТ!
Трибуны взорвались криками. Одни аплодировали до онемения ладоней, другие свистели от возмущения.
Ивлин медленно спустилась на землю, дыхание сбивалось, сердце колотилось. Но лицо сияло радостью и гордостью.
Команда Слизерина бросилась к ней. Феликс и Джулиан, сидящие в зрительских рядах, прыгали, словно сами выиграли матч. Серафина кричала так громко, что сорвала голос.
Реакция профессоров была не менее яркой.
Слагхорн сиял, словно его факультет уже получил Кубок.
— Вот это да! — выкрикнул он. — Наши первокурсники — гордость Слизерина!
МакГонагалл была поражена, но не могла скрыть уважения.
— Безрассудно, но блестяще, — пробормотала она, глядя на Ивлин.
Дамблдор же лишь тихо улыбался в бороду, его глаза сверкали за очками.
На трибунах Гриффиндор негодовал:
— Несправедливо! — кричали они. — Как первокурсники могут так играть?!
Но Эдгар Флинн молча смотрел на Ивлин с восхищением, его лицо было светлым и добрым.
«Тени» Люциуса нахмурились. Кассиан скривился:
— Слишком много внимания к одной девчонке...
Но Люциус не слушал их. Он стоял рядом с Ивлин, его холодный взгляд смягчился.
— Это было... рискованно, — сказал он тихо.
Ивлин повернулась к нему, глаза сияли, губы дрожали от улыбки.
— Но я выиграла.
И впервые Люциус позволил себе улыбнуться — едва заметно, но искренне.
В тот день в Хогвартсе все только и говорили о матче. Победа Слизерина стала легендой. Но в памяти многих остался не столько сам результат, сколько хрупкая фигура первокурсницы, балансирующей на доске ради победы.
И где-то глубоко в душе Ивлин знала: теперь её имя будет звучать в замке совсем иначе.